- Папа, папа, а еще купи мороженного и крахмал.
- Крахмал то зачем?
- Кисель делать. Я кисель хочу. Мы с мамой будем его делать.
- Понял, куплю.

***

- Эй, дома кто есть? Почему меня никто не встречает?
- Я здесь, я здесь.
- Бери мороженное и крахмал.
- Ура!!!

- Что ты наделала?
- Я нечаянно.
...
- Что тут у Вас случилось?
- Вот полюбуйся, что твоя дочь натворила.
Захожу на кухню, все усыпано белым крахмальным порошком.
- Ни чего себе! Как это произошло?
- Ну, как? Доча подкинула пакетик в радости. Вот результат!
- Ни чего удивительного. Кисель вычеркиваем.

***

Кто-то может удивляться. Я нисколечко.
Когда дочь привезли домой из родильного дома, и я впервые взял её в руки, она первым делом обеими ногами ударила меня четко в солнечное сплетение. Да так, что у меня перехватило дыхание и на мгновение все помутилось. И стоял я с ней на руках, с улыбкой на лице, бездыханно и жадно по-рыбьи ловя ртом воздух, изо всех сил стараясь не потерять равновесия.
С первых мгновений нашего знакомства, я понял, что предстоит.
С тех пор все, попав в её нежные ручки, повизгивает, похрипывает, ломается, рушится, взрывается...
Кто-то может удивляться. Я нисколечко.
Иногда я подхожу и отбираю у неё силой особо ценные вещи.
В ответ она, как правило, вопрошает к справедливости:
- Почему всем можно, а мне нельзя?!
Ответ: - Потому, что ты сломаешь. – Не принимается.
Иду на уступки. Говорю:
- Ладно, бери.
Она берет, и …. ценная вещь лишается своей ценности.

Вы пробовали оторвать электрический шнур от нового утюга BRAUN?
Правильно. Это не возможно. И я не смогу..
Она смогла.
И переломить пополам пульт от телевизора. Смогла.
И…. много чего еще ... Смогла
Всего не перечислишь.

***

Сегодня я купил два брикета прессованного киселя.
Помню, в детстве я его очень любил. Стоил он тогда копеек 10.
Если у меня были эти 10 копеек, я покупал брикет, шел из школы и ел его, прямо так.
Он был залежавшийся, а в нашем городе он мог быть только таким, слипшийся от времени в единую, крепкую массу.
И было очень приятно идти и откусывать небольшие твердые кусочки, разжевывать их, ощущая во рту, что-то типа прессованного сахара с нежным фруктовым вкусом.

Черт возьми, вспомнил детство!
Даже захотелось вытащить этот кисельный брикет и слопать его по дороге.
Не стал. Сдержался.
Совсем не потому, что не прилично.
Просто мне кажется, что сегодня он не будет таким вкусным, как был тогда, когда я был мальчишкой.
Очень не хочется, откусив, разочароваться.
Хочется, чтобы он оставался таким же вкусным.
Как в детстве.

Не знаю, у кого как, но в нашем подъезде последних несколько лет резко выросло число выходцев с Кавказа.

Вчера. Выхожу из местного магазинчика вслед за мужчиной. Иду к подъезду, его спина идет в нескольких шагах впереди меня. К подъезду подходим одновременно. Вижу лицо. Кавказец. Невысокий, худенький, в возрасте.
Открываем кодовый замок, вместе входим в подъезд. Жму кнопку вызова лифта, со скрежетом и металлическим стоном нехотя разъезжаются двери.
Вхожу в лифт. Подношу палец к кнопкам.
Смотрю на мужика.
Он стоит перед дверью с тяжелой авоськой и мнется в нерешительности.
- Ну, ты едешь? – задаю наводящий вопрос.
- А можно? – с какой-то нерешительностью спрашивает он.
- Почему нельзя? – отвечаю.
Он входит. Нажимаю свой этаж.
- Да, - соглашается он с моим выбором кнопки, - Мне выше.
Лифт со злобным скрежетом задвинул двери.
- А то некоторые не хотят ехать с другими в лифте, – поясняет мне мужик.
Я молчу. Он смотрит на меня с каким-то немым вопросом и продолжает.
- Разные есть люди.
От его жадного до ответа взгляда, мне становится неудобно молчать.
- Да, - говорю его взгляду. – То женщины боятся ездить с незнакомыми людьми.
- Да, да, - с пониманием кивает он головой.
Лифт останавливается на моем этаже, я выхожу.

***

Дома подхожу к зеркалу, улыбаюсь себе, шурша, провожу рукой по двухдневной щетине.
В голову приходит мысль:
- Вполне милый человек, ни намека на агрессию. Нечего бояться. … Интересно, а я ему тоже так улыбался? Или нет? …. Нет, вряд ли. Наверное, не улыбался. … Ну-ка, давай без улыбки. Так. … Ну и что? Не такой милый, но вполне мирный. … А может быть я смотрел на него как-нибудь эдак.. … Тфу, ты.. Буду я тут из-за кого-то рожицы строить перед зеркалом, себя пугать.

***

Потягиваясь, вспоминаю, недавний случай, где-то во второй половине января.
Услышав треньканье домофона, у нас, когда набирают код, он тренькает, я вышел на лестничную клетку встречать жену.
Лифт открылся, вышла жена, а за ней бодренько, вприпрыжку кавказец. По инерции, не разбираясь, нанес ему удар. Он влетел в лифт, громыхнув о заднюю стенку.
Жена нашего короткого взаимоотношения даже не заметила.
Я её сразу спросил:
- Какие проблемы?
Она удивилась и ответила:
- С чего ты взял?
- С кем ты ехала в лифте?
- Не знаю. Не смотрела даже.
Тон её ответов вселил в меня спокойствие, я убрал ногу, блокирующую лифт, позволив закрыться дверям и продолжать движение.

- Наверное, - подумал я потом, - тот кавказец вышел из лифта следом по инерции, задумавшись о чем-то своем. Такое бывает, когда выходишь с кем-нибудь раньше, чем нужно, вот только, не всегда при этом наскакиваешь на кулак.

***

Еще раз смотрюсь в зеркало:
- А что? Вполне милый, интеллигентный человек, как говориться, мухи не обидит. Такого совсем не стоит бояться.

Крик бывает разный.
Этот был, какой то непонятный, долгий, безумный, визгливый с хрипотцой, почти на одной ноте с всхлипами и руганью. Очень странный крик, он не звал на помощь, не ругал, не оплакивал. Он был не такой. Раньше такого не слышал. Понять в нем слова было не возможно, они были, но….
Он не звал, но я шел к нему, потому что шел в том направлении. Через каждых пять-десять шагов прислушивался вновь, но так и не мог ничего разобрать. Всматривался вперед и не увидел ни чего.
Люди идущие навстречу, минуту назад прошедшие крик и его источник, оборачивались с любопытством в глазах и насмешкой на устах.
- Верно, бомжи не поделили что-то, - мелькнула мысль.
К крику добавились нетерпеливо-настойчивые гудки троллейбуса.
Крутой спуск улицы Забелина, позволял идти максимально быстро, не переходя на бег. Чем я воспользовался.
Мужчина идущий впереди меня в 30-40 метрах, на мгновение оцепенев, рывком перешел на бег, но, сделав несколько быстрых шагов, резко сбавил ход, будто наткнулся на стену.
Наконец и я увидел.
Это была женщина – высокая и растрепанная. Она в ярости наскакивала на двух парней, что-то требуя от них монотонно повторяющимся визгливо - хрипловатым криком. Она хватала их за рукава. Парни, смеясь, грубо отталкивали её: Она снова и снова хватала их и не переставая кричала
- Отдай, отдай, - понимал отдельные слова, - это не твоё.
В этой суете толканий и хватаний они вышли на проезжую часть, мешая движению троллейбуса, который отчаянно сигналил.
Странно, но люди проходя мимо, старались не смотреть на них.
Почувствовал, как захлестнула ярость, адреналиновый удар подбросил пульс, замедлив ход времени, легкой дрожью пробежала по телу энергия предстоящего взрыва, сжав кулаки, забилась в голове знакомая жилка. Разорвать!!! Я был готов разорвать.
И тут, словно холодный душ…
- Это не женщина, это мужчина, переодетый в женское платье.
И … растерянность.
Я шел мимо, не отрываясь, глядя на них.
Проходя мимо, совсем близко, вдруг почувствовал яростное желание бить, бить, бить. Бить их, всех без разбора.
- Ну, давайте же, давайте, - застучало в голове. - Дайте повод. Ударьте же друг друга. Коснитесь меня, хоть краем одежды. Ну, же.
Но они толкались на проезжей части, не выходя на тротуар.
Прошел мимо. За спиной все также кричали. Оборачиваться не стал.
Волной накатила слабость. Во рту появился горький привкус крови.
- Вот, черт! Черт! Черт!
Мгновение назад, я был убийцей.
- О, Господи!
- Вот черт!!!

***

Пришел, рассказал знакомой.
Она выслушала и спросила:
- А если это была бы женщина? Ты же защитил её?
…
- Да, я знаю. Также ты защитил, если это был бы ребенок, старик, мужчина!?
…
- Можешь не отвечать, я знаю, что защитил бы. Почему же ты прошел мимо и не защитил его? Да, он не такой, как ты, но он тоже человек, и он тоже нуждается в защите?

Я молча слушал её.
Я не сказал ей, про то мгновение.
Про то, как потом благодарил Бога, что все обошлось.
Как поминал Черта.
Не сказал, потому, что сам не знал ответа: - Почему?
И сейчас не знаю.

Как часто мы зарекаемся, произносим:
- "Все с понедельника начинаю новую жизнь!"
О, благие намеренья!
Говорят: - "Начало - пол дела!",
но почему же, начиная любое дело, мы всегда останавливаемся на этой половинке.
Впрочем, зачем задаваться глупыми вопросами, все ответы мы знаем, но ни кому не скажем.
Лучше поскорее торжественно отпразднуем очередное
намерение - благое и замечательное. С размахом!
С победной пылью речей и пьянящим звоном бокалов.
Вот и пол дела сделано!
А остальное:
- С Божьей помощью,
да с непоколебимой верой в халяву,
да с извечно широким русским авось!
Дальше уж как ни будь само по себе, да по накатанной... Ведь, какой дан был мощный импульс.
Итак, мой первый импульс, украсил моё не самое красное лицо распухшим носом и обеспечил мне недельный отдых от переноса любых предметов хоть чем-то отличных от столовых приборов, чем я с несказанной радостью воспользовался, время от времени постанывая для убедительности, дабы близкие не забывали и жалели.
И здесь бы остановиться, успокоится, всех дел не переделаешь, а себя пожалеть - первое дело, ан нет, не такой я человек.
Не дорос еще до мудрого спокойствия и созерцания.
Мне, видишь ли, нужны шевеления, эх, как говорится: - "Знал бы ...!"
Вот я и ступил на вторую половину.
Решил не слушать своего внутреннего инструктора, а обратиться к квалифицированному, опытному тренеру. Он то знает, что и как.
Собрался с мыслями, да с деньгами и двинул прямиком в спортивный клуб.
Для того, чтобы не выглядеть там белой вороной, прихватил с собой изящный томик французского поэта Франсуа Вийона в переводе Ильи Эренбурга.
А что еще оставалось, конечно, гора мышц и мускулистое тело там смотрелось бы куда лучше, но ...
Теперь трудно вспоминается, действовал, как автомат. Заплатил, зашел, сел в уголок, открыл томик, сделал сильно умный и сосредоточенный вид, якобы углубившись в чтение.
А вокруг столько нового!! Звенел метал. Ходили люди похожее на влажные горы.
И, что характерно, незамеченным я не остался, по очереди подходили, интересовались, что читаю. Смотрели обложку и отходили явно в состоянии веселой озабоченности и легкого просветления.
Видимо, выбрал я как раз то, что надо.
Такое отношение окружающих меня очень радовало, да и народ выглядел очень довольным.
Дождался, когда ушли в душевую, и сразу к снарядам.
Ну, те, которые гремят, мне как-то не приглянулись, что народ зря беспокоить, зачем шуметь.
Я прямиком к скамеечке со штангой, прилег, ухватился покрепче двумя руками, и думаю: "Вот, все как по Вийону:
- Где крепкие тугие груди?
- Где плеч атлас? Где губ ..."
... рывок не получился...
- Господи!!!! Это была не штанга! Это была железнодорожная цистерна, которая тихо и неотвратимо рухнула на еще не окрепшие груди и совсем не атласные плечи.
Тут бы крикнуть, позвать на помощь, звук громкий издать...
Куда там, весь воздух, даже тот который пахнет, вышел с шумом, но не настолько громким, чтобы заглушить душ и привлечь внимание.
Вот и лежал я под этой самой железнодорожной цистерной чуточку сплющенный, чуточку раздавленный, но не сдавшийся и сопротивляющийся.
Сколько времени прошло не знаю, мне казалось целая вечность, спаситель уверяет - не более 2-х минут. Что заставило его вернуться в зал, не спрашивал, не до того было. Возможно, что-то забыл, а может унюхал...
Ну, это и не важно.
Важно то, что я был освобожден.
А спаситель мой, говорит, путая две первых буквы:
- "Послушай ..йон, ты чувствуется пищу не ту ешь. Так у тебя ни чего не получиться. Тебе нужно переходить на высококалорийную белковую пищу. Начнем завтра. Я тебя всем обеспечу, хоть и стоить это будет недешево, зато эффективно. А сегодня отдыхай."
Я был в таком состоянии, что не поправил его неправильное произношение фамилии великого французского поэта, с тех пор стали меня звать в спорт клубе французским именем, вернее с французским окончанием этого имени.
Обидно, но первое время терпел, думал, пройдет!
Во-первых, у меня свое имя есть,
во-вторых, при замене "Ви" на "Ху" не благозвучно получается,
ну и в-третьих, самое главное, через неделю моих мучений с высококалорийной белковой пищей выяснилось, что это ни что иное, как питание для кошек.
Тут уж стало мне невыносимо грустно.
Пришлось покинуть клуб в поисках лучшей доли.
А друг мой лучший говорит:
- "Андрюха, ну что ты расстраиваешься? Зачем ты в этот клуб поперся? Тебе что надо, на подиуме выступать? Нет, тебе нужно всего то десяток килограмм сбросить! А это проще простого! Ты когда-нибудь дайвингом занимался?"
Я об этом деле и слышать не слышал, но когда узнал, что это подводное плаванье насторожился и наотрез отказался идти в погружение.
Уж, что-что, а подводное плаванье мне хорошо известно, напробовался, когда плавать учили, все норовили забросить подальше от берега, тогда напогружался и наглотался вдоволь.
Но, друг, не даром же лучший, успокоил и ободрил:
- "Андрей, ну что ты как маленький! Плавать не придется, не боись! Все дело в амуниции! Средство проверенное и Читать далее...

Каждый день начинаю жизнь заново!!
Иногда хочется закричать: "Почему???"
Что кричать, знаю, все почему во мне. Вчера посмотрел во себя и ужаснулся.
- Да с собой нужно что-то делать.
Иначе, шансов - ни каких, крах всего и полный кошмар.
И так - ТЕЛО, ДУША, МОЗГА!!!!
Начинаю с первого пункта - ТЕЛО. По-английски - Бодибилдинг!!!
Знаю не понаслышке, смотрел на TV. Какие атлеты, какое тело!!! Это то, что мне нужно. Все упражнения известны.
Особенно мне нравится отжимания от пола с промежуточным хлопком в ладоши. С этого упражнения и решил начать.
Иначе, недалеко то время, когда лежа на животе, не буду доставать руками пола. Тогда останется одно работать только "пресс-папье".
Первый подход. У атлетов это называется подходами. У меня так, ко всему нужно относиться серьезно!
Сразу после отрыва - мгновенно носом в пол.
Инструктор - он все знает, он все видит, постоянно вмешивается, отпускает глупые шуточки и гадко посмеивается.
Инструктор сидит во мне.
Так вот инструктор говорит:
- "Андрюха, ты не птица, не нужно перед хлопком так широко разводить руки.
При достаточной настойчивости и безмерном нахальстве, ты, конечно, взлетишь, но не из положения лежа. Давай еще раз".
Ему легко говорить, нос то разбит у меня.
Второй заход. Все по-взрослому.
Подушечка на полу, чтобы если падать, то и не высоко и мягко (нос то уже поврежден, тронуть больно).
Есть хлопок!! УРА!! И это, успех (пусть маленький), но, есть одно но, всей тяжестью своего Боди (по-английски так называется большое, очень большое тело) придавил обе свои рученьки.
Боль такая, что поначалу решил: - "Сломал сразу обе".
Лежу, уткнувшись в подушку, и думаю:
о бренности жизни,
о неудачах,
о расплющенном...,
о сломанных...
А тут еще стал задыхаться, оказывается, через подушку дышать то не возможно.
Думаю: - "Еще немного и до второго пункта программы, до ДУШИ, дело может не дойти".
Пока догадался перевернуться на спину, чуть не задохнулся.
На первый день, решил ограничиться двумя подходами. Начало положено и это уже не плохо.
Вот, заживут руки и нос, продолжу.

Послесловие
для лиц традиционной ориентации достигшим совершеннолетия
сокращенно +18

Мораль.
Мужик, хочешь начать жизнь заново?
Слушай сюда.
Не раскидывай руки, не разбрасывай взгляда, не подкладывай подушку.
Хватай свою любимую,
/если у тебя нет любимой, читай примечание к послесловию/
держи ее крепко,
смотри только на нее,
отдай подушку, чтоб ей удобней было
подложи под себя
и отжимайся к Вашему общему удовольствию.

И тогда каждое Ваше лето будет, как прожитое заново.

Скоро, скоро лето.
Пусть свежий снег забелил все с утра.
Но весна неизбежна. Вон, как прибавил день свой бег.
Вспомни, совсем недавно уходили на работу ночью, и приходили с работы ночью.
А теперь? То-то.
А что это значит? А значит это то, милый мой друг, что все видимое в зеркале очень скоро будет представлено окружающим.
Да, конечно им в большинстве своем наплевать на тебя. Твои формы они поминают разве только в метродавке, уткнувшись в них носом.
Но, Бог с ним с большинством, его мы как-нибудь утрамбуем, а на крики и стоны, вдохнем поглубже.
Есть женщина, которая из этого большинства выделяется как звезда в темном небе, как яркая радуга среди грозовых туч, как цветок на зеленом лугу.
Ах, эта женщина!!!
Она сводит меня с ума.
Одна мысль, что я встречусь с ней, заставляет меня отворачиваться от зеркала, сдавать на пару шагов, вбирать живот, распрямлять плечи, набирать полную грудь воздуха и, скрючив локти, напрягши бицепсы, застыть с дебильным лицом…
- Нет, на Шварцнегера не похож.
И ладно бы рожей не вышел.
А это что? Я спрашиваю, что это?
Молчите черти. Не у Вас спрашиваю. У Вас, известно, одно слово на уме …
Ну, ладно, ладно, не обижайтесь, два.
Одно из трех букв, второе - аж из пяти.
И самое смешное, что Вы постоянно их сравниваете по размерам.
Одно из трех, второе из пяти.
- Которое из них длиннее?
- Второе!? Это Вам, дорогие мои читательницы, все так просто понятно.
А дорогие читатели с этим не согласны.

Ладно, отвлекся.
Нынче я про слова промежуточные, из четырех букв.
О них вспоминают, когда смотрятся в зеркало на дальних подступах к лету.
Слова эти: пузо и жопа.
И если бы это были просто слова.
Это величины!!!!
Их бы вообще не сравнивать, не замечать. Попробуй, не заметь.
Так вот, с этими двумя четырехбуквенными множествами нужно что-то делать и немедленно.
Где там мои гантельки.

И вот так каждый год.
А чтобы не быть голым, ой, то есть голословным опубликую свои первые записи, сохранившиеся совершенно случайно в моем компе. Когда они были написаны уже и не вспомню.

Вчера по телевизору нам показали позитив – сборка нового самолета Су-34.
Уж как его только не называли, и самолетом пятого поколения, и фронтовым бомбардировщиком, и многоцелевым истребителем ….
В конце сюжета директор завода сказал, что к концу года первый СУ-34 поступит в войска.
Еще сказал, что больше 5 самолетов в год завод выпускать не в состоянии.
И еще сказал, что очень надеется, будет государственный заказ.

Грустный позитив.
Собирать по 5 штук в год.
Для Мальты было бы нормально.

Написано в середине февраля, изменения внесены 6 и 9 Марта.

***

В первых числах февраля прочитал в газетах о похищении родственников Масхадова.
Внимательно наблюдал за развитием событий.
За более чем месяц было несколько статей по этому поводу.
И вот, несколько дней назад в Чечню вылетел генеральный прокурор разбираться с похищением людей.
Какая оперативность!!!

Вспомнился 93-ий, когда у меня начались командировки на Северный Кавказ. Встречался с разными людьми. Видел глаза, слушал рассказы о том, как притесняли, выгоняли, похищали, убивали русских в Грозном и других населенных пунктах Чечни.
Слушал и не понимал, что творится, почему мы все это допускаем.
Тогда еще не было войны. Но она велась.
Велась против людей, простых русских людей. А власти молчали.

Из январского интервью Приставкина.
Люблю этого человека, писателя, автора замечательной книги "Ночевала тучка золотая", правозащитника.
Отвечая на вопросы пресс-конференции, он сказал, что 10 лет ему не разрешали говорить и писать, о трагедии своего детдома. Тогда там исчезли 500 человек, большинство из них дети.
Десять лет назад начали убивать и похищать наших детей. Власти молчали и люди молчали. Только одни потому, что не знали или не могли сказать, другие, потому, что считали: - Так надо. Сейчас не время
Убивали, вначале молча… Потом … Буденовск, взрывы домов, Норд-Ост. Самолеты. Беслан.
Вот к чему приводит молчание.

Кто несет ответственность?
Нам ответят: “Международный терроризм”.
Есть даже имена. Бен Ладен, …, Басаев, … Масхадов …

- Почему существует терроризм?
- Кем поддерживается?
- Кому выгоден?
“МЫ” (власть, пресса, телевидение, общественное мнение – принятое к огласке) не можем дать ответ.

“МЫ” все еще рассматриваем терроризм как некое эфирное вещество, без корней и поддержки, неведомо откуда появившийся и неведомо где отсиживающийся.
Его совсем мало, если поименно, по пальцам пересчитать …
И много …перечисления известны …, сегодня здесь рванет, завтра там.

“МЫ” рассматриваем, а он - терроризм живет по законам пещерного времени, законам рабовладельческого строя.
Хотите с ним договориться?
Ничего не получится. Любые слова, кроме команд, кроме силы воспринимаются терроризмом, как Наша слабость, как Наше поражение.
Они кивают Нам, соглашаются и … смеются над Нами.
Когда Мы отворачиваемся, уверенные в договоренностях, они крадут наших близких и наших детей, превращают их в рабов, убивают.
Террористы живут не в воздухе, они живут в теплых домах, среди своих многочисленных родственников. Которые дают им кров, защиту, обеспечивают возможность залечить раны, собраться с силами, для очередной вылазки.

В ходе зачисток наши ребята входят в эти дома и видят подвалы, решетки, запоры. Видят обжитые, еще теплые места, где вчера содержались рабы, прятались террористы. Сегодня пустые. Предупредили. Рабов увели, террористы ушли.
А ребятам в лицо смеются. Они все понимают, не дураки, но ничего не могут сделать. Понимают, уйдут, и в эти дома опять приведут рабов, придут террористы. Рабы будут работать, террористы уютно жить и выходить на охоту, ставить мины и стрелять в спину.
Они не понимают одно, почему мы живем с шорами на лицах. Вот об этом разрешено говорить, а вот об этом нельзя.

Конечно, легче применить старую схему, проверенную временем. Что мы сейчас и делаем.
Схема проста: - Хочешь бороться с бандитами, найми других бандитов.
Это проще. Не нужно придерживаться закона. Не нужно думать. Есть люди, для которых нет ни каких ограничений. Для них нет наших законов, есть только их законы, неписанные законам гор и кровной мести.
Простая схема. Сиди и жди, когда они друг друга перестреляют.
Только следует признать, что схема эта хороша для локальных целей, для уничтожения Масхадова, Басаева и других (список прилагается). Это схема борьбы с отдельными террористами, а не с террором. Схема временного успеха.
Проиллюстрировать эту схему можно, если упрощенно рассматривать общество и терроризм, как индивидов. И тогда согласно этой схеме, перед этим одним индивидом, олицетворяющим общество, стоит другой - терроризм, который всякий раз норовит ударить первого ножом. Часто эти болезненные удары доходят до цели.
И всякий раз, вместо того, чтобы бороться с тем, кто бьет, схема ограничивает действия тем, чтоб посноровистей затупить нож, или, если получится, на время выбить его. Не дай Бог повредить руку бьющего.
Такая схема, так и боремся.
Израиль, подумав, принял решение, бороться и с теми, кто направлял террористов, кто их воспитывал, и после смерти воспевает их героизм. Стал сносить дома, где раньше жили смертники, где остались жить их родственники.
Весь мир, включая Европу и Россию, стал хором все это осуждать.
- Так нельзя, - кричат. – Нужно договариваться.
- С кем договариваться? С шахидами, со смертниками, с теми, кто их обучает, воспитывает, направляет на смерть, возводит в герои? Договариваться, что давайте так не делать?
- Нет, Масхадов был не такой. С ним можно Читать далее...

Вот, мужики, и 8 Марта, блин, и Масленица, блин!!!
Теперь только блины наша еда, на остальное вряд ли хватит.
Ну, на бензин, ясный потайной карман, заначка есть.
А у кого деньги совсем фью, кончились, можно к теще на блины.
Че, говоришь?
У тебя еще нет тещи?
О, брат, да ты жизни не видал, можешь и не увидеть более.
Короче, решайся, выбирай поаппетитней, называй ласково “будущей тещей”, она тебе с блинами еще и щей нальёт. Потом разберешься.
Нынче, главная задача выжить, дотянуть до тепла, до ростков новой жизни.
Тепло, тепло давай!
Эй, весна, где же тепло, блин?
Когда же … эти, из теплых стран прилетят, ну, эти…., не, не птицы …. как же …
Во, правильно, женщины!!
Где же южные жаркие женщины с длинными ногАми и короткими юбкАми, страстными взглядАми, сочными ….Ами? (правильно, губАми)
Что говоришь?
Здесь они?
Спрятаны?
Где спрятаны то?
В джинсах? В свитерах?
Так, ясно. За дураков нас держат?
Короче, мужики, сегодня ласково, очень ласково, не дожидаясь тепла и зелени на газонах и вкарманах, вытряхиваем любимых из свитеров и джинсов…
И, вот Вам крест, точно говорю, жизнь наладится.
Будет теплее, с каждой снятой вещью, с каждым поцелуем, будет теплее. Сегодня и ….
Вот такая будет, блин, Масленица, блин!!!
А сегодня 8 Марта! Первая ласковая репетиция лета.

- Боевое задание понял?
…
- Ты нос то не вороти. В своих командировках совсем одичал? Держи списки. Забыл, что у нас и женщины есть? А 8 марта на носу.
- Никак нет, не забыл.
- У меня все. Вопросы есть?
- Есть.
- Говори.
- А что дарить то?
- А вот на это у тебя есть голова. Но прежде согласуешь со мной.
- Разрешите выполнять?
- Выполняйте.
…
- Что стоишь?
- Гоните деньги товарищ генерал.
…
- Выполняю задание.
- Хм, хм. Столько хватит?
- Хватит.


- Внимание! Всем мужикам зайти в комнату 411.


- Ох, Колян, вот дал Большак задание, мозги набекрень.
- Да, настоящий генерал, одним словом Большак, он и есть Большак.
-Давай, Колян прикинем, что будем покупать. Цветы – пометил, шампанское - есть такое дело. Еще, что еще? … Как там у нас с деньгами? Все сдали?
- Кроме нас и Дмитрича, и … еще Христенко не сдал.
- Ну, мы все здесь. А этот, почему не сдал, где он?
- А Хрясь его знает? Этот Христенко всех достал. Ты слышал, женщины его поперли?
- В смысле, поперли?
- Ну, он же у них был начальником отдела, да так их достал, что они пошли к Большаку, говорят, работать с ним не будем. Большак его временно отстранил. Так, что он теперь начальник отдела – без отдела. Я бы его …
- Слушай, будь другом, сгоняй к нему. А я тут пока с бухгалтерией разберусь.
- Так он же старший по званию. А не пойдет?
- Что ты, как маленький?! Скажи приказ генерала. Срок исполнения 20 минут.


- А, товарищ Христенко. Заходите, заходите. Рад Вас обобрать, так сказать. С Вас …
- Тут такое дело…
- Поспешите, у нас мало времени.
- Почему Вы меня не слушаете? Не забывайтесь, с кем вы разговариваете, я старший по званию.
- Вам, как старшему по званию, даю десять минут, говорите, слушаю, а я пока тут кое-что посчитаю.
- Вот наглость! Да я вас….
- Время пошло, товарищ Христенко.
- Я сдам вот такую сумму.
- А почему же такую?
- А потому, что я уже сделал Екатерине Михайловне подарок. Я ей подарил книги. Стоят они вот … У меня чек есть. Так, что от этого отнимаем то, что в чеке, получаем …
- Получаем то, от чего отнимали.
- Не перебивайте меня, получаем, … вот сколько получаем.
- Нет, товарищ Христенко, Вы не правильно считаете. Вот смотрите, мы с Вами берем калькулятор, и набираем, смотрите внимательно щелк-щелк-щелк. Вот, что мы получаем.
- Вы меня не поняли, я уже сделал подарок Екатерине Михайловне.
- Я очень рад за Вас и за Екатерину Михайловну. Ваш подарок – ваше личное дело. А мы дарим всем женщинам одинаковые подарки. Организованно. Смотрите на мои губы. Всем - О-ДИ-НА-КО-ВЫЕ. Если у Вас нет сейчас денег, я сдам за Вас, с зарплаты вычтут. Вопросы?
- Я не согласен.
-А может быть….?
- Нет, я уже …
- Хорошо, хорошо, хорошо. Я Вас почти понял. Скажите еще раз Ваши аргументы. Потом я свои.
- Я Вам еще раз повторяю …
- Все?
- Все.
- Теперь товарищ Христенко. Кто Вы у нас там по званию? Примите мои аргументы.
Я встал и рубанул его, коротко без размаха в солнечное сплетение.
Он отлетел метра на четыре, ударился о стол, за которым сидел Колян, рухнул на пол.
Прыжок, я рядом. Ухватил правой сзади за ремень, поднял рывком, левой развернул к двери и пинком придал нужное направление.
Уткнувшись в полете о дверь, он встрепенулся, повернулся, что-то даже матюгнулся.
- А ты тварь, убью, - выдавил я.
Не увидев, а скорее почувствовав мою готовность к прыжку, он судорожно выскочил за дверь.
Костя рыдал от смеха и слез.
- Дмитрич, - в запале крикнул я, - ты ни чего не видел. Понял?!
- А что? Что-то было? Я тут документы читаю. Ничего не слышал, - сорвавшимся от волнения в фальцет голосом выпалил он скороговоркой. – Да, да, вот, я и деньги приготовил.
- Спасибо Дмитрич, ты мужик. Теперь осталось с Костюхой разобраться, да себя заставить.
Костя лежал под столом, и бился в судорогах смеха.

Через пятнадцать минут меня вызвали к генералу.
В кабинете, кроме Большака и трясущегося Христенко находились партийное и профсоюзное начальство, а так же секретарь, ведущая протокол.
- Заходите, – недовольно начал Большак, огромный двухметровый мужик, чье недовольство не предвещало ни чего хорошего, - К нам поступило заявление об избиении. Что Вы на это скажете?
- Что скажу?! Убью гада, посмевшего поднять руку на нашего сотрудника. Прикажите и покажите.
- Так, ясно, - в глазах Большака мелькнула смешинка. На секунду он отвернулся к окну, чтобы скрыть её проявление. Тут же взяв себя в руки, продолжил, - Христенко, выйдите. Маргарита Федоровна, прочитайте заявление.
- Да, да. Заявление от ….
- Что Вы на это скажите?
- Бред какой то. Да я его пальцем не тронул. У меня и свидетели есть. Разрешите пригласить?
- Зовите.
…
- Ну, все ясно. Вы пока свободны. Маргарита Федоровна, пригласите Христенко.

***

Через два часа Христенко передал через одного из сотрудников деньги.
Но подлая душонка не успокоилась. Он написал на меня и на Большака рапорт выше.
Начали сгущаться тучи.

***

Поднявшись по лестнице на этаж, краем глаза увидел спину Христенко.
Оценив пустоту коридора, двумя Читать далее...

Так хочется все знать, все понимать, на все иметь простые и ясные ответы. Но их нет. Нет. И самое главное, получение не предвидится.

Вот очередное «Дело врачей» и даже два.
Первое:
«Московский городской суд оправдал не только четырех врачей, которых обвинили в чудовищном преступлении … По большому счету он оправдал всю российскую трансплантологию …»
До чего ж мы любим обобщать. Если бросить тень, так сразу на все, оправдывать, не человека, что человек, он у нас всегда был ничем, таким и остается.
Второе:
«Вчера в городском суде Краснотурьинска Свердловской области начался громкий судебный процесс о гибели шестерых младенцев в одном из лучших родильных домов в области. …»
Я слышал, что в Германии через определенное количество лет переводят во вновь построенные здания, оставленные здания используют для других нужд.
Спросил: - Чем это вызвано.
Ответили: - В любом здании постепенно накапливаются микроорганизмы, в таком количестве, что его невозможно стерилизовать. Таким образом, оберегают детей.
Не знаю, правда ли это? Кто знает, напишите.
Знаю, сам не раз слышал от своих друзей, с гордостью показывающих мне свой роддом, со словами:
- Здесь я родился. Вон из того окна, видишь, где малыша показывают? И меня так же мама отцу показывала. Эх, когда это было!

Вот такие нынче дела у врачей.
Что ж в любом деле суд разберется.
Если кто-то не удовлетворен его решением, может обратиться с апелляцией в высшую инстанцию. Разберутся выше.
Меня, тебя, многих других огородили от тяжести принятия таких непростых решений: виновен - не виновен.
Есть закон, и есть те, кто его исполняет.
- А Вы товарищи можете жить спокойно, за Вас разберутся.
Но жизнь сложнее законов.
И однажды она выносит нас за их рамки, бросает черт знает куда и барахтаемся мы там, в бессилии, злости, отчаянии.

Однажды, сжимаешь до хруста кулаки, глотаешь рвущийся крик, сушишь предательские слезы. И твердишь про себя одно слово: - Почему?
И не находишь ответа. А он очевиден. Только для тебя он очевидно страшен. А для других – обыден.
Но ты это не сразу понимаешь, до тебя это доходит с огромным опозданием. И приходится смириться. Не понять, а принять, что другие на твой вопрос:
- Почему?
Ответят:
- А потому, что!

Однажды, на ваших руках умирает друг, только из-за того, что тот, кто мог ему вовремя помочь и, возможно, спасти отсутствовал. А на следующий день приходит, улыбаясь, с вопросом:
- Ну, как у нас сегодня дела? Что нового?
И не знаешь, что сказать. Можешь только отвернуться и стонать от боли, ненависти, бессилия, стонать, сжав кулаки, чтобы ненароком не задушить.
И нет ответа на твой вопрос:
- Почему?
И если ты все-таки задашь его, услышишь простой ответ:
- Кто Вам сказал, что присутствие помогло бы? Он был обречен. Мы сделали все, что могли.
А если психанешь и спросишь: - По-вашему и я обречен?
В лучшем случае тебе, показав пальцем на потолок, ответят:
- Спроси у Него.

Однажды женщина, привозит на Скорой близкого родственника в больницу.
До этого она считала минуты, когда приедет Скорая. Боялась не дождаться. Дождалась. Поехала сопровождать. Настояла.
Лучше бы она этого не делала.
И вот она в приемном покое считает уже не минуты, часы, время от времени выбегая, спрашивая, почему никого нет, когда заберут её больного.
А ей в ответ: - Ждите.
Что ей остается делать? Она ждет.
Она не находит ответа на свое: - Почему?
Она видела сериал «Скорая помощь». Где все бегают, кричат, суетятся, говорят неведомыми медицинскими терминами, все спасают одного. Но здесь, в жизни она видит обратное. Никому нет ни какого дела.
А все потому, что ответ на её вопрос прост:
- Потому, что! Дорогая женщина, здесь, хоть Вы с ним сидите. А там он будет один. Никто к нему не подойдет, никто не ободрит его: - Держись, я с тобой? Потому, что никого нет. А тот, кто есть, тому некогда, тому не до него.

Однажды вы идете в поликлинику. Занимаете очередь.
Наберитесь терпения. Вы будете сидеть пол дня.
Для того чтобы, войдя в кабинет, с большой долей вероятности услышать пару незаконченных длинных историй из жизни медперсонала и их близких. А в перерывах, Вам зададут с десяток вопросов, из которых только один будет: - На что жалуетесь?
И минут через тридцать Вы выйдите из кабинета со стопкой бумаг и направлений со странным чувством и тем же вопросом, на который только у Вас нет ответа.

Таких однажды, может быть сотни.
Не говорите, что я бросаю тень на всю российскую медицину.
Ни чего не бросаю, ни кого не обвиняю. Более того, я лично благодарен многим врачам. Некоторые из них мои друзья.
Они, врачи обычные люди, которые живут среди нас, которые рано или поздно сами сталкиваются с теми же вопросами. Которые боятся этих вопросов. Потому что на них нет ответа, когда Вы находитесь с этой стороны. На них есть ответ только с той стороны.

Эти и другие вопросы мучают меня.
Почему?
И у меня нет на них ответа.

Написано весной 2003 г.

Март, который год, действует безотказно.
Не в смысле, ни одна не отказала, просто чувства, словно столбик термометра, требуют взлёта.
Хочется кричать:
- Расступись, иду на взлёт.
Друзья - они с понятием, одним воздухом дышим, вчера, притащили шаров воздушных, гелием вздутых.
Красотища, одно не гоже, надпись рекламно-идиотская, уж, извините, теперь и не вспомню.
Решил поправить и сделал. Маркеры в руки и на каждый шар свою шараду, шутку, кричалку:
- Дорогая, держи крепче его шары, и он сделает для тебя все.
Или:
- Пора менять силикон на гелий, ощути себя воздушной секс-бомбой.
В весенне-радостном настроении работал людям на потеху, во вред здоровью.
Шары о маркеры скрепят – Ух!
Пенопласт по стеклу - не то, не то, вот бритвой по я ...
Я бы не пожелал, аж свело ... шарообразные.
Писать на шару закончил и в народ, что б поделиться радостным, воздушно-легкомысленным настроением. НЕ жалко, пусть читают, народ у нас начитанных, это дело, страсть, как любит.
Шары к руке скотчем покрепче и вперед - к свободе, свету, легко, в припрыжку.
Не взял в расчет сильный ветер и гололёд, оскал зимы.
Шары, как-то легко, сами по себе, стали ветром, я - тяжелой грозовой тучкой, метающей матерные громы и электрические молнии при столкновениях.
Ох, скажу откровенно, плохо у нас строят, препятствий многооооо, аэродинамику не учитывают совсем, направления не соблюдают.
Вот и несет, всякий раз не туда, на углах закручивает, спиной о стену норовит, с отскоком, да круговым возвратом.
Столбы - всюду.
Дороги - не по ветру. Чую, сносит прямо под колеса, тут на счастье свадьба расступиться не успела, приняла, в объятия невесты. Молодой, шустрый, увернулся. Другой бы грудью встал, иль, чем другим. А этот увернулся. Слабак! Винить костлявого не стал, мне понятно тормозится лучше не о грудь, о груди. Понятна разница любому. Тепло, мягко, уютно, но, опасно.
Уж, было, бить порешили. Какая без этого свадьба - скука. Я хоть упитанный, но средневес, против тяжей, куда мне.
Шары спасли. Отвлекли, заинтересовали, ... и забылось. Приняли, за гостя эксцентричного и порывистого. Те, что со стороны жениха, ох и крутые парни, причислили к родне невесты, и наоборот. Дабы не разочаровать, прикинулся своим, и в ресторан со всеми.
Там пошло все, как всегда. Тосты, Горько, подарки, тосты, Горько, тосты, тосты, тосты, песни, бац, ... тамада лицом в салат, и фиг бы с ним, никто бы и не заметил, не было бы шаров.
Раздался голос:
- Пусть этот скажет, с шарами.
Встаю, рука с рюмкой, шарами поднималась легко, будто не пил. Но мысль, подтверждает обратное. Опять помогли шары.
- А ты, - говорю, - читай. Там все написано.
Сообразительный, поднимает тяжелый мутнеющий взгляд, и, как загипнотизированный,
приступает к любимому занятию миллионов, чтению ... по слогам ... на скачущих шарах.
Сквозняк. Всем уже жарко, окна нараспашку, будто на улице и не минус в марте.
И вот этот, с трудом шевеля губами, подергивая головой в такт шарам, начинает складывать буквы.
На середине фразы вестибулярный аппарат не выдерживает и отправляет хозяина во временное забытьё. Тело, лишенное чувства горизонта, с легким стуком встречается с ближайшей плоскостью.
Раздается буря всеобщего ликования, любят у нас зрелища.
На смену павшему герою, подходят новые, широко расставив ноги, уперев крепко руками с сосредоточенно-мужественным выражением, шевелят губами, дергают головой и падают, падают, один за другим.
Друзей заменяют подруги, родственников - знакомые, официантов - метрдотель, свидетелей - ...
Чувствую, дело дрянь, герои очнуться и... доброту мою не поймут, ой, не поймут. Или, наоборот, поймут не так, и наваляют, точно так.
Срезал скотч, шары прочь и деру в ночь.
На улицу услышал крики:
- Лови, лови!
Затем восторженный вопль:
- Прочитал, прочитал! Слушайте!
Бабах.
- Ах, ты сволочь!
Я такого точно не писал. У меня все было по доброму, помню точно.

В дневниках, каждый пишет о своем, каждый преследует свои цели, иногда неосознанные.
Я не исключение.
Пишу про себя, своих друзей, про свои взгляды, принципы.
Читая чужие дневники, то и дело наталкиваюсь на острые диспуты и споры, разгорающиеся в комментариях. Как правило, я в них не участвую, во-первых, нет ни какого желания, во-вторых, я просто не верю в утверждение: “В споре рождается истина!”
Не верю, потому что считаю, что в споре рождается все, что угодно, кроме истины.
Это мое мнение.
Задавая себе вопросы: Для чего придуман спор? Для чего он нужен? Почему люди спорят?
Я отвечаю так:
Спор это борьба за доминирование. Борьба, которая ведется всегда и везде, всеми средствами, начиная от взглядов, /Вы видели, как смотрят боксеры друг на друга перед поединком/ и заканчивая атомными бомбардировками.
Спор это борьба словами.
И как всякая борьба, спор необходим. Он дает человеку уверенность в себе, позволяет продемонстрировать некие качества, порой даже те, которыми этот человек не обладает.
Споря, человек говорит окружающим: - Смотрите вот он я! Вот я какой, умный, острый, принципиальный, несгибаемый, сильный. Меня не сдвинуть, не согнуть, не сбить, не сломить.
В этом плане спор можно рассматривать, как позитив.
В споре:
Можно выиграть борьбу, не прибегая к мордобою.
Можно заставить противника отступить, можно унизить, растоптать.
Можно возвысить себя, умом, красноречием, динамикой и нестандартностью суждений. Т.е. в терапевтическом плане
Можно себя подлечить, чутка покалечив окружающих.

Вы мне скажете, что это не совсем так, в споре можно кого-то убедить, кого-то научить, что-то подсказать оппоненту.
Убедить?
Убедить себя? Согласен. Спор именно для этого, если у Вас есть сомнения в своей правоте, поспорьте и они пройдут.
Убедить оппонента? Вряд ли. Даже согласившись с вами внешне, отойдя, он скажет про Вас: - Урод.
Научить?
Чему можно научить, силой навязывая свое мнение? Если только злости. Хотя, если вспомнить розги. Не хочется вспоминать.
Подсказать?
Для этого требуется внимание оппонента.
В споре все внимание сконцентрировано на поисках обратного хода, поисках брешей в логике противника. Нашел, проанализировал, подготовил ответ, ударил. Общая логика просто теряется, большинство фактов отбрасываются.
Посмотрите на многочисленные политические дебаты идущие по телевизору.
Скажите мне:
- Вы видели, чтобы кто-то кого-то переубедил?
- Вы видели, чтобы кто-то признал сторону своего оппонента?
- Вы видели, чтобы спорящие договорились, выделили и отбросили неприемлемые друг другу взгляды и мнения, для компромисса?

И все-таки, скажете вы мне: - Не бывает правил без исключений.
- Да, исключения всегда есть.
К примеру, когда спорят очень близкие друг к другу люди, спорят доброжелательно.
Или наоборот, стороны так далеки друг от друга, а ставки так высоки, что вынуждены себя контролировать, дабы не сорваться и не испортить все одним махом.
В любом случае это уже не спор, не самоутверждение, а поиск компромисса. Иногда очень трудный поиск. Но неизбежный.

Зачем я все это пишу?
Это еще одна попытка придать осмысленность моему дневнику.
Я уважаю мнение каждого читателя этого дневника, всегда готов его выслушать.
Правила, другими словами ограничения, в моем дневнике просты:
- Первое - естественное – взаимоуважение.
- Второе - неестественное – отсутствие споров.
Мой дневник создан не для споров.
Хотите высказаться, прокомментировать – пожалуйста.
Если я посчитаю Ваши комментарии неуважительными ко мне или друг к другу. Удалю.
Хотите поспорить – милости прошу в другом месте.

Прошу, не принимать на свой счет, эти правила.
Скорее всего, среди читателей будет много, кто не согласится со мной по этому вопросу.
Что ж у каждого своя позиция, каждый волен, поступать так, как считает нужным.
В своем дневнике.

Доброе утро ВЕСНА!!!
Здравствуй ВЕСНА!!!

Что Вы говорите?
Снег? Ветер? Вьюга?
Холодно, противно и мерзко?

И все равно это ВЕСНА!
И у той девчонки глаза горят, а у того мальчишки покраснели щеки от смущения.
Может быть это любовь?
Весну нам дарит природа. И это здорово.
А любовь дарим друг другу мы. И это тоже здорово.
Чтобы любить не обязательно ждать весну.
Но, уж раз мы её дождались, почему бы и не любить.
И не говорите, что её нет. Она есть. Любовь.
Посмотрите вокруг. Загляните в себя.
Найдите и любите!

Здравствуй ВЕСНА!!!
Здравствуй ЛЮБОВЬ!!!

Он подошел ко мне с видом заговорщика.
Чуть заикаясь от волнения, произнес:
- Разрешите обратиться?!
- Говори, - прохрипел в ответ.
- Я… вот… тут…. хотел, - он совсем разволновался.
- Ты, вот тут, успокойся, соберись с мыслями и обратись нормально. А то мы с тобой никогда друг друга не поймем.
- Я … Посоветоваться хотел, - наконец выдавил он.
Странное дело, постоянно, кто-нибудь подходил советоваться. Наверное, потому, что всегда, когда позволяет время, выслушиваю.
- Посоветуйся.
- Давайте отойдем. … Дело в том …. Это …. Я бы не хотел … чтобы это кто-нибудь знал еще.
- Отойдем.
Мы отошли за машины. Присели на пустые ящики из-под снарядов.
- Говори.
Он, все еще трясущимися руками достал откуда то из-под бронежилета сложенные бумажные листы. Аккуратно их распрямил, тщательно разглаживая сгибы.
- Вот, - сказал он уже совсем смело. - Это она.
- Вижу что она.
Он начал сбивчивой скороговоркой рассказывать мне, какая она замечательная, какая красивая, какая талантливая. Он говорил, говорил, будто боялся, что я его прерву, или рассмеюсь.
Она так ходит, так смотрит, так дышит, так говорит.
Я молча протянул руку, жестом попросил дать листы с её фотографиями. Он на мгновение прервался, по лицу промелькнула тень сомнения, доверить или не доверить, но, все же он протянул мне их.
Это были вырезки из журналов.
Я неспешно их рассматривал, слушая и кивая ему в ответ.
На всех фотографиях была она, известная певица. Бесспорно, красавица и умница. Талантливая и холеная.
Я смотрел, он говорил.
Мне захотелось прервать его, сказать ему такое, что возвратит его на землю. Захотелось рассмеяться ему в лицо.
Вместо этого, я спросил его:
- Послушай, у тебя девушка была? Только честно?
- Да, конечно. … Вот, она.
- Я спросил тебя!
- Нет, раньше …. В смысле до неё … не было. Но я …
- Я понял. Не объясняй. Что ты хотел от меня? Что посоветовать то?
- А, да, да … Вот, я написал …. Написал ей письмо, - он кивнув на фотографии достал еще один уже тетрадный листок, - я хотел, чтобы вы прочитали. Ошибки … и вообще … там …. Может, что не так.
- Давай.
- Вот.
…
- Я здесь…
- Помолчи. Теперь помолчи.
- Да.
…
- Все хорошо. Молодец. Хорошо написал, по-мужски. Только смотри, вот здесь …
- Где, где?
- Вот здесь. Я бы написал так. А здесь, вот это надо убрать. Ты понимаешь, они там не поймут …
- Хорошо.
- И еще напиши ей, что хранишь её фотографии под бронежилетом, у самого сердца.
- Напишу. А адрес? Куда писать.
- Куда? Пиши: Москва, Такой-то.
- Дойдет?
- Дойдет.
- Спасибо, спасибо.
- Не за что.
Он ушел счастливый, по-мальчишески слегка подпрыгивая.
Я смотрел ему вслед, он был счастлив, он жил, он любил.

Я бы над ним посмеялся. В другое время, в другом месте.
Я бы над ним посмеялся. Ведь, смешна вся эта любовь к кумирам.
Я бы над ним посмеялся.
Но почему-то сдержался.
Пусть любит. Хоть так. Смешно. Нелепо.
Первая любовь, здесь она может стать последней.
А может быть, именно она его спасет, такая глупая, такая смешная, такая нелепая Любовь.

- Игорь, Игорек, иди сюда.
- Ну, Лап, чем я могу помочь на кухне? Ты смеешься.
- Силой, Игорек, силой. Давай быстрее.
- Так бы сразу и сказала, иду Лапуль.
…
Бу- бум, бу-бум.
- Ёшь …. Мать …..
Бу-бух. Бац. Дзинь.
- Лапуль, ну, ты хоть подержи её. Глянь как летает. Щас все побьем нах…
- Да, боюсь я. Ты вон, как махаешь. Прибьешь еще.
Бу-бух. Бац-бац. Дзинь.
- А…дрянь такая, сволочь. Я ж тебя сейчас в клочья изрублю.
Бу-бух. Бац.
…
- Ей, там! Что это Вы тут военные действия открыли?
- Паш, все нормально, ты езжай, я тут сам разберусь.
- Горюнь, что ты там делаешь под столом, давай вылась.
- Паш, да я за костью нырял. Вот видишь, у Лапули косточка в кастрюльку не влезает. Ну, значит, я её и того, пополам … рублю. А она, гадина, не при женщинах будет сказано, скользкая как … летает по всей кухни. Вон уже сколь посуды побила. А я её, все равно …опополамю. Ты, Паш, езжай. А то, отскочит, в тебя попадет.
- Не, Горюнь, если ты лбом кирпичи крошишь, это еще не достаточно, чтоб топором такую кость разрубить. Ты мне лучше принеси пилочку по металлу, надеюсь, есть у тебя.
- Ты, Паш, езжай.
- Ты как со старшими по званию разговариваешь? Или моего вопроса не понял?
- Ладно тебе, Паш, я ж, чтоб, как лучше. Есть у меня, есть пилочка.
- Неси.
…
- На. И что?
- А вот что. Держи косточку.
….
- Ни фига себе Паш. Как ты её. Минута и пополам.
- А то! Опыт, сын ошибок трудных. Ладно, поехал я.
…
- Спасибо, Игорь. Надо же, как это у него это ловко получилось. Игорь, а что он там про опыт говорил?
- Да, ничего, Лапуль, ничего. Где он там. Ага, уехал в комнату. Просто, Лапуль, ему, когда операцию делали, обезболивающего не было, только водка …
- И что?
- Да собственно ничего. Вот такой пилкой ему ноги и отпиливали.
- Бу-бух.
- Лапуля, Лапуля, что с тобой.
…
- Паша, Паша, быстрее сюда. С Лапулей плохо.

Известная история гласит.
Как-то раз, один американский миллиардер, решив проверить эффективность работы своих подчиненных, нанял специалиста, который в течение месяца тщательнейшим образом проследил за работой всех сотрудников и пришел к заказчику с докладом.
- Я проделал огромную работу, – сказал он. - Целый месяц, наблюдая за всеми сотрудниками Вашей корпорации, должен Вам сказать, организация труда у Вас поставлена на высочайшем уровне. Все работают от и до, в поте лица, и только один ни чего не делает.
- Кто?
- А вот такой-то. Представляете, я наблюдал за ним целый месяц, он все это время ни чего не сделал, только пил, курил, трепался по телефону, сидел в Интернете /точняк писал дневники в Ли.ру/.
- А, этот! … Этого оставь. Он вот так сидит без дела месяц-другой, а потом выдает идею, которая обеспечивает удвоение показателей всей компании. Этого не трогай, пусть сидит.


Но у нас не Америка.
У нас не нужно приглашать специалиста. У нас нужно подойти к Марии Ивановне. У Вас нет Марьи Ивановны, подойдите к любому.
Вам любой скажет:
- Здесь никто ни черта не делает. Вот я пашу, яки пчелка. И это делаю, и это, и даже вот это. Заметьте, это не входит в круг моих обязанностей. А я делаю. Потому, что кто же, если не я.
- А эти?
- А эти сволочи, лентяи, ни черта не делают, только чаи гоняют, треплются меж собой, анекдоты сальные рассказывают. Да я вам про них такое рассказать могу.
- И что же вы вот так спокойно на все это смотрите?
- А что я могу сделать? Смотрю. Хотя …
… и далее, если Вы попали в доверие, расскажут вам такое, что мало не покажется.


И я Вам сейчас расскажу, как борются наши люди с лентяями, до каких высот долетает мысль, подталкиваемая совестью, не позволяющей смотреть просто так на все это безобразие и распутство, что творится вокруг.

На одной электростанции России, пять раз подряд, происходила странная авария.
Всякий раз из-за сбоя в работе одного агрегата останавливалась вся электростанция. Поверьте мне это очень неприятная ситуация не только для руководства станции, персонала, но и для всей энергосистемы страны.


Желающим провести краткий ликбез, рекомендуется прочитать нижеследующий абзац, обозначенный звездочками, вот так ***.
Для остальных он может быть безболезненно пропущен.

***

Итак, простенький ликбез для желающих быть шибко умными.
Электроэнергию в ведра не наберешь.
Батарейки и аккумуляторы не в счет, слишком мала их общая мощность.
Поэтому электроэнергии на всех станциях объединенных в единую систему страны, должно быть произведено ровно столько, сколько будет этой страной потреблено.
Вот и работают электростанции по диспетчерскому графику, с нагрузкой, которую ей определяет центральный диспетчер, управляющий работой всех электростанций России. И всякий сбой в работе одной станции – чрезвычайное происшествие в масштабе страны, особенно если этот сбой останавливает станцию.
Потребители, конечно, об этом не узнают, потому, что диспетчеры люди опытные, тут же перераспределят нагрузки на другие станции. Но внутри энергосистемы, поверьте, виновных накажут так, что мало не покажется.
Шум будет ой-ой-ой.
Это такой упрощенный ликбез, чтобы была понятна острота происходящего.

***

Итак, на нашей электростанции пять раз подряд происходила одна и та же странная авария. Абсолютно исправный агрегат всякий раз отключался. Далее автоматика отключала все остальное.
Агрегат был неоднократно тщательно проверен.
Все нормально.
Но по всем показателям получалось так, что агрегат кто-то отключал вручную.
Что было просто невозможно.
Красная кнопка его ручного отключения была закрыта крышечкой из оргстекла и металлической сетки. Крышечка была опломбирована. И, тем не менее, всякий раз кто-то отключал, не трогая пломбу.
Грешить, естественно стали на инопланетян.
А на кого же еще прикажете?
И дабы войти в долгожданный контакт с инопланетным разумом, был скрытно выставлен пост наблюдения. Благо спрятаться было куда.
В наблюдатели вызвался внештатный страстный уфолог, электрик Федор Степанович.
Руководство, взглянув в его неистово горящие глаза полные надежды на контакт, сразу поверило в его и утвердило на столь почетный пост с обещанием отгулов и премии за …
Ну, сами понимаете за что.
В качестве технического оснащения Федору был Выдан мобильник начальника смены, штатная рация и телефон /вдруг инопланетяне будут наводить помехи/, телефонный кабель был тайно временно проброшен от пульта управления до укрытия. Кроме того, для такого дела директор не пожалел свою личную цифровую кинокамеру.
Был бы кто другой, заснул бы на посту. Но Федор не таков, не спит.
Сидит и видит.
Идет Марья Ивановна, уборщица, молодая крепкая женщина, ни в чем криминальном не замешанная.
Идет, что-то ворчит себе под нос.
Подходит ближе.
Федор начинает различать. Вначале отдельные слова, потом и предложения.
- Сидят. Уставились в свои телевизоры. Ни чего не делают. Нога на ногу. Чаи гоняют. А я. Тут вытри. Там подотри. Здесь подмети. Одна Читать далее...

Как-то раз Елизавета Петровна пригласила меня к себе в гости.
Вот так подошла и сказала:
- Как ты отнесешься к тому, если я приглашу тебя к нам в гости?
Я конечно растерялся.
А что Вы хотите от семилетнего мальчика, к которому подошла взрослая, любимая и обожаемая всем классом не просто учительница, а психолог, и вот так по-простому обратилась.
Стоял, как вкопанный, в легком помешательстве.
- Вот и Олег будет рад, – продолжала она. - Познакомитесь поближе, может быть, подружитесь.
Только тут я вспомнил, что Олег, наш новенький, недавно переведенный из другой школы, стоящий рядом с ней, ее сын.
- Да, - мотнул я головой, - Хорошо.
- Тогда давай договоримся на субботу, часов так в 12-ть.
- Хорошо.
- Давай-ка я напишу тебе наш адрес и нарисую, как найти дом.

Вечером я восторженно рассказывал родителям о том, что меня пригласила в гости сама Елизавета Петровна.
Время тянулось мучительно долго.

Настала суббота. Собравшись с самого утра, я намаялся вдоволь, с нетерпением ожидая, когда же сдвинется эта неподвижная стрелка.

До места меня провожал отец, сдав из рук в руки.

Елена Петровна жила в маленькой двух комнатной квартире с сыном Олегом и своей престарелой матерью, имя которой не помню.
Она отвела меня в маленькую детскую комнату, сама отправилась на кухню.
Олег сразу, со свойственным ему жаром стал мне демонстрировать свои заграничные игрушки и, не дожидаясь пока я приду в себя, предложил какую-то игру.
Я помню, насколько все это было необычно. Удивительные игрушки, которых в наших магазинах днем с огнем, экзотические фотографии на стенах, Елизавета Петровна с Олегом в Нью-Йорке, в Рио-де-Жанейро, статуэтки, маски, книги иностранных издательств. Это сейчас перечисленное обыденно, а тогда, в маленьком провинциальном городе, в стране с коммунистической идеологией и закрытыми границами.
Даже обед был необычен. Прозрачный куриный бульон, с половинкой яйца.
У нас дома первое всегда густое. Что называется: “Ложка стоит”, “Первое и второе в одной тарелке”. А тут, даже не знал, как есть.
Потом были игры, разговоры, разглядывание фотографий, воспоминания связанные с ними...

Но запомнился мне на всю жизнь, до мельчайших подробностей, один эпизод.
- А, ну-ка Олег, дай листок бумаги.
- Мам, опять ты за своё.
- Давай, давай.
...
- Вот, держи.
...
- А сейчас я задам нашему дорогому гостю одну несложную задачку.
...?
- Ты не волнуйся. Простая. Вот смотри. Дано. Девять точек, расположенных в квадрате, четыре по углам, четыре в центре каждой стороны и одна в самом центре квадрата. Нужно сделать следующее. Четырьмя прямыми линиями, не отрывая ручки от бумаги, т.е. так, чтобы конец каждой линии был началом следующей, соединить все точки. Понял?
...
- Смотри, как просто, соединить, если бы не условие непрерывности. Подумай и рисуй. Вот тебе ручка.

Для меня эта задача была неприятной неожиданностью. Совсем не рассчитывал, что придется, что-то решать. Страшно хотелось не ударить в грязь лицом, выглядеть глупо. Ведь буквально минуту назад ко мне относились так уважительно...
И вот!
- Что будет?
Свершено не зная, что делать, без мыслей в голове, взял ручку.
Тупо уставившись на лист с тремя рядами точек, я уже внутренне соглашался с мыслью:
- Сейчас опозорюсь.

- Ты пробуй, пробуй, не бойся. Не получится с первого раза, нарисуешь еще.
Я начал чертить. Нарисовал одну линию, проходящую через три точки, начал другую.
- Гениально, - буквально закричала Елизавета Петровна, вскинув руки и вырвав у меня из-под руки листок, - Гениально. Ты решил эту задачу.
- Как решил? Что решил? Я же...
- Все, все, больше не надо, Ты решил эту задачу, не начертив до конца вторую линию. Это говорю тебе я. Решил.
Она вырвала у меня и ручку:
- Вот смотри решение.
Раз, два, три, и она сама начертила решение.
- Видишь, как просто.
Я ошалело смотрел на листок.
- Ты решил. Молодец.
- Как, но я же ...
- Решил, не спорь со мной. Сейчас я тебе все объясню. Решение этой задачи заключается в том, чтобы преодолеть рамки, в которые мы сами себя ставим.
...
- Не понял?
- Нет.
- Смотри. Видишь, как расположены точки? В квадрате. Когда люди начинают решать эту задачу, они видят этот квадрат. Видят и ограничивают себя этим квадратом. Так же, как ограничивают себя во многом другом некими непонятными якобы принятыми правилами. Понял?
- Да, - неуверенно сказал я.
- А ты проведя первую же линию, начал её за пределами квадрата и вывел за него. А это значит, ты не стал ограничивать себя его рамками. Рамками, выдуманными нашим воображением, нашим самоограничением. Понял?
- Да, - сказал я.
Но, если честно, тогда я так и не понял.

Я шел домой со странным чувством.
С одной стороны меня похвалили, похвалили страстно, эмоционально. И это было безумно приятно. Можно было ощущать себя … Как там меня назвали? Гением! Как приятно!
С другой стороны, где-то в глубине души, червячок подсказывал мне, что похвала была преждевременной. Я все-таки не решил эту задачу. Поэтому до Гения, было далековато. Читать далее...

Каждый день, просыпаясь, начинаешь разговором с самим собой:
- Сегодня мне лучше.
- Ты уверен? А то, что боль не отпускает, хочется лезть на стену?
- Ну и что?! Вчера было то же самое, и позавчера. А что ты хочешь? Чтоб прошло все сразу? Раз и нет, ни чего?
- Раз и нет – так только туда.
- Вот и я говорю. Нам туда рано. А улучшение оно идет постепенно. Главное в него верить.
- Может пацанов пора будит?
- Пусть поспят, они еще молодые, им сон нужен, да и рано еще. Это тебе вечно не спится.
- Спится - не спится! Ты для пацанов что-нибудь придумал, новенькое?
- Есть пару моментов. Проснутся, расскажу. Посмеются.
- А ты помнишь? Колян просил тебя почитать Библию. А Сашка жаждет услышать следующую лекцию по игре в шахматы.
- Помню, сделаю. Все сделаю. Не сомневайся.

Тук-тук.
- Ребятишки, сладкие мои, просыпаемся, через пять минут привезу завтрак.

***

- Сегодня мне лучше.
- Ты уверен?
- Черт, я ни чего не вижу.
- Стоп, стоп, не кипятись, протри глаза.
- Нет, не вижу.
- Не психуй, слышишь, держи себя в руках. Это, скорее всего кровь. Кровь залила. Сейчас ты встанешь.
- Я не могу встать, ты что не понимаешь?!
- Можешь. Ты можешь все.
- А может быть кого-нибудь позвать?
- И кого, интересно, ты будешь звать? Что сейчас поднимешь крик? Что тебе плохо? Придите, спасите меня? Ты, тот, кто всех учил терпеть, бороться. Давай-ка дружище сам.
- Хорошо, хорошо, встаю.
- Вот, видишь, а говорил.
- Встать не получилось. Только так.
- Пусть так. А теперь вперед, к умывальнику. Давай, давай. Сожми зубы и вперед.
…
- А вот стонать не нужно. Люди спят.
…
- А теперь умывайся. Так, Еще.
- Не вижу, ни черта не вижу.
- Спокойно. Посмотри на окно. Свет видишь.
- Свет вижу. В полном тумане.
- Ну, вот. Значит, все-таки кое-что видишь. Давай назад. И без шума.
…
- Долго же ты.
- Да пошел ты.
…
- Что у нас сегодня?
- Суббота.
- Черт. Придется ждать понедельника. Только в понедельник смогут посмотреть, что там. А сейчас не распускай сопли.
- Легко тебе…
- Не легче твоего. Все, я сказал. Без соплей. Никому ни-ни, до понедельника. Терпи.

***

- Андрей, Андрей, ты спишь?
- Нет. В чем дело.
- Коляну плохо. Тебя зовет. Ты сможешь.
- Смогу. Скажи ему сейчас приду.

***

- Коль, ты что?
- Плохо мне Андрюха, плохо. Кажись кранты. Помираю.
- Блин, какие глупости ты говоришь?!
- Мне больно, больно, больно. Мне очень больно.
- Подожди, Коль, секундочку, сейчас я встану, обопрусь на спинку твоей кровати. Вот, так лучше. Дай-ка возьму руками голову. Ты что так дергаешься. Не дергайся, голову разобьешь.
- Плохо, мне, ой, как плохо.

- Парни, кто сегодня дежурит, позовите. … Ну, где?
- Сегодня дежурит….. Её нет, найти не могут.
- Пошлите кого-нибудь в барокамеры, она там, точно там, трахается с ….
Ой, неудачный сегодня день, еще и дежурная такая. Вот, бл..ь, не повезло.
- А сестра где? Давайте быстро сестру сюда.

- Сестра, обезболивающее.
- Я не могу,
- А ты через не могу. Давай быстро. На все тебе пять минут. И в реанимацию звони. Не дожидаясь. Каталку сюда. Быстро.

- Ну, ты как? Держись брат. Держись. Мы с тобой. Сейчас тебе сделают укол, будет легче.

- Сестра, ну где тебя черти носят. Давай, коли. … Да, да подтвердим, подтвердим, не сомневайся.
…
- Вот, умница. А то, не могу. Как там, в реанимации, готовы? Ну, так поторопи их. Давай, давай, здесь мы справимся.

- Колян, ну, ты как? Легче стало? Чуть-чуть? Ну, вот видишь, все будет хорошо. Мы еще на твоей свадьбе плясать будем. Что ты говоришь?
- Библия.
- Что библия?
- То, что вчера.
- Хочешь, чтобы я тебе перечитал то же место.
- Да.
- Слушай. ….

- Все, все перекладываем его на каталку. Быстро. Увозим.

- Послушай, это ты наизусть библию читал?
- Да, Сань.
- А где ты её выучил?
- Здесь, вчера.
- Не понял?
- Что тут не понятного? Вчера её первый раз открыл, Колян попросил почитать, я и почитал. А сегодня уже не смог бы.
- Не понял.
- Что ты не понял, да, не понял. Руки сегодня были заняты Голову Коляну держал, биться он начал. Судороги у него были. Понял?
- Понял. … Послушай, как ты думаешь, Колян выживет?

***

Зрение возвращалось постепенно в течение года. Говорят, такое бывает.


Сашка живет на Урале. Недавно женился. У него все хорошо.


А Колян?
Колян умер еще тогда, так и не придя в сознание, через три дня.
Ему так и не исполнилось 19-ть.
У него даже не было любимой девушки. Не успел.
Солдатом стать успел. А любимым, мужем, отцом – нет.

Потом приезжала его мать. Забрала Колины вещи.
Библию, отдал ей.

Стоит сейчас где-то в деревенском доме в Мордовии его фотография. А рядом лежит Библия.
И открывают её всегда на одних и тех же страницах, которые помню наизусть.
И мать читает их каждый день. Читает ему.
А он смотрит с фотографии и слушает.
Слушает, то, что успел…
Только то и успел.

- Немцов больше для меня не существует, ни как человек, ни как политик.
- Почему?
- Потому, что он уехал на Украину, стал советником президента Украины.
….

По телевизору в программе “Времена” шло обсуждение патриотизма.
Включил, посмотрел минуты три и выключил. Как правило, я не смотрю такие передачи.
Кто-то сказал:
- В споре рождается истина!
- Не верю. В споре рождаются красивые броские словосочетания, рождается самолюбование, взаимная неприязнь, быстро переходящая в ненависть.
Но об этом потом.
Сейчас о патриотизме.

***

Когда я был студентом, один мой знакомый спросил меня:
- Ты откуда родом?
- Я из …
- Получается, что мы оба с тобой предатели?
- Не понял?
- А что тут не понятного? Ты из города …, я из города … А сейчас мы живем в городе … Вот и получается, что мы предали свои города. Сбежали туда, где лучше.
- Да, но … Ты же понимаешь …
Он хохотнул, перебив мои объяснения.
- Да ладно тебе. Пошутил я.
Больше мы на эту тему не разговаривали. Но разговор я запомнил.

***

Я никогда не восхищался Павликом Морозовым, Зоей Космодемьянской, Александром Матросовым, летчиком Гастелло.
Нет, конечно, как всякий молодой человек, я много думал о смерти.
Какой она должна быть?!
Что будет после неё?!
Как и что будут думать и говорить обо мне, если со мною такое случится?!
Очень хотелось быть героем.
Очень хотелось, чтобы этот момент был торжественно красив, чтобы у родных, близких и далеких слезы наворачивались на глаза, чтобы говорили только хорошее:
- Вот, жил-жил. Рядом. А мы и не знали, каков он на самом деле. А он то оказывается …
Но даже с такими мыслями, не мог я восхищаться теми героическими образами. Мне нужно было действие, захватывающее и позитивное.
И я нашел себе героев – летчиков: Покрышкина, Кожедуба, многих других … Я перечитал сотни книг об их подвигах. Романы, повести, мемуары. Мечтал быть такими, как они.
Жизнь шла.
Я не стал летчиком.
Не стал героем и даже не умер героической смертью.
Я жил, так как жили многие.
Шли годы.
Шли … и пришли.
Железный занавес пал.
Появились книги оттуда. Первую книгу я купил об Эрихе Хартмане – лучшем асе Второй мировой, сбившему более 350 самолетов. Еще задолго до покупки этой книги, я слышал о цифре 300, которая совсем не билась с цифрой 60, столько самолетов сбил наш лучший ас Александр Покрышкин.
- Что ж, - думал я – наверное он сбивал какие-нибудь бипланы времен Первой мировой над Бельгией, Францией, Польшей.
Каково же было мое удивление, когда я узнал, что первый свой самолет он сбил в конце 42-ого года и практически все они были современные, наши лучшие самолеты..

Потом я купил и прочитал мемуары Адольфа Галланда, командующего истребительной авиацией люфтваффе. Галланд пишет интересно, не только о воздушных боях, но серьезнейшим образом затрагивает проблемы развития авиации в военное время.
Мне было не очень приятно читать, что в люфтваффе воздушные бои на восточном фронте (в России) считались, мягко выражаясь, более легкими, чем на западном фронте против англичан и американцев.

Были еще десятки других книг, перечнем утомлять не буду.

***

- А что-нибудь более патриотичного у Вас нет?
- Вы имеете в виду оборудование российского производства?
- Да.
- Вы хотите сделать смету дешевле?
- Да.
- Хорошо, смотрите, смета разбита на отдельные элементы, все крупное оборудование расписано отдельно с ценами, тоже по всем системам. Мы можем с вами обсуждать любые позиции. По Вашему пожеланию можем заменить любое оборудование. С одним условием.
- Каким?
- Вычеркнем из договора гарантии на это оборудование.
- Как вычеркнем? А кто же даст на него гарантию.
- Производитель. А мы, как монтажники дадим Вам гарантию только на его установку и подключение.

Заказчики бывают разные.
Встречаются такие, которые считают деньги и считают себя патриотами.
Они видели где-то на складе две сотни задвижек, валяющихся там еще со времен Союза. Вот она золотая жила. Ведь стоимость импортной может доходить до стоимости Жигулей. А тут бесплатно.
А еще им предлагали дешевое российское оборудование.
Но они хотят, чтобы все было красиво:
- Вот так, как на этом объекте.
- Хорошо, - говорим мы, вздыхая, - Но, помните, мы Вас предупреждали.
Объект получается красивым и дешевым.
А потом нам звонят и читают длинный список претензий. Я выслушиваю, прошу выслать копию нам.
Получаю, приезжаю на объект. Достаю договор.
- Вы читали Договор? Давайте прочтем его еще раз. Вот этот раздел: “Разграничение ответственности”. Читаем.
…
- Итак, из 35 пунктов Ваших претензий, 34 вне зоны нашей ответственности. Мы их не принимаем. Вот наш письменный ответ. А этот… Секунду.
- Алло, Михайлыч! Ну, как там у Вас? Все? Вы уверены? Акт подписан? Молодцы. Жду Вас внизу, у машины.
- А этот, уже исправлен. До свидания Господа, удачи Вам.


Еще есть такие Заказчики, которые выворачивают на переговорах тебя наизнанку, проверяют каждую цифру в смете, каждую строчку, торгуются по каждой мелочи, слушают твои аргументы, говорят Читать далее...