Сперто вот отсюда
http://blog.i.ua/community/324/
Но сам бываю в Жиздре, да все детство и юность провел в Жиздринском Районе и Жиздре, так что город для меня не чужой
Есть на нашем кладбище особенно дорогой моему сердцу уголок. Неприметное местечко у самой ограды, где рядом с зарослями молодого ивняка стоят несколько простых деревянных крестов. Могильные холмики не успели еще как следует зарасти травой – людей, лежащих здесь, похоронили совсем недавно. С одними я дружил. Другие были моими хорошими знакомыми. Нет, они не погибли в “горячих точках”. И не стали жертвами автокатастроф. Просто кончилось время их земного странствия, и они умерли. От старости. Это могилы наших приходских стариков, отдавших последние годы своей долгой жизни Свято–Покровскому храму...
В современной публицистике существует привычный уже штамп: злобная бабка, терроризирующая своими придирками молодых людей, впервые пришедших в храм. Есть, наверное, такие старушки (хотя я сними почему-то никогда не сталкивался), и подобные ситуации, действительно, не редкость. Но любой штамп опасен тем, что предполагает широкую степень обобщения. В данном случае – по возрастному признаку. Ведь очень часто мы смотрим на стариков в храме с некоторым оттенком снисходительности и собственного превосходства. За последние годы в Церковь пришло много молодых энергичных людей. Получив хорошее образование, прочитав массу религиозной литературы, будучи в самом расцвете жизненных сил, молодежь стала основой почти всех приходских дел и начинаний.
А старушек оттеснили к подсвечникам. И пока они тихонько стоят на своих ковриках (чтобы не так стыли ноги на каменном полу), пока поправляют согнувшиеся свечки или коптящий фитилек лампадки, мы не особенно их и замечаем. Тем более, что с каждым годом их становится все меньше и меньше. Но стоит такой старушке обратиться к нам с каким-нибудь замечанием, как тут же включается защитный рефлекс: ага – вот оно! Вместилище религиозных суеверий покушается на нашу свободу во Христе! Мы-то знаем, что все равно, через какое плечо передавать свечку; что не важно – в брюках девушка или в юбке; что лучше следить за собой, чем демонстрировать свою глупость под видом “благочестивых” советов. Нет, мы не спорим, не огрызаемся. Ведь мы из святоотеческих книг знаем – нужно терпеть и смиряться. И мученически терпим все эти дремучие пережитки. Но, наверное, всетаки мало кто из нас не смотрит на церковных стариков, как на некий “третий сорт” – хоть и не “брак”, конечно, но...
Протоиерей Владимир Воробьев писал где-то, что детское религиозное чувство – тайна для взрослых. Отношения между детьми и Богом принципиально отличаются от духовного опыта взрослого человека. А ведь старики во многом – как дети. Причем не в переносном, а в самом, что ни на есть прямом смысле. И за их “дремучестью”мы иногда просто не даем себе труда увидеть ту сокровенную любовь к Богу, которая освещает их старость.
Скажу честно – мне трудно любить пожилых людей со всеми их капризами и чудачествами. Но когда я прихожу сюда, на могилки стариков нашего прихода, на душе становится тихо и хорошо. Когда-то мы с ними ссорились и мирились, делали общие дела, и я частенько сердился на их бестолковость и упрямство. А сейчас я сижу на невысоком парапете кладбищенской ограды и вижу их последний приют на этой земле. Низкие могилы под одинаковыми крестами похожи на парусные кораблики. Старики... Души их давно уплыли к Господу. А я сижу здесь под тихо шелестящей ивой, слушаю, как поют в кустах зяблики и – вспоминаю, вспоминаю...
Антонина Ивановна
Когда видишь храмовый комплекс Покрова Пресвятой Богородицы в городе Жиздра, кажется, что он стоял здесь всегда.
Белокаменный остров посреди одноэтажного районного центра, утопающего в зелени. Уникальный храм, построенный по авторскому проекту замечательного московского архитектора О.И. Кондратьева, красавица-колокольня с полным набором колоколов, приходской дом, где разместились воскресная школа, баптистерий, библиотека, благотворительная столовая, просфорная и настоятельский кабинет. Великолепные цветники и заросли розовых кустов вдоль ограды...
А ведь еще в 1988 году здесь был заросший пустырь, по которому гуляли козы. В центре пустыря торчала табличка с надписью “Здесь будет разбит комсомольский сквер”.
И трудно поверить, что человеком, положившим начало Жиздринскому храму, была маленькая согбенная старушка с поразительно глубокими темными глазами. Во время службы она всегда сидела на лавочке, за колонной. Стоять ей было уже тяжело. Положив голову на клюку, она беззвучно шевелила губами, читая молитву. Семнадцать лет назад именно ей оказалось, как говорят, “больше всех надо”. Именно она больше всех хотела, чтобы в городе был построен православный храм. У этого ее желания –своя давняя история....
В 1943 году немцы при отступлении сожгли Жиздру дотла. Все, что не горело – взрывали. Вернувшись после Победы в родной город, жиздринцы увидели перед собой лишь стройные ряды обгоревших
Читать далее...