Зиг всегда, сколько себя помнил, был хитрым парнем, умевшим безопасно и с выгодой для себя обделывать свои делишки. Стравить соседских парней, которые его обижали, но были крупнее, старше и сильнее — да запросто! Тут купить дешевле, там продать дороже — всегда пожалуйста! Когда его новый друг решил завоевать галактику, Зиг сразу просчитал, насколько это было ему выгодно. Не очень выгодно, но садоводство — еще хуже. Из двух зол Зиг выбрал меньшее, но потом, пользы ради и безопасности для, завел себе двойника. Очень удобно — типа, вот он, на глазах адмирала/маркиза/герцога и всех остальных, а на самом деле — там, занимается своими делами. Когда произошла стычка с Ансбахом, Зига на месте не было. К счастью, умный двойник сказал то, что нужно, и никто не усомнился в том, что Зиг пал в бою.
Узнав о случившемся, Зиг обрадовался сначала. А что — денег полно, живем-гуляем! Зиг экономить отвык, поэтому деньги закончились быстро, а новых поступлений не было. Все логично — кому платить-то? Пришлось возвращаться к теперь уже кайзеру обратно. А, чтобы купить билет, Зиг вынужден был, ему пришлось...тут из глаз адмирала непроизвольно начинали течь ручьем горькие слезы. Ему пришлось работать, вы только представьте себе, работать! Мойщиком машин, разносчиком пиццы, и, о ужас, сборщиком мусора! Где Зиг, а где мусор...
Кайзер искренне обрадовался другу, вернул все и даже дал еще больше. Оберштайн же был недоволен — только избавились от проблемы, она опять тут, сама пришла. Но возвращение Зига было не самым худшим — принцесса Аннерозе попалась на госизмене. Да как глупо попалась-то — заявилась к Оберштайну с какой-то бумажкой, и, потрясая ею, как флагом, с порога заорала «что это за гадость, я думала, это рецепт воды для лица, а тут — дрянь какая-то! Хорошо на цветах проверила — все завяли!» На вопрос «где взяла»? ответила просто «вытащила из кармана Меклингера, пока он спал». «Где спал?» «Да у меня в спальне» — ничуть не смущаясь, призналась принцесса. Оказывается, они с этим не то художником, не то военным, а по сути ни тем ни другим, спелись на почве общих художественных предпочтений и вкусов. Оба ценили прекрасное — богатство и власть. Аннероза проверила карманы любовника машинально — она давно так делала. Проверяла карманы отца, брата, потом кайзера Фридриха. А что, можно много чего найти интересного. Вот и нашла себе проблем.
А почему госизмена — так разговоры-то адмирала с сообщником его, юным Эмилем, она прекрасно слышала, все знала, но ничего никому не сказала — ни кайзеру, ни его советнику. Возмутилась только тогда, когда у нее розы завяли. Теперь ждала ее «дорога дальняя в казенный дом». Соратники кайзера, грустные, с трудом скрывая радость, пришли проводить Аннерозе туда, куда ее пошлют. Действительно грустили только кайзер и принцесса. Он — о разочаровании в сестре, она — о потерянном благополучии. И розах. Кто же их теперь будет поливать, завянет красота... По старому русскому обычаю они «присели на дорожку», повернувшись друг к другу спиной. Каждый думал о своем. Оберштайн с невозмутимым видом стоял навытяжку, пряча за спиной наручники. Их он оденет принцессе там, в темном коридоре, стальные браслеты вместо золотых. И отправится принцесса по этапу далеко-далеко, в туман, в вечность...А пока никто не двигался с места, ведь сколько надо «сидеть на дорожку» по древнему русскому обычаю, они не знали. Вот и сидели, ждали чего то....

Сколько себя помню, всегда восхищалась талантливыми творческими людьми — музыкантами, актерами, певцами, ну и писателями, разумеется. Особенно писателями, поскольку в школе задавали сочинения. Кто учился в советской школе, помнит это вот все. И отсутствие интернета, Алисы и готовых домашних заданий тоже помнит. Сам, деточка, сам, ручками своими и головой. Ну, еще критической литературой, да списывай аккуратнее, фразы изменяй, а то учитель литературы, с этой самой «шпорой» знакомая, оценку-то снизит. А у меня проблема — мне сказать проще, чем в письменной форме мысль ту же самую выразить. А сочинения вслух не расскажешь, там как раз писать надо — и мысль раскрыть, и грамотно предложения построить. И вот мы изворачивались как могли — за простые фразы (они же «телеграфный стиль) оценку снизят, сложные составлять — грамотность пострадает, опять же оценку снизят. Придумали мы с подругой выход — я говорю вслух, и мы вместе решаем, как это вот все нормально записать. Получалось у нас хорошо — в основном 5/5. А у писателей все так красиво и легко выходит, несколько точных фраз — и вот вам описание действий, чувств, мыслей. А мы тут…"Оль, ну как это по-русски сказать?»

Сочинений больше нет, но зависть и восхищение остались, поэтому, когда меня взяли (да, по протекции) в сборник, я была рада, горда и счастлива. Пусть я так и осталась на уровне школьных сочинений, ну и что, зато с какими людьми мое имя рядом! По-настоящему талантливыми.


[525x700]

Летом в нашей библиотеке имени Горького (Горьковке тож) проводился конкурс рецензий на русские и зарубежные произведения. Разумеется, моя демонстративная акцентуация характера потребовала участия в конкурсе, и я с ней согласилась. Понимая, что приз мне не светит, я надеялась на какой-нибудь документ, подтверждающий мое там участие. И вот сегодня этот документ мне дали!
И не только его, а еще книгу - "Мастер и Маргарита", но с иллюстрациями Нади Рушевой

И вот это
Нет, это не шприц с вакциной в руке врача, это ручка с логотипом библиотеки, младший так сфотографировал.
Я очень рада, что получило все это. Да здравствует сбыча мечт!
Всего в конкурсе участвовало 50 человек, прийти смогли лишь двое. После награждения был вечер поэзии, издательство "Стихи" представляло книги современных поэтов. Сколько же у нас в стране талантливых людей! Было интересно даже мне, человеку, от поэзии очень далекому. Очень понравились стихотворения про Марию, такие нежные и пронзительно трагичные. Мысли и мечты матери, знающей судьбу сына...
Жаль, что нам пришлось уйти раньше, не успела я книги посмотреть, а очень хотелось, там даже книга для детей была.









[700x525]

Наш тверской храм в честь иконы Пресвятой Богородицы «Неупиваемая Чаша» еще строится. Здание уже есть, поставили двери недавно. Храм будет небольшим, но красивым. Он даже сейчас красивый — белоснежный, с золотыми куполами. Службы проходят в другом здании, очень маленьком для такого района, как наш. На причастие в воскресенье, когда заканчивается сезон дач, и особенно в праздники в храме очень много людей, стоят даже в притворе, а то и на улице. При нашем храме есть община, в которую вступают люди, желающие избавиться от зависимостей — от алкоголя, наркотиков. Они там живут, работают, молятся. Все желающие могут принять обет воздержания от алкоголя на любой срок — хоть на месяц, хоть на всю жизнь. В первую субботу каждого месяца служится водосвятный молебен перед иконой «Неупиваемая Чаша», а после — собрание клуба трезвости, просмотр фильма о вреде алкоголя, чаепитие. Я прихожу туда со своими детьми — дурная наследственность у нас, знаете ли. Фильмы разные — и научно-популярные, и мультфильм показать могут. Мультфильмы детям понятнее, ясно дело, потом мы обсуждаем с ними увиденное. Да, я тоже приняла обет в этом году — пожизненно. Обратной дороги у меня теперь нет. Еще при храме есть воскресная школа для детей, мои туда тоже приходят. Жаль, нет такой для взрослых. Может, у кого есть такой опыт — воскресная школа при храме для взрослых?

Не так давно дамы-волонтеры решили сделать благотворительную фотосессию в помощь пушистым и не очень обитателям котокафе. Получасовая съемка за очень не дорого, фотограф, юная девушка с необычным именем Люцина-Виктория работала бесплатно в свой выходной день. Предупредили — съемки на улице! Но таки ж нет, мы хотим в помещении, с обслуживанием на уровне мишленовского ресторана, да еще и хамить будем. Мы мало платим — значит, вы, организаторы всего этого — отстой и будете выполнять все наши капризы?! Результат — расстроенная фотограф, девушка-администратор на грани срыва. Наша с детьми очередь была за этой семейкой, мы уступили им эти несчастные десять минут, которые они требовали у администратора — они-де время потеряли из-за того, что им не разъяснили про тапки. Разъяснили, я там не первый раз. И тапки находятся в течение нескольких секунд, у нас по крайней мере это так. Они искали хрустальные башмачки? Их там нет. Нам хватило с лихвой и двадцати минут, получили прекрасные фото и море позитива.

Не известно, представлял ли так архитектор средневековые замки, или существовала еще какая-то причина, но планировка дома была ужасна. Из длинного узкого коридора без окон, освещаемого мощными светильниками (Хильда, оправдывая свое имя, тут же посчитала стоимость электроэнергии), вошедшие в дом попадали прямо в большие проходные комнаты, походившие на залы музея. Китайский зал, роскошный и томный Восток, загадочная Япония, зал в стиле прекрасной и расточительной Марии-Антуанетты...Все это было подлинное, старинное и красивое, но, по мнению Хильды, какое-то чрезмерное, будто хозяин дома хотел любой ценой произвести впечатление на гостей и выставил «все и сразу». Намного уместнее и красивее было бы ограничиться несколькими дорогими вещами.
Последней в этой череде залов оказалась спальня неожиданно в современном стиле и черно-белых тонах, в которой из мебели были только огромная кровать, шкаф-купе во всю стену, небольшой столик и, по какому-то странному капризу дизайнера — ширма с амурчиками в золоченых рамах явно не современного производства. Вторая дверь вела из спальни на узкую квадратную площадку с крутой лестницей, ведущей на второй этаж.
Осторожно поднявшись по скользким лакированным ступенькам, Хильда попала буквально в царство белого. Снежно-белыми были стены, ковер, мебель, царственная холодноватая классика была аккуратно и уместно вписана в современный интерьер. Апартаменты явно предназначались для женщины, вернее даже для юной девушки. Хильда невольно представила себе хозяйку этого царства зимы — юная светловолосая леди в светлом платье, нежное, классически-красивое лицо — чистая и строгая дева Севера.
Но, кажется, апартаменты принадлежали девушке совсем другой внешности, чей портрет неуместно ярким пятном выделялся среди снежного безмолвия. Хильда подошла поближе, чтобы рассмотреть картину, и, чем дольше она смотрела на девушку, изображенную на ней, тем больше эта девушка Хильде не нравилась. И дело тут было явно не в зависти к красоте модели — Хильда сама обладала красотой, пусть и не такой яркой, знала, что красива, и видела, как смотрят на нее мужчины, так что завидовать чужой красоте повода не было. Девушка вглядывалась в портрет, пытаясь понять, что же такое ей не нравится, и, наконец, поняла — глаза, вернее, взгляд. Мастерство художника, четко и реалистично передавшего каждую деталь, погубило его модель. Взгляд огромных глаз красавицы художник тоже показал честно — пустой, безжизненный, как будто девушка давно была мертва, а ее телесная оболочка существовала, оживляемая магией, на границе этого и иного мира.
«Вещи вот сюда можно класть» — голос хозяина дома заставил девушку вздрогнуть и обернуться. Герцог открыл дверцу большого зеркального шкафа-купе и недовольно поморщился, увидев висящие на вешалках наряды. «Это все нужно выкинуть» — произнес он и принялся небрежно снимать и швырять на кровать вещи вместе с вешалками. «Я отвезу их ей» — предложил Хэнк, и герцог, прекратив свое занятие, внимательно посмотрел на друга. «Да ничего я ей не сделаю, просто отвезу и все» — Хэнк принес откуда-то большой чемодан с длинной ручкой и яркими наклейками на крышке. «Вот сюда складывай». Герцог сгреб вещи с кровати и хотел было запихать их в чемодан, но Хильда остановила его. «Не надо так, я сложу их» — Хильда принялась быстро и аккуратно складывать вещи.
Жившая здесь девушка явно не была скромницей — короткие топики, юбочки, платья, казалось, состоящие из одних лямочек, узкие брюки. Все было явно не дешевым — Хильда прекрасно разбиралась в дорогих вещах, от природы обладала хорошим вкусом и чувством стиля, хоть больше по необходимости, а не по желанию, следила за модой и одевалась у известного дизайнера одежды. Внучка «оружейного барона» была просто обязана посещать разные светские мероприятия, следовательно, и соответственно одеваться. Хильда не то чтобы не любила наряды и драгоценности — она относилась к ним как к произведениям искусства — посмотреть, восхититься и пойти дальше. Девушка любила красоту, строгость и удобство, а это, по ее мнению, как раз воплощалось в деловых костюмах. И украшений к ним требовалось не много. Но на прием в них не пойдешь, так что приходилось надевать и вечерние платья, и украшения, благо, другой дедушка — ювелир, делал их для любимой внучки лично. Сколько стоили украшения, изготовленные самим графом Эрвином фон Ланхейм, прекрасно знали те, для кого он соглашался сделать их.
Так что Хильда вполне могла отличить качественную вещь от подделки, даже очень хорошей, и, складывая чужие вещи, недоумевала, как так — наряды словно принадлежали двум совершенно разным девушкам. Одни — из дорогих тканей, явно пошитые на заказ, но какие-то кричащие, безвкусные, вызывающие, с обилием неуместных блесток, рюшей, прозрачных вставок, казавшиеся дешевыми, другие — стильные, красивые, пусть и ярких сочных цветов, и украшенные вышивкой, рюшами, да и блестками тоже. Но тут это смотрелось уместно и не создавало ощущение дешевого борделя. Похоже, некоторые вещи покупал кто-то Читать далее...

В нашем городе не так давно открылось котокафе. Мы же ничем не хуже Японии, правда? Оно небольшое и уютное, можно попить чаю в спокойной обстановке, поиграть с котиками, поучаствовать в различных мероприятиях, которые часто проводятся в котокафе. Недавно волонтеры организовали благотворительную фотосессию в пользу обитателей котокафе. Разумеется, не принять в ней участия я не смогла. Хотела покрасоваться в компании Оберштайна, но он был явно против, а вот фройляйн — явно за, поскольку футболка именно с ее изображением оказалась в шкафу очень вовремя и кстати. Получилось так





Вывод из этого всего следующий - дамы любого возраста и века любят покрасоваться.

Под впечатлением от этого поста https://ru-logh.livejournal.com/430615.html

В прошлом полковник сводного хора мальчиков-зайчиков, то бишь отряда розенриттеров Союза Свободных Планет, а ныне вице-адмирал Галактической Империи вольготно развалился на белоснежном диване, глядя на мир через хрустальный бокал с золотым ромом выпуска 1813 года. Он наслаждался ромом, отдыхом и вообще жизнью, напрочь игнорируя присутствие и возмущение жены, принцессы Аннерозе. А зря игнорировал, поскольку попался лихой полковник на измене. Нет, не рейху, этого бы принцесса даже не заметила, а, заметив, проигнорировала бы. Бывший полковник изменил именно ей, да так нагло, что попался с поличным. Теперь принцесса, стоя посреди роскошной гостиной в позе богини гнева и мести, возмущенно высказывала мужу все, что думает о нем и его поступке.

— Я - принцесса, сестра императора всея Галактики, а не властелина клочка земли размером с собственный носовой платок. Почти императрица. Тебе, полукровка - ни вашим ни нашим, оказали огромную честь, выдав замуж за меня. То есть женив на мне. А ты этого не ценишь, изменяешь мне с каждой юбкой, попавшей тебе на глаза. Какая низость - предпочесть мне служанку! Ах, она на 20 лет меня моложе!? Ей, что, десять!? Мне всего 30! Она в дочери мне годится, а тебе - во внучки. Что значит, на 30 не выгляжу!? Разумеется, не выгляжу, больше 16 мне не дают. А вот ты в свои 37 на юношу что-то не похож. Вон, мешки под глазами и кожа обвисла. Да, обвисла. Где? Везде! Так вот, дорогой супруг, или ты прекращаешь шляться по ты сам понял, по кому, или я пожалуюсь брату, и он отправит тебя на казнь как врага рейха. Что значит, лучше расстрел!? А кто тебе сказал про расстрел, разве мартовских котов расстреливают? Их, в общем, ты сам знаешь, что с ними делают. Так что думайте, полковник, думайте.

Аннерозе ехидно ухмыльнулась и вышла из гостиной походкой королевы. Бывший полковник а ныне вице-адмирал сидел, вжавшись в диван и инстинктивно прикрыв понятно что. Мысли его метались, как испуганные мыши — блефует жена или на самом деле может устроить ему такую казнь? Уж лучше расстрел, и зачем он соблазнился тогда, да не служанкой, должностью!

Как ни странно, сбор занял больше времени, чем ожидала девушка. «Вроде мало брала вещей, откуда они все взялись-то» — думала Хильда, с трудом закрывая крышку второго чемодана. Хэнк помогал, чем мог, таскал собранные вещи в машину, успел погулять с Тоби, а милорд все это время стоял посреди комнаты с таким видом, будто его привезли в трущобы и бросили там. «И тут можно жить!? А это все на голову не свалится!?» — воскликнул он, видимо, отойдя от первоначального шока. Хэнк, услышав эту тираду, заржал в голос. «Сядь куда-нибудь, вот, хоть на диван» — посоветовал он другу. Герцог осторожно опустился на старый диван и застыл там, как статуя, словно боясь сделать лишнее движение. Наконец, вещи были собраны, Хильда проверила, все ли в доме выключено, и вся компания вышла на улицу. Соседи, прильнув к окнам, с любопытством смотрели на роскошную машину и незнакомых парней. Хильда оставила соседке Хлое ключ и бумажку с телефоном. На всякий случай, мало ли что может учудить управляющая компания, ведь день суда был уже назначен.
Герцог уселся за руль, его друг устроился на пассажирском сиденье, Хильда с Тоби на руках села сзади, и мощная машина рванула с места, подняв облако пыли.
Ехать предстояло на другой конец города, «Золотой берег», так назывался район, в котором предстояло жить девушке. По скоростному шоссе добрались быстро, машина подъехала к группе особняков, огороженных высоким забором, и остановилась перед опущенным шлагбаумом. «Ничего себе строгости, как в воинской части» — подумала Хильда, увидев это вот все. «Это из-за Грейс тут такое, после того, как ее какой-то псих чуть не грохнул» — будто прочитав мысли девушки, объяснил герцог. Про покушение на Грейс Мейли, талантливую актрису и редкостную красотку, в прошлом году не писал только ленивый, так что Хильде были известны обстоятельства этого дела. Сумасшедший поклонник, безнадежно влюбленный в красавицу-блондинку, хотел застрелить ее, но получил дюжину пуль от вовремя среагировавшей охраны. Поскольку на этой улице жили в основном представители творческих профессий, установленные меры безопасности оказались полезными и другим. Увидев подъехавший автомобиль, из будки охраны вышел парень в полувоенной форме с нашивками охранного агентства. Хэнк открыл дверь, охранник заглянул в салон, даже фонариком посветил. «Билли, дама с нами, будет здесь жить, запиши ее». «Документы пожалуйста, мисс» — произнес Билли, обращаясь к Хильде. Та протянула паспорт. Хэнк сидел с невозмутимым видом, герцог ехидно улыбался, а Билли посмотрел в паспорт, на девушку, потом вопросительно взглянул на парней. «Да, да, все так и есть, это ее имя» — веселился герцог, глядя на растерянного охранника. «Да ну, быть такого не может» — возразил Билли, похоже, паспорт его не убедил. «Билли, паспорт подлинный, имя настоящее, с рождения, у них там это обычное дело, такие имена». «Меня правда так зовут» — сказала Хильда, и Билли, видимо, успокоенный этими словами, пошел записывать данные.
Шлагбаум поднялся, и машина медленно поехала мимо особняков в стиле «кто во что горазд» и «посмотри, сколько у меня денег». «Вот дом Грейс» — герцог показал на изящный белый двухэтажный дом с колоннами и, остановив машину, нажал на сигнал. Услышав пронзительные звуки, из окна на втором этаже выглянула красавица в чем-то белом кружевном и воздушном и, улыбаясь, погрозила кулаком. Герцог ответил на это длинным сигналом и поехал дальше.
Нужный им дом находился в конце улицы за высоким стальным забором с колючей проволокой и напоминал средневековый замок, впрочем, это и была копия средневекового замка с узкими окнами, башенками и бойницами. Двор у дома был выложен булыжником. Хильда оглянулась вокруг, невольно ожидая увидеть слуг в старинных костюмах, спешащих помочь хозяину. Но никто никого не встречал, парни жили одни в доме. Хэнк помог девушке вылезти из машины, взял вещи и направился к двери, которую хозяин уже успел открыть. «Вот этим ключом открываете и идете сюда» — герцог повел Хильду по коридору. «Осторожно, смотрите под ноги, Бестия гостей не любит» — предупредил гостью хозяин. Девушка только хотела спросить, кто эта Бестия, как вдруг услышала злобное шипение и увидела серый всклокоченный комок шерсти. Комок, шипя и злобно глядя на гостью огромными желтыми глазами, быстро взобрался герцогу на плечо и уселся там. «Вот она, дрянная уличная девчонка. Ее Хэнк с улицы притащил, думали, привыкнет, станет нормальной, так не стала, зараза такая!».

https://www.livelib.ru/revi...are_review


https://www.livelib.ru/review/1626325-mensfildpark...rral&utm_campaign=share_review
"Гордость и предубеждение" Джейн Остен я прочитала так, как читала до того Хмелевскую - не желая оторваться от чтения ни на минуту. А вот "Менсфильд-Парк"...Это ведь не Остен писала, правда? Она не могла написать такое нечто - серое и скучное, как бетонная стена высотного дома. Где тонкий юмор, где потрясающие диалоги персонажей, в которых раскрывается их характер, где этот тонкий изысканный стеб над современными нравами? Где это все? Тоска, уныние, такое можно читать вслух на ночь даме, если она уснуть не может. Гарантия 100% - уснет без снотворного. Особливо скуку, а после - неприязнь вызывает одна из главгероинь - лапочка Фанни. Сначала ее жаль - автор очень подробно, доходчиво и психологически тонко описывает состояние робкой девочки, оторванной от пусть и не очень благополучной, но родной ей и любимой семьи - от мамы, любимого старшего брата. Ей одиноко и страшно в чужом доме у родных по крови, неплохих по своей сути, но чуждых ей по духу людей. Она плохо воспитана и малообразованна, и, сравнивая себя с кузинами, стесняется своих манер и знаний. Из всех родственников лишь кузен Эдвард проявил к ней внимание, дружелюбие и искреннюю готовность помочь ей освоиться в новом доме. А вот потом...Шли годы, юная леди приезжает в свой родной дом и - понеслась душа в рай, а ноги - в милицию. Она недовольна всем - не так встретили, не расспросили о родственниках, местные жители грубы и развязны, их поведение ранит ее тонкую душевную организацию. Блин, а что она хотела - чтобы все переменили срочно свой характер и уклад жизни в угоду прибывшей звезде? Крошка, а ты кто такая, чтобы весь город встал по стойке смирно, приветствуя тебя? Ах, ты жила в доме баронета?! И что, теперь все должны прогнуться, трижды присесть и сказать "ку"? Надо же, семья шумная, сестры и братья невоспитанные и грубые, мама не ласковая и дом не умеет вести? Деточка, а ты - умеешь? А ну-ка, покажи, как ты одной левой наведешь порядок и уют в доме с девятью детьми и пьющим мужем и отсутствием денег на этот вот уют? Мама не спросила о родне? Да у нее своей родни десять человек здесь, и более ей близкой родни. И здоровье подорвано беременностями и выходками мужа. Может, прежде чем людей осуждать, в ситуацию вникнуть надо? Фанни мне напомнила героиньку из современных мелодрам, ну это те, которые ходят с вечно унылым лицом , будто им весь мир должен и не отдает. Ах, Генри плохой, он к Марии переметнулся, а ведь ей, Фанни, в любви признавался. Так ты ему отказала, вообще-то. Он что, должен теперь всю жизнь у тебя во френдзоне сидеть и как собачка подачки ждать? А он нормальный во всех смыслах мужчина, ему френдзона и подачки не нужны. "Эта не хочет, другую найдем". И нашел. Что-то не так? Всем и всеми недовольна, все ей не так, как будто Фанни прожила длинную нудную жизнь и теперь, когда ее жизнь близится к концу, всеми силами старается испортить ее другим. А она совсем юная, дальше-то что будет?

https://www.livelib.ru/revi...are_review


https://www.livelib.ru/review/1629595-ajvengo-valt...rral&utm_campaign=share_review

Книгу эту читала еще в юности - приключения же, дерутся, жаль, правда, не стреляют. Итак, несчастный оруженосец объявлен лузером и предателем лишь за то, что бедный король, которого понесло невесть зачем в даль светлую подвиги совершать (в стране заняться ему нечем, скучно там, бумаги всякие и турниров мало), связан был поясом сего оруженосца. Подумать, что это подстава голимая, королю как-то, видно, не по чину было - для думания министры же есть, а их в тот момент рядом явно не наблюдалось. Со стороны папочки бедному несчастному рыцарю тоже никакого понимания - и там он объявлен предателем, только уже за то, что на сторону короля-норманна встал. Вот так, куда ни кинь, везде клин. Не повезло парню крупно. Да и сам парень какой-то, невыразительный, что ли. Никакой. Как и леди Ровена, которую хотелось пнуть. Ну, может, хоть оживет малость. Скучная, как пейзаж промзоны, бесполезная, как хрусталь во времена незабвенного "союза", "порода чисто орнаментальная" (Р.Батлер). Может, хоть рожать сможет, и то польза, а так - только перевод денег и продуктов. Даже натурщицей работать не сможет - леди ж, блин. Хотя только по происхождению, достоинств в ней не видно в упор. А вот Ревекка - это ж настоящая леди, умная, благородная, преданная своей вере и своему народу, любящая дочь, просто чистая душой и честная и порядочная в поступках девушка. Гордая и смелая. Это ей должны доставаться почести, она - королева любви и красоты, но, увы, не та национальность в паспорте. Читать про нее - одно удовольствие, она живая, действующая, чувствующая, настоящая. Остальные тоже прекрасны каждый в своем роде - хитрый и коварный, аки змий, Бриан де Буагильбер, павший жертвой страсти к истинной королеве (хороший вкус у парня). Местный беспредельщик, предок наших "братков" барон Фрон де Беф - жестокий, но смелый, этакий буйвол в рыцарских доспехах, с танковым напором прущий вперед и берущий все, до чего сможет дотянуться. Папочка Айвенго прекрасен в своем упорстве восстановить прежнюю династию даже против воли ее последнего представителя, его бы в армию, новобранцев уму-разуму учить. Братва Робин Гуда - смесь бесшабашности, безбашенности, беспредела и доброты и благородства. Конечно, как и положено, все получают свое - блудливый храмовник погиб в поединке, "браток"-барон сгорел заживо вместе с имуществом, наш рыцарь печального образа оправдан, да и получил в награду Ровену, эту "смесь целлулоидной куклы и замороженной рыбы" (И.Деревянко), но ему и такая сойдет, с его-то "темпераментом". Не плачь, Ревекка, такой зануда не для таких девушек, как ты, ты стоишь больше, но тебе уже все равно...

А мы вчера опять в котокафе ходили, оно как раз недавно открылось после коронавирусных мероприятий. Состав кошек сменился почти полностью, остался лишь рыжий. Это замечательно, ведь они нашли себе дом. Пока я выбирала нехалявный чай, мои дети углядели на витрине лакомство для кошек. Его можно купить и покормить кошек прямо в кафе. Что тут началось! Представители семейства кошачьих, до этого лениво прохаживающиеся по залу или дремлющие где-нибудь, резко оживились и ринулись к лакомству. Мои дети явно такого напора не ожидали. "Злата кусается, осторожно" - предупредили старшего, но было поздно - Злата его уже укусила. Кусается она не сильно, просто так берет еду с руки. Старший попятился с кормом, но черная с золотыми искорками упитанная Злата, видимо, решила не отступать, и ринулась за ним. С ней рванули два черных терминатора габаритами крупнее Златы. Эти трое действовали так четко и слаженно, будто организовали банду "Черная кошка" , и на их счету уже не одно ограбление. Еда не ушла от них и в этот раз. Вдохновленный нашим примером мальчик, до этого мирно сидевший за столиком с родителями, тоже решил покормить кошек. Но мои на это уже не смотрели, поскольку я гладила Степу, а он отмахивался от меня лапой. "Меня тоже Злата укусила" - признался мой младший потом. Мы решили еще сходить в котокафе - меня ведь Злата еще не укусила, непорядок это!

Когда я осталась без мужа с двумя маленькими детьми, меня почему-то стали уверять, что мне тяжело жить, и сочувствовать. Это же так трудно, одной растить двоих детей! Вообще-то не одной, а с моей мамой, и, если это трудно, то что же тогда легко!? И всем сочувствующим я стала предлагать одно - посмотрите пятый канал, "День добрых дел", и тогда вы узнаете, что такое действительно тяжело жить, и ваша жизнь, на которую вы жалуетесь, заиграет новыми красками, показавшись вам земным раем. Вы поймете, как вы счастливы - вы и ваши близкие здоровы! Вам тяжело со здоровыми детьми? А мне нет, мне очень легко, хоть я и не смогу поехать отдыхать за границу, не куплю навороченные гаджеты, шубу или машину.
Но зато мне не нужно собирать деньги на аппарат ИВЛ, без которого мой ребенок не может дышать. Мне не нужно собирать миллионы ненаших рублей на укол, и с замирающим сердцем и слезами на глазах следить, насколько выросли цифры собранных денег, и с ужасом понимать, что собрано так мало, и времени осталось так мало, поскольку этот проклятый укол нужно делать до двух лет, а дальше он уже не нужен. А моему ребенку скоро два, и этот день рождения точно будет для него последним. Мне не нужно собирать на химию или операцию. Я радуюсь, что мой младший в первый раз пойдет в школу, а не просто в первый раз пойдет в 7 лет, сделав такой долгожданный шаг, держась за мою руку или за стену! И в этот просто шаг вложено столько, что вам и не снилось в самом страшном кошмаре. И моему ребенку не нужна реабилитация, без которой он утратит все приобретенные с таким трудом навыки, а проклятая спастика не оставит ему шансов продвигаться дальше.
Мне не сложно с моими детьми, а те, кто считает, что очень сложно - пожалуйста, посмотрите пятый канал, "День добрых дел"..

Прошло несколько лет. Двор Юлиана погряз в коррупции и разврате, а сам он с помощью грязных махинаций стал одним из богатейших олигархов в обитаемой Галактике. Блеск двора и нищета городских кварталов, суперсовременные автомобили и топающие пешком бедно одетые граждане, роскошные пиры в кварталах для элиты, отгороженных высоченными заборами, и дерущиеся из-за еды беспризорники — вот во что превратились идеалы демократии. Малый бизнес, поддерживаемый на словах, в реале практически исчез, задавленный непомерными налогами. Жители имели много поводов вспомнить добрым словом прежнее правление, но за подобные воспоминания можно было дорого заплатить — говорили, что недовольные новым режимом оказываются в секретных лабораториях, где на них ставят разные медицинские опыты. Так это было или нет, никто толком не знал, но люди исчезали, а медицина была очень неплохо развита.
Юлиан, вообразив, что своими победами он обязан собственному военному гению, возомнил себя Александром Македонским, одевался соответственно, его соратники, ясно дело, тоже. Зрелище низкорослого откормленного Юлиана и примерно таких же приближенных, одетых в стиле Древней Греции, было явно не для слабонервных. Жена Юлиана, бывшая принцесса, от скуки набрела на пыльное хранилище древних книг и решила начать читать. Зря она это сделала, поскольку в руки ей попалось издание о женщинах послереволюционного периода. На Земле которые жили. Где Земля и что это вообще такое, принцесса как-то не заморачивалась, а вот идеи типа «любовь как стакан воды» и т.п. пришлись ей по душе. Одевалась теперь эта в общем-то довольно красивая женщина в стиле комиссаров или чекистов — длинный кожаный плащ, кожаные же брюки, зачем-то жилет того же материала, высокие сапоги, фуражка и маузер. Может, леди считала, что выглядит очень даже, но своим прикидом здорово напоминала Швондера. Когда они с Юлианом вместе появлялись на какой-нибудь церемонии — эта встреча двух эпох смотрелась жутко. Любая церемония заканчивалась разнузданной оргией, вино лилось рекой, дамы и кавалеры давно позабыли, что такое стыд, честь и совесть, поэтому отрывались по-полной, следуя своим низменным инстинктам. «С нашим атаманом не приходится тужить», короче. А, еще — планету они все-таки переименовали. «Вперед» она теперь называлась. Вперед в пропасть — тихо говорили местные жители.
Была в обширных владениях Юлиана маленькая, никому не нужная планета — потому что на ней царила вечная ночь. Зачем она нужна, там ничего не растет, даже использовать ее как большой летающий холодильник не получалось — поверхность, напоминающая очень качественный асфальт, была теплой и очень прочной, поэтому выяснить, почему тепло, и есть ли на этой планете полезные ископаемые, тоже не удавалось. Но хитромудрый Юлиан нашел применение и ей — построил тюрьму, огромное здание из особопрочных стали и стекла, напоминающее замок Снежной Королевы. Камеры в республиканском стиле — комфортабельные одиночки, похожие на номера в скромной гостинице. Без дверей и с огромным панорамным окном. Узников привозили с завязанными глазами, и больше они людей не видели. Зато видели пейзаж за окном — цветы, деревья, солнце, облака и небо — ясное или в тучах, снег, дождь. Пейзаж был так реален и близок, казалось, сделай шаг и ...И упрешься в то самое особопрочное стекло. Все для человека, все во имя человека. Только от такой заботы узники быстро теряли рассудок...
Новой узнице замка рожи тюремщиков видеть не хотелось, и пейзаж не мешал — хоть какое-то разнообразие, и от планов побега и мести не отвлекает. А она обязательно выберется отсюда и отомстит — тому, кто предал ее идеалы, ее любовь, ее друзей и ее отца тоже. Она любила, верила ему, а он — однажды, вскоре после помолвки, проговорился спьяну, что наплевать ему на демократию, рейх или альянс — все равно, ему нужна только власть. Желательно над миром. Он получил власть, а она — исчезла из его жизни. Несколько прекрасно подготовленных планов свержения провалились по вине тупых исполнителей — а где теперь нормальных найдешь!? Последняя попытка стоила ей свободы и встречи с тем, кого она ненавидела так же страстно, как прежде любила. "Видишь, я великодушен, я забираю только твою свободу, а мог бы забрать жизнь". Послала его с его великодушием в..., ну, все знают, куда. "Выберусь и отомщу!"
Искусственное изображение включали только на привычный для многих земной день, а ночью из окна был виден естественный мир — тьма и звезды. Узница выучила их все, расположение и яркость. Однажды появилась новая, крошечная точка, которая становилась больше и ярче. Что это — новая сверхъяркая звезда или всего лишь свет давно погибшей звезды? Ее уже нет, а свет мы видим до сих пор...Отблеск прежнего величия, свет погибшей любви...Точка исчезла так же внезапно, как появилась, жаль. Стена камеры бесшумно поднялась вверх, открыв проход, в котором стояла фигура, похожая на ночной кошмар — закутанная во что-то бесформенное и с узлом в руках. Вскоре два тюка ткани Читать далее...

Посвящается вот этой даме — Alisa-Victoria Elf , моей невольной вдохновительнице, и ее потрясающему комменту: «19 мар 2018 в 18:10Алексей, Там у них и сестра Райнхарда чуть ли не шлюха, Ян у них алкаш и без бутылки жить не может, про Кирхиайса Вы уже написали . Райнхард у них действительно святой, ну и Хильда святая дева мученица. А еще Райнхард оказывается не умер. Я раньше тоже не была на чьей либо стороне, ибо сериал снят так, что единственной правильной быть не может, иначе был бы один герой галактики. Но правильно-ли поступал Райнхард ? Это вызывает много вопросов. И по моему ответ очевиден-нет», глубоко запавшему в мою нежную душу.


Ах, Алиса, никак не могу забыть это Ваше "у них там император жив, оказывается" и "у них там Хильда — святая дева-мученица". Император, ладно, видела, где он "там у них" жив, а вот где мучают Хильду — не нашла. Она что, ключ от квартиры, где деньги лежат, ой, то есть ключ от казны рейховской, куда-то спрятала, и теперь бедным адмиралам даже на форму денег нет, и закупки оружия приостановлены? За такое может, конечно, прилететь, но ничего подобного я не нашла. Может, подскажете, где там? Хильду я, знаете ли, не очень...Поскольку Вы и компания Ваша почему-то жутко недовольны вышедшим продолжением (понимаете, о чем я), предложения написать что-то свое не воспринимаете в упор, попытаюсь показать Вам, что это не больно и не страшно. Итак, проальянсовские фантазии. Поскольку живой император почему-то Вас бесит, не стану Вас расстраивать, его там не будет. Умер, будь по-Вашему. Не нравится порядочная Хильда — пусть станет воплощением порока и разврата. Ну, поехали. Хильда, оставшись единоличной правительницей огромной империи, почему-то пустилась во все тяжкие, перещеголяв в разврате даже саму Мессалину. Разврат требует денег, рейховская казна давно поделена между теми, кто успел до нее дотянуться, поэтому новая императрица лихо убрала папочку и полдюжины родственников — из-за наследства, из-за чего же еще. Адмиралы сцепились в схватке за власть, неуправляемый Рейх летит в пропасть со сверхзвуковой скоростью, наследник позабыт-позаброшен, и, если бы не добрая Эва, неизвестно, что бы стало с бедным ребенком. Эве все равно, один, два или дюжина, она детей любит. А в это время наконец-то очухавшийся с помощью пинка от Катерозе, ой, то есть удачно воспользовавшийся ситуацией Юлиан захватывает одну планету за другой, бессмысленно проливая реки крови, то есть насаждая разгул и анархию, нет, что вы, борясь за идеалы демократии. Наконец, остается завоевать последнюю, оплот Рейха, как ее там, да не важно, я в названиях этих путаюсь, все равно республиканцы по-своему назовут. Катерозе, задолбавшись пихать Юлиана и выводить его из запоев, то бишь предав идеалы демократии и прихватив маленький такой быстроходный кораблик, исчезла из свиты Юлиана, на прощание высказав все, что она думает об этих идеалах вообще и о нем в частности. Итак, победивший случайно, ой, то бишь благодаря способностям Катерозе, тьфу, блин, своим, конечно, суперспособностям, Юлиан гордо спускается по трапу своего золотого со стразами транспортного средства в развевающемся белом, ой, нет, алом, не туда, всех цветов радуги, да блин, пусть будет в фиолетово-черном (красиво и не пачкается) плаще. Дамы плачут и бросают в воздух и к его ногам чепчики и прочие легкоснимаемые предметы женского туалета. (Представляю летящую туфлю размера этак сорокового какой-нибудь дебелой фрау типа фрекен Бок с широким таким каблучищем. Как бух в лоб...Ой, извините, опять не туда понесло). Спустился Юлиан, значит, со своего летательного аппарата, провозгласил торжество демократии и создание республики, союза, а вот — возрожденного Альянса. А себя назначил кайзером, нет, президентом, нет, правителем, в общем, себя назначил главарем этого свежесозданного галактического недоразумения, то есть нет, Альянса, конечно же. Возрожденного. Эпоха возрождения у них сейчас будет. Интересно, а искусство тоже развиваться будет, как в то Возрождение? Микеланджело там, Бенвенуто Челлини...Это не черепашки-ниндзя, сразу предупреждаю. Аннерозе сияет, как медный свеженачищенный таз. Юлиан сделал ей предложение, и она наконец-то будет императрицей или как ее там, не важно. Соправительницей будет, короче. И муж молодой, юных пажей она всегда любила...Пока Юлиан спускался, а народ на него глазел, три некие личности, а именно — две дамы, одна из них с детьми — девочку за руку, младенец на руках, закутанные так, что лиц и фигур рассмотреть невозможно, и высокий мужчина в штатском с военной выправкой, тихо пробираются к одиноко стоящей скромного вида посудине, космическому кораблю, то бишь. Маленькому и без охраны и экипажа — все рванули смотреть на Юлиана, даже дверь не закрыли (или через что там в космический корабль входят). Личности почти достигли своей цели, когда кто-то из экипажа, наконец, замечает попытку захвата вверенного ему имущества. Угон корабля, то есть. И кидается это самое имущество защищать, к нему бегут ретивые помощники, ведь на корабле Читать далее...

"Серебряная королева", некогда грозный и быстроходный корабль самых знаменитых пиратов обитаемой Галактики, доживала последние часы. Приборы на панели управления тревожно пищали и мигали разноцветными лампочками. Защита повреждена, система управления повреждена, враг в зоне чего-то там...Серебряная точка на мониторе в окружении других крупных и мелких точек...Да близко враг, его и без монитора видно — вот они, мощный, хорошо вооруженный и практически не уязвимый флагман сторожевого флота империи "Неустрашимый" и множество кораблей поменьше. Как будто король со своей свитой. Уже, наверное, довольно потирают ручонки, подсчитывая награду. А она будет немалой. За голову любого члена команды "Серебряной королевы" она огромна, за головы же тех двоих, что единственные остались в живых сейчас, она просто невероятна. На всю жизнь хватит, очень небедную, жизнь. Вот только получить ее никому еще не удавалось, хотя нет, Женевьева как-то получила ее. Тогда они с братом придумали и воплотили в жизнь дерзкий и опасный план, как получить награду за самих себя. Все получилось, и брат с сестрой, довольные, подсчитывали добычу, со смехом вспоминая подробности.
Гений брата в придумывании всяких крупных и мелких стратегических пакостей в сочетании с холодной расчетливостью и женским изощренным коварством сестры быстро сделали их самыми опасными пиратами из всех, известных в прошлом и на тот момент. Первым способности тогда еще четырнадцатилетнего мальчишки заметил Джек, когда этот самый мальчишка спас их всех, вытащив из, казалось, безнадежной ситуации. Когда довольная команда закончила радостно вопить, скакать по кораблю и показывать неприличные жесты в сторону вражеских кораблей (смысл, не видно же все равно), Джек тихо произнес: "Все, больше ты в бой не лезешь". На возмущенный взгляд просто ответил: "Будет жаль, если такую умную голову пробъет пуля, стрелять умеет любой из нас, но то, что умеешь ты, нам не дано. Твое оружие — твои мозги, вот и пользуйся этим". Так с тех пор и было. Джек погиб в одном из сражений, прошептав, умирая: "Женевьева..." Кого он звал — давно ушедшую и ждущую его в ледяной бездне черноглазую красавицу или золотоволосую бестию, принявшую то же имя...
Так брат и сестра стали главарями команды пиратов. Вот так, вдвоем, и власть они не делили. Да они всегда были вместе, даже в драке становились спина к спине, прикрывая друг друга. О них ходили легенды, говорили, что их ледяные глаза не знают слез, а сердца — жалости и любви. Слез — да, они давно разучились плакать, а любовь — знали, только родственную. Они были друг для друга всем, и никому не было места рядом с ними. Они оба считали, что не имеют права навязывать кому-то жизнь, которую выбрали они сами. Не имея возможности захватить их, враги отыграются на беззащитных. Зачем подвергать опасности тех, кого любишь? Да и дома у них нет, только этот вот корабль. "Зачем нам дом?", говорила Женевьева, "мы на корабле проводим больше времени, чем где-либо". И это было действительно так. Сражения, погони, захват добычи..."Куда вам столько денег, вы же не тратите их так, как нормальные разбойники, ну, на камешки если только." Это да, Женевьева носила украшения, которые были доступны не каждой принцессе, более того, была увешана ими, как новогодняя елка игрушками. "Сестра, неужели тебе все это нравится?" Брат Женевьевы украшений не любил, носил только то, что дарила сестра. Изготовленные по рисункам Женевьевы лучшими ювелирами, они были не просто украшениями, а обозначали что-то важное для них обоих. Женевьева же умудрялась надевать по два перстня сразу, несколько ожерелий, да еще и разных стилей. "Нравится!? Да я ненавижу их, но это деньги, которые легко носить с собой. А деньги — это свобода, а иногда и жизнь, ведь чиновники даже самого высокого ранга очень любят деньги". Возразить было нечего, приходилось терпеть это издевательство над вкусом и здравым смыслом.
Хоть одевалась сестра, ну, в общем, нормально одевалась. С учетом ее занятия, разумеется. Давно еще брат с сестрой увидели старый фильм про флибустьеров, им понравилась пиратская вольница, и с тех пор они одевались в стиле этих самых флибустьеров. Высокие сапоги подчеркивали длинные ноги, облегающее нечто вроде камзола потрясающе смотрелось на прекрасной фигуре Женевьевы, вызывая недвусмысленные взгляды мужчин. Только взгляды, любой знал, что за неосторожное слово или движение в ее сторону последует выстрел. Причем из такой бяки, что лучше на эту красотку просто смотреть. Целее будешь, ну, не терпела она прикосновений, дотронуться до нее или взять за руку без последствий для себя мог только брат. Остальным оставалось только смотреть, любой самонадеянный тип имел возможность познакомиться с любимым оружием красотки. Маленький серебряный пистолет, изящная дамская игрушка, жестокое и опасное оружие, запрещенное везде, за ношение которого предусматривалась смертная казнь на месте. Даже отчаянные пираты, которым терять было нечего, избегали пользоваться этой эффективной, но очень опасной стрелялкой. Читать далее...

Хрупкая золотоволосая девушка в скромном розовом платье стояла у стола, устремив взгляд больших синих глаз на золотые монеты. "Какие они невзрачные, и как много у них власти. За них можно купить и продать, они могут сломать , могут сделать могущественным и могут уничтожить. Моя цена...Продешевил ты, папочка. Мог бы выторговать за меня больше, я ведь очень красива. Но и за эти спасибо. И за неотмщенную мать, и за нищету, и за нашу разрушенную жизнь тоже."
Девушка посмотрела на мужчину, спящего прямо за столом, положив голову на руки. Рядом с ним стояла недопитая бутылка и пустой стакан. Под столом стояли еще две полные бутылки. Девушка взяла ее в руки с отвращением, как змею, и вылила все содержимое на спящего. Двумя другими тонкие девичьи руки прочертили смертоносную дорожку от стола до входной двери. Собрала золотые монеты в косынку и связала наподобие узла. Потом тихо вышла из комнаты, оделась и вошла в другую, совсем маленькую комнату, в которой помещались только кровать, небольшой столик и два стула. И еще полка на стене с детскими книжками и старой детской машинкой.
Сидящий на кровати мальчик удивленно посмотрел на сестру, которая вошла в пальто, держа в руках его курточку и какой-то узел. "Мы идем гулять?"— удивленно спросил ребенок. "Да, гулять...Одевайся быстрее и возьми что-нибудь с собой, на память. Только маленькое и легкое." "Я возьму эту машинку". Сестра хорошо помнила эту игрушку. Ее купила в подарок маленькому сыну их мама. Ему исполнился год, и всей семьей они пришли в лучший детский магазин города. "Выбирай любую игрушку, сам, ты ведь уже большой мальчик" — ласково сказала мама, и малыш, внимательно рассмотрев все игрушки в витрине, ткнул пухлым пальчиком в эту машинку. "Ма", — важно произнес он, и мама рассмеялась: ;"Вы очень красноречивы, сын мой". Теперь эта, уже изрядно потрепанная, машинка была единственной памятью о маме и той жизни, что разлетелась на сверкающие осколки тем проклятым днем..."Бери и идем, быстрее".
В коридоре сестра задержалась. "Иди на улицу и жди меня, я сейчас". Мальчик послушно вышел из дома. Девушка чиркнула спичкой, подождала, пока она разгорится, и бросила ее на порог комнаты. Вот теперь все. Девушка вышла из дома и заперла за собой входную дверь. Потом, взяв брата за руку, быстро зашагала по улице прочь от дома. Мимо них, завывая сиренами и сверкая мигалками, промчались две пожарные машины. "У кого-то пожар"- сказал ребенок, с любопытством глядя вслед умчавшимся машинам. "Да, наверное"- равнодушно ответила сестра. "Куда мы идем?" "Увидишь".
Скромные, но красивые и аккуратные дома и чистые улицы сменились покосившимися лачугами. Сестра уверенно шла к окраине города, вернее, к заброшенной фабрике и мосту через старую железную дорогу. Трущобы, они есть в любом крупном городе, были они и в этом. За старым мостом начинался другой мир. Мир проклятых людьми и преследуемых законом, мир, где можно было все. Даже усиленные экипажи стражей порядка опасались появляться там днем и никогда не совались туда ночью. Другой мир с другими законами. Район трущоб выглядел так, будто его вчера бомбили. Впрочем, выглядел он так всегда, жители города не помнили его другим. Над развалинами всегда клубился то ли туман, то ли смог. Белесая мгла, казалось, она сможет поглотить того, кто неосторожно вторгнется в этот мир. Один шаг, и исчезнешь навсегда. Девушка уверенно прошла по мосту и бесстрашно двинулась вглубь трущоб. Казалось, она бывала здесь часто. Нет, впервые, но брат не должен видеть ее неуверенной и испуганной, только смелой и сильной. Ведь, кроме сестры, защитить малыша некому.
Пройдя по улицам, где под ногами чавкала грязь и шныряли казавшиеся ребенку огромными крысы, брат с сестрой подошли к чему-то похожему на дом. Сестра уверенно открыла дверь и вошла внутрь. В бедно обставленной комнате за старым, грубо сколоченным столом сидел громила с обликом классического разбойника — грубое морщинистое лицо, к тому же перечеркнутое шрамом, мрачный взгляд из-под густых бровей. За спиной громилы стояли двое вооруженных людей столь же "мирной" наружности, по комнате без дела слонялись еще несколько. "Привет, Джек" — спокойно сказала девушка. "Привет, но я тебя не знаю". "Зато я знаю тебя, ты Джек, гроза галактики, ведь так?" "Когда-то меня называли так, но это было давно. Что тебе нужно?" "Я хочу стать космическим пиратом, научи меня." "Ты, пиратом!? Да ты рехнулась, девочка!" "Да, я. Помоги мне. Я сумею тебе пригодиться. Мы сумеем" — поправилась девочка, взглянув на брата. "Ну, мальчишка точно пригодится, такого красавчика можно выгодно продать" — воскликнул кто-то из разбойников. Ярость синим пламенем полыхнула в глазах девушки, и, казалось, глаза эти рассыпали вокруг ледяные искры. "Кто тронет моего брата, умрет. Я убивала и за меньшее" — девушка произнесла это спокойно и посмотрела поочередно на каждого из находившихся в комнате мужчин. Взгляд ледяных синих глаз выдержал лишь Джек. "Из тебя выйдет толк" — задумчиво произнес он. Девушка подошла и нему и вдруг грациозно Читать далее...

Это новая книга Дарьи Аппель, на бумаге, красивая такая. Приехала книга ко мне без приключений, уже для меня привычных. Вот что мы знаем о Сергее Волконском? Ну, это тот, который на Сенатскую площадь вышел в компании тех, кого повесили потом. А его - не повесили. И еще к нему жена рванула в Сибирь, та самая Раевская, ну, дочь генерала, героя 1812 года, который с сыновьями еще мелкими в бой шел (ну нафига тащил их, а? стволы им хоть дали или так, со шпагами, под огнестрел отправили?). Еще ею Пушкин восхищался, стихи посвятил. Хорошая девочка была, в общем. Ей бы еще самой на Сенатскую выйти, цены б не было. Вспомнили Сержа? С трудом? Еще бы, он ведь не жена декабриста. Так вот, после "Сибирской бондианы", а начинать читать надо с нее, а не как в книге все распределено, и Сержа вспомните, и мнение поменяете. Да куда там Бонду до нашего князя, ребятенок он неопытный по сравнению с будущим декабристом (нафига Серж им стал, декабристом в смысле, потом узнаете, дальше про это будет), машина, правда, у Бонда красивее и понтов выше крыши. Оказывается, князь-то - прям настоящий разведчик, умный, хладнокровный, ловко умеет распутывать чужие интриги и затевать свои. Как будто всю жизнь его этому учили. А еще умеет видеть не только грязь и предательство типа друзей, но ценить искренность, верность человека и красоту природы, любит жизнь и не портит ее ни себе, ни другим. Не сломан потерей титула и состояния, прежней жизни, чинов и почестей, не опустился, хоть жена и иначе считает. Просто понял, что по-настоящему ценно в жизни, а что - лишь блестящая мишура, красивая обертка, за которой в лучшем случае - пустота, в худшем - яд. А еще князь нравится дамам и это, ну, как это - обращаться с ними умеет, вот! Про любовь и не только платоническую написано нежно и аккуратно, вроде вполне откровенно, но без пошлости и мерзких фраз типа "он вошел в нее, не постучав, и взорвался внутри нее (привет опергруппе)".
Так что князь стоит того, чтобы про него написали, а книга - того, чтобы ее прочли. А мне очень интересно, когда читающему захочется прихлопнуть юную Элен чем-нибудь тяжелым или пургена всыпать, чтоб оживилась малость?

Под впечатлением от «Чужая свадьба» Дарьи Аппель.


Помните, как Наташа Ростова собиралась на бал? А Скарлетт на пикник? И я не о чувствах барышень этих сейчас, а о платьях и, о ужас, корсетах. В таких тисках, затянутая так, что дышать можно через раз и осторожно, может выдержать только крепкая и здоровая барышня. А ведь надо еще и танцевать.
Элен Раевская здоровьем не отличалась, точнее, была серьезно больна. Об этом ей с упорством, достойным лучшего применения, твердила вся семья. И убедила-таки девушку в том, что жить ей осталось два понедельника. Раевские как мантру твердят "ах, Элен такая вся больная, умрет если не сегодня, так завтра уж непременно. Замуж нельзя, рожать нельзя". Если барышня больна, зачем вывозить ее в свет, устраивать многолюдный прием в честь именин. Объявите ее больной во всеуслышание, пусть дома сидит. А так только людей в заблуждение вводят и в неловкое положение ставят, как того Сержа с пением — хотел князь девушке комплимент сделать, а получилось будто нахамил.
И барышня пусть определится - жива она или нет. А то ухаживания принимать - здорова, а замуж идти - больна. Но ведь жених ничего о ее болезни не знает. То есть она заявила князю, что обречена. Но при этом выглядит весьма здоровой. Да и ведет себя не как больная. Рванула нежная и хрупкая дева к «любимому» так резво, что едва не снесла своим танковым напором пытавшегося ее остановить Пестеля. Каким бы ни был человеком глава тайного общества, в той ситуации он был прав — барышня одна, к мужчине, это же неслыханное нарушение приличий. Крест на репутации. Еще и верхом ехала, больная наша. После такой встречи в лесочке мир для Пауля уже никогда не будет прежним.
Очень похожа Элен на другую любительницу бессмысленных эскапад — Аннерозе фон Грюневальд, урожденную фон Мюзель. Зачем надо было лететь к князю, да еще под вечер — он не умирает, не отравлен какой-нибудь сложной пакостью, да и Элен не Руджиери, помочь все равно не сможет. Можно было утром поехать вместе с братом, такой визит выглядел бы естественно и прилично.Князь не один в лесной хижине, вокруг него люди, врача ему вызвали. Ладно бы примчался к Раевским бледный и перепуганный денщик и, умоляюще глядя на Элен, твердил: «Быстрее надо, барышня, а то ведь не успеем».
Все против намерения Элен — родня, Пестель, даже погода. Но она упорно стремится к своей цели, осведомив о ней всех, кого смогла. Ну и как это все понимать? После таких поступков барышни в ее обреченность плохо верится. К тому же маман правильно сказала — а вдруг князь заразный. А вдруг и правда заразный, и привезет барышня заразу семье. Сама сляжет, ибо здоровья слабого, родне ухаживать за ней придется. Сестренку маленькую заразить может, а старшая вообще беременная, ей рожать скоро. Ну и что, что отдельно от родителей живет, в гости же друг к друг ездят, общаются, а зараза себя проявляет не сразу. Заболеть перед родами — это ведь то, что нужно для беременной, правда же?
К тому же с чего Элен взяла, что больной мужчина будет искренне рад приехавшей к нему малознакомой девушке, хоть эта девушка и нравится? Предстать весьвсоплях перед красавицей, которой хочется понравиться, это же каждый мечтает! Это же так романтично — бледный красавец в кружевной рубашке, подушка в рюшечках, рядом барышня в нарядном платье с платочком в руках. Только реальность выглядит несколько иначе. Да и каждый человек при болезни ведет себя по-разному — кому-то очень нравится, когда все перед ним скачут, кто-то видеть никого не хочет, пока не поправится. Как реагирует князь на болезнь, Элен не знает. Не знает и того, чем болен князь, а вдруг у него ротовирус, кишечный грипп тож. Как бы выглядел и что чувствовал при этом князь, поймет любой, кто переболел этой гадостью. Тазик, вода в кружке, состояние, будто мышьяком накормили, а тут девица с визитом. Да и просто больное горло тоже не способствует общению — тут говорить больно, а девицу надо беседой развлекать. Можно же было отправить письмо от семейства вообще и от себя лично с пожеланиями выздоровления и банку малинового варенья впридачу. Вполне пристойно и безопасно, и забота на деле — варенье вкусное и полезное. А тут она князя собой решила наградить, он что, выздоровеет тут же, едва увидев сию фею?
А, раз приехала, почему не сказать "любимому", как все обстоит с ее здоровьем на самом деле? И повод был, когда за князем ухаживала. "Ах, князь, как я Вас сейчас понимаю, я сама вся так больна, так больна!" Князь не в отключке, не в бреду, инфу о состоянии любимой воспринимать может. Пусть сам думает, нужна ли ему получахоточная барышня. Вдруг нужна, а наследника он себе с суррогатной матерью сделает.
Сама же девица так страдала по любимому, так скучала по нему, что забыла его лицо и очень жалела, что не обзавелась по случаю его портретом. Правда, как бы она портрет этот просила — «извините, князь, я иначе личико Ваше забуду»? Да и вообще барышня забывчивая очень — постоянно забывает, что же они с князем на свиданиях делали. Водку не пили, наркотиками не баловались, а Читать далее...

Нижеприведенный текст- комментарии читателей вот к этому посту:
rainhard_15 https://ru-logh.livejournal.com/400443.html "Альтернатива — не Аннерозе закатывает истерику брату, мол, ты во всём виноват, достал тут мир спасать, а наоборот. "Вертихвостка, дура, из-за тебя вот паримся, как черти в аду, и Зига ещё грохнули - это ты ему ездила по ушам как не надо!" Бггг, результат тот же - увал из поместья на дачку в горах, но зато темпераментно так, в стиле мыльных опер - как раз под куриные мозги дайришников и фикбуковцев".

"Ты, неблагодарный, я тебя ради терпела эту свинью Фридриха, который в постели умеет только храпеть! Я ездила с ним в этот долбаный театр, который я терпеть не могу! Я тебя кормила/поила/ночей не спала (из-за храпа Фридриха), а ты!!!" Вопли сопровождаются энергичной жестикуляцией, битьем тарелок и швырянием ваз.
Сунувшийся было посмотреть, что случилось и кто так вопит, Ройенталь едва успел закрыть дверь, только поэтому не получив точно в лоб летящей вазой. Адмиралы, как школьники, столпились у двери и, отпихивая друг друга и шепотом ругаясь, старались разглядеть хоть что-нибудь в замочную скважину.

Я ухожу! Я не буду жить с таким человеком, как ты! Знай, у меня больше нет брата! Вот счет - за продукты, которые я покупала, чтобы печь вам пирожные. Это твоя часть, часть Зига я вычеркнула, так и быть. Больше ты никогда меня не увидишь, но ты еще услышишь обо мне и горько пожалеешь о своем поступке! Прощай!"

- Что-то она слишком темпераментная у него для меня, - с сомнением покачал головой Ройенталь перед остальными представителями штаба. - Верите ли, та красотка с ножом была приятней и поизящней...
- Ну нам что, опять Оберштайна звать, что ли? - с обидой в голосе воскликнул Биттенфельд. - Ну как так-то, Оскар, мы что, её так и выпустим не пощупав никто?
- Ну, не исключаю и такого варианта, - грустно вздохнул Меклингер. - Ведь если и меня не заметит, то на рыжих, как я узнал, после Кирхайса у неё аллергия, тебе, Фриц-Иозеф, точно ничего не светит...
- С чего он рыжий-то вдруг? - прорычал тот. - Подумаешь, красно-шатеновая масть... Просто я крупнее Зигфида, будет потом тоже орать что я её порвал, брату пожалуется стопудово, а он спокойным только прикидывается, чуть не упёк меня под арест, помнится...
- А может, вообще Ренненкампфа позвать тогда? - с надеждой воспрянул Меклингер. - Он постарше будет, кажется, ей нравятся постарше...
- Он опять скажет что у него нестояк либо в оперу её потащит - а как видите, это её и при кайзере не брало, я услышал, - тоном заговорщика поведал Ройенталь... - Тут робот по ходу нужен, так что я бы на Биттенфельда поставил...

"Ты сама к нему поехала, сколько мы оба не орали, тебя всё это устраивало, а в театр вообще-то культурные дамы ходят с удовольствием, замечу. Нам-то ни билетика не прислала, хотя у тебя жопой всего жрать было. Вали-вали, ещё утопись в реке в своём ведьминском домике, только записку не забудь там оставить какие все злые кругом и я вообще исчадье, мне что ли привыкать? Фридрих - единственный нормальный мужик был среди всего этого паноптикума, ты ж его и уморила! Порасскажи мне ещё про сердечный приступ, как же, а то я не знаю как ты мозг выносишь, вона отец запил тож из-за твоей постной рожи! "

«На пианино этом играть, в музыкалку эту долбанную ходить, хотя у меня ни голоса, ни слуха! Напеку пирожков - ты сожрешь! И дружка своего приведёшь, который жрет в 2 раза больше, махина такая стоеросовая. От папы бутылки прятать - да что толку, все равно ты ему показывал, где я прячу! Ждала своего чёрного мерседеса, приехал, ну и жила в своё удовольствие, а тут ты, видишь ли, выпустился! Ну и что, кормить опять тебя пирогами с этим троглодитом, да в два раза больше. Хотя Зиг хоть ел и спасибо говорил, а тебе то пересолено, то начинки мало. Цветы мои хоть бы раз похвалил!»

"Ты всегда говорил только о себе, о своих победах. Тебе было наплевать на меня, ты совершенно ничем не интересовался - ни новыми фасонами платьев, ни личной жизнью придворных, абсолютно ничем, только своими проклятыми кораблями и этой, как ее, астрономией! Звезды, видите ли, ты любишь! А кто звезда при дворе, ты даже не знал и знать не хотел!"

"Давно хотел сказать: пирожки твои я ненавидел! Ты хоть бы готовить научилась! Их можно было скормить маркизе фон Бенемюнде без всякого яда, она бы от одного их вкуса коньки откинула. А что Кирхайс жрал - он парень непривередливый, всегда жрет что дают, вон какую ряху наел на харчах к моменту смерти. Цветы твои... да достали уже; а звезды... ну правильно, у той, что уроки прогуливала под предлогом, что ей надо было меня забирать из сада, а сама шлялась по магазинам, астрономия - ужасный предмет".

"Ах, пироги тебе мои не нравятся! А сам лопал за милую душу, лицемер проклятый! Невкусно ему - Фридриху вот было вкусно, хотя он -император из старинного рода, не чета тебе, выскочка безродный! Тоже мне, гурман выискался, ты устрицу от мидии отличить не можешь, а вилку для рыбы - от ножа для масла. Аристократ Читать далее...