Гегель к Гоголю пришел
И спросил с подвохом:
- Бабель, - это хорошо,
Или Бабель - плохо?

моей знакомой ее молодой человек подарил звезду на день рожденья. девятнадцатой величины. и сертификат, подтверждающий это. звезде пофиг, конечно, что люди тут делают на земле и какие документы в зарубежных обсерваториях на нее оформляют. но думаю, что человеку должно быть приятно, что, хотя бы в течение жизни, он будет думать о ом, что где то далеко в небе есть звезда его имени.

сегодня вечером меня пригласили на банкет. не буду смотреть на градусник. глаза блестят и лихорадочный румянец? ну так наоборот клево. пусть думают, что это мне так хорошо. а уж сделать так, чтобы выглядеть на миллион долларов, это мы умеем. даже если бы провели в подземелье года три.

выбрасывала ненужное прятала и выбрасывала
то что на дно затягивало то что цеплялось за душу
это конечно - за угол это - замазать красками
яркими чтобы поверху лилии или ландыши
прятала под безвкусицу тонкое обнаженное
выбрасывала и верила - память уходит в минусы
мятое перемятое рванное пережеванное
выбрасывала и думала что получилось выбросить

Жестокий романс

мы легли на грунт, - говорит, - мы легли на грунт.
наша жизнь - морзянка, наши стихи - враньё.
не сочти за труд, - говорит, - не сочти за труд,
передай, что это всё - во имя её.
и в газету "правда", свёрнутую в кулёк,
положи ей замерзающий звукоряд,
ведь она - ребёнок, девочка, мотылёк,
это злые люди всякое говорят.
постучи наверх, - говорит, - постучи наверх,
там механик, он ближе к богу, он завязал.
мы легли навек, - говорит, - мы легли навек,
ну а я ей что-то важное не сказал.
не кричи, не трусь, дыхание экономь.
ты моложе - может быть, суждено спастись.
передай ей наше летнее за окном,
наш рожок сигнальный, звонок и голосист.
степь да степь кругом, степь да степь, - говорит, - кругом,
путь далёк лежит, кончается кислород,
в той степи глухой, - говорит, - в той степи глухой...
то ли бредит, то ли на ухо мне поёт.

Каждому городу - по Кассандре!
Каждой реке - по Офелии!

http://www.lito.ru/read.php?id=50674

Нашла на сайте "Термитник поэзии" вот такое стихотворение для детей, у автора Акаси. Ну очень подняло настроение. Делюсь:



Ярко
ярко
синий кот
Спит на лавке у ворот.

Он себе спокойно спит,
А вокруг шумит народ:
— Может это новый вид?
— Вдруг — инопланетный кот?
Это очень может быть...
— Да такой он неспроста...
Надо б рыбой накормить
Ярко синего кота.

Сытый
сытый
сытый кот
Спит на лавке у ворот.
Он в квартиру маляра
Жить пришёл позавчера...

Как умеет —
так живёт,
Этот
хитрый
синий кот.

вспомнилось, как однажды в Ростове-на-Дону, сидючи в студенческой общаге, замышляла первоапрельские пакости. перво-наперво я пошла на общую кухню, поглядеть, чего у кого там варится. обнаружила ни много ни мало, как целую кастрюлю с булькающей в ней свеклой, а так же закипающий чайник. все выглядело тихо и мирно, посему я решила, что надо исправить это досадное упущение, и вывалила в чайник пачку соли а в свеклу - пакет манки. через какое то время манка полезла из кастрюли. как же это все упоительно воняло потом на весь шестой этаж! как же замечательно орали хазяева свеклы на всю общагу!
затем я отправила девчат, с которыми жила, - мои друзья, до сих пор иногда наведываюсь к ним в Ростов, - в университет. сама осталась дома по причине орз. оглядела комнату, мстительно улыбаясь. на полу возле кровати Аллы аккуратно стояли тряпичные тапочки, на покрывале лежала кофта в позе статуи свободы, и валялась резинка для волос. аккуратно пришила тапочки к ковру - надо же было додуматься) затем пришпандорила кофту к покрывалу - назаметными стежками, все в той же позе статуи свободы. не обошла вниманием и резинку для волос - она тоже был намертво пришита к покрывалу. потом я вошла в азарт, и сшила полотенца, аккуратными стопками лежащие в шкафу, постельное белье, и прочее.
как же было весело вечером! сколько проклятий и смеха вместилось в небольшую комнату! девчата не остались в долгу и тоже посшивали всю мою одежду, спрятали учебники, наложили видеокассет под матрац. весь вечер осторожно пробовала чай - до нуля часов он не переставал быть соленым. поздно вечером в общаге началась полная абракадабра - все гонялись друг за другом с половниками и съезжали по лестницам, сидя в тазиках. наутро нас ждал еще один сюрприз - через дверной проем пришлось проламываться, ибо мальчишки заклеили его толстенным слоем газет. всю ночь клеили, наверно)

АПД: А у Вас какие смешные случаи были?

заболели губы лихорадка
под ребром все тот же круговертер
лихорадка как же это сладко
как же это чешется до смерти

в сумерках стремящихся под кожу
в лихорадке – с привкусом еловым -
под ноги обветренным прохожим
падает обветренное слово

не идите мимо негодуя
на весну
скажите ваше имя
я сегодня всех перецелую
заразив приветами своими

у тебя на днях сломалась
то ли катя то ли настя
то ли ася из пластмассы
то ли кора из фарфора
говорила настя - мама
говорила ася - здрасте
но взяла да замолчала
и не вышло разговора

ты прикладываешь ухо -
и не плачет и не хнычет
и фарфоровому взгляду
все давно уже не рады
у нее лицо белуччи
у нее внутри давинчи
то ли катя то ли кора
ну чего ты ну не надо

нет спасенья вечерами
ни в одном из мураками
отчего же в этих настях
все устроено так тонко
мастера сказали - поздно
часовщик развел руками
говорит - сломалось сердце
безнадежная поломка

не могу разобраццо, где та кнопочка, в которую надо тыкнуть, чтобы добраться до симпатий.. откель отправляются эти штуки?!!!! ГДЕ КНОПОЧКА??!!!!

А?

по утрам ты здесь не флуди
по ночам в жж не сиди
ведь не я приснюсь в неглиже -
а френды твои из жеже

:)

Около шести утра. Намыливаю голову, подставив ее под колонку во дворе. Длинные волосы – это настоящая проблема. Вычесать из них репей дело такой же сложности, как если выдирать его из собачьего хвоста. Так же невозможно выковырять травинки и соломинки, собранные в гриву за предыдущий день. Страдаю молча. Из загона выпускают моего злейшего врага – серого кусачего гуся, который, завидев меня, вытягивает шею и превращается в реактивный самолет. Наблюдаю за ним сквозь льющуюся воду, тело превращается в пружину, и когда серая шипящая фигня оказывается рядом, предвкушая драку, резко разворачиваюсь, хватаю ведро, и обрушиваю на него водопад ледяной воды. Гусиный самолет моментально теряет свою реактивность и становится похож на рыночную тетку, орущую о том, что у нее украли семечки. Плюясь ругательствами, возмущенный гусь удаляется, чтобы вновь копить в себе злость и адреналин для будущих стычек. На траву во дворе высыпают птенцы всех мастей. Тихо попискивая, гоняются друг за другом, выщипывают хвосты собратьям, получая подзатыльники от своих птичьих взрослых. Через двор спешит черная утка, за которой шлейфом тянется выводок. Приглядываюсь – в волне солнечных птенцовых голов вижу пару не менее солнечных гусят, возвышающихся над остальными. Они любят маму-утку. Смеюсь, - хорошая мама, не удивляется, чего это двое из ее детей так переросли остальных. Заканчиваю с мытьем головы, сажусь на траву, жду, когда высохнут волосы.

За высоким забором кричат пастухи, погоняя коров. Услышав голос Рафаэля, подскакиваю, бегу на улицу, где в клубах поднятой пыли идет рыжее рогатое стадо, позвякивающее колокольчиками. Возле меня останавливается белая лошадь, наклоняется, ощупывает дыханием мое лицо. Смотрю наверх, на молодого черноволосого пастуха, в глазах которого всегда свет. Его я вижу только по утрам.
- Привет, балА! – улыбается.
- Привет! – приставляю ладошку к глазам.
- Ну что, поедешь?
- Ага!
Рафаэль наклоняется и подхватывает меня на лошадь, которая переминается с ноги на ногу. Стадо уже далеко впереди, погоняемое остальными ребятами из деревни.
Уххх, несемся по дороге! Он будто знает, что скорость приводит меня в восторг и прихлестывает лошадь еще сильнее. Мокрые волосы разлетаются во все стороны. Сижу уверенно, пастух держит меня, хотя спокоен - знает, что не упаду. Мелькающие деревенские дома отодвигаются назад, и вот мы уже мчимся наверх, в плюшевые уральские горы.
- Уралэм, Уралэм! – кричит Рафаэль, и следом от восторга визжу я. Мне восемь лет и я счастлива быть здесь, в маленькой башкирской деревушке затерянной в Уральских горах. Доскакиваем до подножья горы и разворачиваемся назад. Ребята машут ему, чтобы возвращался быстрее. Один из них отделяется от остальных и подъезжает к нам. Мы останавливаемся. Говорят о чем-то на башкирском языке, из которого я понимаю отсилы два три слова. Лошадь нетерпеливо трясет головой и мне тоже хочется нетерпеливо трясти головой – мы обе стремимся в утро по извилистой полосе деревенской дороги.
- Невеста растет! – смеется подъехавший к нам пастух Вазир, кивая в мою сторону.
Рафаэль улыбается, а я молчу, пряча в себе радостный смех, который, не найдя выхода, проступает на лице яркими пятнами румянца. Мне сразу же представляется, как мы каждое утро выезжали бы на дорогу на белой лошади, и мне вдруг очень хочется вырасти именно здесь, носить длинные юбки, бегать босиком, вычесывать из волос репейник, мыть голову под ледяной водой из колонки, ходить за деревню в березовые леса, ползать по земляничным полянам, давя коленками ягоды, которые всегда, минуя ковшик, почему-то отправляются в рот.
Пастухи завершают разговор, и вот мы снова мчимся галопом в приближающуюся деревню и вскоре останавливаемся у ворот дома моих родственников.
- Насимааа, – зовет мою тетку Рафаэль, - дай мне воды?
Я спрыгиваю с лошади.
- Сама принесу! - бегу в дом и выношу большую кружку.
- Оставайся у нас в деревне, - допив воду, говорит он. Тут в районе школа есть, буду возить тебя туда.
- А ты учишься?
- Да, в десятом классе.
- Знаешь, моего папу тоже зовут Рафаэль! – забирая протянутую кружку, говорю я. Лошадь нетерпеливо гарцует, придерживаемая пастухом.
- Видишь, бала! Это ведь здорово – два Рафаэля! – отвечает он, и улыбка вновь озаряет загорелое лицо. Затем он прихлестывает лошадь и ускакивает, махнув на прощание рукой.
А я стою и смотрю ему вслед, до тех пор, пока он не превращается в микроскопическую точку на фоне обласканного солнцем склона далекой горы. Конечно же, я не останусь в деревне. Ранним сентябрьским утром, спустя целое лето, меня увезут на трясущемся автобусе «пирожке» вверх по асфальтированному шоссе. Я буду смотреть на горы, приплюснув нос к мутному стеклу, и вдруг увижу, на какой то миг, что где-то там, вдалеке, по пыльной дороге скачет всадник на белой лошади. Я махну рукой, и мне покажется, что он ответит тем же.
Но все это будет потом. А пока июнь, и я иду во двор, где мне предстоит трудный день войны с гусиным реактивным самолетом, и когда наступит завтра, я Читать далее...

не сиди-ка дома не дуй на воду
вспомни оду городу
пешеходу
вот народ спешащий по гололеду
в переходы
резво
не зная броду
на своих двоих
на двоих гудящих
осторожных
сколько прямоходящих
лены паши оли наташи саши
из метро на волю по снежной каше
кто постарше - падая
помоложе -
спотыкаясь
скользко
ну отчего же
так смешно что просто мороз по коже
все идут ты тоже
идешь
ты тоже
из того же племени
напрочь скуку
по снегам со смаком
по льду со стуком
каблуков
пусть смотрят глядят без звука
кто там свыше держит тебя за руку

время города


…друг с внимательным взглядом я знаю ты не слышишь моих слов но ты можешь читать их и видишь речь так же как я вижу заоконные деревья шевелящие ветвями уже привыкшими к своей оголенности за эту долгую зиму. долгий джонт помнишь у стивена кинга этот долгий джонт так вот зима это он и есть и неизвестно какими мы выйдем из этого мгновения в котором каждая минута приравнивается к тысячелетию. я покажу тебе один из городов моего прошлого. когда я вспоминаю о них этих городах мне кажется что они поют каждый по своему на свой лад боссанова танго вальс ламбада. и вот я выбираю из этого списка вальс да именно лирический вальс которым пропитаны темные волны дона и ростовская набережная где на постаменте стоит девушка с раскинутыми руками и развевающимися волосами и слова вызывающие улыбку - птицы уже скоро прилетают льдины тают каждую весну девушки красивые бывают не в одном ростове-на-дону но играть не стану я в молчанку и без всякой этой суеты я признаюсь честно ростовчанки люди всесоюзной красоты. конечно мне очень резала слух эта всесоюзность и люди, но несмотря на это все таки было улыбчиво. у моего ростова есть парк горького парамоновские склады и подземные катакомбы. парк горького тенист и уютен по всей территории понатыканы кафешки в которых мы студентки изредка позволяли себе заказать жаренного белого амура донскую рыбу а не скучный прозаический шашлык. частенько гуляя по парку можно было увидеть сидящих на лавочках дедов казачьего вида играющих в домино. бах бац бац бах трескуче рассыпалось по аллеям и долго долго потом в воздухе стоял этот перестук перекрик тишины и звенело в ушах и было смешно и уютно от летнего тепла и от белого амура внутри. если бы деревья умели говорить думаю я если бы умели говорить сколько бы всего они могли бы рассказать нашелестеть кронами но они умеют только слушать и запоминать. помнишь тополь как однажды сидя вот на этой самой лавочке с вырезанным на ней приветом я читала хорошему человеку – словно ветер в степи словно в речке вода день ушел и назад не придет никогда. помню конечно хайям впитался в мое тело въелся как въедается в человеческую кожу морская соль ответил бы мне тополь - если бы если бы. но мы не согласны с хайямом правда же тополь. мысленно поворачиваю голову и вижу недействующий фонтан тот самый фонтан под которым находится потайная тссссс дверца в катакомбы в подземный мир в царство аида. аид ты тоскуешь там под землей по своей возлюбленной персефоне она сейчас гостит у матери - земли именно поэтому в ростове цветут жердёлы и созревает тутовник. но несладко мертвым несладко под землей когда тоскует их царь. аид мы идем к тебе идем составить тебе компанию веселые романтичные студенты жаждущие приключений юные орфеи и эвридики. а вдруг а вдруг там есть что то особенное а вдруг мы совершим открытие вдруг найдем награбленное казачье золото времен гражданской войны а вдруг там сокровища греческого танаиса оооооо. и мы спускаемся ночью под ростов идем извилистыми коридорами широкими в начале пути и сужающимися далее вскоре появляется вода и мы по колено в ней холодной и неприятной. вода становится выше и вот уже не по колено а по пояс и это вдвойне неприятно вкупе с первыми признаками приближающейся клаустрофобии когда стены кажутся живыми а сам ты будто находишься в чреве гигантской анаконды. а еще я тебе открою крохотную тайну мы все любим тайны все те кто может видеть слова за мгновение до того как они растают в воздухе тайна состоит в том что ничего стоящего внимания не обнаружив под землей мы вернулись наверх а на следующий день один из наших ребят в одиночку пошел туда снова нашел под землей озеро и выцарапал на сырой отвесной стене слово любовь. ах орфей ведь стоило ради этого спуститься в холодную сырость царства мертвых. прошлое непобедимо оно во всем потому что ты везде оставляешь маленькие незаметные глазу следы.
много много было таинственной колдовской воды в ростовском вальсе ведь через несколько дней после странствий по катакомбам мы пошли на выгоревшие развалины парамоновских складов где балансируя на угрожающе скрипящих балках и полуразрушенных лестницах проникли в самые глубины этой древности и нашли там бассейн с ярко-зеленой похожей на тархун водой чистой и прозрачной искрящейся на солнце. мы плавали в этом бассейне окруженном тоской черных стен пахнущих гарью давно минувшего девятнадцатого века и нам было очень странно мы чувствовали себя инородными телами потому что внутри парамоновских складов остановилось время. где ты где ты ростовский купец парамонов оставивший нам кусочек своего прошлого свой обожженный девятнадцатый век.
… но вот и все я замолкаю мой друг замолкаю потому что вальс мимолетен и вот уже последний музыкант оркестра созданного из круговерти прошлого откладывает смычок.
а музыка пусть продолжается - в нас.

***

первый первый
слышишь первый
говорящий аз воздам
отчего тоска по нервным
оголенным проводам
отчего
какие двери
делят мир напополам
отчего мы
будто звери
разбежались по углам

оттого ли плачем немо
словно голос пересох
что сберечь любовь от гнева
слишком трудный марш-бросок
первый первый
это нервы
все равно не отнесет
друг от друга
знаешь первый
посвети для нас
и все

если часто трепать мне нервы я перестаю есть.
так вот,

ОБЬЯВЛЯЮ ГОЛОДОВКУ!!!

ну вот тяпнули с подругой чуток коньяка за ее день рожденья а настроение все то же. пошли говорю светка смотреть на божественный вид из твоего окна прихватывай гостей грустные они чего-то прям. пошли идем смотрим на храм и воскресную школу. светк говорю а светк а храм действительно как пирожное да. ага говорит светка что-то есть. а вот смотри говорю купола такие вкусные ты бы что первым откусила я бы вот к примеру откусила вон те маленькие башенки они наверное бы хрустели хрустели и было бы шоколадно во рту. ну если бы ты откусила башенки то мне бы остался только вон тот главный купол я бы откусила его. а еще говорю я бы откусила колокольню на воскресной школе она ну совсем какая то вкусная на вид. ну чего уж там колокольню я тебе уступлю. откусывай. молчим. я представляю себя великаном откусывающим башенки и колокольню и у то как у меня во рту звонит колокол откушенной колокольни. гости затихли курят внимательно глядя на храм. тоже наверное откусывают.