Бывают в Харькове дни, когда, выглянув утром в окно, ты видишь бегущие по асфальту веселые ручейки. Замечаешь манящую своей загадочностью туманную дымку у самой земли. Ощущаешь едва уловимые первые запахи жизни, пробивающиеся сквозь еще не пустившие зеленые и сочные листья ветки к твоему окну. И, еще до того, как ты выйдешь на улицу, уже знаешь, - на улице прорвало канализацию.
В один из таких дней, я стояла в новых и жутко дорогущих сапогах перед настоящим канализационным морем, которое разверзлось перед моим домом, материлась про себя и размышляла о том, что сапоги все-таки дороже знаний, поэтому, пожалуй, стоит вернуться домой и прогулять занятия. В тот момент, когда любовь к сапогам окончательно победила слабую жажду к знаниям, у моего берега моря остановилась машина.
- Перевезти? – спросил у меня, выглянувший из окна авто, мужчина.
Жажда к знаниям взыграла во мне с новой силой. Рассудив, что в восемь утра девушек воруют и насилуют крайне редко, я пропищала:
- Если Вас не затруднит.
- Садись, - сказал мужик.
Как только я оказалась в уютном тепле машины, мужик огорошил меня вопросом:
- Тебе куда?
Понимание того, что случаи воровства и изнасилования девушек ранним утром хоть и редки, но все-таки известны, пришло ко мне слишком поздно.
- Мне на тот берег, - кивнула я в сторону противоположного конца моря.
Мужик хмыкнул:
- А потом куда?
- А потом я сама, - придав голосу побольше строгости, ответила я, и неожиданно для себя добавила, - на тренировку по каратэ.
На экранчике высветилось «Ленуленцо», и я ответила, добавив в голос побольше «Ах,право-не-стоит-поздравлений» интонаций.
- Да, Елена?
- Ну, что? - с придыханием заорала в трубку подруга. – Они уже большие?
- Кто? – не поняла я.
- Сиськи, естественно. Ну, опиши, какие? Как у Памелы Андерсон или еще больше?
- Спасибо за поздравления, Лена, - сухо ответила я. – С малышом все в порядке, со мной – тоже.
- Ах, да. Поздравляю, - на секунду смутилась лучшая подруга. – Мне Антон рассказывал. Так что там с сиськами? Слушай, выгляни в окошко и покажи!
- Иди в жопу!
- Уже и попросить нельзя. Зря я что ли пол-города проехала?
Но я уже не слушала, потому что выслушивала рекомендацию медсестричек:
- Ребеночка прикладывайте поочередно то к правой, то к левой сисе!
«Только бы не перепутать!» - испугалась я.
- Я передала тебе с Антоном лампу «Биоптрон», - сообщила свекровь. – Будешь светить на сиськи перед тем, как Денисочу кормить.
- Какие у тебя сиськи здоровенные стали, - с порога завизжал шурин и восторженно зацокал языком. – Срочно заключай контракт с «Плейбоем». Заработаешь кучу денег, отдашь мне, я себе такие же сделаю.
- Тебе зачем?
- Лапусик, крепкие сиськи – залог успеха и благополучия. Посмотри на американцев! У них каждый второй – пиявка на государственной сиське.
- Ты неправильно даешь ему сисю, - заявил супруг, наблюдая за тем, как я кормлю сына.
- Антон, - возмутилась я. – Если ты еще раз назовешь мою грудь – «сиськами», я буду всю оставшуюся жизнь называть твой член «писюнчиком»!
- Называй, - обрадовался отец ребенка моего.
- Прилюдно! - добавила я.
Задумался…
Я и мои сиськи достали Дениса из кроватки. В приступе послеродовой депрессии я пожаловалась сыну: «Никому мы с тобой не нужны!» В этот момент, мой сын, плоть от плоти моей, кровь от крови моей, начал искать губами мою грудь.
- И ты туда же!
Листая свой интимный календарь овуляций, я пришла к неутешительному выводу! Что-то давненько я не рожала. Пора начинать работу над вторым ребенком!