Это цитата сообщения
Игорь_Голубенцев Оригинальное сообщениеКак-то, уже давно, мы с Костей Осносом копали в этой немаленькой республике сибирский палеолит. Разрывали слой за слоем, аккуратно и с оттенком презрения заворачивая в крафтовую бумажку «скифятину», затем ловко сделанные неолитические орудия – всяческие наконечники, скребки и проколки, затем дорылись до того, что интересовало нашего начальника – до грубых и суровых скрёбл, чопперов и зернотёрок среди осколков костей и прочей древнекаменной помойки. В промежутках между лопатной деятельностью мы выпивали немало «Спирта Питьевого» абаканского завода, портвейна «Далляр», настойки календулы и бражки собственного изготовления. Купались в Енисее и освежались в речке с энергичным названием Уй. Но сегодня речь не о могущественных хакасских шаманах и не о Саяно-Шушенской ГЭС, на строительство которой сослали Ленина, простым бригадиром, впоследствии приписав заслугу по сооружению этого промышленного гиганта, затопившего пол-Сибири ленинскому же комсомолу. Речь не об алюминиевых гигантах, рядом с которыми усопло немалое количество парней, говоривших с партнёрами по самому лёгкому железу в мире огнестрельным скоропалительным языком.
Речь о нашей с Костей небольшой прогулке на гору Гладенькую. Вышли мы на штурм, когда уже смеркалось. До вершины было, по слухам, километров двенадцать. Топали не спеша, экономя силы, по удобной дороге, хорошо утрамбованной БЕЛАЗами. Кругом – тайга, с непременными бурыми медведями, недобрыми егерями и полукриминальными работниками геологоразведывательных партий. Красота и тишина. Огромное солнце медленно валится в лиственницы. Мы бодримся и немного стремаемся дикости, безлюдства, удалённости от всяческого жилья. Нам по двадцать лет и провели мы их не на камчатках и таймырах.
И вот – идём мы на Гладенькую, одновременно наслаждаясь и побаиваясь. Темнеет. Вдруг – слышим звук автомобильного двигателя. Тарахтение неуклонно приближается. И это медленное и назойливое его нарастание среди грозных вечерних саянских красот начинает нас сначала смущать, а затем и по-настоящему пугать. Народец-то в Хакассии разный. Есть ведь и плохонький, и попросту опасный народец… Да и машины здесь, в горах, вечером отнюдь не каждый час проезжают. Даже, наверное, не каждый день.
Естественно возникает идея – прыгнуть в сторону от дороги – в высокую траву и затаиться на время – пропустить машину с неведомыми попутчиками. Мы прыгаем и затаиваемся.
Слышим – машина приближается к нам, медленно пыхтя в гору. Доехав до того места, где залегли мы, она останавливается. Мотор глохнет. Мы слышим совсем рядом сиплые мужские голоса. О чём говорят, не разобрать, сколько их – непонятно, но ясно, что каким-то неведомым образом «чужие» нас вычислили. Мы ждём, они – тоже чего-то ждут.
Через пятнадцать минут наше терпение заканчивается, и мы решаем выйти, сделав вид, что попросту отливали в кустах.
Хором встаём и, небрежно покусывая травинки, подкидывая камушки, отмахиваясь от комариков, застёгивая ширинки выходим на дорогу, незаметно косясь в сторону чужаков. Те обалдело провожают глазами двух неожиданно материализовавшихся из зарослей типов.
Выясняется, что, по какому-то дикому стечению обстоятельств, двигатель их УАЗика дал клина именно в этом месте – ни раньше, ни позже.
Полагаю, мужички испугались не меньше нашего.