Расстаться, но остаться в голосе твоем,
Остаться в жестах.
Жить в серой темени твоей квартиры.
Расстаться… Не поссориться с тобой,
Не знать, как тесно
Распущенности с любящим мужчиной.
Расстаться. И свобода льется
В пустоты без конца и края.
Расстаться… К черту спесь и к черту гордость,
Когда я так себя в тебе теряю!..

Ревности мерзость. Кто ее знает?
Боль не уходит, одолевает.
Зло с ног сшибает.
Тело немеет.
Каждый твой вздох подозрение веет.
Ревности мерзость – ломка себя.
В душе убиваю частицу тебя.
Мертвая даже венка не возьму
Я от тебя. Жар. Сгораю в аду.

Умирать от голода – от любви.
Оставлять, что пройдено, позади.
Позабыть, что понято – глупой стать.
В пустоту, в беспамятство, в ночь нырять.
Не отдать, не выменять ни на что
Ни тепла, ни голоса твоего
Мне на миг бы частицей тебя стать!…
Умирать от холода. Умирать…

Приходит ночь,
Засовы прочь,
И мысль, что днем поглубже прячешь,
Встаёт, как узник из оков,
Настырно в темноте маячит.
И нет уж сил, её унять,
Прогнать, заставить раствориться,
И снова нужно выбирать:
Жить так, а может… удавиться?
Слаб человек и потому.
Опять решится в пользу жизни.
И не расскажет никому,
Как пировал на личной тризне.

К ***
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твой небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь

[показать]
Я помню робкое желанье,
Тоску, сжигающую кровь,
Я помню ласки и признанье,
Я помню слезы и любовь.
Шло время - ласки были реже,
И высох слез поток живой,
И только оставались те же
Желанья с прежнею тоской.
Просило сердце впечатлений,
И теплых слез просило вновь,
И новых ласк, и вдохновений,
Просило новую любовь.
Пришла пора - прошло желанье,
И в сердце стало холодно,
И на одно воспоминанье
Трепещет горестно оно.
24 февраля 1842

[показать]
По краям дороги
В тишине глубокой
Темные деревья
Поднялись высоко;
С неба светят звезды
Мирно сверх тумана...
Сердце? Сердце просит
Нового обмана.
В памяти тревожной
Все былые встречи,
Ласковые лица,
Ласковые речи;
Но они подобны
Призракам могилы,
Не вернут былого
Никакие силы.
О! Когда б пришлось
По дороге темной
Снова для ночлега
Встретить домик скромный
И в объятьях жарких
Пробудиться рано...
Сердце?.. Сердце просит
Нового обмана.
[1858]

У каждого, кто встретиться случайно
Хотя бы раз – и сгинет навсегда, -
Своя история, своя живая тайна,
Свои счастливые и скорбные года.
Какой бы ни был он, прошедший мимо,
Его. Наверно, любит кто – ни будь.
И он не брошен: с высоты, незримо,
За ним следят, пока не кончен путь.
Как Бог, хотел бы знать я все о каждом,
Чужое сердце видеть как свое,
Водой бессмертья утолять их жажду
И – возвращать иных в небытие…

[показать]
В длинном синем конверте
Она мне письмо прислала.
Я думал тогда о смерти…
В письме было очень мало,
Две сточки всего: «Поверьте,
Люблю я, и мир так светел…»
Я думал только о смерти
И ей на письмо не ответил.
На сердце было пустынно…
Я сердцу не прекословил.
Разорванный, праздный, длинный
Конверт на ковре васильковел.

У каждого свои волшебные слова:
Они как будто ничего не знают,
Но вспомнятся, мелькнут, скользнут едва-
И сердце засмеется и заплачет.
Я повторять их не люблю; я берегу
Их от себя, нарочно забывая.
Они мне встретятся на новом берегу:
Они написаны на двери рая.

Ничто не сбывается,
А я верб.
Везде разрушение,
А я надеюсь.
Все обманывают,
А я люблю.
Кругом несчастье,
Но радость будет.
Близкая радость,
Нездешняя – здесь

Что впереди? Счастливый долгий путь.
Куда-то вдаль спокойно устремляет
Она глаза, а молодая грудь
Легко и мерно дышит и чуть – чуть
Воротничок от шей отделяет –
И чувствую я слабый аромат
Ее волос, дыхания – и чую
Белых восторгов сладостный возврат…
Что там, вдали? Но я гляжу, тоскуя,
Уж не вперед, нет, я гляжу назад.

Была весна, и жизнь была легка.
Сияла адом свежая могила,
Но жизнь была легка, как облака,
Как тот дымок, что веял из кадила.
Земля, как зацветающая вновь,
Блаженная, лежала предо мною-
И первый стих и первая любовь
Пришли ко мне с могилой и весной.
Где этот взор, сиявший небом мне?
Где та весна и гробные рыдания?
Один погост в далекой стороне,
Один призывный сон воспоминанья!
И что ни год, тем все призывней он,
Все радостней, все чище и нетленней,
И уж другой, нездешний небосклон
Сияет мне красой своей весенней.
И это ты простой степной цветок,
Забытый мной, отцветший и безвестный,
Ты первая взошла на мой порог,
На утре дней попрала смерть, как Бог,
И увела в мир вечный и чудесный!

Ты мне снишься красивой, желанной,
Я пленительным сном уязвлен,
И, тобою светло осиянный,
Я в воздушную нежно влюблен.
Ты поешь, мы блаженны и юны,
Мы в сверканья горим золотых,
И мои светло-звонные струны
Запевают ликующий стих
Ты танцуешь полет баядеры,
Ступь свою серебрят жемчуга,
Я пленяюсь, без грани, без меры,
Ты безбрежно душе дорога.
Ты слегка опустила ресницы,
Внутрезоркостью взор твой зажжен,
Голубые мерцают зарницы,
Я люблю, я горю, я влюблен.
Но душа твоя в сказочной дали,
И напрасно я взор твой люблю,
И в душе моей зыби печали,
Потому что я вправду люблю.
Ты в цветенье далекой долины,
Явь твоя сочеталась с мечтой.
О, любить! Это праздник единый!
Это май навсегда золотой

Я люблю тебя больше, чем Море, и Небо, и Пение.
Я люблю тебя дольше чем дней мне дано на земле.
Ты одна мне горишь, как звезда в тишине отдаления,
Ты корабль, что не тонет ни в снах, ни в волнах, ни во мгле.
Я тебя полюбил неожиданно, сразу, нечаянно,
Я тебя увидал – как слепой вдруг расширил глаза
И, прозрев, поразиться, что в мире изваянность спаяна
Что избыточно вниз, в изумруд, излилась бирюза.
Помню. Книгу раскрыв, ты чуть-чуть шелестела страницами.
Я спросил: «Хорошо, что в душе преломляется след?»
Ты блеснула ко мне, вмиг узревшими дали, зеницами.
И люблю – и любовь – о любви – для любимой – поет.

Оттепель. Дымка. Такси вздорожали.
Нежность какая-то. Грусть.
Двух радикалов куда-то избрали.
Поезд ограбили. Пусть.
Ноет шарманка. Рапсодия Листа.
Серб. Обезьянка в пальто.
Я вспоминаю Оливера Твиста,
Диккенса, мало ли что…
Все-таки лучшее время природы-
Это весна, господа!
Все сочиняют поэмы и оды.
Даже извозчики. Да.
Что-то весеннее грезится миру.
Бог его ведает что.
Ах если б мне итальянскую лиру…
Даже не лиру, а сто!

Так бывает: ни сна, ни забвения,
Тени близкие бродят во мгле,
Спорь, не спорь, никакого сомнения,
«Смерть и время царят на земле».
Смерть и время. Добавим: страдание,
…Ну а к утру, без повода, вдруг,
Счастьем горестным существования
Тихо светиться что-то округ.

[показать]
Ночью он плакал. О чем, все рано.<
Многое спутано, затаено.
Ночью он плакал, и тихо над ним
Жизнь сгоревшей развеялся дым.
Утром другие приходят слова,
Перебираю, что помню едва.
Ночью он плакал. И брезжил в ответ
Слабый, далекий, а все-таки свет.

[показать]
Да, да…я презираю нервы,
Истерику, упреки, все.
Наш мир – широкий, щедрый, верный,
Как небеса, как бытие.
Я призираю слёзы, - слышишь?
Бесчувственный я, так и знай!
Скажи, что хочешь… тише, тише…
Нет, имени не называй.
Не называй его,… а впрочем,
Все выдохлось за столько лет
Воспоминанья? Клочья, клочья.
Надежды? Их и вовсе нет.
Не бойся, я сильней другого,
Что хочешь говори… да, да!
Но только нет, не это слово
Немыслимое Никогда.

«О, если правда, что в ночи…»
Не правда. Не читай, не надо.
Все лучше: жалобы твои,
Слез ежедневные ручьи,
Чем эта лживая услада.
Но если…о, тогда молчи!
Еще не время, рано, рано.
Как голос из-за океана,
Как зов, как молния в ночи,
Как в подземелье свет свечи,
Как избавление от бреда,
Как исцеленье… видит Бог,
Он сам всего сказать не мог,
Он сам с сомненьях изнемог…
Тогда бессмер…молчи! …победа,
Ну, как там у него? «залог».