[267x201]
Не знаю почему решили, что юмор это с меня. Какой из меня можно выдавить юмор? Но так уж решили. Короче,юмор будет несмешным, масло водянистым, и т.д. Итак...

"- Шутка, она жизнь продливает!
- Тому кто смеется - продливает, а тому кто острит - укорачивает."
Мой любимый фильм у Марка Захарова.

Вначале сотворил Бог небо и землю. (Это все знают - долго объяснять не нужно. Поэтому некоторые факты я пропускаю.) Были созданы люди, они согрешили, и Бог их из рая изгнал. Райские деньки закончились, а тяга к Эдему осталась. Потом наслучалось еще много всего, что в итоге позволило нам троим (Глин Твейн, arthouse jean, Мистик) собраться вместе в один прекрасный день. (Это все, чтобы был понятен всемирноисторический масштаб...) И нас - поскольку мы люди (точно люди - гомо сапиенсы - это я как биолог утверждаю.)- потянуло к райским кущам.
Направились в ботсад - где цветы, деревья, и... ну и кущи.
Первым, кого мы встретили в саду, был поручик Ржевский. Он шевелил усами, как Траканище, и приставал к двум полуголым девицам. Впрочем, кто к кому приставал, это еще вопрос. Насмотревшись, и сделав несколько фотографий, мы покинули этот бордель, и пошли дальше - к кущам. К сирени...
По пути я все думал о том, как хорошо было бы вот тут на травке распложиться. Расстелить покрывало, нарезать хлеба, колбасы, тюльки достать, помидор там, огурцов маринованых. И потом, когда все это буйство расцветет, появилась бы прима - холодная, запотевшая бутылка водки... (Тут во мне снова заговорил биолог. По крайней мере, все мои "коллеги" выражали любовь к природе именно так.)
Однако - к черту спиртное - в раю пьянил уже сам воздух.
Дальше идут стопкадры:
Крашеные скамейки. Добрая старушка. Посиделки на газетах.
Девушка на деревянном унитазе. Она читала книгу. Признаюсь, я тоже люблю почитать на унитазе. Особенное сосредоточение возникает в таком месте.
Еще кадр - авангардно перекрученая скамейка. Зеленый детский игрушечный крабик.
Тут появляются журналисты с дорогущими видеокамерами. У нас рождается дерзкий план. На почтительном расстоянии мы следуем за ними, и как только они подходят к... к кущам - расстреливаем их из автомата АКМ (я просто из другого не стрелял никогда)! Аппаратуру забираем себе, продаем на черном рынке, а деньги делим поровну.
В общем, я сейчас пишу это, сидя в шезлонге, на коралловом атолле в Тихом океане. Солнце, ветерок, и шум прибоя... Эй, официант! Налей еще этого... что это? Короче, этого!
Не понимают по нашему. Дервенщина! И сервис отвратительный.

Юмор? Да - юмор будет. Что теперь остается кроме юмора? Вчера было хорошо. И за всякое хорошо - существует расплата.
Потому сейчас не о вчерашнем.
Утром мне звонит тетя, и говорит примерно следующее:
Звонят-трезвонят тебе из военкомата - требуют справку с места учебы. Пугают прокуратурой. (Так что в скором будущем ждите "Репортаж из-за решетки", или же "Армейские будни".) А я говорила тебе, что справку нужно было осенью отдать!
Я торжественно проклинаю всех служащих военкомата, прокуратуры и пр. Шоб вы все сдохли!
Идем дальше. Возвращаюсь домой. Нужно взять билет на автобус и ехать, судя по всему, сегодня же. В шкафу у меня было 30 евро. Перерыл всю комнату - как в воду канули. В какую воду - это еще вопрос.
Итог: денег нет. На телефоне - ноль. На последние деньги хочу купить в Магеллане карточку. Карточек нет. Почему я не удивляюсь? Купил на базаре (наматываю круги).
Позвонил - отдолжил 100 гривен. Теперь нужно взять билет, и ехать домой. Почему заряженные револьверы не валяются на улице?
Звонит мама:
- А я говорила тебе, что справку нужно было осенью отдать!
Дежа вю.
До среды нужно сдать реферат по философии. Слово нужно я повторяю с завидным постоянством. Весь мир - бездушная машина, которая даже не знает о своем существовании. И все в ее руках.
В общем, ждите. Юмор еще будет.

Сегодня у меня тоже была бабочка...

Только что купил журнал "Шо" с подачи Глин Твейн. Интересная штука - с перчиком. Давно хотелось чего-нибудь такого, а вот если бы не она - я б и не узнал. СПАСИБО!
Шок номера - теперь мне известно откуда растут ноги у древнего японца Рубоко Шо. На пятках обнаружен штамп Made in USSR. Или опять мистификация?
Но - большое но:
Читая интервью "Вишня Аркадия Драгомощенко" я чуть не выронил кружку с темным пивом.
Вопрос: Может ли современное поэтическое произведение, без сопутствующей интерпретации, призванной направить читательское восприятие, без намеренной экспликации текстуальных интенций и значений стать полноценным участником герменевтического диалога с читателем?
Шо? - так и хочется спросить Андрея Сидоркина.
Есть и другой вопрос: А может ли этот вопрос Сидоркина,без сопутствующей интерпретации, призванной направить читательское восприятие, без намеренной экспликации текстуальных интенций и значений, быть понятным?
Часть своего смысла в этом мире я вижу в том, чтобы искоренять подобную чушь из сознания - своего и всеобщего. Герменевтика нам поможет!

Способность мыслить куда-то запропастилась. Шарики двигаются со страшным скрипом.

Не унывай! - говорят мне. А так хочется взять и уныть. Мне нужно что-то сделать. Сейчас же.

А сколько стоит лифчик огромного размера? Появилась идея одной фотографии.

Если прийти слишком рано -
Все двери еще закрыты.
Я узнал это, стоя у дома,
На котором написано
"Сердце".
Мрачный и викторианский -
Он приглашал войти.
Но на дверях - кодовый замок.
А я не знаю кода.
И нет никого вокруг - чтобы спросить.
Птицам еще не хотелось песен.
Только ветер играл осенней листвой -
Как пес, который играет резиновым мячиком.
Я пришел слишком рано.
Что ж - я всегда был терпеливым,
И умел ждать - если мне тут не рады.
Я ушел бродить по парку,
Где фонтаны распыляют воду,
И цветы растут на могилах.
Деревья говорили с небом
И хранили его тайну.
И влекли меня дальше и дальше.
Но к обеду я вспомнил о доме.
Даже небо глядело тревожно.
Я как можно скорей возвращался.
И стучал - но никто не открыл мне.
Лишь в дверях белела записка:
Почему ты пришел так поздно?

Есть у меня два брата.
Два брата в белых халатах.
Они ходят за мной по пятам,
И связывают мне за спиной руки,
И говорят:
"А вот этого, друг мой, не надо."

И так это правильно с их стороны,
Что душу мне мучает чувство вины.
Зачем не люблю я своих братьев?
Ведь они искренне хотят мне добра.
И тут их желанья предельно ясны.

Нет, право же, иногда я думаю:
Как это хорошо, когда есть кто-то,
Кто свяжет тебе руки,
Кто запихнет тебе в глотку снотворное -
Для твоего же блага.
Как это хорошо -
Быть кому-то небезразличным.

Моя дорогая старушка,
Тебе не хватает белого чепца.
Он сделал бы тебя похожей на молочницу.
Он тебе не идет,
Но здорово гармонировал бы с твоими морщинами.
Ведь и мне не хватает шляпы.
Балканской войлочной шляпы а ля Кустурица.

Я бы напялил ее,
Надвинул на уши,
И стал бы похожим на старого еврея.

И так мы сидели бы вместе,
Похожие на кого угодно,
Но не на нас.

Жаль, что это лишь мечты,
И мы с тобою, моя старушка, неполноценны,
Как неполноценен всякий человек
Без головного убора.

Студенту нельзя жениться. Будет заниматься только женой - появятся хвосты. Только учебой - появятся рога. А если и тем и другим - отбросит копыта.

Одиночество. Что тут еще скажешь? Сейчас пойду в столовую, сяду за дальний столик, и буду критиковать Соловьева. А дома меня ждет Маркс. И еще Кант... Людно у меня сегодня.

"- Почему?
- Так велит Бог.
- Бога нет.
- Он велит независимо от того, есть он или нет."

[255x340]
Опять навалилась усталость - не физическая вовсе. Меня самого крайне удивляет как можно было так устать за каких-нибудь 20 лет. Впрочем, если верить всяческим ворожеям, душа моя шляется по этой земле уже давненько. Но это так, к слову.
Вчера шел на работу по Метрологической, ставшей уже родной. Это самая окраина, и по обе стороны лес. Я опаздывал уже на час, и было наплевать.
Свернул с дороги и пошел к лесу. Я смутно надеялся, что там кто-нибудь встретит меня, и великодушно убьет. Но никого не нашлось. Жаль.
Вообще-то утро было прекрасным - солнце и птицы, и в лесу мне стало немного легче. Снег стаял почти весь, и под ногами хлюпала грязь.
Я поднял взгляд, и вдалеке на холме увидел очертания церкви, почти скрытой от меня ветвями. Подойдя ближе, понял, что это монастырь. Кирпично-красные стены с белыми прожилками кое-где, купола крытые черной жестью, и золотые кресты.
Рядом шумели бульдозеры, копошились люди. Залаяла собака, завидев меня. Мне стал неприятен этот шум, разрушающий чудо. Я украл образ монастыря, спрятал, и пошел назад.
Выйдя из лесу, я сел на поваленный ствол, и второй раз в жизни пожалел, что не курю.
Теперь мне все ясно. Монастырь женский.
Кстати, у них и сайт есть http://www.feofaniaskit.kiev.ua/

ЗАКРЫВАЕТСЯ ЕДИНСТВЕННАЯ ДОРОГА К ХРАМУ
Властью, в лице Государственного заповедного хозяйства «Феофания» НАН Украины, проводятся действия, направленные на преобразование православного действующего Свято-Пантелеимоновского женского монастыря в Феофании г.Киева в - парк-памятку садово-паркового искусства!

[250x188]

УЖЕ :

Вся территория вокруг монастыря огорожена металлическим забором
Единственная дорога к Храму закрыта строительством контрольно-пропускного пункта

[250x188]

ПЛАНИРУЕТСЯ:

Запрет свободного проезда к Храму
Разрешительный порядок прохода к Храму

К утру мне приснился сон. Второй раз уже его вижу.
В первый раз я шел по коридору похожему на больничный. У левой стены в ряд стояли иконы. У каждой иконы море свечей и дымные благовония, от которых тяжело дышать. Я прохожу мимо, и останавливаюсь у последней иконы, там где коридор делает поворот. И вижу, что это не Христос, и не Богоматерь - это товарищ Сталин.
Я заворачиваю за угол, и там, по обе стороны от прохода, в линию выставлены гробы.
Это был первый сон. Сегодня все повторилось до этого момента. Но я не проснулся, а чей-то голос из-за спины сказал:
- Ты ведь не боишься?
- Что я трупов не видел? - отвечаю, и приходит осознание того, что все это до ужаса смешно.
Я прохожу меж гробов. Некоторые открыты, а в одном что-то шевелится. Я присматриваюсь, и вижу, что это старушка, которая мирно спит в гробу.
Мертвая аллея кончается, и впереди возникает длинный стол, за которым сидят люди, одетые в черное.
- Это девять старейшин, - говорит голос из-за спины, - тебе нужно им понравиться.
Посередине сидит красивая женщина с вьющимися каштановыми волосами. Сразу видно, что она тут главная - все остальные безлики. Она улыбается снисходительно и с легким презрением, но это не раздражает. И начинает говорить:
- Чтобы стать одним из нас...
Тут звонит будильник.

Новая ссылка в коллекции:

http://www.vekperevoda.com/1900/ielagin.htm

Тут его переводы

Ключи: [Сохранить ссылку себе]

vekperevoda.com/1900/ielagin.htm

Переводы Елагина

Убедительная просьба: хотите сохранить радужное настроение - не читайте этого.
Стихотворение "Звезды" Елагин посвятил отцу - поэту-футуристу, который был расстрелян. Далее: Киев, война, немецкая оккупация. Он остался в городе, и когда Киев освобождали, вынужден был бежать в Европу. После уехал в США, где и похоронен.

Итак - Звезды:


Иван Елагин.
(Иван Венедиктович Матвеев, 1918-1987)
Посвящено отцу


Колыхались звездные кочевья,
Мы не засыпали у костра.
Шумные, тяжелые деревья
Говорили с нами до утра.
Мне в ту ночь поэт седой и нищий
Небо распахнул над головой,
Точно сразу кто-то выбил днище
Топором из бочки вековой!

И в дыру обваливался космос,
Грузно опускался млечный мост,
Насмерть перепуганные сосны
Заблудились в сутолоке звезд.

- Вот они! Запомни их навеки!
То Господь бросает якоря!
Слушай, как рыдающие реки
Падают в зеленые моря!
Чтоб земные горести, как выпи,
Не кричали над твоей душой,
Эту вечность льющуюся выпей
Из ковша Медведицы Большой!
Как бы ты ни маялся и где бы
Ни был - ты у Бога на пиру...
Ангелы завидовали с неба
Нашему косматому костру.

За окном - круги фонарной ряби.
Браунинг направленный - у лба.
На каком-то чертовом ухабе
Своротила в сторону судьба.
Рукописи, брошенные на пол.
Каждый листик - сердца черепок.
Письмена тибетские заляпал
Часового каменный сапог.
Как попало, комнату забили,
Вышли. Ночь уже была седа.
В старом грузовом автомобиле
Увезли куда-то навсегда.

Ждем еще, но все нервнее курим,
Реже спим и радуемся злей.
Это город тополей и тюрем,
Это город слез и тополей.
Ночь. За папиросой папироса,
Пепельница дыбится, как еж.
Может быть, с последнего допроса
Под стеной последнею встаешь?
Или спишь, а поезд топчет версты
И тебя уносит в темноту...
Помнишь звезды? Мне уже и к звездам
Голову поднять невмоготу.

Хлынь, война! Швырни под зубья танку,
Жерла орудийные таращь!
Истаскало время наизнанку
Вечности принадлежащий плащ!
Этот поезд, крадущийся вором,
Эти подползающие пни...
Он скулил, как пес под семафором,
Он боялся зажигать огни.
Чащами и насыпями заперт,
Выбелен панической луной,
Он тянулся медленно на запад,
Как к постели тянется больной.

В небе смерть. И след ее запутан,
И хлеща по небу на ура,
Взвили за шпицрутеном шпицрутен
С четырех сторон прожектора!
Но укрывшись тучею косматой,
Смерть уже свистит над головой!
Смерть уже от лопасти крылатой
Падает на землю по кривой.
...Полночь, навалившаяся с тыла,
Не застала в небе и следа.
Впереди величественно стыла
К рельсам примерзавшая звезда.

Мы живем, зажатые стенами
В черные берлинские дворы.
Вечерами дьяволы над нами
Выбивают пыльные ковры.
Чей-то вздох из глубины подвала:
Господи, услышим ли отбой?
Как мне их тогда недоставало,
Этих звезд, завещанных тобой!
Сколько раз я звал тебя на помощь, -
Подойди, согрей своим плечом.
Может быть, меня уже не помнишь?
Мертвые не помнят ни о чем.

Ну а звезды. Наши звезды помнишь?
Нас от звезд загнали в погреба,
Нас судьба ударила наотмашь,
Нас с тобою сбила с ног судьба!
Наше небо стало небом черным,
Наше небо разорвал снаряд.
Наши звезды выдернуты с корнем,
Наши звезды больше не горят.

В наше небо били из орудий,
Наше небо гаснет, покорясь.
В наше небо выплеснули люди
Мира металлическую грязь!

Нас со всех сторон обдало дымом,
Дымом погибающих планет.
И глаза мы к небу не подымем,
Потому что знаем: неба нет.

[200x318]
Иван Елагин. Собрание сочинений в 2 томах.
От издателя:
Иван Елагин (1918-1987), один из самых значительных поэтов русского зарубежья, большую часть своей жизни, прожил в США. Отмеченный еще И.Буниным как смелый и находчивый мастер стиха, высоко ценимый И.Бродским и А.Солженицыным, Елагин, оставаясь до конца своих дней русским поэтом, сумел соединить в своем творчестве две культуры - русскую и американскую. Его поэтический опыт в этом смысле уникален. Во второй том вошли стихотворения из сборника Ивана Елагина `Под созвездием Топора` (1976), `В зале Вселенной`(1982), `Тяжелые звезды` (1986), стихотворения не собранные в книги, и пьеса `Портрет мадмуазель Таржи` (1949).

Где бы взять эту книгу? С руками бы оторвал)

esao.net/