Ник проснулся поздно, у него болела голова и хотелось пить. Первую пару он благополучно проспал. Тогда он смело решил забить сегодня на училище – Саньке можно, а ему нельзя? Когда в организме все более-менее успокоилось, Ник пошарил в ящике, где лежали деньги, вытащил пятисотку. После сильных потрясений нужно было успокоиться. Сходить в кино, в кафе, купить книжку, диск – мало ли на что можно потратить деньги для души. И неважно, что придется потом поменьше есть и забыть о новой ветровке. Старая еще ничего, надо только обрезать рукава совсем, а то они уже почти до локтя. Будет жилетка. Ну и наплевать на все. Главное, надо расслабиться и забыть о вчерашнем.
Перов отправился в кинотеатр «Пилот». Еще несколько лет рядом с метро «Октябрьская» стоял старый, никому не нужный, кинотеатрик «Киевский». Там собирались устроить казино, как в «Современнике». Но случилось иначе – и на месте старого «Киевского» красовался «Пилот» - супер-пупер киноцентр, с двумя залами, кафе, бильярдом, VIP-ложей и прочими западными прибамбасами. Но самое главное – там были скидки студентам и школьникам. Правда, летом они не действовали, но Ник уже привык к этому кинотеатру, к мягким креслам и супер-звуку. Поэтому он отправился на автобусную остановку и сел в автобус до «Октябрьской».
На сеанс он опоздал, да и ничего хорошего не было, так, очередная отечественная поделка с претензией на мировые стандарты. Самое обидное, что на афише – знакомое кареглазое лицо. Зло нахмуренный Санька – борец с мировым (или хотя бы всероссийским) злом. Обхохочешься.
Ник заказал дорогущее мороженое и молочный коктейль – ну и плевать, что он уже взрослый. Какая кому разница? Теперь-то он понял, что никому ни до кого никогда нет дела.
Он лопал мороженое с кусочками ананаса, а руки тянулись ко лбу. Все время хотелось потрогать, коснуться пальцами того места… нет, он не мог этого сказать, не мог даже подумать о том, что… При одной мысли что-то екало внутри. Ник вдыхал и выдыхал, пытаясь успокоиться.
Вдруг Ник насторожился. Если он не ошибается, то… Этот рокот может означать, что…
В зале появился высокий молодой человек.
- Данька! – позвал Ник.
Тот оглянулся, увидел Ника и сел с ним рядом.
- Привет, Князь!
- Даньк, а твой драндулет что, еще жив?
- Ха, живей тебя. Я разобрался, в чем там было дело. Я мотор не тот ставил, вот он и барахлил. Щас новый поставил, мощный. Так что – мы еще повоюем!
Данька подошел к стойке, заказал себе пива и сел обратно к Нику.
- А ты нас учишь не впадать в детство. А сам мороженое лопаешь! Ты этот… как его… лицемер!
- Да ну тебя. А где Мишка-то?
- Мишка… Они с Ксюхой опять куда-то усвистали. Фигня у тебя с твоей любовью получается.
- Нет у меня к нему никакой любви. Была, да сплыла.
- Как так? Недавно еще была…
- Не любовь это была, а так, морок. Наваждение. Была потребность любить кого-то, а за неимением кого-то попался Мишка, вот и все.
- Значит, ты его не любишь?
- Нет.
- Во блин! Зря я перед ним распинался о твоих чувствах…
- Ты… что? – Ник задохнулся от неожиданности и наглости. – Ты как посмел? Я тебе что, рассказывал, чтобы ты растрепал всем? Сволочь ты, а не друг…
- Ну, прости, я не хотел. – Данька, кажется, по-настоящему расстроился. - Пойми, я…
- А меня кто поймет? – злым шепотом спросил Ник. – У меня и так куча проблем, а ты…
- Рассказывай.
- Чего?
- Рассказывай, какие проблемы. Может, я помогу.
- Чтоб ты опять всем растрепал?
- Честное слово, ну честное-пречестное, никому-никому. – Заверил Данька.
И Ник рассказал ему все, что случилось за последние два дня.
(Ох, Ник, Ник! Существо ты непутевое! Поменьше бы раскидывался словами и разбалтывал тайны этому рыжему оболтусу. Он еще сыграет роковую роль в твоей судьбе. А не трепался бы ты – ничего бы и не было).

- Я тебе говорил, чтоб ты не водился с этим лохматым авантюристом?
- Нет.
- Так вот, говорю. Он таких дров наломать может… Фигово тебе будет.
- А откуда ты его знаешь?
- Знаю. – Непонятно ответил Данька. – Поверь мне, с ним лучше не связываться.
- Тебе поверишь, конечно. А потом какая-нибудь чушь опять случится.
- Почему?
- Да потому что ты… как Гендальф-Буревестник. Все время что-то случается. Вот тот раз – если бы мы не поспорили, я бы не пошел по перилам и…
«И Санька не полез бы за мной в воду и… и ничего бы не было. Черт возьми».
- Ну не я же тебя туда толкал. К тому же, в школе с тобой ничего не случалось.
- Ох уж, не случалось… Врать-то…
- Не узлы вязать. Но согласись, не каждый же день тебя таскали к директору и угрожали, что если бы не первое место нашего драмкружка по району и почетная грамота от администрации Москвы за исполнение роли Фандорина, то тебя бы вышибли из школы еще позавчера… Иногда ты даже неделю жил спокойно, без того, чтобы устроить взрыв или пожар. Тоже мне, Петров и Васечкин.
- Ну ты загнул… Иногда я и месяцами жил без происшествий. И ругали меня не так уж часто.
- Ага, и именно поэтому Ксюша говорила, что Князь может угнать вертолет, найти Бен Ладена и застрелить его из рогатки, а потом Читать далее...

Странное дело... Купили мы диск с "Приключениями Петрова и Васечкина". И закрались у меня в душу сомнения - в первой части только три картины - вторая, третья и пятая. А во второй - только одна. Кто-нить смотрел, не скажет, бракованный у меня диск или так и должно быть?

Мои результаты теста "Насколько я свободен?" Границы во внутреннем мире 15% Границы кругозора и познания 20% Границы, поставленные другими людьми 75% Границы, поставленные мной по отношению к другим людям 50% Границы активной жизненной позиции 45% Границы психики 55% Границы физического тела 60% © Человек без границ 2005

Я схожу с ума. Наверно, по-настоящему...
Слушаю все, что под руку попадется - от классики до фабрики Звезд.
Болит голова и постоянно какая-то чушь придумывается. Мне плохо....
В Питере начался сезон дождей. Надеюсь, это не надолго. Хотя что мне-то - мой поезд уходит 12 августа в 20.00. В Севастополь. Уж там-то накупаюсь!
ААААААА!!!
Это такая реакция всегда на воспоминание о встрече с Дегтярем и автографе. Звучит либо тихо и поскуливающе, либо громко и всхлипывающе, либо... ну, по всякому... АААААААА!
Папку недавно опять показывали по ящику. Уже второй раз за месяц. Скоро звездой станет.
А меня опять гложут сомнения - театральная академия или журфак? Журфак или театральная....
АААААААА

Игорь не думал, что когда-нибудь еще раз увидит у кого-нибудь такие синие, большие и красивые глаза. Последний раз он видел их двадцать лет назад, а потом их закрыли навсегда… И тут – этот мальчишка, которого угораздило ввязаться в неприятности. Именно мальчишка, ну и что, что ему уже восемнадцать? Ведет он себя совершенно по детски. Первый класс, вторая четверть. Сашка почувствовал в нем эту детскость и поймал на крючок. Поманил, пообещал веселые приключения – а какой же мальчишка не любит приключений? А потом приключения обернулись не той стороной, и мальчик это понял, сбежал и расплакался. Опять-таки, взрослый бы затаил злобу, стал бы мстить за подобный обман, а мальчик просто расплакался, как любой ребенок. И сложение, опять же, у него чисто мальчишечье – тонкий весь, хрупкий, ножки-палочки… Кузнечик.
«Пожалуй, моя одежда будет на нем болтаться, как на вешалке. Ну и ладно», - Игорь достал из шкафа давно не ношенные рубашку и брюки. То ли располнел он, то ли еще что, но они были ему маловаты. – «Погладить только надо».
Достав старую ободранную гладильную доску и утюг, он стал гладить одежду.
Тут из душа вышла эта мокрая личность. С мокрой челкой, кутавшийся в любимый Игорев халат, Ник Перов вызывал улыбку.
- Я сейчас поглажу, вы пока садитесь.
Перов хлопал глазами и вытягивал шею. Вид у него был крайне испуганный. Он забрался в кресло с ногами и старательно натягивал халат на коленки.
«От холода или от страха? Вроде тепло в комнате… Значит, от страха? Но чего он боится? Кого? Меня? Неужели он думает, что я… Черт, я же не знаю, что там ему насвистел Сашка…»
Игорь, не зная, что делать, спросил у Перова:
- Есть хотите? Я могу согреть что-нибудь.
«Или я его на «ты» называл?»
- Да нет, спасибо, - тихо ответил Перов, продолжая натягивать халат.
«Порвет же», - мысленно усмехнулся Игорь. – «Боится свои коленки бледные мне показывать».
- Мерзнете? Возьмите одеяло, - Игорь кивнул на диван, где лежало старое красно-белое одеяло. Незачем смущать мальчика.
«И самому смущаться, глядя на него».
Ноги у Перова были тонкие, бледные, как будто он никогда не загорал.
Мальчик взял одеяло и завернулся в него. Но страх в его взгляде не исчез. И еще у него был как-то странно приоткрыт рот – все время, как будто у него насморк, и он не может дышать носом.
- Спасибо вам большое. Вы мне очень помогли. – Перов пытался быть вежливым, но в глазах у него ясно читалось – поскорее бы убраться отсюда, а то мало ли что…
«Господи, да что ж ему такое про меня наговорили? Сашка этот, подлец, он же все что угодно наплести может!»
- Да не за что. Только знаете что? – Игорь решил объяснить Перову, кто такой Сашка на самом деле. Присел около кресла, заглянул ему в глаза. («Господи, какие же синие…») – Знаете что, я хочу вас предостеречь. Постарайтесь поменьше общаться с Рыбаковым. У него склонность к необдуманным поступкам и рискованным шуткам. Я просто советую. Он не лучшая компания для вас. – Как-то неубедительно это прозвучало…
В глазах Перова страх постепенно сменялся удивлением, а потом… Потом в них зажглось что-то такое, вроде непокорности. Игорь не мог подобрать слова для этого взгляда.
- А может, мне нравится рисковать? А обдуманные поступки мне ужасно надоели.
Что ж, как хочет. Он еще поймет.
- Ваше право, - Игорь встал с корточек (ноги затекли). – Вы точно не голодны?
Перов замялся.
- У меня, правда, небольшой выбор, - улыбнулся Игорь. – Но яичница и какао с печеньем в меню есть.
- А с каким печеньем? – спросил Перов.

Печенье было шоколадное. У Игоря всю жизнь была слабость – он любил сладкое. Об этом знали немногие, потому что еще в детстве Лешка внушил Игорю, что это несолидно. Правда, потом все-таки проникся и когда заходил в гости, приносил с собой конфеты или шоколадку. Но все равно поражался – как так можно: какао с шоколадным печеньем?
Перов оказался тоже сладкоежкой и даже посоветовал Игорю, как лучше готовить какао – «так куда вкуснее».
После этого нехитрого ужина Перов снова посерьезнел и попытался объяснить Игорю, почему он так относится к Сашке.
- Вы поймите, он не может быть плохим человеком, по крайней мере, не может быть хуже, чем я. Нам нравится один и тот же спектакль. У нас было… ну, в чем-то похожее детство. Я вообще-то был обычным дворовым мальчишкой, какое-то время провел в интернате, а однажды сбежал и несколько недель просто шатался по городу. Сашка рассказал, что тоже больше был с обычными дворовыми пацанами, а не с одноклассниками из музыкалки или английской гимназии. А в турецком лицее он пять дней в неделю жил в интернате, правда, за это надо было платить – но зато какой интернат! Меня ведь туда тоже однажды приглашали, только у нас денег не было… Мы читали в детстве одни и те же книжки, в конце концов! Вот он мне сегодня сказал «Врать-то – не узлы вязать», а это из «Рассекающий пенные гребни»! Значит, он тоже читал. Это когда я ему сказал, что он вас любит.
- Что?
- Правда! Он вас любит, потому что ему одиноко. Ему хочется, чтобы его похвалили. По правде похвалили, Читать далее...

"Сомнений нет - вы были бы магом!"

Вы занимаетесь магией и этим все сказано. Вы достигли высот в своем искусстве. Вас боятся и уважают, вы пример для подражания и страшное бедствие одновременно. Весьма занятная у вас профессия!


Пройти тест "Какая судьба ждет Вас в мире фэнтези?"

"Торчун батарейный"

[показать]

Принимает любую ребристо-выгнутую форму. С окончанием отопительного сезона впадает в летнюю спячку. К осени выматывается, худает и устает. Но как только батареи снова становятся теплыми - кот оживает! Мерный рокот мурчания распространяется по квартире вместе с оживляющим теплом :)


Пройти тест "Какой ты кот-торчун? :)"

Это я. Зимой.
Жуткая уродка, правда?
А теперь гляньте на первую фотку и подумайте - как такой милый ребенок превратился в такое чудище?
[420x641]

Это я. В прошлом году.
На теплоходе возвращаемся из Петергофа. (Жуткий дождь).
[546x805]

Это я. В прошлом году.
За спиной - статуя Самсона.
[399x620]

Это я. В прошлом году.
В Петергофе.
[699x441]

Это я. 3 года назад.
(Вон та штука у меня за спиной - кубок Дэвиса по теннису).
[406x619]

Это я. 4 года назад.
(Обратите внимание на прикид!) :)
[474x751]

Это я. 6 лет назад.
[433x642]

Это я. 10 лет назад.
[495x766]

Не далее как вчера я смотрела "Страсти по Вертинскому" в Русской Антрепризе имени Андрея Миронова. Причина, которая привела меня на этот спектакль? Валерий Александрович Дегтярь. Он же - Шут в "О, Шут мой, я схожу с ума!", а "Шута" я смотрела 4 раза. (Но это еще ничего - teatralka смотрела 5 раз + все спектакли с Дегтярем в БДТ).
В общем, спектакль хороший. Красивый. Правда, почти бессюжетный. Там русская актриса играет в парижском кабаре, танцует, поет песни Вертинского, переодевается, опять поет... Поет она хорошо, актрису зовут Татьяна Кабанова. А Дегтярь играет господина, влюбленного в эту актрису, он с ней танцует, дарит ей цветы, письма, потом тоже поет (две песни из двадцати). Поет он, надо сказать, фигово, но как он играет! Мама родная... Плюс еще несколько фишек специально для тех, кто смотрел "Шута"... Зрителей было до обидного мало, но зато мы смогли обе сесть в восьмой ряд вместо 13го и 11го по нашим билетам.
А после спектакля началось самое сложное. Стояние у служебного входа под аркой. Я, никогда в жизни не бравшая автограф (стесняюсь жутко), успокаивала себя по системе "вдох-выдох" и чтением объявлений о том, что требуются дежурные, 3 чел., умные, без вредных привычек. Нас было на одного человека меньше, но дежурили мы хорошо. Поймали Дегтяря. teatralka, как человек опытный (кучу раз брала автограф и дарила цветы самой Фрейндлих), подлетела, "распишитесь", "а можно несколько вопросов" и так далее. Я скромно стояла в сторонке и произнесла только "Я смотрела "Шута" 4 раза", "Распишитесь" и назвала свое имя. Правда, Дегтярь все равно написал "Александра", а не "Саша", но это уже мелочи. Он был приятно удивлен, что к нему поклонницы, просят автограф, он ведь не очень известен.
Результат вчерашнего дня - "Какой Страхов? Дегтярь, Дегтярь и еще раз Дегтярь!".

Глава 10. Размышления.
- Я думаю, что этот хмырь – продюсер, – сказала Оля.
- Ха, в гробу я видела таких продюсеров! – воскликнула я. – Я вам говорю, типичный колдун. Темный и страшный. Но не Снейп.
- А где ты вообще продюсеров видела? – поинтересовался Муз.
- Я в театральную академию собираюсь!
- Ну и что, а колдунов где? В Хогвартс тоже собираешься, что ли?
- Ты Властелина не смотрел, что ли? Там колдунов – до фига и больше.
- Я Ночной Дозор смотрел. Там этих колдунов вообще…
- «А вот Завулон, у него есть хребёт. И больше его ничего не… волнует. Включая известного всем режиссера, который решил посниматься в Дозоре, который расклеен на каждом заборе, который колдунью – голову дурью как раз в полнолунье пустил на глазунью, из-за которой и пьет не по-детски добрый беспомощный маг Городецкий». – Процитировала я свой любимый отрывок. – Маги-то там все какие. Только и знают, что пакости друг другу делать.
- Ну, вообще-то мне про Светлану больше нравится, - заметил Муз, - а маги, которые друг другу пакости делают, спокойно могут и другим жизнь испортить.
- А нам они разве испортили? Мне здесь даже иногда нравится, - по привычке заспорила я.
- А когда у тебя глюки были – тебе нравилось? Ты вся дергалась и орала: «Сволочи, сволочи, гады». Я подошел, а ты мне: «Это ты виноват, сволочь, ты во всем виноват!» А потом «Верните Меньшикова, сволочи, или хотя бы Корфа!» Мне знаешь, какие чары харизмы пришлось накладывать! Это, между прочим, сложно!
- Да потому что эти сволочи показали на три секунды Меньшикова, а потом опять начали мертвецами и Михалковым пугать!
- Стоп, стоп, стоп! – остановила мою начинающуюся истерику Оля. – А что вы там говорили про Натали?
- Ну, когда с ужастика меня на видения переключило, я видела Анну, Полину, какую-то девушку деревенскую, Натали и двух фрейлин. Я думаю, что они теперь тоже… ну, как мы.
- Значит, их надо найти! – решил Муз. – Соберемся вместе и что-нибудь придумаем. А на видение тебя переключило из-за чар харизмы. Они, знаешь, какой удар по всей темной энергии делают!
- Стоп, что-то я раньше не слышала про чары харизмы. И мгновенно перемещать предметы ты тоже не умел! – Насторожилась я. – Хм, ты же просто Муз. Ты должен обеспечивать мне вдохновение. Вот и все. Ну, иногда помогать с творчеством…
- Ага, иногда, - хмыкнул он.
Ну, вообще-то Муз мне часто помогает. Я набрасываю в уме главных героев и сюжет – будто картинку карандашом, а он выдумывает детали, будто раскрашивает это все яркими красками. Скажем, Санька Рыбаков – его рук дело, он выдумал все черты характера, всю биографию и заставил меня сделать его главным героем. Ну, а мне этот герой так понравился, что затмил придуманного мной Ника. Ник – это та моя часть, что осталась с романтического детства в компании хоббитов, мальчиков со шпагой и институток Чарской. А Санька – это скорее образ от меня сегодняшней, с виду пробивной и стервозной, а внутри все равно романтичной… А, романтика она всегда романтика. Мой Муз тоже романтик, хотя ни за что в этом не признается.
- Значит, наша цель – найти девушек, собраться вместе, свести Корфа с Репниным…
- Как?
- Подожди… И заодно замочить Долгоруких, они сволочи. Нет, Лизу можно оставить. И Соню – за хорошее поведение.
- За что?
- За-мочить.
- Нет, за что?
- А, сволочи они. Поместье отбирали.
- Ты не сможешь. Ты трусиха. – Заявил Муз.
- Я – трусиха?
- Ты. И лентяйка, и плакса, и уродина.
Я молча врезала ему по физиономии и сообщила Оле:
- Нет, мы сначала замочим Долгоруких, а потом все остальное. И возьмем Владимира, он поможет.

Глава 11, в которой случается совсем не то, что я планировала.
- Стой, стой, ты куда! – бежал за мной Муз. (Я в стиле Терминатора пробивалась по коридорам Корфовского поместья). – Ты чего, их же там много!
- Кого?
- Долгоруких! Ну, накостыляешь ты кому-нибудь, ну Владимир еще парочке, если он согласится, а остальные из тебя котлету сделают!
- Ты чё, идиот? Я их психологически мочить буду. Ругаться с ними, то есть. Люблю поругаться.
- Ты скоро совсем в стерву превратишься, Шуш, - вздохнул Муз. – Только и знаешь, что ругаться и строить всех.
- Ну, нужно же мне где-то оттянуться. А то дома только с тобой и поругаешься. Да и то, ты галлюцинация. – В библиотеке князя с бароном не оказалось.
- Я не галлюцинация! Меня Корф и Репнин видели!
- И как же ты им представился?
- Князь Трубецкой, - подмигнул он. – Внушил им, что они меня давно знают.
- А внушить им, что они любят друг друга, ты не можешь? – В кабинете их тоже не было.
- Это будет вранье, - объяснил Муз. – Да и нельзя так силы тратить, а то тебе на вдохновение не хватит…
«Ой, что-то он темнит», - подумала я, но тут мы таки нашли Владимира и Михаила в гостиной. Они играли в шахматы.
Владимир двинул ладью.
- Ой, зря, - сообщила я. – Так вам будет мат в три хода.
Михаил поднял брови и начал разглядывать свои позиции.
- Вы так думаете, Анна?
Ни фига, если честно, не смыслю в шахматах. Примерно как Остап Бендер.
- Уверена.
Но озадачить их нужно.
- Читать далее...

Уже неделю питаюсь почти одной клубникой... УУУ... У меня скоро сыпь пойдет... А мне нельзя сыпь, я в театр иду...

У меня запустился Симс2 Юниверсити, времени ни на что нету. Так что писать буду редко....

Глава 9. Бред какой-то…

И глюков у меня нет, я недавно мылся!
А.Белянин, «Рыжий рыцарь».

«Ну вот, я все-таки свихнулась. Правильно мне Лера еще год назад говорила – бросай этот слэш. Читать. Я тогда только читала… Голова болит…»
Перед глазами прыгали цветные пятна. Потом они начали складываться в картинки. Дуэль. Не сериальная, а как по телику показывали – про Печорина. Два раза прокрутилось – сначала Печорин – Корф, потом Репнин. Видеть, как они убивают друг друга – страшно. И в ушах саундтреком звучал чей-то злорадный смех. Как в каком-то плохом кино. Вдруг на секунду я увидела лицо моего Муза и услышала его голос: «Очнись, очнись немедленно!» Но на меня опять упала тьма и опять я слышала только смех… Что за чушь, что за чушь… Но очнуться и сбросить эту темноту я не могла. Опять были всякие ужасы – там, застреленные, потом разбойники… Потом вдруг что-то щелкнуло, и я увидела ту самую книгу. Она лежала на столе, а за столом сидел какой-то хмырь. Лица его было не видно. Тут смех оборвался, и раздался возмущенный крик. В глазах у меня опять замелькало, но тут же исправилось. Книга раскрылась, замелькала страницами и начала размножаться. Копироваться. Как в компьютере. И на столе через полминуты лежали шесть таких же книжек. Потом мне показали – изображение все-таки подергивалось, кто-то явно не хотел, чтобы я это увидела – Натали, двух дворцовых фрейлин, девушку-крестьянку, Полину и Анну. Потом – Питер, Москву и еще пару отечественных городов (каких, не знаю). И эти книжки попадали туда просто, как с неба, и в мой родной дворик тоже.
«Ну вот все и разъяснилось», - поняла я. – «Какой-то хмырь нас подставил, чтобы мы все появились в БН. Вот только кто и зачем?»
Тут изображение снова сменилось – снова меня пугали мертвецами, еще чем-то… И снова под аккомпанемент этого дурацкого смеха. Он у него, наверное, на пленку записан.
Потом появился Меньшиков.
«Так, началась психологическая атака», - подумала я.
Постоял, посмотрел и ушел.
«Ну и пошел ты», - подумала я опять. Странно, я что-то много стала думать. – «Все равно «Сибирский цирюльник» фигня, а в «Статском советнике» финал переврали».
Потом появился Михалков.
«Скажите, чтоб Меньшикова вернули, пока мне зеленые человечки не начали мерещиться».
Михалков дернулся и исчез. Но Меньшикова не показали – видимо, дорого.
«Вот жмоты, верните меня в БН».
Тут вообще началась психологическая атака – замелькали цветные пятна, мертвецы, выстрелы, ругательства… И, конечно, ни одного Меньшикова.
Когда я подумала, что у меня сейчас голова лопнет, раздалась такая знакомая музыка. Земфира.
- Положь плеер на место, галлюцинация хренова! – крикнула я Музу и выкинула руку в предположительном направлении его лица.
Послышался вскрик, а потом радостное восклицание:
- Ура, зар-работала!
- Что? – Корф.
- Очнулась. Раз дерется, значит, очнулась.
Я открыла глаза и увидела…
Картина маслом – Корф, Репнин и Муз. Трепетная мужская дружба. У Муза здоровенный фингал под глазом. Это я ему или Корф за незаконное нахождение в его поместье? Ну это я думала, а истерика началась сама собой.
- Я тут лежу в обмороке, а ты, сволочь, мой плеер трогаешь, сволочь, аккумулятор садишь, а у меня, может быть, глюки…
- Ты чего несешь? – спросил он шепотом. – Они нас слышат.
- А мне пофиг! Я в обмороке, мне плохо, за мной надо ухаживать! Я хочу попить и конфет! Желательно шоколадных! А кошек я терпеть не могу, от них шерсть по всем углам. А пистолеты я еще три года назад сломала… - Все, пошел бред. Перед глазами опять пошли круги.
- Господа, больная бредит, - спокойно объяснил Муз. – Принесите ей попить и конфет, а я пока с ней пообщаюсь.
Ушли.
- Ты нас почти заложила. Ты понимаешь это? Ты – это – понимаешь?
- Пошел ты. Меньшикова включите обратно.
- Успокойся. Немедленно.
- Только не устраивайте дуэль, - вспомнила я. – Они друг друга перестреляют.
- Откуда знаешь?
- Видела.
- А что еще?
- Много чего. Позови Олю, я расскажу.
- Я тебе тоже кое-что расскажу.