Вот бы мы собрались все вместе, и у нас - ррраз - и внезапно выключили электричество. Посидели бы в темноте, послушали мысли друг друга. Так-то ни черта не услышишь, жужжание сети на частоте 50 Герц не дает услышать даже самую завалящую мыслишку.

Каждый из нас жив до тех пор, пока ангел-хранитель играет на флейте.

Что-то скребется в черепной коробке. Походу, это демон, который устал прятаться.

Это цитата сообщения Книга_Одиночеств Оригинальное сообщение

Был огонек, стал уголек...как мне стать угольком?

[300x451]

Настроение сейчас - сколлапсировать

Бесконечно. Бессердечно. Бессердечно было бы не плохо. Только не в два метра глубиной, а так что бы на работу живой с трезвой головой. Что бы не было этого бесконечно шума в моей тишине, на семь восьмых отбивает. в меня проникает с осенним ветром твое дыханье. я будто снова школьница или героиня аниме. сколько бесконечных глупостей в моей голове? я пытаюсь забыть твой запах, я пытаюсь забыть твои руки,снова стать только другом. как мне снова быть рядом с тобой, быть не больше чем просто сестрой. как получилось, что родная вдруг стала чужой? когда тепло разгорелось пожаром за стенкой зрачков? как мне собрать нашу дружбу из этих клочков под этикеткой любовь? это все так не вовремя. оно не нужно тебе - так зачем оно мне? так беспорядочно густо проросло во мне это чувство. я хочу здесь все прополоть. но не знаю как убрать этот сор. я хочу с тобой говорить - но как начать разговор. вдруг не остановить этот вздор?я так хочу рядом быть, но лишь тогда когда ты попросишь. но как мне не умирать, растворяясь тенью в ожиданье, когда ты не зовешь. а ведь рецепт так схож: нежность,тепло, понимание - важно что за пирог будет в итоге?здесь только два пути и я пошла по неверной дороге. оторвите мне руки.оторвите мне ноги. разорвите мне на клочки. я полечу по улочкам. ветер разыщет тебя.через мосты и бульвары. что бы остаться осенним листом,обрывком в чехле рядом со старой гитарой.

Это цитата сообщения Чифа Оригинальное сообщение

Без заголовка

Настроение сейчас - hope yel read it

За окном набирает силу холодный осенний дождь. Я молча смотрю, на тугие струи в свете оранжевых фонарей. Это красиво. Это похоже на сцену из старого нуар-детектива, на музыку Weather Report, и наверное еще на кучу утонченных вещей из перечня предпочтений выпускницы фил.фака.

Я сижу здесь, с чашкой приторно-сладкого ванильного капучино, который я не буду пить. Сижу, смотрю на дождь, и думаю, что наверное, играй тут Weather Report, я мог бы представлять себя героем нуар-детектива. И плевать, что расцвет нуара был за добрых двадцать лет до появления джаз-рока.
А еще, можно превращать свою жизнь в ад, чтобы почувствовать себя живым. Звучит как бред для кого угодно, но не для меня.

Когда мне было четырнадцать, я думал, что жизнь ужасна просто сама по себе. Ну или по крайней мере для меня. Раза три на дню я колебался между тем, чтобы считать себя непонятым гением, и ошибкой природы обреченной на выбраковку. Годам к шестнадцати я успел почитать книжек по возрастной психологии, и пребывал в уверенности, что “плохо” - это нормально для моего возраста. А потом я осознал, почему и зачем мне нужно страдать. И дверца в страну чудес захлопнулась.

Как только я уловил хитрость, все волшебство пропало, и я больше не могу поймать себя на эту удочку. До сих пор не знаю, почему мне это нужно. Прекрасно знаю зачем, однако где и как во мне появилось это увечье - для меня по прежнему тайна за семью печатями.

Сколько я себя помню - он был всегда. Даже когда я накручивал свои эмоции и чувства, как мне казалось до предела. Все мои многочисленные любви-всей-жизни, все мои мировоззренческие кризисы, нет-нет но все же казались мне буффонадой.

Полная драматизма влюбленность, в тринадцать лет, после которой я два года делал стоическое лицо героя аниме, притворяясь, что скрываю внутри себя какие-то там буйные чувства. Она началась с того, что едя в экскурсионном автобусе, я смотрел в лица девочек и думал “в кого бы мне влюбиться?”. Когда спустя пять лет я вспомнил и осознал это, то на полном серьезе засмеялся в голос.

И так было каждый раз. По большому счету не столь важно было: был ли я страшно в кого-то влюблен, переживал из-за того, что страшно перед кем-то там виноват, или даже просто ужасался тому, что кукл ручной работы - продают. Всегда где-то в глубине меня оставался смешливый чертик, который не верил мне. Разумеется, обычно, я предпочитал его не слушать.

А еще я панически боялся утратить человечность. Лет в пятнадцать-шестнадцать - это был один из самых больших моих страхов. Наряду с внушенными воспоминаниями.

Если мои чувства всю жизнь кажутся мне драмой, которую я постоянно придумываю сам для себя, то мои воспоминания больше всего напоминают воспоминания о нудном артхаузном французском фильме, начисто лишенном сюжета, сколь-нибудь внятной игры актеров, с ужасным светом, и звуком записанным на бытовой диктофон, который ты посмотрел со своими друзьями-хипстерами на ночном показе, за второй или третьей бутылкой вина.

Страх потери человечности со временем превратился в свою противоположность.

Когда я был подростком, возможность этой самой утраты человечности виделась мне практически в любом самокопании. Или даже в предложении успокоиться и прекратить истерить по поводу и без. Словно как только я пойму, как работают мои чувства, или хотя бы перестану позволять им переть из меня как из рока изобилия, я стану холодным и бесчувственным киборгом. Финал немного предсказуем, но большому счету, так и получилось.

Очень многие люди находят для себя обидной мысль, что они в сущности своей обезьяны с необычно развитым мозгом. Им хочется быть “живыми, трепещущими, мечущимися”, а ни какими-то там “социальными животными”, или, еще хуже, вонючими мясными механизмами.

Меня идея считать себя мясным механизмом - напротив успокаивает. Ведь в этом случае, не дающий мне покоя вопрос с эмоциями. Ведь если все мои страхи и влюбленности - ничем принципиально не отличаются от какого-нибудь дыхания или сердцебиения, то наверняка, я периодически их испытываю, но видимо плохо отдаю себе в этом отчет.

По крайней мере, я далек от того, чтобы считать себя настолько особенным, пусть даже эта моя особенность будет проявляться в таком вот фундаментальном дефекте. В конце концов, отсутствие эмоций, действительно гораздо лучше бы подошло какому-нибудь киборгу, синтетическому человеку, или еще какому-нибудь электрическому муравью. Но во-первых киборгов не существует, как бы там новейшее поколение дивных школьников-тонкиенистов не считало себя вампирами и эльфийскими принцессами, во-вторых, будь я киборгом, я ни за что бы не допустил мысли о том, что я киборг. И эта мысль несказанно меня греет. Практически так же сильно как мысль, что я ни в коем случае не являюсь героем нуар-детектива.

Моя слабая связь с собственными эмоциями, и с собственными воспоминаниями, несомненно расстраивает меня. По большому счету, можно сказать, что Читать далее...

Ты красишь небо красной краской,
Ты снова даришь миру осень,
Но приближается фиаско:
Уже три дня темнеет в восемь.

Зима все ближе. В царстве снега,
В холодной поступи метели
Так мало места человеку,
Застрявшему в тщедушном теле.

И стены мира будто рядом,
Но не дотронуться руками -
Они за плотным снегопадом,
Который прочен, словно камень.

Дотронуться - дойду до точки,
Забыв тире и запятые.
Не вырваться из оболочки,
И не понять, снаружи - ты ли?

И если ты - скажи хоть слово,
Я по губам прочту, сумею!
Но ты с той стороны заслона,
И ты молчишь. И я не смею.

Калейдоскоп цветных витрин,
Безумный город. Мертвый город.
Когда находишься внутри,
Привычка притупляет голод.

И можно даже как-то жить
В неверном свете этих улиц -
Ведь город жив, и он дрожит,
И он гудит, как темный улей.

И можно как-нибудь писать,
Придумывать свою дорогу,
Соединяя полюса
Своих желаний понемногу -

Но в каждой мысли, той, что здесь
Пробилась сквозь глубины смога,
Я не могу раскрыться весь -
И раскрываюсь понемногу.

Три капли света и любви,
Три капли боли и страданий -
Вот так, мой милый друг, живи
В тени затмивших небо зданий.

Рассказы с тысячей прорех,
Незавершенные абзацы -
Там то, что я б сказал при всех,
Но в чем себе боюсь признаться.

Некоторые песни в телефоне/плеере/бумбоксе (шучу, такое с собой не таскаю) имеют привычку включаться на рандоме всегда в одном и том же месте (территориально). Как такое вообще возможно? Это может быть, конечно, связано с тем, что на какие-то песни я внимания обращаю больше. Но я абсолютно уверен, что, если провести статистику, окажется, что 2 раза из 3-х песня включилась именно в том месте, к которому тяготеет.

Вот пару дней назад услышал песню Coldrain - We're not alone, которая на рандоме включилась, когда шел домой вечером от метро мимо автоцентра. С тех пор она случайно не попалась ни разу, хотя плеер крутил непрерывно. Сегодня иду там же - опять попадается она. И точно так же было не с одной и не с двумя даже песнями.

Странно?

Как тюбик пасты, понемногу
Закручиваясь по спирали,
Я молча приближаюсь к Богу,
Ведя когтями по эмали.
Я вижу ясно и понятно,
Куда мой путь, откуда ветер,
И маркером рисую пятна
На белых плитках в туалете.
И нет страданий - лишь улыбки,
И нет разлук - сплошные встречи, -
В глазах аквариумной рыбки
Мой мир так выглядит под вечер.
А утром, без любви и ада,
Без нот, но с идеальным слухом
Я по теченью к водопаду
Плыву один и кверху брюхом.

1) Люди, машины, поезда метро - эритроциты в кровеносной системе города. В последнее время идет какое-то тотальное тромбообразование - мне кажется, может быть кровоизлияние.

2) Так выбесить меня можешь только ты. Ты пользуешься этим, чтобы чувствовать себя кем-то особенным?

3) Яблочный пирог очень вкусный, а остался последний кусочек, пойду-ка я его съем.

4) Тотальная спешка зачем-то и куда-то, как будто каждый день - последний день. Что это?

5) Хочется чаю)))

6) Тотальное нежелание делать что либо по причинам, описанным в пункте 4. Точнее, одной из этих причин. 50 на 50, звонок другу?

7) Черного, с сахаром.

8) Остаются два ответа а) и д), один из которых правильный!

9) Аппарат друга выключен или находится вне зоны действия сети.

1) Пора спать.

В клетке из собственных костей бьется, заперта в границах плоскостей, как тень, рвется при малейшем дуновении ветра, при отсутствии света - погружается во тьму. Дни холодного лета пролетят незаметно, как итог всему - будет осень. Она бьется оземь, как слепая птица, но нет сил разбиться. На часах уже восемь, она кому-то снится - но нет сил влюбиться. В клетке из собственных идей - молча, заперта в толпе чужих людей, в толще мироздания появляются дыры, сотворение мира повернулось вспять. Мило. Нужно просто спать. Нужно просто спать. Нужно просто спать. Опять.

Все испаряются, уходят в никуда,
В холодном небе - целый космос пустоты.
Над головой гудят под током провода,
И в них текут мои мечты.

Казалось, звезды можно просто взять рукой,
И, видя тех, кто не дошел и полпути -
Всегда считал, что я-то точно не такой.
Теперь - едва смогу дойти.

Не спать, не думать ни о чем и ни о ком -
Отныне это будут правила игры.
Все, что не сделано - оставить на потом.
Забиться в глубину норы.

Все испаряются, уходят в никуда,
В холодном небе - лента Млечного пути.
Над головой гудят под током провода.
Все были тут. А я уже успел уйти.

Интересно, сколько я еще так продержусь.

Переходный период
Между Адом и Адом.
Я сижу на перилах.
Ничего мне не надо.
Я не помню истока
Этой жуткой болезни.
С истечением срока -
Становлюсь бесполезней.

Исковерканный разум
Источает усталость,
Узнает раз за разом,
Что немного осталось.
И в беззвучном угаре,
Отделяясь от тела,
Я не лучше той твари,
Что им в жизни владела.

Во мне - клубок чужих мелодий,
Сплетение чужих историй.
И все они всегда уходят
И тают, как снежинки в море.
Я стал им пиком адской боли,
Убийцей, дьяволом, геенной.
Мне некомфортно в этой роли -
Но им нет места во Вселенной...
Они не молят о пощаде,
И не надеются на чудо.
Я никогда их не забуду.
Они есть в каждом моем взгляде.

Человеческая жизнь - тяжелый для восприятия фильм с плохой концовкой, и главный герой в конце неизменно погибает.
Есть те, кто стойко смотрит до конца, и есть те, кто уходит почти сразу после начала сеанса, не выдержав давления обстановки. А я даже на самые тяжелые фильмы беру большой поп-корн.

Я опять проплываю все твои океаны,
И вода проникает в незажившие раны,
И сжигает все напрочь. Так действительно нужно.
Океаны становятся меньше чем лужи.

Я опять прохожу все твои магистрали,
И жалею о тех, кем мы все же не стали,
И асфальт прожигает неприкрытые ноги -
Но за миг пролетают километры дороги.

И в конце, у черты, не надеясь на чудо,
Щелкнув пальцами, я просто все позабуду -
И твои магистрали, и твои океаны,
И прожженные ноги, и сожженные раны.