Почему нравственный человек должен быть бедным человеком?

Много денег портят человека?

Г-жа Леконт дю Нуи : - Вы способны любить женщин, после того как проанализируете ничтожность их чувств?

Ги де Мопассан: - Я не люблю их, но они меня развлекают. Мне очень забавно убеждать их, что я во власти их очарования.

Люди бездонны, бесконечны, многообразны. Сквозь узкие просветы угадываешь безды; бездны эти подернуты мраком и вызывают головокружение, а все в целом наполняет душу необычайным волнением. Это гармония света, улыбка солнца и – покой; да, покой и сила……

Мир един – так считал Платон. Мы дети земли неотделимы от деревьев и скал.

Говорят, что я повторяюсь – писал Волтер – Что ж, я буду повторяться до тех пор, пока все не исправится.

От себя хочу сказать, что новизма очень бысто проходит, и гнатьться на новой мыслью, за новым счастьем, за новыми ощущениями – это бесполезно и бесплодно. Я часто думаю об одних и тех же вещах, говоря устами разных писателей, чтобы исправлять себя, чтобы сильнее и многобразнее сказать о том, что считаю существенным.

Нужно твердо держаться середины между двумя безрассудными крайностями: убеждением, что можешь все, и убеждением, что ничего не можешь.

Тело выдает характер. Глядя на барана или козла, французкий философ Ален замечает, что так же, как баран всегда останется бараном, а козел – козлом, скупец всегда будет скупцом, а льстец – льстецом.

У Марселья Пруста есть замечательная идея. Любовь переживает обладаение и даже усиливается, если существует СОМНЕНИЕ.

Итересная идея, поскольку предполагается, что самые пылкие страсти будут внушаться теми, кто постоянно окружает себя неизвестностью.
Пруст много рассуждает о тех, кого называет '' беглыми существами '', тех, чье поведение, безразличие или замешательство беспрестанно пробуждает в нас беспокойство. Когда рождается беспокойство тогда рождается любовь. Это добавляет некое качество любви, которое превосходит даже красоту….

Он умер. Умер навсегда? Кто может сказать? Правда спиритические опыты, равно как и религиозные догмы, не приносят доказательств того, что душа продолжает существовать. Можно только сказать, что в жизни нашей все происходит так, как если бы мы вступали в нее под бременем обязательств, принятых в некой прошлой жизни; в обстоятельствах нашей жизни на этой земле нельзя найти никаких оснований, чтобы считать себя обязанным делать добро, быть чутким и даже вежливым, как нет оснований для неверующего художника считать себя обязанным двадцать раз переделывать какой-то фрагмент, дабы вызвать восхищенип, которое телу его, изглоданному червями, будет безразлично так же, как куску желтой стены, изображенной с таким искусством и изысканностью навеки безвестным художником. Все эти обязанности, здешнею жизнью не оправданные, относятся, по-видимому, к иному миру, основанному на доброте, совестливости и жертве и совершенно отличному от нашего, - миру, который мы покидаем, дабы родится на этой земле. Так что мысль о том, что Бергот умер не навсегда, не лишена правдоподобия.
Его похоронили, но всю эту ночь похорон в освещенных витринах его книги, разложенные по трое, бодроствовали, как ангелы с распростертыми крыльями, и для того, кто ушел, казалось, были символами воскрешения……

Марсель Пруст о смерти Бергота.

Вдруг какая-нибудь кровля, отсвет солнца на камне, дорожный запах заставляли меня остановиться благодаря своеобразному удовольствию, доставляемому мне ими, а также впечатлению, будто они таят в себе, за пределами своей видимой внешности, еще нечто, какую-то особенность, которую они приглашали подойти и взять, но которую, несмотря на все мои усилия, мне никогда не удавалось открыть. Так как я чувствовал, что эта таинственная особенность заключена в них, то я застывал перед ними в неподвижности, пристально в них вглядываясь, внюхиваясь, стремясь проникнуть свою мыслью по ту сторону видимого образа или запаха. И если мне нужно было догонять дедушку или продолжать свой путь, то я пытался делать это с закрытыми глазами; я прилагал все усилия к тому, чтобы точно запомнить линию крыши, окраску камня, казавшихся мне, я не мог понять почему, преизбыточными, готовыми приоткрыться, явить моему взору таинственное сокровище, лишь оболочкой которого они были.

Пальчики оближешь , вот что значит читать Марселя Пруста. Потрясающее. Это как смаковать что-то невероятно вкусное.

"Я повернул кресло к камину и погрузился в дремоту. Атомы мелькали у меня перед глазами. Их длинные ряды, переплетенные самым причудливым образом, находились в движении, извиваясь и крутясь, как змеи. Но что это? Одна из змей ухватила себя за хвост, и этот образ насмешливо завертелся у меня перед глазами. Я очнулся как бы от вспышки молнии; весь остаток ночи я потратил, работая над следствиями моей гипотезы... Давайте учится грезить, господа!"

Потрясающее. Это Ф.А.Кекуле, немецкий химик. (Из описания открытия кольцевой структуры бензола)

Профессия формирует человека?

Как великолепно сказал Гомер: мертвые оживают благодаря живым, благодаря им узнают они окружающее и обретают дар речи – благодаря этой свежей крови, которую тени их пьют и которая на какое-то время возвращает им память.

Храпели лошади. Поскрипывали кожаные седла. Небо разъяснилось. Листья деревьев были неподвижны. Родольф и Эмма проезжали просторные поляны, заросшие цветущим вереском. Эти лиловые ковры сменялись лесными дебрями, то серыми, то бурыми, то золотистыми, в зависимости от цвета листвы. Где-то под кустами слышался шорох крыльев, хрипло и нежно каркали вороны, взлетевшие на дубы. Родольф и Эмма спешились.

Небольшой отрывок. Гюстав Флобер. Госпожа Бовари. Мне нравится манера, стиль романа…

Ваш идеал земного счастья?

Жить рядом с теми, кого я люблю, с волшебством природы, со множеством книг и звуками музыки….

Почитай каждый встающий день. Не думай о том, что будет через год, через десять лет. Думай о сегодняшнем дне. Брось все свои теории. Видишь ли, все теории – даже самые добродетельные – все равно скверные и глупые, потому что причиняют зло……Почитай каждый встающий день……Люби его, если даже он сер и печален, как нынче. Не тревожься. Взгляни-ка. Сейчас зима. Все спит. Но щедрая земля проснется. Жди. Если ты сам добр, все пойдет хорошо. Если же ты слаб, если тебе не повезло, ничего не поделаешь, все равно будь счастлив. Значит, большего сделать ты не можешь. Так зачем желать большего. Зачем убиваться, что не можешь большего. Надо делать то, что можешь, так как ты это можешь. Герой – это тот, кто делает что может. А другие не делают.

Ромен Роллан.

В 19 веке была Мари Дорваль, актриса, французская, ее любила Жорж Санд, ее любил Дюма, Альфред де Виньи, Альфред де Мюссе и куча знаменитостей и гениев того времени. Богемный Париж был у ее ног. Великая актриса, которую помнят даже спустя несколько столетий. Я впервый раз услышала про нее из писем Жорж Санд и меня поразила страсть двух женщин , а также непостоянство и легкомыслие Мари Дорваль. Женщина которая волновала сердца людей в 19 веке. Которая умерла в бедности отвергнутая всеми. И только бывшая возлюбленная Жорж Санд взяла под свою опеку ее внуков и детей и заботилась о них материально, выплачивая годовое пособие.
Мари Дорваль, про нее очень интересно писатель Альфред де Виньи, ее любовник. Он прекрасно понял эту необыкновенную женщину, которая не умела быть верной, но умела любить.
Альфред де Виньи: я испытывал странное чувство – потребность служить ей и опекать ее, восхвалять, возвышать, превозносить именно тогда, когда имел все основания быть на нее в обиде. Словно мне хотелось обмануть всех и показать окружающим любовь, которая могла бы убедить меня самого и утешить мою собственную боль. Если ли в мире нечто прелестное, так это минуты чувственного самозабвения, которое охватывает человека на любовном свидании, высвобождая его от всех сложных уз мира.
Позднее Он очень сурово осудил Мари Дорваль и написал: она смастерила себе идеи из мыслей моей души, чувства – из биений моего сердца, и поскольку все это было для нее слишком велико и слишком сильно, она отдала, расшвыряла направо и налево идеи, ей не принадлежавшие. Она лишена искренности настолько, что не способна поверить в искренность других. Заглянуть в свое сердце, погрузиться в свою душу, прежде чем заговорить с тем, кого любишь – искусство ей неведомое, да она и не испытывает в нем потребности. Зато позировать перед первым встречным, облечься в выбранную роль и разыграть эту роль с невиданным двоедушием – вот в чем ее жизнь…….
Как сильно написано. Потрясающее.
На что было сказано Мари Дорваль в ответ.
Видишь ли, чем дальше, тем больше я понимаю, что сильно любить можно лишь того, кого не уважаешь.
Однажды Жорж Санд любила эту красивую женщину и тоже много про нее писала.
…Она! Бог вложил в нее редкий дар – умение выражать свои чувства……Эта женщина, такая прекрасная, такая простая, ничему не училась, она все отгадывает….Я не знаю, какими словами объяснить мою холодность, какое-то несовершенство моей натуры. Я не умею выражать свои чувства. По-видимому, что-то парализует мой мозг, что-то мешает моим ощущения найти форму выражения……И когда эта хрупкая женщина появляется на сцене со своей будто надломленной фигурой, со своей небрежной походкой, с печальным и проникновенным взглядом, тогда знаете, что мне представляется? Мне кажется, что я вижу свою душу……
А еще одно письмо. Я уже цитировала это письмо Жорж Санд к Мари Дорваль, но оно мне тоже очень нравится.
На меня напала хандра. Я вообразила, что ты меня не любишь. Я ревела, как осел……Я дура. Но, право, ты должна прощать это. У меня есть плохие черты в характере, но мое сердце полно лишь любовью к тебе, это я хорошо знаю. Сколько ни смотрю на других, никто не идет в сравнение с тобой. Нет ни одной души, похожей на твою – столь же открытой, правдивой, сильной, мягкой, доброй, благородной, милой, великой, забавной, чудесной и цельной. Я хочу любить тебя всегда, хочу и плакать и смеяться вместе с тобой. Я хочу приехать к тебе, провести несколько дней с тобой. Где ты? Куда мне ехать? Не надоем ли я тебе? Ба! Не все ли мне равно; я постараюсь быть не такой угрюмой, как всегда. Если ты будешь грустна, и я буду грустной, если ты весела, да здравствует радость! Есть ли у тебя какие-нибудь поручения? Я привезу тебе весь Париж, если у меня хватит денег. Ну напиши мне хоть строчку и я приеду. Если ты будешь чем-нибудь занята и я буду мешать тебе, ты меня отправишь работать в другую комнату…Я могу работать где угодно. Мне говорили, чтобы я не доверяла тебе; несомненно, тебе говорили то же самое обо мне; да ну, пошлем их всех……и будем верить только друг другу.
Если ты мне быстро ответишь одним только словом: приезжай!, я поеду, будь у меня даже холера или любовник..
Мари Дорваль показала это письмо своему любовнику Виньи и для его успокоения притворилась, что смеется над ним. Он написал на полях: Я запретил Мари отвечать этой Сафо, которая ей надоедает.
Еще из письмо Жорж Санд про Мари Дорваль.
Я видела рядом с собой женщину необузданную, и она была прекрасной; Вы говорите, что она меня предала. Я это знаю, но кто из вас, моих добрых друзей, меня не выдавал? Она предала меня только раз, а вы, вы предавали меня каждый день.
Несмотря на предательство и ветреность этой великой актрисы, любимице Дюма, Жорж Санд любила ее и в 1847 году написала:
Она! Она все та же, и я ее люблю по-прежнем. Это великолепная, это красивая душа, великодушная, нежная; этот избранный ум; ее жизнь полна заблуждений и невзгод. О Мари Дорваль, я тебя люблю, уважаю за это еще больше.
Альфред де Мюссе- великий Читать далее...

Мы во власти денег, во власти богатых?

Войной нельзя было испугать Аннету.
Она думала:
"Все - война".
Война под маской...
"... Мне нисколько не страшно взглянуть тебе прямо в лицо".