[показать]



Я с ним не спала.
Страницы снов, треков, мишек, цветов, оттенков тени для глаз.
Стихи, которые лучше чем жизнь, чем переливание крови при лейкемии,
                             чем год в раю, чем мама.
Косая линейка. Серого (в котиках) цвета обложка. Вырван первый лист.
Копилка ужасного счастья, бесконечного списка бед,
                             и радостей бесконечной ленты, и прочих дел.
Непонятно откуда столько, не сразу узнаешь почём. Это же в первый раз.
Всё как надо. Все делают это. Только чёлку длиннее б. Только чёлку.
Никому кроме этих строк. Не расскажу. Никто не поверит в самое главное.
"я с ним не спала"

[показать]
                            А. Межиров



Мы люди сентября.
       Мы опоздали
На взморье Рижское к сезону, в срок.
На нас с деревьев листья опадали,
Наш санаторий под дождями мок.
       Мы одиноко по аллеям бродим,
       Ведём беседы с ветром и с дождём,
       Между собой знакомства не заводим,
       Сурово одиночество блюдём.
На нас пижамы не того покроя,
Не тот фасон ботинок и рубах.
Официантка нам несёт второе
С презрительной усмешкой на губах.
       Набравшись вдоволь светскости и силы,
       Допив до дна креплёное вино,
       Артельщики, завмаги, воротилы
       Вернулись на Столешников давно.
Французистые шляпки и береты
Под вечер не спешат на рандеву,
Соавторы известной оперетты
Проехали на юг через Москву.
       О, наши мешковатые костюмы,
       Отравленные скепсисом умы!
       Для оперетты чересчур угрюмы,
       Для драмы слишком нетипичны мы.
Мигает маячок подслеповато —
Невольный соглядатай наших дум.
Уже скамейки пляжные куда-то
Убрали с чисто выскобленных дюн.
       И если к небу рай прибит гвоздями,
       Наш санаторий, не жалея сил,
       Осенними и ржавыми дождями
       Сын плотника к земле приколотил.
Нам санаторий мнится сущим раем,
Который к побережью пригвождён.
Мы люди сентября.
       Мы отдыхаем.
На Рижском взморье кончился сезон.

[показать]


Незаменимых вещей нет. Выверенного пера росчерк
как самоцель.
В тонкоствольно-молодой роще
овулирует березовый прозрачный апрель.
Ночной - ламповый - разговор.
Поздно. Аах... если часы не стоят, уже - рано.
Ангорский абрис левой груди. Хороший обзор.
Странно. Нет, всё-таки - как странно.
Эмаль. Небелого цвета - "слоновой кости"? да, ну... какие к чёрту слоны.
Нет. Просто эмаль. Предыдущей эпохи осадок.
Веснушчатая бодрая стайка волнушек, мохнатых. Почему они? почему мы?
Контрастно: пòверху серая, нулевого помола соль. Остаток сладок.
Всё правильно. Идеально просто. Из одной кружки (брутально,
пусть нестерильно) какая-то бормотуха (сейчас бы сказали - сидр).
С алкоголем, более воображаемым, чем реальным.
Полный интереснейших мишеней тир.
Коленками сталкиваясь. Касаясь - через кружку - губами. В старой столовой.
Возможно, первая. Не исключено, что четырнадцатая. Две ключевых строфы,
чтобы замкнуть "венок". А он уж создаст каркас мироздания (новый),
исправит задрипанный задник: этот, без ретуши, миф...мир...

[показать]



Скучно, Натали.
     Золотой аи
          здесь не подают боле.
Кто такой "аи"? боже, Натали,
               в яндекс загляни, что ли.
Кстати, мне потом
          скинь когда и кто
                    выдумал его. Сможешь?
ты не позабыть.
          как прядётся нить.
          в чём у жизни суть.
                         Сложишь
вместе два и два.
          Все мои слова
                    выбросишь потом,
                              в твиттер.
Но пока зубри:
          аи и Тюильри,
          Борхес, Юм и де Ситтер.
чей
     не дочитал список кораблей,
что
     на каблуках высоких,
кем насыпан вал в землях королей,
          цапля то была? сокол?
Выучим слова,
               чтоб играть. Права
               мать твоя была: пусто
на счетах у тех,
     кто не на успех
               ставит, Натали.
                         Грустно.
Сложишь два и два,
     кто теперь ведёт
     бесполезный счет? В голос
ветер. Гнёт траву,
     но растет трава,
     словно лишь один колос
может пронизать
     кембриеву гладь,
     гнейс, базальт и твердь. Грустно
думать ни о чём.
     (это не прочтёт
          ни один...)
                         Скажу устно:
"Скучно, Натали,
     этот шар Земли
               мал и непонятен на ощупь".
а хочешь, посидим
     просто в тишине.
          быть не обещал я
                         проще.

времена меняются. нравы... о, да...
даже произнося поздравление, нетрудно нарваться в наше грустное время на отпор и даже, не постесняюсь сказать, ответ...

но! "регата регатой, а морские традиции..."

Итак: с добрым праздником всех милых дам!

(линия отрыва от не"милых дам")

[показать]

Рожденья день

Рожденья день, но. Нельзя получить всего. Понятно, ок. Получить нельзя ничего. Рассрочен (выпадет в будущем – оплатить) подарок. С плеч. Этикетки спорота нить. Дашь деньги – тень проляжет (а хоть и не дашь). Приятней – строк на четырнадцать, в карандаш отточенный шириной. И в ночь – долготой. В огарок свеч – толщиной, – пыльцы золотой. Смывая. С век. С рук. С плеч. С там, где и не бывал. Расскажешь меньше – останется больше снам. Не каждый день. Я б на роскошь не уповал. Бывает не чаще, чем раз в году весна.


Рожденья ночь

Нарядно выглядит стол. Пока ждет гостей. Грустнее под вечер. Под ветер, с голых костей холмов обдирающий жесть последней листвы дубов. Остальная давно в озёрной воде на дне, где мокрые рыбы среди холодной травы. Увы, их тоже нельзя получить (люби в природной среде). Имей такими как есть. Увы, никак нельзя изменить, улучшить, взять, отогреть. Собрать гостей навсегда, и только ими лишь одними дом населить. Переметнув календарь. Рожденья ночь оседлав, хоть рысью, хоть шагом - трясешься в будущий день. Предав забвенью листву и ветер, и рыб и стол. Подарки в угол смети, и, что ли, фартук надень. Работы невпроворот. На год. На десять. Вряд ли на сто.

[показать]

...Кровь носом.
                        Это от того,
что нестерпимо стало в мире.
        Просевший, в проданой квартире,
        косяк. С зарубками годов.
        Перелицованый паркет
        шесть-нà-восемь, фотоальбома
        то забытьё, то глаукома,
        то воздух, то неяркий свет...

[показать]

этот вариант ушёл под кат. если что смотрите выше

[показать]

этот вариант ушёл под кат. если что смотрите выше

[показать]

Земную жизнь пройдя...
           (нет) проходя,
                                 застыв.
           Не чтоб в какой-то важной точке,
водоразделе, гребне.
                                 На волне
барашками вскипающей.
                                 Развилке.
           (На самом деле, даже запятой
тут не найти.) Оглядываясь,
           в ходе
сражения
           с усталостью не быть
ни кем-то там, любимым
не вполне,
           знакомым, невнимательно
забытым
           давно,
и вновь припомненным с утра,
в декабрьском холодном красном свете
оглядываясь. В зеркало войдя.
           Не быть таким,
как предок твой, в морозный
           дымя квадрат фрамуги, сочинил.
Дай сил не быть.
Еще забыть
           как сам
во тьме, пройдя едва ль до середины,
утратил то, что не вполне обрёл
в сырой и теплой полости долины.

[показать]

Упал
свет правильно. (Всего и делов: на раз подобрал из семнадцати букв пароль).
Узнал
её в профиль. (Теперь готов меняться хоть с нейрохирургом или сапёром:
устал -
- искать, добавлять к неуспехов списку, невидеть, вновь репетировать роль).
Желал
(ненайденного. Потом сводил к архетипу. Томясь сновидениями и фольклором).
Земля
под ногами, или другая плоскость, чертёжный ватман, щербатый вагон, ледовый круг,
Кремля
кирпичная книга вся в медных или латунных пятнах заглавных букв.
Любой
подходит формат: сейчас запишу, завершу строку, вобью чеку. Затем
- отбой.
Дел расписание лечит глаза пустотой разграфлёных ненужных...

[показать]

Ягуара подшёрсток стихами вышит. Их прочел Басё.
Про подслушаный шепот листвы полдневной, капель стук в ночи.
Где звезда кричит в пустоте вселенной (а со мной молчит).
Муравьишка берёстою буквы пишет (и стирает всё).

Вёл отчаянно грек безымянный чисел бесконечный ряд.
Внял спирали ракушки - на круг возвысил - и вписал в квадрат.
С той поры есть поверье: в анналы, коим имя - тетра-код,
каждый квант был засчитан, и будь покоен, смысл не ускользнёт.

Разгадать-то не диво, ты сам "энигма" (или быть бы мог),
в кодировке "малевича" безотказно черный бит набрать.
Цифрой к цифре шифровки углем и маслом, фрески, камень, прах.
Чем забита утеряных звеньев стигма? верен ли итог?

Ты танцуешь, крылами хаос состряпав, смяв листы в самум,
раскурочив порядок, мухлюя с крапом, заземляя ум.
В брызгах пота аминокислотной гаммы уникальный шрифт
распечатав наколкой, кардиограммой, каплями на рифф.





.

[показать]


             

                    Щербаков (С)

БЕЗ ОТВЕТА

Огорчу поневоле,
промолчу, не откликнусь,
не решу отозваться
ни в октаву, ни выше,
не придумаю вторы,
не добавлю объема,
без ответа оставлю
     звуковое твоё письмо –
     танцевальные пять восьмых.

Знаю правильный адрес
и неправильный знаю.
И почтовые сборы,
и цензурные нормы,
но тебе не отвечу –
я не знаю ответа.
И не знаю кто знает,
     посоветоваться бы с кем.
     Никому теперь не до нас.

Счетоводы считают,
генералы воюют,
старожилы не помнят,
медицина бессильна.
И молчат отрешенно
небо, море и суша.
Только с птичьего лёта
стая рухнула наземь,
только выводок рыбий
     захлебнулся и затонул.

Счетовод, он ведь тоже
не смельчак и не умник.
Он считает, как надо,
то есть, как заказали,
но порою обязан
для решенья задачи
неизбежно помножить
     просто на два и просто два.
     В смысле самом уже прямом.

И находит что даже
в смысле самом условном,
то есть, после поправок,
после сносок и скидок
неизбежно в итоге –
пусть не ровно, не кругло –
только всё же четыре
     или около четырёх,
     А не тысяча и не ноль.

И в душе счетовода
поселяется мрачность,
ибо что он ответит,
если спросят с него же?
Говорили же в школе:
«Арифмометра бойся.
Покривишь – пожалеешь,
не спасут генералы,
боком выйдет убийство,
     не окупится воровство».

Генерал, он ведь тоже
не герой и не гений.
Мог бы стать кем угодно,
занесло в полководцы.
Воевать он не любит,
но когда его спросят,
Он доложит как надо –
     не докладывать же как есть.
     Никого это не проймёт.

Всем известно, что войско
никуда не годится.
Убивать ещё может,
умирать не желает.
Ни за так, ни за деньги
ни с девизом, ни с флагом,
только разве что с песней,
     а пойди её сочини!
     Генеральский ли это хлеб?

И душа полководца
так и рвётся в отставку,
хочет в дачную зону,
в корпус окнами к лесу.
Корпус очень уютный,
хоть ему и полвека.
Он как раз к юбилею
в самый раз перестроен,
в самый цвет перекрашен –
     даже свастика не видна.

Знаю буквы и цифры,
знаю такты и ноты.
Что угодно закрасишь –
арифметику вряд ли.
Но решенья не видно,
только гуще вопросы,
только пуще пугает
     перспектива найти ответ.
     Промолчу, огорчу тебя.

Не возьмусь отозваться.
Не взыщи – не до писем.
От вопроса к вопросу
всё вернее в итоге,
что учебник с изъяном,
опечатка в задаче.
Ничего не попишешь –
     не решается нипочем.
     В арифметике вся беда.

То ли попросту в тех же
двух помноженных на два,
то ли в менее круглой
разности или сумме,
то ли в самой условной
неустойчивой дроби,
в отношении что ли,
скажем, целого к части –
     к той бесформенной части,
     у которой вопросов нет...


(С)

[показать]


             СЛУЖБА

                    Щербаков (С)


Разве что залпом лишний кубок,
сколько-то сверх пайка покупок –
собственно, вот и весь проступок.

Сладко шипело в кубке зелье,
вышло не без греха веселье –
собственно, вот и всё везенье.

Ибо едва вкусил я мёду,
к чёрному был готов исходу,
сам на себя открыв охоту.

Знал, что в ночи забывшись глухо,
буду изловлен я, как муха.
Грешнику поделом и мука.

Думал, что сердца нет у старших,
выдержанных, седых, уставших.
Некогда им жалеть отставших.

Заняты тем, что власть имеют,
вряд ли они понять сумеют.
Испепелят и прах развеют.

Я о таком (а то и строже)
много слыхал и ждал того же.
Но получилось не похоже.

Старшие мне сказали: ладно.
Видно, что самому досадно.
Значит, не будет впредь повадно.

Смолоду всяк впадал в проделки.
Всюду в пути развилки, стрелки,
метки, зарубки редки, мелки.

Правую спутал метку с левой,
дал слабину, пленился девой –
больше так никогда не делай!

Завтра же заступай на должность,
выкажи там опять надёжность.
Вовремя приходи – найдёшь нас.

Место тебе дадим по силам,
сделаешь нам его красивым.
Требует место быть не сирым.

Цело ли всё на нём и цельно,
служба должна следить прицельно.
Собственно, тем оно и ценно.

Если за ним не смотрит служба,
вовсе оно тогда не нужно.
Пасмурно там всегда и вьюжно.

(С)

[показать]


             ИНТЕРМЕДИЯ 12

                    Щербаков (С)


Такие школы есть в Москве,
не то их три, не то их две,
элитной марки, для сугубо одарённых.
Меня в одну из этих школ
зовут, чтоб лекцию прочёл,
о чём, зачем – не знают сами, но зовут.

Так я, пожалуйста, схожу,
но только что я им скажу?
Какая радость от меня, помимо грусти?
Они же молоды насквозь,
они надеются, небось,
и все на лучшее, а это чересчур.

Таких не очень развернёшь.
Я в прошлом тоже молодёжь,
бывало день и ночь не сплю, не ем – надеюсь.
Беру газету в сутки раз,
в газете ложь, как и сейчас,
но я вникаю и опять – не ем, не сплю.

По Красной площади брожу,
от нетерпения дрожу,
однако слышу лишь порой короткий ропот.
Затем короткую пальбу,
и снова тихо, как в гробу,
но я надеюсь каждый раз, как и сейчас.

Ходил на исповедь, пока
не подглядел исподтишка,
как исповедник диктофон под рясу прячет.
Платил психологу, но с ним,
когда бедой назвал я Крым,
случился шок, и я уж больше не платил.

Листал историков труды
насчёт источников беды,
нашёл, что главные – сумбурность и обширность.
Мол, будь поменее размах
и крепче мнение в умах –
сейчас была бы, мол, держава хоть куда.

Но время думать головой
иссякло к Первой мировой,
а после думать стало некому и нечем.
Остались в вечной бедноте,
одни надежды – да и те,
такие смутные, что дети не поймут.

Ещё и высмеют: "Чудак,
всё это знаем мы и так,
читать умеем – не смотри, что вундеркинды!
Да и не сам ли ты, дружок,
беде способствовал, как мог?"
Тут будет пауза, а это чересчур.

И не пособник я ничей,
и плоскогубцев, и ключей
не подавал, когда закручивались гайки.
Но отзывается стыдом
и вспоминается с трудом.
Погибла лекция, хоть в школу не ходи.

Однако всё-таки рискну,
в глаза грядущему взгляну,
в иных глазах оно читается изрядно.
Сегодня школьник он – а там
уже полковник он, и сам
по школам ходит, вундеркиндов учит жить.

Сегодня влево он глядит,
там, слева, девочка сидит,
не сомневаюсь, что зовут её Надеждой.
Надежда, ты моя беда,
Надежда, я вернусь, когда
трубач отбой сыграет, то есть никогда.

(С)

[показать]

Время - медленный водоворот.
                              Это открытие?
                                        или неверно это? -
В медленном можно б было
                              (или нельзя?)
                                        с карусели круга сойти.
Мимо утаскивает.
          Стен прочнее поток, недвижен.
                                                            Предметом
промелькнуло сегодня.
                    Рассыпалось искрами, радугой, конфетти.
В брызгах рисуя изгиб, поворот
                              (которого не было),
                                        в мыле, в пене.
Фуга вернется туда
                    откуда времени вылетела стрела
анизотропная.
          (Как Кориолиса сила - это водоворот! теперь уже несомненно.)
Поток поймет - барахтайся,
                                        если умеешь.
                                        Или нет. Такие дела.
Поток понял всё. Всё
                              (им понятое)
                                 несется упругой лентой
Мёбиуса
      по Лиссажу кривой, создающей прозрачный мальстрема каркас,
    или
      прямой - но прописанной в криволинейном пространстве
                                        - стентом.
Метрика времени не напоминает прибой.
                                                            Не для нас.
Это прибой - напоминает
                              о метрики времени непостоянстве.
Водоворот - бесшумен.
                              Ухо больше не различает Читать далее...

[показать]

к стыду своему, я только сегодня узнал, что именно было (не)сказано Рязановым в народной новогодней трагикомедии: песни, которые мы столько лет (не стесняясь сравнения с Пугачевой и Таривердиевым) пели, оказались (как минимум) на один слой глубже.

как в широкоизвестной (Пелевину) супрематистской иконе (как бы) Бурлюка - слово "Б-г" складывается из чистых промежутков между печатью, так и залитованные строки Ахмадулиной - дают новое (или даже - совсем новое) звучание песне (да и фильму)



(см. далее)

[показать]

                    Белла Ахмадулина (С)


          По улице моей который год
          звучат шаги — мои друзья уходят.
          Друзей моих медлительный уход
          той темноте за окнами угоден.

Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.

          О одиночество, как твой характер крут!
          Посверкивая циркулем железным,
          как холодно ты замыкаешь круг,
          не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.

          Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
          на том конце замедленного жеста
          найти листву, и поднести к лицу,
          и ощутить сиротство, как блаженство.

          Даруй мне тишь твоих библиотек,
          твоих концертов строгие мотивы,
          и — мудрая — я позабуду тех,
          кто умерли или доселе живы.

          И я познаю мудрость и печаль,
          свой тайный смысл доверят мне предметы.
          Природа, прислонясь к моим плечам,
          объявит свои детские секреты.

          И вот тогда — из слез, из темноты,
          из бедного невежества былого
          друзей моих прекрасные черты
          появятся и растворятся снова.

[показать]


нам мстилось
мы опять чего-то недочитали:
Стругацких трехтомник распределяли по спискам
по невесткам третьего секретаря райкома.
фотопленку с текстами
никогда (тогда) неизвестных стихов Володи
Высоцкого я не успел получить до отъезда
хозяина её. строгого немца по крови и плоти.
и двухсотпроцентного русского
по миро-ощущению и созерцанию.
казалось, рядом соседи
гоняли на старом катушечном.
но нет. всё уж отдано. дальше передано и не подлежит возврату.
к месту постоянного проживания. нам осталось
думать. ждать. кто молод - надеяться свято
что будущее будет
не столь элитарно.
этот обменивали на экземпляр "Живаго", в точечку ротапринта.
но и тут у меня с пятой графой всё было слишком в норме.
слишком просто для тех, у кого было всего лишь "в порядке".
без обид. но и с этого бока - не отломилось.
к тому ж ещё, не пришлось попробовать на вкус и ощупь отсидки
никому из тех, кого я знал,
или даже когда-то знался.
а кому из тех, с кем я знался, пришлось-приходилось стучать невидно,
к тем листам я не приблизился б, даже если б и постарался.
да и поздно было стараться. это сызмальства надо было меняться,
готовиться и трудиться. а я решил отказаться.
понадеялся, что талант спасёт, не выдаст, и свободу подарит нужность.
мне. от сохи (никогда её не видавшему. и не ведающему
с какого бока
зайти запрягать эти сани. но точно знавшему
куда на них мчат, если едут от Речки Чёрной)
что за чёрт! почему? за что? отчего скажи, я чувствую единение
и не с тем, кто "за", а наоборот
лишь с теми, кто (потихоньку был) "против".
я тоже "против". да вы только взгляните в глаза.
занесите
в списки. в самые страшные. врагов. друзей. невротиков.
я таким и был. другом. врагом. своим. другим. не таким как надо.
таким как надо бы быть всем. и тем, и этим.
с открытым лицом
(но закрытым ртом. жаль. ретушировать снимки не стану. с закрытым, дети)
заклиная: не в отмщении дело (что мертвым?) и не в мелких наградах.
дело было (и будет, верю) в самом только "деле".
когда бы так...
то плевать, что не услышал вовремя бардов.
когда б стоила жизнь
не дешевле, чем кассета с запретной плёнкой.
когда б рассвет бы был на полтона глуше.
а его двойник в строфе - на полтона резче

[показать]

Когда могущая Зима,
Как бодрый вождь, ведет сама
На нас косматые дружины
Своих морозов и снегов, —
Навстречу ей трещат камины,
И весел зимний жар пиров.

Царица грозная, Чума
Теперь идет на нас сама
И льстится жатвою богатой;
И к нам в окошко день и ночь
Стучит могильною лопатой….
Что делать нам? и чем помочь?

Как от проказницы Зимы,
Запремся также от Чумы!
Зажжем огни, нальем бокалы,
Утопим весело умы
И, заварив пиры да балы,
Восславим царствие Чумы.

Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.

Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.

Итак, — хвала тебе, Чума,
Нам не страшна могилы тьма,
Нас не смутит твое призванье!
Бокалы пеним дружно мы
И девы-розы пьем дыханье, —
Быть может… полное Чумы!

(С)