Вчера замечательно прошлись с «греческими» подругами по Страстному бульвару, Петровке, Дмитровке под комментарии гида-историка. Первый раз была на пешеходной экскурсии по Москве, и ожиданья оправдались. :)
Очень интересной оказалась знакомая гор.больница на углу Петровки и бульвара - бывшая усадьба Гагариных, бывший Английский клуб и будущий музей Москвы с парковым комплексом, объединенным с садом Эрмитаж. В саду, кстати, тоже сейчас замечательно. Остается только гадать: что ж я так давно туда не хожу?!
Выяснила, что в слове «мусорА», «мус», собственно – московский уголовный сыск )). Т.е. до того, как он стал «розыском». Узнала, что КошкО (не путать с «Йа кошко!») это «самый главный сыщик России», «русский Шерлок Холмc», возглавлявший сыск Российской Империи и, вообще - Аркадий Францевич. И вроде бы он первым в Европе применил дактилоскопию в уголовном розыске. Книжку его издали, надо почитать, очень, говорят, живо написано.
Ленком – первый и последний купеческий клуб в Москве. Вот.
Леденящих кровь историй про личную жизнь Сухово-Кобылина наслушались. «Санта-Барбара» отдыхает рядом с такой жизнью )).
Видели первую московскую микробиологическую лабораторию. Здание, конечно.
Забрели во двор мастерской скульптора, фамилию ни гид, ни наш предводитель Ольга вспомнить не могли. Дали домашнее задание выяснить ;).
А погода удалась, дождь так и не пошел. Подзамерзли мы, правда. Что пришлось компенсировать кружкой какао там же, в «Кофе Хаузе».

[301x401]
[299x224] И опять «тот самый» Стас Величко :)). Хотя эпитеты в статьях и отзывах уже плавно перешли от «тот самый» и «известный» к «знаменитый» и даже «культовый» )). Выпивши, приятного не пишу. Патриоты, литераторы, и народ крутославный: закройте пост, ЛиРу, выключите комп. По-хорошему. Кто не спрятался, я не виноват.
В старом английском фильме события происходили во время немецкого десанта на Крит. Советники у греков были англичане. И вот английский лейтенант правит грузовиком, который куда-то удирает от фрицев; в кузове греческие солдаты, беженцы… Мрачные, трагичные лица – родина под проклятием, слёзы на щеках. Тут кончается бензин, англичанин выскакивает из кабины:
«Где тут можно взять бензин???»
« Наша страна! – восклицает один. – О, Греция! – рыдают женщины. – Всё пропало! Виноградники, сады… Наша душа под грязным сапогом!" - кричит кто-то в голос.
И так далее.
Англичанин не понимает. Что бы ехать дальше, нужен бензин. Его нужно достать. Душа под грязным сапогом его в данный момент интересует меньше всего.
…..
В нашей литературе нет ни Киплинга, ни Вальтера Скотта, ни Уэллса, ни Конан Дойля, ни Стивенсона. Нет даже завалящего Уилки Коллинза.
Зато у нас есть Достоевский. Он велик. Он неповторим. Он уникален. Отчаянность Христа на челе. Трагически воспалённые круги вокруг глаз на осунувшемся лице. Судорожно сцепив руки, он смотрит на англичанина, который спрашивает:
«Где здесь можно достать бензин?»
Переживания. Чувства. Слеза ребёнка. Почувствовать бога. Это так важно. О чём меня спрашивают? О каком бензине? Что за мещанская серость? Тут вам не Стивенсоны для недоразвитых младенцев!
Ни у одного народа нет нашего великого Достоевского. И я им желаю – не заводите.