Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю откуда взялась эта боль,
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
Толь как рощу в сентябрь
Поливает мозги алкоголь.
С. Есенин.
В нищенских петербуржских подъездах,
которые похожи на сутулого бездомного, прячущего нос в сальном воротнике драного пальтишка,
по-особенному звонко дребезжат стекла в потрескавшихся рамах,
по-особенному свистит ветер сквозь пролеты заплеванных лестниц,
среди заброшенной по таким-то тускло-зеленым углам городской тишины.
и штукатурка ошметками прошлогодней высушенной человечьей кожи свисает со стен.
А за окном обрывки снега; и фонари колдуют, так подпрыгивает сердце фонаря, брызгая
оранжевым светом на противопоставленную ему слепую стену.
И устраивает вполне особенно холодная зима – зябко, так зябко в пустотах скверов.
И сполна устраиваешь себе – поздний час, холодный душ, горячий кофе.
И деревья как черные всадники съехались в нашем дворе…
Все ровно настолько, насколько нужно чтобы продолжать жить…
Так, просто красться по скрипучим половицам, дотрагиваться кончиком носка до ледяных батарей, обернувшись в зеркало поправить челку; иногда отвечая на телефонный звонок, так, очередной раз просто ошиблись номером…что-то хочешь сказать, может завязать беседу…хочешь, все хочешь…а слушаешь только бесконечность тянущиеся гудки в трубке. Привидение собственной квартиры.

Что ты видишь в темноте? Неважно от слабости или от смелости, от силы воли или безволия, отчаянья…мы делаем что-то, и мотивации после теряют в смысле, правда?
Приобретают в вышине, бросая тени на нас, делая наше сегодня сумеречным и бездыханно-легким. Что ты хочешь видеть в темноте?
Что же, так и стоять под дождем, и никто не пригласит войти? Это просто унижение
в своих собственных мокрых блестящих глазах.
И вообще, все такое синтетическое…из жеванной бумаги слепленное,
так, чтобы было что сказать.
Бля,
бля
бля, пойду курить.



Настроение: Kylie Minogue & Nick Cave "Where the Wild Roses Grow""
[показать]

Летать…

Мне не нужен никто чтобы заимствовать мою Боль
Мне не нужен никто, кто боялся бы за меня,
боялся бы моего пути
Мои ладони пусты.
И снова здесь никого нет.
Я умею летать, да я умею летать.
Прощай – для ада, прощай для рая,
Я знаю мы уже не встретимся
снова
Я умею летать, да я умею летать.
Наконец-то я свободен от заключения,
от всех цепей,
И пусть эта плоть гниет здесь хоть вечность,
Я знаю мы больше не связаны, и наплевать уже…
Мы больше не встретимся,
Больше не будет ни печали, ни тишины, ни боли -
Пусть сгниет. пусть стынет.
Мои ладони пусты.
У меня нет никого.
Я умею летать, да я умею летать
и меня здесь больше нет.
Как и никого другого.
Этого нет ни у кого, это стало слишком свободным
от всех цепей
Мне не нужен никто чтобы заимствовать мою Боль
Мне не нужен никто, кто боялся бы за меня,
боялся бы моего пути
Нужно как будто “темное”, из одного ключа –
Мы больше не встретимся
И ничто не важно уже, такие бледные…
Я умею летать, да я умею летать.
Больше не будет колец,
я умею летать…



В колонках: Sopor Aeternus “Somnabulist’s secret Bardo-life”

для всех и для никого. но больше все-таки для всех.
[показать]

Фонари, как маяки на обочине бездны, - бледные одуванчики брызгающие тусклым урбанистическим светом. Как много их у края, как много слоняется вдоль обочины…
Каждый из них расскажет “как”,”почему”,”зачем”, как славно летать, как больно падать.
Только они лишь брызгающие тусклым светом обломки серных спичек, ждущие искры вечности у края бездны и все. Никто не гуляет по луне, никто не прыгает в бездну…об этом невозможно говорить, просто невозможно. И они стоят, маяками, серебряной разметкой по краю, переминаются, ждут, ждут кого-нибудь кто прыгнет за них.
Трутся тусклым колючим светом друг о друга (или враг о врага?).
И чадит мертвячиной вдоль края…

А до этого – все ползут, как крабы –задом вперед, пока не почувствуют пустоту под крайней, тонкой (к)рабьей ножкой, пока не будет так: дальше только бездна, дальше только синее небо или…черная смерть, если хотите, мне все равно.

Все. Дальше остановка в пустыне, очередной фонарик на обочине. Или долгий путь назад,
путь полный презрения к самому себе.

[показать]

Когда сердце постучится, ему никто не откроет и оно останется ждать на зимней оледенелой улице. Останется ждать весны снаружи, в слегка кровяной темноте... маленькое станет сердце и сухое -
тогда с наступлением весны я возьму его в руки и покрошу. В чашечку, перестру ступкой и выйдет отличная краска из моего сердца, да.
или нюхательный табак, или наркотик, да.
надо только подождать.
Пока оно не научится крошится в ладонях в порошок...
Весна... там где цветут белые розы, там явью являлись нам сны...
только там теперь боль и сопливые слезы
и мне не дожить до весны...
Где же они растут, эти дикие розы? По какой из рек плывут дикие лепестки... на губах утопленницы в шали из алой густой крови, такой невесомой, нежной,
смертный оскал, такие перекошенные, искаженные губы и широко открытые глаза - смерть не бывает красивой...
Двоякое заблуждение...
Ранее бездействующий черный квадрат летит мне благою вестью о том что можно законопатить на зиму глаза, сдать в камеру хранения по - собачьи шершавый язык и пусть половинки меня улыбаются друг другу, пускают слюни, плачут вместе и в мести над...хоть над черт знает чем!..
В темноте, я сегодня ребенок,
я дитя прошлогоднего черного снега.
Как балласт меня сбросил аист,
а взяла к себе снежная королева.

настроение: нервно-паразитическое
В колонках: Where the Wild Roses Grow.

И пошел я на творческий вечер...
Творческий вечер...свечи, шампанское рекой - обольстительные речи и стихи...
Только меня там не было. Видимо сработал реактивный ум..хех
Шлялся по Невскому, цветному чучелу, пока не продрог, а зубы не заплясали горячительные танцы.
Думал пойти в кино, но сеанс только в девять часов, во вшивой Паризиане.
Пятница, вечер и сто рублей в кармане - грустное сочетание, без будущего.
На площади Восстания получил листовку - что-то вроде "секрет вечной Любви",бесплатная лекция. Ну что ж?
Почему бы и нет? Мною двигало единственное желание - согреться и убить время до сеанса кино.
Ах, как я люблю эти маленькие несчастные случаи дремлющие на задворках нашего сознания.
Я попал в петербуржский центр Дианетики.
Милый усатый дядька проводил меня до приемной и сдал, как утиль, или свежее сырье девушке. Она в свою очередь всунула мне в руки тест, чтобы я узнал кто Я такой, наконец. Тестик их двухсот вопросов…хех, вызывают ли у меня омерзение мысли о самоубийстве? Ну, право, даже не знаю…
Сижу в приемной заполняю угнетающе огромный тест, никого не трогаю, подваливает какой-то парень – работу в центре предлагает. Главное информацию “что за работа” клещами из него тянуть пришлось. Его я успешно проигнорировал.
Дальше лучше. Нас отвели в особую комнатку для чтения лекций, где пытались убедить, скомкать наше сознание до аналитического и реакционного ума… Который и есть корень зла – в нем откладываются все воспоминания связанные с болью, откладываются в подсознание и влияют на наши поступки всецело…хотя подчас мы этого совсем не замечаем. Мдя…чего тут скажешь. Вот где счастье зарыто! Хех.
Сбежал из комнаты в объятья усатого дядьки, с которым имел наиулыбчивающюю беседу. Какая разница что он хотел мне толкнуть свою книжицу за сотэн рублей?
Он меня развлекал.
-Значит Дианетика делает людей счастливыми, - сказал Я.
Он помялся и согласился. Так и представляю себе потоки людей, стекающихся к метро, а вместо рож (ну не лиц же) желтенькие такие смайлики.
Но и дядька усатый от меня отстал ( мне просто надоело и я сказал, что денег нет), послав приканчивать бесконечный тест…
получив результаты в виде графика, именно те которые я и хотел, умиленно слушал девочку, рассказывавшую Мне обо Мне...
Дианетика, бля,..да я на этом деле сегодня собаку съел, причем не одну.

Хорошо, когда на сонное дно, на твою дремлющую тихую глубину вдруг падает что-то, вроде червячка, и начинает танцевать или корчиться в предсмертных муках (мне все равно) перед твоим носом. Забавно играть с червячком, забавно покусывать его на своей глубине, Но более чем грустно увлечься и попасть на крючок.
Вот у меня до сих пор жабры кровоточат.

Праздник.
В моем желтом доме новые квартиранты!..Новые ангелы окон.
Приветствую своих новых ПЧ - Sire-na и психоделия!
За сценой взрывы салюта, на сцену падают рваные хлопья черного снега.
Черного, потому что за последние 17 актов пьессы сильно испачкался...но лучшего у меня нет.

Сейчас, качаясь на волнах Bwgen'а, думаю о Море...
И по морю плывут бочки, как в "сказке о царе Салтане" Пушкина, мля)
и в одной из этих бочек я, страдаю от морзкой болезни.
Какая ирония, кругом соленые воды, а я рискую утонуть в собственной блевоте.
А бочек много много... ( словно в "Хоббите" Толкиена)
только те, которые пустые, будут выброшены на золотой песчаный берег,
а моя тяжелая - пойдет ко дну...
рыбам на смех... может мою бочку проглотит огромный кит...гы,
но это уже другая сказка.

Настроение: Kylie Minogue & Nick Cave "Where the Wild Roses Grow""

Я нарисую мокрый блестящий асфальт и сложную топографическую карту луж, разбросанных на нем,
покажу как дробится дождь...
Набросаю контуры огромных прелых чашечек листьев, полнящихся каплями.
...Как листья, полуприкрытой занавеской скрывают постоянно трепещущее серое холодное небо.
...И как небо прорезано волнистой угольной штриховкой обнаженной, красноязвенници-рябины,
и как кисти стремительно вплетаются в небо, тем самым только разрывая его в те же самые седые безучастные выси... и все это дробится миллиардами сюжетов по числу капель дождя, по числу граней каждой отдельной капли.
Варианты варьируются...бе.
Скучаю по осени...

Ах как много сюжетов в голове...но нет средств для реализации.
Только подождать...ну да ладно, все равно я встану, как поется-то там...где-то.
уже встаю...ну правда только чтобы пойти покурить.

В колонках: Manson "Love song"

Когда слово дремлет пулей
в черном жерле рта -
надвигается звеняще пустота
в миг до поцелуя,
холодит отверстые уста.
так люблю я...

Мыслью светлой нежности в глаза,
зацелованным отверстьем пули между глаз...
и уносится в холодные небеса
праздник кровавых Спас...

Раскрыл над головой зонтик, уединившись в интимной беседе с компом. Очень умно. Стучу, стучу, а в голове шаром покати...пусто, особенно пусто...словно ветер воет в печной трубе. И не надо уже ничего говорить - слова такая шелуха...я это знаю. знаю, знаю, знаю...и капает тяжелыми каплями яда на уста...да какие там уста? На обыкновенный рот с безобразно искусанными потрескавшимися губами. Вот те и скорбь, в роковой тишине...

Я не центр чужой вселенной,
Слава богу, что не я,
разыгравшись морскою пеной,
бьюсь на палубах корабля,

Не ищу ветра мертвым листьям,
И усопших не зову по имени,
Не тяну бледной женской кисти,
Тем кого считал любимыми…

Мои лужи полны холодного
ледяного тумана презрения,
словно небо - не нужно теплого
и кошачьего - суть же тление...

Жизнь энтропия, - необратимое
хаотичное стремление, безумие...

Я не центр чужой вселенной,
изширявшейся черностью дыр
на молочных сияющих венах;
Я не центр чужой вселенной…
Я забыл.

Он злобен, но не злобой святотатца,
И нежен цвет его атласной кожи.
Он может улыбаться и смеятся,
Но плакать...плакать больше он не может.
-Н.Гумилев

Вновь открыл для себя томик рассказов Ганса Гейнца Эверса, - холодные лунные волны во время прилива, особенно после месяцев знойной философии г-на Фридриха. Но не вечно же иссушать себя? Глина трескается от жары, сталь, бронза нет...но я, как глина сегодня.
Чужовищная ирония с гнильцой в середине, как в "Мертвом еврее" или "стране Фей". Ах, страна фей, до чего ты чудовищна красива,нэ?
В общем читаю, запоем, на эмоциональном уровне...
так редко удается покормить своих исхудавших борзых- эмоции,
голодные они грызуться друг с другом и бросаются на прохожих, если не сажать их на цепь.

Его глаза подземные озера
Покинутые царские чертоги.
Отмеченные знаком высшего позора,
Он никогда не говорит о Боге.
- Н.Гумилев.

Я не могу уже вдыхать этот дым,
пусть это крошево осколков звезд,
разбитых кем-то другим,
знавшим жизнь на сквозь.
Можно только, как барон Мюнхаузен - себя за волосы прочь из болота.
Вот, думаю, пойду в пятницу на творческий вечер. Почему пойду? Потому что билеты бесплатные, и только. И там кто-то нараспев будет читать стихи, все прочие с эстетским видом слушать, в надежде что и их выслушают, оценят.
Будут читать стихи...а сам и строчки не написал за прошедшие сотни пачек сигарет. Высохший хожу, словно после запоя долгого, и сушняк душит творческий.
Мыслю светлой нежности в глаза
зацелованным отверстьем пули между глаз
И уносится в холодные небеса
праздник кровавых Спас.
...И сессия похдодит незаметно, издали казавшаяся вопросительным знаком, теперь уже бросает прямые тени восклицательного знака...

Лязг засова, что-то застряло в замочной скважине.
Четыре пролета лестницы – хлюпает и хрюкает на первом этаже…
хлюпает и хрюкает, пока пепел втирается в размытую тень, хлюпает и хрюкает,
пока пепел и тень не сливаются, хлюпает и хрюкает, словно какой-то ублюдок
уже вечность мочится под лестницей в размытую ржавую ванную, кем-то год назад забытую на первом этаже.
Хлюпает и хрюкает пока я надрезаю размытые уголки губ, что бы улыбаться чаще в зеркало.
В голове…
крутящийся высокоскоростной тоннель, стены которого – плотно подогнанные друг к другу нагие человеческие тела. И скрюченные пальцы тянутся отовсюду, - словно в чреве гигантского слизняка…и колышется все осклизлое и тошнотворное, теплое, омерзительно мягкое…
Время, длинною в две сигареты, хлюпает и хрюкает…и аплодирует и хлопает в безумном улюлюканье.

в колонках: Korn – Alone I Break

Весьма пресытившись перекидыванием мыслей в дурака…или дураков
я теперь целыми днями качаюсь на волнах Bwgen’а.
Пересыпаясь, будто песочные часы внутрь себя
снова и снова, загребая ушами песок
плыву в сказочном тазу…
Это своеобразный наркотик,
убийца.

Раз в год снежного человека задалбывает жрать сыр Хохланд,
и он идет стричься,
чтобы жрать сыр легально, на правах человека.

Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больще невмочь.
Черный человек,
Черный, черный
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек,
Спать не дает мне всю ночь.
-С.Есенин

Ни черта не понимают,
Стоят ковыряют в носу с задумчево-умным видом,
С тем же видом, тем же пальцем лезут тебе в душу, без причин, за частую.
Потому что не могут иначе. Грязными в свинном жире пальцами в душу...
Нет, ничего такого, уже не важно. Потом они найдут себе повод, для того чтобы назвать пальцы и помыслы чистыми...не наоборот к сожалению.
Как я люблю молчаливую Зелень Аськи.
И почему все вечно так, как я думал?
Скушно...

...Ледяное бряцанье цепей друг о друга.
Ледяная минута пробуждения в худшем из кошмаров, в котором ты, плененная больными бледными ангелами с зелеными крыльями и холодной дымящейся кровью, в судоргах бьешься на полу. Сведенная с ума шелестом зеленых крыл, которым нет числа...фосфорецирующие зеленые крылья в темноте. Бабочки, мотыльки иглой приколотые к стенам, но все еще трепещущие, шелестящие
бархатными крылышками, своими невесомыми трогательными тельцами...
Вспомни,
как прекрасно было: хрупкая маленькая красота в огромной, как мир, ладони;
и указательным пальцем проводишь по пластинкам крыльев, с каким-то особенным трепетом и благоговением...

Корчись на полу, прямо в середине зеленого безумия, преследуемая больными ангелами...моя душа?

Ледяное бряцанье цепей...
обжигающий холод минуты пробуждения...и гулкое эхо его шагов ближе...
считаешь шаги.