В жизни у Димочки Терентьева было три константы: любимая жена, нелюбимая секретарша Аэлита и брадобрееха Маша, к которой он неизвестно как относился.
В те дни, когда жена влюбленно трепала Димулину гриву и молчала, Аэлита ничего не трепала, но и не молчала:
- Подстригаться думаете? Вы же - менеджер, а не партизан зуйского леса!
Димочка Терентьев очень жалел, что он - не партизан.
"В зуйском лесу," - думал он, направляясь в парикмахерскую, - "волки, лисы, львы, леопарды и гиены. Одним словом, там тихо и спокойно!"
Места, в которых вероятность встречи с Аэлитой равнялись нулю, всегда казались Димуле тихими и спокойными.
Третья жизненная константа всегда встречала его вежливой улыбкой и вопросом:
- Как дела?
- Хорошо, - неизменно отвечал Дима.
- Как будем стричь? - интересовалась брадобрееха, успокоенная тем, что Димочкина жизнь течет в нормальном русле.
- Как бизнесмена! - отвечал он.
Это была такая шутка. Каждый раз, когда Маша ее слышала, она, на радость постоянному клиенту, заливалась звонким и счастливым смехом и Димочка даже не догадывался, что в эту минуту девушка с трудом сдерживала себя, чтобы не всадить в его голову садовые ножницы. Вместо этого она брала в свои умелые руки ножницы парикмахерские и его волосы.
Вжик-вжик, чик-чирик и через пятнадцать минут Димуля покидал парикмахерскую в точно таком же виде, в котором выходил из нее месяц назад, два месяца назад и когда был еще школьником.
Так что, если подумать, констант в жизни Димочки Терентьева было не три и даже не тридцать три. Вся его жизнь была одной сплошной константой.
Именно поэтому, вооружившись лопатой, Аэлита периодически копала под Диму. Копала и капала ядовитой слюной на мозги моему мужу:
- Зачем мы его держим? Безынициативный, костный, робкий!
- Зато он постоянный, - защищал сотрудника Антон. - Не выкинет финт ушами или какую-нибудь другую штучку-дрючку.
Штучка-дрючка Аэлиту убедила, и она решила смириться с Димулиной бесхарактерностью, когда он выкинул-таки
финт ушами.