[284x350]
Василий Федорченко
НЕ ПУГАЙТЕ МЕНЯ...
Не пугайте меня
тем, что кто-то мне завтра изменит:
Куда было б страшней,
если б начал я сам изменять.
Не пугайте и тем,
что останусь однажды без денег:
Есть на случай такой
пара тружениц-рук у меня.

Не пугайте меня
кулаком и отравою лести:
Сколько хочешь, маши
или сахарных слов говори.
Не пугайте меня,
что я многим не стану известен:
Мне важнее всего
знать родного себя изнутри.

Не пугайте меня
ни жарою, ни градом, ни вьюгой:
Будет хлеб на столе,
будет тёплою в доме кровать!
Не пугайте меня:
в детстве так я ненастьем напуган,
Что сейчас можно мной
за окном непогоду пугать.

Не пугайте меня,
что застряну с утра в «автопробке»:
По дорогам степным
мой обычный проложен маршрут.
Не пугайте меня,
что до вас не дошли эти строки,
Ведь не вечер ещё:
погодите – авось, и дойдут.

Не пугайте меня,
что остынут ко мне чьи-то чувства.
Значит, разные мы:
не срослось, не сложилось – и пусть!
Не пугайте меня
никогда и никем, потому что
Одного лишь себя,
да и то, когда зол, я боюсь.


4 декабря 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11112042415

[533x400]
Василий Федорченко
ВЕТОЧКА
Слезами окропив мне сверху плащ,
О чём сказать ты, веточка, мне хочешь?
О том, что осень кончилась? Поплачь
И дай мне «пять» оставшимся листочком.

Ну, не грусти. Ты знаешь и сама,
Что каждый год нужна с тобой нам осень,
А вслед за ней – суровая зима,
Чтоб мы сильней ценили прелесть вёсен;

Чтоб в золото, и в серебро потом,
И в изумруды ты могла рядиться
И ароматным облаком цветов
В апрельский день на плечи мне садиться.

Но разве потеплеет день от слёз?
Пусть будет в зиму нам порой непросто,
Переживём и вьюги, и мороз,
Ведь зимних дней – всего лишь девяносто.

Взгляни: я улыбаюсь от души,
По отошедшей осени не плачу.
Я ухожу – а ты вслед помаши
Мне бурою ладошкой на удачу.

27 ноября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11111281982

[532x406]





















Метёт позёмок, листьями шурша;
С дороги их к обочинам разносит.
А вслед за ним от нас за шагом шаг
Уходит осень.

Раскрыл объятья веток чёрный сад,
Как будто бы её остаться просит.
Но, бросив взгляд сквозь капли слёз назад,
Уходит осень.

Ведь, уходя, она идёт к нему.
Вот только путь по кругу длинный очень.
Сквозь жар костров в удушливом дыму
Уходит осень.

Ей крик бросает с неба хищный птах.
Но взор его печален, а не грозен:
Потухли угли красные в глазах –
Уходит осень.

По стёжкам, по стерне за горизонт
Вдоль рдеющих рябин и между сосен,
В мои воспоминания и сон
Уходит осень.

Расплавив облака, прощальный свет
Ей шлёт благословение сквозь просинь.
В тот край земли, куда пути мне нет,
Уходит осень…

23 ноября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11111241044

[447x352]



















Я чужой на проспекте галдёжном
В бурной смеси людей и авто.
Для меня ничего нет дороже,
Чем природа и сельский простор –

Мир, что с детства на травах настоян,
Аромате садов и полей.
Здесь я весел, здоров и спокоен,
Как дитя возле мамы своей.

У меня здесь глубокие корни,
Ключевая вода, тёплый хлеб,
Вольный ветер, что вроде бы дворник
Подметает и двор мой, и степь.

Здесь мне луг – как курорт и аптека,
Как вино – в красной речке рассвет.
Сам себе я тут пахарь и пекарь,
А земле – верный сын и поэт.

Не пленит моё тихое счастье
Даже самый зарвавшийся враг:
Здесь как будто моей стали частью
И гора, и тропа, и овраг.

И ни кустик, ни дерево сроду
Не столкнут меня в балку с тропы.
За спиной – ни бомжей, ни бомонда,
Ни властей, ни безумной толпы,

Ни завистливых едких насмешек,
Ни протянутых нищенских рук…
Пусть я в чём-то бываю и грешным,
Но об этом молчит всё вокруг.

Так и здравствую – просто, да гордо.
Но порою найдёт на меня:
Сяду я на попутку – и в город!
Только он надоест за полдня.

20 ноября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11111206452

[500x331]

















– Выхожу с весёлым сердцем
Я на киевский проспект.
Сильный, умный, сам – донецкий,
Впрочем, как наш Президент.

Мы, донецкие, такие!
Нам преграды нипочём.
Сами здесь – и скоро в Киев
Терриконы привезём:

На асфальт столичных улиц –
Наш, космический пейзаж.
Чтоб в тоске мы не тянулись
В дальний край шахтёрский наш.

Чтоб не снился нам порою
Подзабытый отчий дом.
Если нужно, шахт нароем.
Нет угля здесь? Привезём!

Мы росли под пыльным солнцем.
Нам не страшен дефицит:
Мы в душе молотобойцы,
Землекопы и бойцы.

Встанет тяжкая проблема –
Все поднимемся, как рать,
И снесём, и скинем бремя,
И сумеем закопать.

Я и сам мужик бедовый:
Предков дух бурлит в крови.
Дед откуда мой? Из Львова!
А второй дед из Москвы!

12 ноября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11111138009

[400x275]














Милая моя, как ты далека!
Мне теперь к тебе сроду не дойти:
За селом – гора, за горой – река,
За рекой – года, а за ними – ты.

Я легко смогу гору одолеть,
К берегу любви перебраться вплавь.
Лишь следов там нет наших лучших лет
Ни на том песке, ни на дне тех трав.

Буду их искать, боль и грусть терпя,
Пусть не наяву, а в мечтах и сне.
И всплывут года, возвратят тебя –
И платочком ты вытрешь слёзы мне.

А когда, обняв, из солёных глаз,
Выпьешь не спеша боль мою и грусть,
Под напевы волн закружит нас вальс.
Дотанцуем пусть – а потом проснусь!

Ты из рук взлетишь дымкой в облака,
Тихо поплывёшь в небе голубом.
Залюбуюсь я, а за мной – река,
За рекой – гора, за горой – мой дом.

Будешь ты кружить надо мной, пока
Я не оброню свой уставший взгляд.
Милая моя, как ты далека!
Мы с тобой точь-в-точь небо и земля.

7 ноября 2011 г.
с. Малиновка
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11111082922

[465x349]


















Она сидела. Вдруг точь-в-точь из улья
Раздался за решёткой стройный гул
И следом – крики: «Юля! Юля!! Юля!!!»,
Как будто бы в СИЗО других нет Юль.

Она, поднявшись с нар, на что-то стала,
Чтоб каждому внизу была видна,
И ручкою фанатам помахала
Из приоткрытой форточки окна.

Толпа зааплодировала дружно,
Сверкнув в глазах восторженным огнём,
И выпустила в небо шар воздушный
С призывной к власти надписью на нём –

Короткой, как команда: «Юле – волю!».
Забилось сердце дамы веселей.
У зеков же других – пронзилось болью:
А почему свободу – только ей?

Она на шар с улыбкой поглядела
И с глаз людских назад спустилась в клеть.
Толпа ушла – она же гордо села,
Хотя и стоя можно здесь сидеть.

6 ноября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №111110619

[380x230]












Я чувствовал себя большим и важным,
Смотрел на жизнь у Рады свысока
И наслаждался киевским пейзажем,
Но вдруг услышал шум издалека.

Я думал, вы ко мне толпою в гости,
А вы давай трясти меня, лупить.
Зачем же вы ломаете мне кости?
Пожалуйста, не надо меня бить!

Я вовсе не причастен к вашей драме.
Да и стою я здесь с недавних пор.
За что ж меня вы топчете ногами,
Ведь я же не парламент, а забор?!

5 ноября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11111061906

Кто является зеркалом эпохи? Чаще всего таковым считают великого поэта или писателя современности. «Зеркалом нашей революции» называли Льва Толстого. А кто сейчас мог бы претендовать на столь высокое звание?
Я считаю, что поэт Евгений Евтушенко по праву может быть назван «зеркалом нашей эпохи». Свои 79 лет он активно жил и во времена Сталина, и во времена Хрущёва, и во времена Брежнева, Горбачёва, Ельцина, Путина, Медведева… Надеюсь, ещё поживёт и многое опишет.
Евгения Евтушенко неоднократно выдвигали на Нобелевскую премию, которой он безусловно достоин. Или премии «Большая книга», которую следовало бы вручить за его последнюю ну очень большую книгу «Весь Евтушенко». На презентацию этого издания был приглашён и я в Санкт-Петербургский Дом Книги.



Читай и смотри далее КТО ЗЕРКАЛО НАШЕЙ ЭПОХИ

[542x418]

























Как дворник, листву ветер в кучи сметает
Вокруг мускулистых нагих тополей.
Они так белы, точно кто-то сметаной
Покрасил кору их стволов и ветвей.

А осень покрыла их кудри сусалью –
И стал каждый тополь вверху золотой.
От солнца сильней тополя засияли,
А ветер шепнул, что от встречи со мной.

Их нежат лучи, но почти что не греют.
И птицы не часто ласкают их слух.
И тянутся ветками в небо деревья,
Где сбит в облака их мохеровый пух.

Как будто хотят отогреться под шалью,
А, может быть, в небе заметили птиц
И дружно махать им ладошками стали,
Чтоб лето вернуть на концерте певиц.

Летят к тополям остроглазые птахи –
И ветки, как дети, приходят в восторг.
И с каждым приветливым трепетным взмахом
Срывается с ветки игривый листок.

Посыпались сверху заздравные звуки.
И шаг мой застыл на шуршащей тропе:
Янтарный листок мне упал прямо в руки.
А ветер мне шепчет: «На память тебе…»

26 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110265515

[400x352]



















Скажите, когда и кому признаётся
Дрянь в гадких делишках, паскудстве затей?
Без сволочи каждый из нас обойдётся,
Но сволочь не сможет прожить без людей.

Она, как упырь, что питается кровью.
И ей верх блаженства – чужая беда,
Страшней всех болезней – чужое здоровье.
В ней жалости нет, как и нету стыда.

Со сволочью надобно быть осторожным,
Ни в чём никогда доверяться нельзя:
Она вам в глаза лезть с улыбкою может
И с грязью мешать вашу честь за глаза.

И если её не послать на три буквы,
Не врезать хоть раз кулаком между глаз,
То сволочь однажды протянет к вам руки
И даже, быть может, нагадит на вас.

А коль у вас нет ни здоровья, ни силы,
Рубите всех связей с той дрянью концы.
Когда мы хотим жить легко и красиво,
Нам рядом совсем не нужны подлецы.

26 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110265500

[270x321]
Пусть новый день с утра тебя полюбит:
Чернильными не станут облака,
Разбудит луч, любимый приголубит,
Из фортки осень нежно тронет губы
Душистым поцелуем ветерка.

Пусть поплывёт легко и плавно время,
Подарит добрый день тебе уют,
Лучи – тепло, любимый – хризантемы.
А птицы, что в саду уже не дремлют,
Гимн в честь тебя на ветках пропоют.

И станешь ты богаче свежей силой,
Лицом милей, походкой веселей –
В огне листвы жар-птицей легкокрылой.
А день вокруг – не менее красивый,
Чем мир души расцвеченной твоей.

Пройдешь по дню, улыбкой окрыляя
Знакомых и чужих тебе людей, –
Дня доброго ты ею пожелаешь.
Ведь мы на сутки вроде умираем,
Когда не наступает добрый день.

17 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110173406

Деревья стоят, словно вышли из сказки.
Чтоб дивным убранством порадовать всех.
Любуясь собой, осыпает по-царски
Нас градом плодов златокудрый орех.

В тепле октября что там думать о стуже,
Ветрах, от которых спасения нет!
Сусальные листья осыплются дружно
Всего за один лишь морозный рассвет.

Соль инея въестся в кофейную кожу;
Промёрзнет дрожащий орех до корней.
И рад бы он лечь обнажённым на ложе,
Поспать до весны под листвою своей,

Во сне пережить злую пору ненастья,
Чтоб вьюги под снегом достать не смогли.
Но гордый орех не привык опускаться,
Сгибаться, как ива, до самой земли.

На ветках дождинки станцуют чечётку,
Развесит паук серебристую сеть.
И несколько шариков в ржавых обёртках
На память об осени будут висеть.

12 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110125064.
[360x500]

В двух шагах от автотрассы
Птица крылья распластала.
На траве в мученьях страшных
С дрожью в тельце умирала.

И, качнув прощальным взмахом,
Головою в кровь поникла.
И, кружась над трассой, птахи
С ней простились горьким криком.

Липы в ужасе сомлели
И заплакали росою.
На поникших лапах елей
Кровь застыла, став смолою.

Солнце в трауре в тень скрылось,
Смолкли птицы в поднебесье.
Лишь в салоне пел водила,
Сбивший птицу «Мерседесом»…

12 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110125045
[399x303]

[350x262]
Лишь, в кресло упав,
телевизор включил я,
«Звездун» на экране
достал свою пушку.
За что же опять,
надоедливый киллер,
Ты взял моё доброе сердце
на мушку?

Убьёт – не моргнёт
и рукою не дрогнет.
Он супергерой!
Остальные все – жертвы.
Его бы ещё
в первой серии грохнуть,
А он целых сто –
портит зрителям нервы.

Ни пуль, ни гранат
для него не жалеют,
Но он невредимым
выходит из ада.
Лупя по яйцу,
замочили Кощея.
Да, видно, их много
у этого гада.

Не стоит бессмертью его
удивляться.
Его яйца рока –
вне зоны обзора:
За бронештанами
запрятал гад яйца
И носит с собой,
проверяя в уборной.

Проходят
его ликвидаторы мимо,
А он, душегуб,
им смеётся вдогонку
Вот если б я был
полицейским из фильма.
Ему между ног
я швырнул бы «лимонку».

10 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110125022

Над лицом твоим
склониться нежно –
Словно выпить
юности глоток:
Дышит в губы
яблочная свежесть
От румяных молодильных щёк.

Как хочу губами
к ним припасть я
А затем,
обняв в траве твой стан,
Запивать
твоим дыханьем частым
Привкус райских яблок от румян!

9 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110095075

[321x148]
Всё тускней в зрачках зарницы
И вокруг них бирюза.
Дым усталости садится
На весёлые глаза.

Опускаются ресницы.
Дымка глаз скользит на грудь.
Им бы веками прикрыться
И от счастья отдохнуть.

9 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110094992

[450x313]
Избалованный любовью,
В доме кот – авторитет.
Суп не ест, мышей не ловит:
Он подсел на «Kitekat».

Ходит он во двор всё реже,
И имеет тучный вид,
И на птиц в окно, как прежде,
Жадным глазом не глядит.

Корм ему тот – как наркотик.
Миску слопает – и с лап.
Будто, кайф вкушая, котик
От избытка чувств ослаб.

И лежит он на диване,
Как убитый, целый день.
И уже ему в нирване
Шевельнуть усами лень.

Набирает, не иначе,
Кот такой опасный вес,
Что не купишь корм кошачий –
Всех в отместку к чёрту съест!

2 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110028200

[300x450]
Кавалер влюбился в даму,
Но о том не ведал, что
Выходила дама замуж
До него уже раз сто.

Ну, а может, раз сто с лишним
Выходила замуж, но
Так ни разу и не вышла,
Ведь она была – «оно».

Сильным полом или слабым –
Не понять. И я не вник:
Верхней частью тела – баба,
Ниже пояса – мужик.

К удивлению всех, было
Кавалеру всё равно.
Потому что тоже был он,
Как и дама та, – «оно».

Если б он одежду скинул,
Вышел к даме в неглиже,
До пупка бы был мужчиной,
Ниже – женщиной уже.

Подошёл жених невесте,
А невеста жениху.
И они решили вместе
Брачной ночью, «кто есть ху».

6 октября 2011 г
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110062615

[397x263]
За дрожащим стеклом
непогода лютует.
И шумя, и хрустя,
скачут ветки вверх-вниз.
Под софитом луны
тени в лужах танцуют,
А из ночи – не бис,
а пронзительный свист.

С каждым вздохом сильней
свирепеет ненастье.
В окнах свет погасил
перепуганный дом.
С визгом с крыши летит
жесть, как раненый ястреб,
И от бури цветы
накрывает крылом.

От атак грозовых
ночь оглохла, ослепла.
Лишь в зрачках редких звёзд –
выраженье мольбы.
Даже хочет огонь
из камина взмыть в небо:
Рвётся вверх, трепеща,
он по зову трубы.

Чтобы молнией стать
или, может, жар-птицей
И сжигать сны в глазах,
к нам ныряя с небес.
В ночь разгула чертей
только пьяному спится,
А я пью по чуть-чуть,
хоть в гулянке – как бес.

И гроза потому –
мне родная стихия.
Чем азартней игра
близких молний в ночи
И чем дольше плывут
в ней раскаты глухие,
Тем в груди веселей
моё сердце стучит.

5 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110062569