— Я вовсе не жду, что ты оценишь все, что делает эту фигуру значительно большим, нежели то, что ты способен увидеть, но ты все же сможешь оценить Родена. Что получают люди, глядя на распятие?
— Вы же знаете, что я не хожу и церковь.
— И все же ты должен знать, что изображения Распятия обычно поражают жестокостью, и те, что в церквях, особенно… кровь словно кетчуп, и этот женоподобный бывший плотник, похожий на гомосексуалиста. Он же не был таким. Он был энергичным, сильным и здоровым мужиком. Но бедняжка, которого обычно изображают, больше устраивает основную массу людей. Они не видят несоответствий, они видят символ, затрагивающий глубины их душ. Они видят напоминание о муках и жертве Господней.
— Джубал, я всегда считал, что вы атеист.
— И это должно мешать мне видеть человеческие чувства? Плохонькое гипсовое распятие может пробудить в человеческих сердцах такие чувства, что ради него толпы пойдут на смерть. Мастерство, с которым сработан этот символ, не имеет значения. Здесь мы имеем новый символ, но выполненный с редкостной художественностью. Бен, три тысячи лет архитекторы проектировали здания с колоннами в виде женских фигур. И наконец Роден подметил, что такая работа слишком тяжела для девушек. Он не стал говорить: «Слушайте, глупцы, если вы хотите так делать, ваяйте фигуры крепких мужчин». Нет, он показал это. Эта бедная маленькая «Кариатида» упала под своей ношей. Она хорошая девочка: взгляни на ее лицо. Она серьезна, огорчена неудачей и никого не винит, в том числе и богов… и все пытается поднять ношу, раздавившую ее. Но это более, чем хорошая работа, отвергающая плохую работу. Это символ каждой женщины, пытавшейся когда-либо поднять непосильную ношу. Но не только женщины. Это символ любого человека, всю жизнь без жалоб упорно тянувшего свою лямку и бессильно рухнувшего, когда ноша стала слишком тяжела. Это символ храбрости и победы. — Победы? — Победы в поражении. Что может быть выше? Она не сдается, Бен; она все пытается поднять камень, который раздавил ее. Это больной раком отец, работающий, чтобы принести домой денег. Это девушка двадцати лет, старающаяся заменить мать своим братьям и сестрам, потому что мама теперь на небесах. Это девушка-оператор, оставшаяся у пульта управления, хотя дым душит ее, а огонь отрезал путь к бегству. Это все невоспетые герои, что не в силах ничего поделать, но и не в силах сдаться. Отдай честь, когда будешь проходить мимо.
(с) Роберт Хайнлайн"Чужак в чужой стране"
Муж красив бородой и колючей щетиной на теле
Овидий
Для многих мужчин борода является чем-то большим, чем просто неопрятная растительность на лице. Для кого-то это имидж, стиль, для кого-то религиозные убеждения, а кто-то с детства, глядя на отца, решил, что бороде быть на его лице всю жизнь. Настоящие мужики (те, которые с топорами бросаются на медведей) знают, что борода – это не просто «прическа лица», фишка группы «ZZ Top» или тайник православного священника. Но и целая вселенная – обогревающий и волшебный мир, полный возможностей и чудес. В бороде можно выращивать ягоды (помните персонажа по имени Моховая Борода из книги «Муфта, Полботинка и Моховая Борода»?), спрятать маузер или маленькую девочку, а также хранить интимный дневник с подробностями обо всех свершенных преступлениях. В бороду можно зарываться носом, в бороде можно греться. В мире, где мужчины все больше похожи на женщин, борода – инструмент гендерной дифференциации, сакральный символ того, что раньше называлось «мужик». Бороду боятся сволочи и обожают дети (спасибо Санта-Клаусу и Деду Морозу). В конце концов, борода – это всецело прекрасно, ведь, сколь бы страстно ты ее не брил, она будет расти, а значит напоминать, что человек и его дух – бессмертны. (c)
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
Ибо расстояние само по себе не является преградой для «осанвэ»...
JRRT, "Осанвэ-кэнта"
Посвящается kemenkiri -
с благодарностью за стихи.
У дворников, которых я встречаю по пути к станции, кончились метлы.
Таджики (или узбеки – кто их разберет) метут асфальт самоделками. И, поскольку "не местные", то и самоделки у них забавные.
Одна дворничиха пылит густым букетом из кленовых веток с огромными резными листьями. Гладит дорожку, пыль столбом, толку ноль.
Второй умник не придумал ничего лучше, чем связать в охапку тонкие веточки ивы. Три волосины такие. Гнутся, как вареные макароны.
А самый несчатный из всех прямо возле станции – деревья ломать не решился, надергал высоких сорняков типа полыни, примотал проволокой к палке и мажет по асфальту. Запах вокруг, действительно, свежий. Вот только веничка хватает на три вдоха.
Как это, все же, странно, что в наше электронно-атомное время работают древнейшие и простейшие вещи, которые никак не переделать и не заменить. Метла и веник - одни из них. Никакая синтетика никогда не сможет заменить классическую метлу из тонких березовых птрутьев.
Никакой пластик не будет так прост и удобен, как обычный просяной веник.
Кстати, я только недавно узанл, что веник – обычный желто-бежевый наш веник – ни что иное, как пучок сухих стеблей проса... пшенки. Не догадывался я как-то.
[показать]
Вдруг стало интересно узнать, чем метут двор в других странах, где, например, нет берез, нет проса нет.
Посмотрим:
Обычный веник из сорго, вязанный лозой.
[200x268]
Молдавский веник. Сорго.
[показать]
Метла из сорго.
[300x400]
В Индии метла
[300x226]
и еще такая
[300x226]
Нарядно очень.
[показать]
Два дня подряд мы готовимся к первому сентября. Ездим на новой машине, уже гордо на переднем сиденьи, в руках список необходимых покупок. Шестой класс, дело серьезное.
Купили на миллион денег учебников и тетрадок с котятами. Безумная мама, обливаясь слезами, продала 200 евро. Еще на миллион денег купили строгое платье, жакет, тысячу кофточек, костюмчик, поясок и заколочку. В салоне подстригли челочку. И туфли с бантиками, да. Мы готовы к первому сентября.
А на обратном пути ребенок сказал: знаешь, я, пожалуй, первого сентября в школу не пойду. Я лучше пойду на лошадках покатаюсь. Чем слушать эти глупости. Уроков-то все равно не будет, а глупости слушать я им не нанималась.
Я-то все эти годы содрогалась, что ребенок уважает общество и живет жизнью коллектива. Что, что я сделала не так, терзалась я, откуда в моей семье этот пионерский задор, откуда эта шахтерская солидарность, что я упустила? Я не давила, не разоблачала, не развенчивала, но терзалась страшно. Очень боялась получить в своем доме вражеского лазунтчика.
Зря тревожилась. Она всю эту бодягу видала в гробу. Она все понимает и всех презирает.
Все в порядке, я вырастила нормального ребенка.
Трек, оборванный сдохшей зарядкой.
Титры в прокрученном наспех фильме.
Кто-нибудь сделайте так, чтоб гадко
выросло до метки «невыносимо».
Слово распроданное «одиночество»
мне обходилось слишком дорого.
Если бы знать, чем это кончится,
если бы знать, как это долго.
Месяц молчать: никому не слушать,
как говорю о снах спросонку.
Чёрту придут продавать душу,
а у меня
киноплёнка.
Так у ворот через дорогу
ночью выстраиваются бездушники.
- Что ты сумеешь предложить Богу…?
- Сломанные
наушники.
(c) Юля Стэп
для Халет
совершенно не то, что задумывалось, но уж так легло