Почему-то русские, не выезжающие из России, считают, что в Западной Европе их не любят. И не любят именно как нацию. На самом деле – это полная фигня. Как в Западной Европе не любят немцев – русским и не снилось. Про Восточную Европу – молчу, это уже другая песня. Просто получилось так, что когда страна открылась, то четвертой волной в нее хлынули не студенты консерваторий, а те, кто смог заработать. При всех качествах, положительных или отрицательных, таких как уверенность в себе, железная хватка, сумасшедшее умение адаптироваться к жизни, почти всех их объединяла общая черта – какая то болезненная смесь чувства превосходства с комплексом неполноценности. Потом это умное название заменили простым народным «Понты корявые», но фундамент был заложен. Сейчас, когда челночная торговля почти практически умерла, уровень российских туристов в Западной Европе, в большинстве случаев выше уровня местного населения. И если не будет таких идиотов, как Прохоров с табуном малолеток, или таких, как рублевское стадо, пишущее полуумные декларации на полурусском языке, вопрос хорошего отношения к российским туристам – это вопрос нескольких лет. Единственное, что всегда будет пугать бюргеров – абсолютная непредсказуемость россиян.
Немцем в этом отношении повезло меньше. Не смотря на абсолютную предсказуемость, немцев не любят, так сказать, по-соседски, исторически. Причем, ситуация довольно забавная. Немцы прекрасно знают, что голландцы их не любят, но немцем это глубоко фиолетово. И с каждым новым поколением им это все фиолетовее и фиолетовее. Голландцы знают, что немцы знают, что голландцы их не любят. И еще голландцы знают, что немцам это фиолетово. И, как мне кажется, ничто в этом мире не вызывает у голландцев такого бешенства, как этот факт. Ну как же… «Вот мы такие индивидуалисты, в кои то веки наплевав на вдалбливаемую в головы последние пятьсот лет политкорректность и терпимость, выразили к ним свое негативное отношение, а они, вместо того, что бы пасть ниц посыпая пеплом голову, тупо забили на это дело…» В общем, своего рода очередное национальное унижение от немцев.
До общения с голландцами, я считал, что главным источником неприязни является факт бомбардировки Роттердама в 1940 году и последующая затем оккупация. На самом деле все намного глубже. После немцев в том же 1940 Роттердам бомбили англичане, причем – намного серьезнее, что бы исключить использование Роттердамского порта против Англии. Ну и в 1944 – Американцы. Эти уж оттопырились по полной, и бомб не считали. Задачей у них стояло обеспечение безопасной высадки десанта. Обезопасили по полной, даже тараканов не осталось. До кучи, американцы разбомбили соседний Антверпен. А то скучно одно и тоже место утюжить… По большому счету, немцы своей оккупацией просто показали голландцам, что вся их национальная гордость – та же пивная пена, сдуть которую – плевое дело. То есть – война с испанцами за независимость, своя королевская семья, польдеры, философы, флот, колонии – все это пшик. На оккупацию всей Голландии немцы затратили времени меньше, чем голландцы тратили на захват средней деревни в своих индонезийских или африканских колониях. Хронологически это выглядит так: 10 мая 1940 года – показательная бомбардировка Роттердама, с последующей трансляцией по радио в духе «Будете вякать – отбомбим по Утрехту и Амстердаму». 13 мая 1940 года – намек был понят (эмиграция королевы Вильгемины и правительства в Лондон). 15 мая 1940 года – нашли таки крайнего (подписание главнокомандующим голландской армией генералом Хендриком Винкельманом акта о капитуляции). В общем, есть, чем гордится.
Ну и помимо всего, злую шутку с голландцами сыграла их тупая вера в краеугольный камень голландской государственности со времен Утрехтской унии - Всесилие закона. С XVI века поколения голландцев впитывали эту веру с молоком матери, доводя ее до абсолюта. В результате, когда с приходом оккупационной власти действующая власть в лице королевского двора и правительства слиняла в Лондон, народ оказался в абсолютно непривычном правовом вакууме. И, судя по тому, что в целом голландцы практически сразу признали легитимность оккупационной власти и обязательность ее указов, боязнь перед отсутствием законов оказалась намного сильнее боязни оккупации. В числе прочих регулирующих документов, немцы, увлеченные «Die Endlosung», предписывали евреям сдавать имущество, а голландцам – сдавать евреев, не сдающих имущество или косящих под потомственных фландров. И уже в 1941 под Амстердамом пришлось открывать
«В Итиле находится семь судей. Двое из них магометане и решают дела по своему закону, двое хазары и судят по Закону еврейскому, двое христиане и судят по Евангелию и, наконец, седьмой для славян, руссов и других язычников, - судит по рассудку» автор: арабский путешественник Ибн Фадлан, Х столетие. |