– Блиин, хочу назад, в утробу матери.
– Я тоже, Витенька, я тоже!
Нужно научиться сознательно отключать некоторые вещи. А еще лучше, уметь отслеживать моменты, когда они включаются.
Так, где там у меня этот тумблер... Вырвать его нахрен, что бы не беспокоил!
Слабый, ноющий, жалкий я – никому не нужен, это ясно. Люди вообще потребители. Максимум звучат рядом как в хоре, но никто не отдает. Я ни от кого не чувствую подпитки. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь, хоть раз чувствовал подпитку от меня?
Ощущение, что у я просто не имею права не улыбаться, болеть, просить хоть немного эмпатии и сопереживания. Ни советов и предположений, а просто побыть рядом. Молча.
Мне, получается, не с кем.
Жаль, я думал, я как-то более...
Стас обращается ко мне за консультацией:
"вот скажи как лучше...на выходах с небольшого трека лечь спать и сбить режим...либо чуток догнаться и перетерпеть до вечера?"
Это ужасно.
Наконец-то, приехал.
В Питере депрессии ровно столько же, сколько и красоты. Холод костяной и ни одного листочка.
А в Москве – прекрасно! Тепло и у меня весь двор позеленел, можно и окно распаковывать.
Есть даже два часа поспать – и на работку.
upd: Проебал в Питере свою супермега авторскую экосумку :(
upd2: Сайт с красивейшими панорамами Питера с вертолета в качестве бонуса. ))
А потом
ты берешь и красишь все стены в белый,
и расставляешь свечки, и всякие штуки.
И говоришь:
– Вот мой мир, и я сам его сделал,
И здесь больше нет ни тоски, и ни муки.
Или вот так,
ты приходишь и думаешь:
– Ну да неплохо...
Хотя вот тут бы подправить... Да и так ничего...
И проходит жизнь, все дела, морока...
А поправил бы сразу – все б иначе пошло?
Или еще.
Ты говоришь:
– Поживу-ка я здесь, у тебя так красиво!
Эти губы, глаза, этот солнечный свет...
Забери себе все: мою жизнь, мою силу.
Залезаешь в карманы, а в них ничо нет.
А вообще,
если честно, всегда хочется думать,
Что твои все дела никому не нужны.
Ты же тащишь себя, ни какой-то там уголь.
Бултыхаешься сам, ни для чей-то нужды.
Может быть и удобно, зато не красиво!
От всех этих людей как коленки не сбить?
И вдруг солнце в окно – появляется сила.
А на улицу глянь – громко шляется жизнь.
© neprostoi (весь)
Ура, я наконец-то еду в Питер!
Завтра в 12.27 прибываю на Московский вокзал.
Вагон номер 1, поезд номер 50, если что...
Если кто пожелает встретиться, познакомиться, погулять – буду рад!
Время солнечных очков,
И распахнутых окошек,
Голосистых воробьев,
И беснующихся кошек.
Время девочек-плечей,
Время мальчиков-коленок,
Вербы, Пасхи, куличей,
И безумия по венам.
Время взглядов в небеса,
Разлетающейся пыли,
Время говорить в глаза
То ли сказки, то ли были.
Забывать весь этот снег,
Прятать дальше одеяла,
И встречать любой рассвет,
Что бы утра было мало.
Время что бы подышать,
И измерить расстоянья.
Время что бы пожелать,
И осуществить желанья.
© neprostoi (весь)
Ну да, действительно, немного похожи.
Или это из-за солнца на щеке...
upd: Подбородки одинаковые, и все.
Неожиданно возобновилась активность в моем аккаунте на формспринге.
Проблема писек, у кого-то так до сих пор и не раскрыта. )))
Если вы еще не задали мне анонимный вопрос – сейчас самое время это сделать!
http://www.formspring.me/neprostoi
Новая песня Земфирочки.
Да!
Никак не получается у меня забросить к чертям эту рубрику.
На этот раз прекрасный и питерский Тимофей Дунченко. Наслаждайтесь.
Бабочки лета
невозможным дождем
громогласная тень истекла
импозантно ввернулась
в свое отражение-тело
проливаясь ручьем
по пространству
из то ли стекла
то ли камня
внезапно
ты кожею стать захотела
солнце
с дикой улыбкою
плавилось
где-то вдали
без пыльцы умирали
последние бабочки лета
извалявшись
как в тесте
в сгущенной дорожной пыли
были съедены лихо
тяжелыми каплями света
прижимая тебя
как целуя
к своей пустоте
заполнял ее днями
скрещенными
с горькой полынью
очумелый ботаник
отдавший твой
смех для утех
тех кто раньше
украл и твое
бесполезное имя
и не в силах
сдержать свою плоть
и сказать: "подожду"
сделал шаг
долгий шаг
на кривую полоску-дорогу
поклонился тебе
как возможному завтра дождю
и дождю поклонился
как впредь невозможному богу...
Я, конечно, выбрал самое удачное и солнечное утро для того, чтобы сфотать свое рабочее место.
Все получилось темное и мутное, но блин, не зря же я нес с собой этот аппарат!
Уголок битломании в отдельно взятом офисе.
В уголке тихо дремлет группхэд.
Достал с пыльной полки фотоаппарат и обнаружил, что за всю зиму я сделал один единственный снимок:
Скоро эта липа в моем окне будет распускаться и цвести.
Тротуары пахнут мылом. Надо же, мы в иной попали.
На твоем лице застыло выражение печали.
А я иду и размахиваю руками. И пою в голос. Прохожие на Якиманке уже не обращают внимания – привыкли.
А, местный сумасшедший. Городской сумасшедший. Это я.
Индикаторов нет, и я не успел выпрыгнуть с первым до перегрузок.
И внутри стало мало места для тысячи музык.
Когда я чувствую себя хорошо – меня переполняет мир. Изнутри и снаружи. Это трудно объяснить, но иногда счастье и восторг, которые я испытываю, бывают настолько сильными, что все остальное перестает существовать. Примерно как под психоделиком, знаете, это вот состояние, когда сильно прет. И ты идешь и понимаешь – сильно прет. А потом не понимаешь... А потом, через некоторое время, выныриваешь (из подземного, например, перехода), и понимаешь. А потом опять нет.
Смело сползаем в огромную, залитую до краёв, красоту.
И по колено в песке увязая, теряем свою высоту.
Брызги сверкающей крови на пальцах, экватор небесный на дне...
Я задыхаюсь, и может быть, хватит уже сожалеть обо мне?
Когда я чувствую себя плохо (а в этом году, я очень часто чувствую себя плохо), мне кажется, что все сделано из белого света и все совершенно. И моя тупая тяжесть в висках и на лбу, это тоже свет. Берет своими огромными божественными пальцами мою маленькую, как маковый бутон, голову и немного сжимает (так, чтобы не умереть, но и сказать, что все в порядке тоже нельзя было). И говорит: "Вот ВИДИШЬ!"
И я отвечаю: "ВИЖУ!"
Как у Воденникова:
Даже улицы, где ты прописан, ты не знал и, уверен, не знаешь.
А ну отвечай – ведь не знаешь?
И я отвечаю: – Не знаю.
Вижу, но не знаю. Вот в чем проблема.
Температура 37 и больше ничего. Разве что эти вот пальцы. Уже четвертый месяц.
Это особенный год.
Год особого совершенства и особого счастья. Все ускоряется, даже новости не включай, и так ясно.
Солнце на закат, значит – луна на восход.
Как обидно быть умным – знаешь все наперед!
Все мои прямые свернулись в кольцо.
Как мне увидеть тебя когда прожекторы прямо в лицо?
1. Раз
Заметил за собой, что в последние полгода радуюсь каждому прошедшему месяцу.
Ура, зима прошла. Наконец-то закончен этот неустойчивый март. Теперь буду радоваться, что проходит апрель, потому что на первомайские праздники запланировал с Соседом в Питер.
29 апреля по 2 мая – дни Непростого в Санкт-Петербурге.
Март прошел. Апрель проходит... Как будто речь о болячках каких, о нарывах.
2. Два
Женя устроилась фотографом в студию Лебедева. Наша сообщество приобретает все больше карьерных понтов. Когда мы съезжались мы были, конечно же, очень круты, но совсем невразумительны в плане работы. Кто-то тупил в мелких говнофирмах, кто-то жил на родительское, кто-то перебивался случайными заработками... А теперь, вы посмотрите, живут: Рита арт-директор в Огилви, я дизайнер в Адвенте, Женя фотограф Лебедева, у Егора с приятелем из Тайваня вообще свое дизайн-бюро, а у нашего нового чудо-постояльца Сережи интернет-магазин для гиков. Пиписяндрики взрослеют, что говорить...
Витенька лишь все еще фрилансит, но и то, только потому, что работать фултайм в Майлбери, куда его давеча звали, ему, видите ли, очень уж влом.
3. Три
Начал опять есть в кафе. Думаю, это все из-за весны.
В Булке – действительно супер-вкусный хлеб. На закваске, по-настоящему. (О вреде дрожжей – например тут.)
В новом вегетарианском кафе СОК – очень круто все (особенно рекомендую ньокки)! Прямо напротив входа в Третьяковку.
А за ледяной черничный торт и банановый пудинг в Апсайдаун кейк кафе, наверное, можно продать душу.
Ну как-то вот так...
У первой мухи головокруженье
От длительного сна:
Она лежала зиму без движенья, –
Теперь весна.
Я говорю: – Сударыня, о небо,
Как вы бледны!
Не дать ли вам варенья, или хлеба,
Или воды?
– Благодарю, мне ничего не надо, –
Она в ответ. –
Я не больна, я просто очень рада,
Что вижу свет.
Как тяжко жить зимой на свете сиром,
Как тяжко видеть сны,
Что мухи белые владеют миром,
А мы побеждены.
Но вы смеетесь надо мной? Не надо. –
А я в ответ!
– Я не смеюсь, я просто очень рада,
Что вижу свет.
(1919 г.)