Россыпь горящих окон... в каждом из них - свой маленький мир. А мое не горит, но в нем, блин, тоже что-то происходит. Явно происходит.

Прикосновение дождя... Стекло поплыло
И исказило все, что может показать.
Я знал, что будет - вывел из того, что было.
И я всегда умел смотреть судьбе в глаза.
Мне были дороги мгновения печали -
В них чуть полнее ощущался вкус мечты.
И мы с тобой, пожалуй, слишком много знали
Вот этой жуткой, необъятной пустоты.
Она убила? Может быть, но лишь отчасти.
Она сожгла? Но не горят еще мосты.
Она разбила? На полу - осколки страсти,
Но в зеркалах - в них, как и прежде, я и ты...

Я хочу быть строкой бухучета
В канцелярии злобного черта.
Я хочу быть разорванной книжкой
И заштопанным плюшевым мишкой,
Банкой колы, разбитой тарелкой,
Серым пеплом твоей сигареты,
Стыком рельс на сибирской границе,
Бритвой в вене у самоубийцы,
Черной радугой рельсы трамвая,
На которой лежит психбольная,
Этой строчкой и той, что до этой,
Теплым ветром последнего лета,
Старой крышей прогнившего дома,
Тромбом в мозге, кистой, глаукомой,
Битым камнем, конструктором лего,
Метеором и ядерным снегом,
Днем, который запомнится лучше
Остальных, чтобы вспомнить при случае.
Я хочу быть фарфоровой маской,
Очень страшной бессмысленной сказкой
На основе реальных событий.
Я хочу быть иголкой без нити,
Ярким светом машины со встречки,
Мелким зернышком сваренной гречки,
Обелиска гранитной шершавостью,
Злостью, верой, любовью и жалостью,
Фотопленкой, серебряным веком,
Чем угодно - но не человеком...

Кокон закрыт. Воздух сжат. Мы в стеклянном стакане,
Ищем и роемся в поисках смысла в земле.
Нас не покажут в мерцающем телеэкране -
Мы с тобой слишком неопытны в боли и зле.

Мир многогранен. Холодные серые горы
Резко сменяются синими лентами рек.
Боль, одиночество, мысли о смерти и ссоры
Просто докажут, что ты все еще человек.

Ты можешь биться в стеклянные гулкие стены,
Можешь пытаться пробить их своей головой -
Просто пойми, как же важно, безумно бесценно
Осознавать: даже здесь остаешься живой.

Счастье в стакане - совсем идиотская фраза...
Но начинать, знаешь, следует все же с него.
Освободи свой опутанный нитями разум:
Нет ни стакана, ни стен, ни границ - ничего.

Ты кто?) Признавайся)

Голова готова взорваться,
За спиной - два белых крыла,
Апатия, боль, прострация
И тусклые зеркала...
На сегодня наш план перевыполнен
И идет обратный отсчет.
Мы с тобою из времени выпали
На каких-то полгода вперед...
Новый день кирпичом по стеклу
Пишет снова заветную фразу.
Я не верю в предсмертную мглу:
Уходя - умираешь сразу.
Что-то тихо стучит в груди,
Нерешительно, гулко, робко.
Подскажи, что там впереди?
Как всегда, коридора коробка.
Шаг наружу - карается смертью,
Шаг внутри - не считается шагом...
Мы, как прежде, раздавлены твердью,
Наивысшим жизненным благом.

Разряди в меня весь пистолет.
Чувствуй пульс и читай мои мысли,
Что текут из меня по земле,
Что в глазах моих болью повисли.
Будь со мной до последних толчков
Вскрытой вдруг кровеносной системы.
Уходи далеко-далеко -
Слишком многое видели стены...
Разряди в меня весь пистолет -
Без запинки, без вздоха, без страсти.
Подари череду долгих лет
Темноты и немого счастья.
Но прошу лишь - оставь себе
Право помнить меня счастливым.
Я - всего один день в судьбе,
Да и тот получился дождливым...

Персональная, темная вечность,
Космос космоса, серая муть -
Это плата тебе за беспечность.
И теперь ты не сможешь уснуть...
Это плата за ночи без смысла,
Проведенные в темном углу,
За пустые безумные мысли
И любви беспросветную мглу.
Ты не можешь, но хочешь разбиться.
Ты мечтаешь о смерти, но ты -
Ты красивая вольная птица
Над домами моей мечты.

Безмолвно ладонь прислонив к стеклу,
Ты думаешь, больше не будет снов,
И смотришь в пустую ночную мглу
Сквозь прорезь написанных пальцем слов.
Ты думаешь, будут кошмары лишь,
А может быть, душная пустота.
И вот ты пятнадцать ночей не спишь,
И каждая ночь для тебя - не та,
И снова приходит пустой рассвет,
И солнце - как будто сквозь слой стекла...
Так трудно одной быть на стыке лет,
Смотря на себя в эти зеркала,
И видя в них боль и усталость дней
Разорванных клочьями кинолент,
Боясь очутиться на самом дне...
Но все же надеясь на хэппи энд.

Две фигуры на крыше... Безумный свет,
Ослепительный, словно улыбка Бога.
Знаю, ты еще дышишь... А я - уже нет.
Нам обоим осталось совсем немного...

Мы идем, взявшись за руки, по воде.
Мы идем в неизвестность пустых причалов...
Нам уже не ожить - никогда, нигде.
Но мы рядом, и это уже не мало.

Не напишут песен, стихов, поэм
Ни о нас, ни о наших безумных детях,
Только что нам до этих земных проблем?
Ты моя и я твой... Мы навеки - ветер.

С тобой я могу стремиться куда угодно... А ты со мной, мне кажется, будешь стремительно падать вниз... Но это не страшно, поверь. Тут веселее.

- Боже мой, ты сюда меня, что ли, звал?
В этот мир, где лишь серые скучные маски?
- Мой художник... Он все не дорисовал...
Потому что внезапно закончились краски.
Это, знаешь, такой, ну, набросок-скетч.
И еще, чтоб ты помнил: Богов не судят.
Почему бы тебе на траву не лечь
И смотреть в это небо? Другого не будет.

Я верю в Бога и Нирвану,
И даже в Будду - ну, почти.
Сейчас я принимаю ванну
И сочиняю этот стих.
Я нереально добр и светел,
Красив - и вовсе нету слов.
Я ярок, я все время в цвете,
И цвет сменить всегда готов.
Я все умею и все знаю,
Но никому не расскажу.
Я всех на свете понимаю
И с каждым из людей - дружу.
Я взглядом раздвигаю стены,
А мыслью - в небе облака.
Мои слова всегда бесценны,
Но все бесплатны (лишь пока).
Я стал для мира Солнцем красным:
Люблю висеть и согревать.
И я люблю быть очень разным,
Как windows-95.

Среди всех недослуженных месс
Есть одна лишь, дающая право жить.
Я сгораю, и этот процесс
Невозможно отсрочить и завершить.

Я не знаю, где я сейчас:
Может, это и рай, может, это - ад,
Но пока огонь не погас,
Я иду вперед, иду наугад.

Если слышишь меня, прости.
Мне не нужно дома, семьи, работы,
Мне бы лишь до конца дойти.
Впрочем, что тут идти до конца, ведь вот он...

Я дымлюсь, а ты зажигаешь звезды.
Я вернусь, если будет не слишком поздно.
Я не знаю, где мы. Я не знаю, кто мы.
Элементы схемы? Дети аксиомы?

[300x225]

Ты уйдешь, как и все, кто был раньше рядом.
Ты змея, пораженная - Боже! - ядом.
Каждый вечер ты топишь Солнце в раковине,
Чтобы ночи всегда были одинаковыми.
Для кого-то из них ты включаешь звезды,
Чтоб увидели путь - никогда не поздно.
А кому-то сыплешь в карман кометы:
"Вот, возьмите с собой хоть немного света".
Иногда ты добрый, иногда не очень.
Ты приносишь лето, а за ним и осень,
Обрывая листья, обдирая стены.
Ты рисуешь кистью.
Дни с тобой - бесценны.

Немое кино,
Выход в окно,
Персональный блицкриг
Среди толщи книг,
Никогда и никем не написанных...