C моей подругой-англичанкой Лилибет у нас много общего: мы обе любим покушать...эээ...у обеих есть сиськи...ээээ....что ещё...покушать обе не дуры. На этих трех китах мы и построили нашу незыблимую женскую дружбу.
Как правило, мы ходим трапезничать до обеденного перерыва, потому что в обеденный перерыв мы заняты обедом. Застолья наши проходят в полупустых кафе, где мы неизменно привлекаем внимание местных посетителей:
- Лаовай! Лаовай!
Лаовай - это по-китайски "иностранка". Здесь, в Пекине, вообще часто можно услышать китайскую речь.
Придя к выводу, что перед ними действительно две иностранки, китайцы начинают нас обсуждать. Они говорят про то, как красивы и шелковисты наши волосы, как аппетитны наши лаовайские попки, как зовущи наши бюсты, и как они, китайцы, хотят здесь и сейчас сплестись с нашими европейскими телами в один горячий пульсирующий клубок эротического возбуждения и любить нас с Лилибет до нашего полного изнемождения, пока мы не запросим пощады!
Но мы ничего этого не понимаем... потому что, говорят они это всё по-китайски. Сидим, как дуры, уныло ковыряемся палочками в носу явствах заморских и даже не можем сказать: "Мальчики, ну что же вы! Не стесняйтесь! Подсаживайтесь к нам! Что вы там говорили, про полное изнемождение!?"
Минута нашего коварного торжества наступает ближе к концу застолья:
- Официнтка, - по-китайски подзываю я девушку. Голос мой звучит громко и твердо. - Принесите, будьте любезны, еще две бутылочки Кока-Колы. Только, если можно, не очень холодные. И соломинки, если есть.
Эта давно заученная мной наизусть фраза производит эффект разорвавшейся в общественном туалете бетонобойной бомбы. Наступает немая сцена, как в гламурной комедии Николя Гоголя "Ревизор". На китайских фенотипах отчетливо отображаются смущение и мысли о суициде:
- Это что же? - думают они, уставившись в тарелки. - Пока мы тут обсуждали их (особенно вот той, которая не Лилибет) шелковистые волосы и волнующие прелести, пока в деталях описывали все эти горячие пульсирующие клубки, лаовайки нас понимали? Вон как бойко та, которая не Лилибет, заказала Колу да еще и соломинки к ней! Позор! Теперь, как пить дать, исключат из коммунистической партии!
И невдомек им, извращенцам, что в эту самую минуту, давясь Кока-Колой через соломинку, Лилибет шипит на меня:
- Я тебя в сотый раз умоляю! Выучи до следующего раза как будет по-китайски грушевый сок! А то пить эту гадость сил моих больше нет!