C утра - слезы. Ветер в лицо, минус пятнадцать, слезы.

Женщины. Двух слов им не сказать. Мужчинам еще повезло, основной удар женщин приходится на них же самих. Как не услышишь женскую историю, если покопаться, причина они. Если все-таки мужики, то сами дуры, не тех выбирали. Жизнь учит, что никому не стоит показывать слабость, сразу же как волки растерзают. Деньги в одну сторону, эмоции в другую. Что интересно эта вся романтика, цветы и другая шелуха, лишь прикрытие. Не нужна она никому. Под этой шелухой корыстные, эгоистичные холодные змеи. Но плюсы есть. И причина «почему» тоже.

Медные холодные слезы. Утренние хлопоты. Пустота.

Женщины. Противоречат сами себе. Беседует с ними. Например, про сериалы. Одна говорит, очень любит взахлеб смотрит, четыре серии House MD в день. Он тоже смотрит, и даже говорит, с субтитрами почти два сезона посмотрел. Она, а зачем торопится, дождись с нормальным переводом, растянешь удовольствие. Он, и это говорит та, которая по четыре серии смотрит, потому что оторваться не может? Смутилась. Другая, выяснил, что у нее муж и любовник постоянный, общается дальше. Вдруг извечные женские вопросы женат? не женат, подруга? есть подруга, почему не женитесь? не хотим, а как же вторая половинка, любовь? И это говорит женщина, у которой муж и любовник, то есть две сразу же вторые половинки. Вдохновляет. Но причины «почему» есть. И плюсы тоже.

Слезы сохнут. Ветер стихает. Пустота заполняется.

Женщины. С ними, в общем-то, все понятно. Откуда. Куда. Опять же плюсы. И причины «почему» тоже.

Иногда завидуешь. Иногда жалеешь. Не так чтобы глубокое чувство зависти или жалости. Просто проходишь мимо, смотришь, читаешь, и на заднем плане сознания что-то мелькает. Вот вышел из дома, молодой парень, лет на десять, а то и больше его младше, работает дворником, у него что-то с опорно-двигательным аппаратом, ходит с трудом, с детства. То же работа. А в подсознании у S.B. жалость промелькнула. Пришел на работу смотрит в интернет, там чьи-то фотки, из-за рубежа, с отдыха или из командировки. Зависть. Тоже хочет, чтобы в командировку, чтобы что-то новое, да и за рубежом был всего раз и давно. Зависть. К счастью быстро проходит. И жалость и зависть. Один корень у этих чувств. Зависть та же жалость, только обращенная на себя – «а я так не могу, у меня денег нет и возможностей, я самый несчастный в мире». У него быстро проходит.

Он знает, что жизнь сложная штука, и кто-то завидует ему или жалеет его. Может быть, тот парень–дворник смотрит на него, выходящего из подъезда в темных очках, и думает, вот бы и мне так, чтобы на работу и в темных очках, чтобы деньги. Тоже завидует. А потом жалеет себя.

А есть ли смысл? Жалеть. Завидовать. Каждый на своем месте. Он читает интернет, парень метет, кто-то отдыхает на море, кто-то ездит в командировки. У каждого есть свой кусок жизни, свое счастье. Кто-то не заслужил большего, кому-то не надо, а кто-то на самом деле хочет совсем другого. Хочет и боится признаться себе, только строит планы и придумывает отговорки. Следует проторенным путем, оглядывается на других, хочет того же что и все. Не хуже других. У всех плеер и мне плеер, у всех машина и мне машину, у всех дача и мне дачу. Не разбираются, что им на самом деле надо, а сразу выбирают готовое решение, удивляясь, почему оно не срабатывает по достижении. Почему нет того счастья, которого ожидал. Мимолетная радость от обретения материального проходит и остается вопрос – зачем это было нужно. Но если ты любишь музыку ты покупаешь плеер и становишься счастлив, теперь музыка всегда с тобой. Если тебе нравится быстрая езда и рев мотора – машина подарит тебе это. И если ты засыпаешь и сквозь раздражение мелочами, у тебя возникает мысль, какой же я все-таки счастливый, значит, ты знаешь для чего жить.

Все просто. Музыка, чтобы слушать, люди, чтобы любить, небо, чтобы улететь.

В колонках играет - Infected Mushroom - People Are Strange (Infected Mushroom Remix)

Никогда так не осознаешь бесцельность жизни, как вечером в воскресение. Именно этим вечером понимаешь, что время проходит между пальцами не оставляя ничего. Были два дня и прошли. Что? Что сделал? Ничего. Снова немного фильмов, немного компьютерных игр, еда, пиво и пара минут на улице, пока идешь за пивом. Из достижений только 38-ой уровень в местном WoW и просмотр последней серии второго сезона House MD. Нет достижений, только ускользающая иллюзия полноты жизни. И снова понедельник. Цикличность жизни с фиксированной рабочей неделей убивает саму жизнь. Снова утренние мучения, длинные рабочие часы и короткий отдых перед коротким сном. Пять раз подряд, а потом снова промелькнувшие выходные. Рутина работы, рутина отдыха убивает жизнь по кусочкам, также неумолимо как желудок переваривает очередной обед. Это все? Это достижения? Лететь по центру бурной реки в пропасть? В чем тут смысл? Еще один понедельник, еще одна пятница, и снова вечер воскресения. Проклятый понедельником. Даже в сам понедельник, когда пройдет утро и забрезжит желанный вечер - лучше, за ним что-то есть, возможно, наступит вторник, и когда-нибудь наступит четверг, но воскресение отравлено навсегда. Еще одна неделя и уже снова осень. Надо что-то делать, но словно без сил, скручиваешь самокрутку, и идешь курить, тупо рассматривая в офисное окно двор с мусоркой и вечной стройкой. И это все? Нет ничего, только томительное течение, которое на самом деле летит со скоростью жизни. Вперед, времени уже нет, будущего тоже, настоящее погрязло в рутине. Лишь музыка иногда дарит надежду, очередную, проходную. В лучшем случае на радость, которая уже осталась в прошлом не успев наступить. Все. Конец. Ничего нет. Ничего не случилось. Все кончилось, не успев начаться.

Ну и что. Значит все? Может не продолжать. А зачем? Все и так кончится. Пройдет время. Пройдет жизнь. И не останется ничего. Пустота. Гордые буквы сбиваются в важные слова, слова превращаются в значимые предложения, он превращает жизнь в текст, втискивая секунды вместо знаков препинания, минуты вместо слов. Дальше нет смысла.

А смысл был? Он был когда-нибудь? Он есть? Остывшие трупы секунд в бессмысленной погоне за смыслом. Не может быть. Мозг упрямо ищет выход. Он должен быть, он есть, дверь с зелеными буквами в конце коридора. Плевать на смысл, плевать на время, вперед не смотря ни на что. Ничего не получилось? Судьба. Не повод чтобы стоять. Вперед, только вперед, чтобы посмотреть, что будет в конце.

Хотя может быть не стоит так торопиться? Не в этот раз. В следующий понедельник. Отложим опять.

В колонках играет - John Zorn - Equinox

Вчера S.B. подарили очки. С диоптриями. Да-да, S.B. самый настоящий очкарик-очкалуп. Небольшой минус, чтобы телевизор смотреть или там кино в кинотеатре.

Значит, подарили очки. Оправу достаточно дорогую и стекла какие-то специальные с просветленным пластиком или еще каким-то. Подарили на 23-е февраля. Но это не суть. Суть в том, что последний раз S.B. покупал себе очки почти 10 лет назад. Итальянская стодолларовая оправа Lozza выдержала все, на нее наступали грубыми армейскими ботинками, садились 80 килограммами веса – все ничего, подогнул-разогнул и все окей. Дужка сломалась только прошлым летом. S.B. как человек склонный к инженерным решениям, взял красную изоленту – раз-два и готово.

Так и носил. Дома его постоянно пилили за это, что такое, неужели нельзя очки купить новые приличные. А ему все равно, говорит, «Я панк, мне можно очки с изолентой носить». Тогда злые силы объединились и повели его в оптический салон дарить очки, потому как он сам не мог сказать, что ему подарить на 23-е, потому и пошел.

Вообще-то он даже решил, раз так, раз его приперли к реке, то он себе купит роговую оправу, чтобы модно выглядеть и чтобы крепкие были. На месте оказалось, что ни фига. Нет, роговую оправу мерил и ни одну, одну дороже другой. Не идет. Такая злобная рожа у него запоминающаяся, что роговые очки ничего не добавляют, остановился на обычной металлической тоненькой-тоненькой из титанового сплава. Обычная она конечно обычная, но стоит необычно дорого. Хорошо была акция, что типа если купишь недорогие очки, то на дорогие скидка 50%, так что S.B. купил сразу же пару для надежности.

В общем, разница есть. Те которые дорогие - легкие, их почти не замечаешь, да и красивые такие тоненькие, те что дешевые пришлось подогнуть конечно, вроде удобно, но до дорогих все равно не дотягивают. Но это не главное. Главное, что опять лет десять можно совершено спокойно ходить.

Да кстати. Зрение за десять лет не ухудшилось, какое было, такое и осталось. А вы говорите, от компьютера зрение портится. Ни фига, как чтением книжек с детстве испортил зрение, так, сколько на CGA, EGA и другие старые мониторы не пялился, зрение хуже не стало.

Слушать этот музыкальный файл

Отличная песня

В колонках играет - The Les Claypool Frog Brigade - Buzzards of Green Hill

Вчера, например. Выпил в кофейне два черных кофе. Выкурил две небольших сигарки с кофе. И пошел в бассейн. Конечно S.B. не пловец, но плавать любит. Плавал усердно, как кит пускал пузыри, у бортика не стоял. Туда - сюда. Сюда - туда. В красной шапочке. Благо бассейн 50 метров. Хотя не пловец, но 25-метровые бассейны не любит. Мало. Разогнаться не успеешь. Наплавался. Вышел, едва ноги передвигает с непривычки. Сам как повидло – так ему хорошо. Приехал домой поел с удовольствием, пивка попил.

Сегодня с утра некоторые мышцы даже болят – не зря плавал. Отбил адским железным молотом мертвую плоть злодейски умерщвленных говядин, чтобы было, что есть вечером под пиво, и быстро к компьютеру, интернет читать.

В колонках играет - Yakuza - Glory Hole.

Он очнулся посреди толпы народа одетого в одинаковые черные кожаные куртки, на огромной площади неизвестного ему города. Он посмотрел на себя, черные джинсы, черная кожаная куртка как у всех, серые руки, серые лица вокруг. Небо над головой заволокли мрачные тучи. Он чувствовал себя персонажем паршивого черно-белого кино, в котором даже черный и белый цвета были серыми. На зданиях окружающих площадь тускло светила серая реклама, серых продуктов. Он не знал кто он, не знал, где он оказался, он не знал, куда ему идти.

Он стоял посреди толпы одинаковых людей спешивших по своим делам. Они постоянно пихали, его ругались, что он стоит на пути, запинались, молча проходили мимо, огибали его со всех сторон. Но это его совершенно не трогало, у него не было желания идти, он просто стоял и чего-то ждал. Глаза его скользили взглядом по безликими кишащим вокруг массам и пытались хоть за что-нибудь зацепится. Вдруг…

Всегда бывает такой момент в жизни, который очень легко пропустить, если занят чем-то другим, упустив который, упустишь все. Он посмотрел на часы, жидкие кристаллы показывали полдень декабрьского дня. Он снова поднял голову и за спинами серых людей увидел черную куртку на спине, которой был розовый в оранжевых штанах плюшевый кролик.

Он закрыл глаза, он открыл их снова, кролик не исчезал, он удалялся с человеком, одетым в куртку с ним. Он только подумал – «Я же не Алиса, чтобы снова идти за кроликом» и кролик мгновенно исчез.

Паника вспыхнула и охватила его на мгновение, схлынув, как волна прибоя. Казалось, он просто подумал, и что-то в окружающем мире изменилось. «Буду думать осторожней» - решил он.

Он все еще стоял на том месте, на котором несколько минут назад осознал себя. Время шло, а он так и не знал, куда и зачем ему идти. Он машинально достал из кармана куртки черно-серую пачку сигарет, вытянул оттуда сигарету с черным фильтром, из кармана черных джинсовых штанов зажигалку и закурил. Пламя зажигалки было тоже серым. Он удивился, он подумал, что это неправильно, он снова щелкнул зажигалкой, и пламя приняло свой нормальный алый цвет.

Откуда он знает, что пламя должно быть красного цвета, точнее не красного, а синего в основании и переходящего в огненно-оранжевый. Он думал об этом, и пламя менялось, становилось таким, каким оно должно быть.

Здесь что-то не так, здесь видимо должен быть кто-то другой. Не он. Точно не он. Этот мир ошибся. Он выхватил его из другой, цветной вселенной и поместил сюда. Зачем?

В окружающем мире на мгновение что-то изменилось. Мир словно моргнул и вместо блеклого серо-черного мира, он увидел яркий в люминесцентных красках и раскрашенный в бессмысленных сочетаниях.

Он отрицающе мотнул головой, нет, не так и мир снова стал серым.

Мир тихо попросил – «Помоги».

Он оглянулся, он пытался понять, кто с ним говорит. Он посмотрел вокруг и мир мигнул серыми огнями, в знак того, что он правильно понял. Он подумал – «С чего начать?».

Мир прошептал ему в уши – «Начни с себя».

Он закрыл глаза. Он подумал. Подумал о себе. Он открыл глаза. Его джинсы стали сине-голубыми, кеды красными, куртка коричневой, футболку он оставил серой, серый хорошо подходит к его серо-голубым глазам. Щетина на лице стала темно-пепельной с рыжиной, часы на руке стали сине-серыми с желтыми кнопками.

Мир прошелестел – «Подумай о других».

Он посмотрел вокруг на людей и сказал про себя – будьте собой. Раз, два, три. Люди из серых стали разноцветными. Он посмотрел на здания – станьте непохожими. Здания, издав скрежет металлических и железобетонных конструкций, стали разными, реклама на них стала яркой и быстро меняющейся, Marlboro стало красным, Salem зеленым, Цыганка снова надела синий наряд. Он посмотрел на небо и сказал - пусть будет снег. Небо сверкнуло молнией, полыхнуло голубым цветом, снова стало серым, и пошел мягкий пушистый белый снег. Он посмотрел на площадь и подумал – пусть будет елка. В центре площади, раздирая каменную мостовую, выросла огромная елка. Он сказал – елочка гори, и ёлка засверкала праздничными огнями.

Мир прошептал ему – «Спасибо», мир сказал ему – «Проси, что хочешь».

Он улыбнулся, он сказал – «Пусть будет Новый Год!»

Он щелкнул пальцами, повернулся вокруг своей оси и исчез, чтобы проснуться в другом черно-сером мире.

В колонках играет - She Wants Revenge - I Don't Wanna Fall In Love

Ничего не хочет. Не в смысле совсем, а в смысле чтобы подарили, и даже что купил бы себе сам. Новый год близко, и вопрос ему постоянно задают – Чего хочешь? Ничего. Нет, курить, есть, выпивать, с женщинами барагозить это да, это хочет. А вот овеществленных желаний вроде, как и нет. Кризис потребления. Mp3-плеер сменить? Так сменил недавно. Компьютер апгрейдить? Так это целиком и позже. Ноутбук себе? Уже который год как не хочет. Из одежды? Так все купил, и к сезону и вообще не надо захламлять. Разве что кеды к лету? Так еще когда эти кеды к лету будут, то есть хотеть-то хочет, но желание, приостановленное какое-то, сезон еще для него не наступил. Так и получается, что ничего не хочет. Даже в подарок. Несчастен поэтому. Умеренно естественно несчастен, без экстремумов. Умер вещизм в S.B.

В колонках играет - Pixies - Blown Away

Вот люди планируют. На бумажке пишут. Много планов – много бумажек. Запланировали, исполнили, зачеркнули в списочке. Иногда даже, кажется, что главное, не то что сделали, что выполнили план, а то, что пункт в заветном списочке зачеркнули. Планов естественно громадье, особенно у женщин, но и мужики не отстают. Бумаги на списки всем хватает.

Что характерно большинство планирует, что все будет хорошо, и, исходя, из этого строят свои долговременные планы. Конечно же, все бывает плохо, и приходится на ходу справляться с прогнозируемыми неприятностями. Плану швах, в душе – хаос и раздрай. И даже если и получится справиться с неприятностями, то наверняка ценой или денег, или душевных страданий.

Кстати некоторые S.B поэтому и не любит, что он старается учесть всякие очевидные накладки, которые могут произойти. Зануда, говорят. Да, зануда, зато, когда все плохо, он знает примерно, что делать.

В то же время, очевидно, что все не предугадаешь, да, честно говоря, не имеет особого смысла. Потому и есть два списка, это мы предусмотрели, а вот это лень или как повезет.

Например, планировал S.B. работу менять. Не сейчас, позднее. Все хорошо в текущей работе – и зарплата на уровне и белая, и нормированный рабочий день, и отпуск, сколько надо дней, другие бонусы, но только к 8 часам уж очень рано ездить. Единственное, что отравляло жизнь. Но как-то притерпелся, и даже не планировал, а скорее мечтал, вот уволюсь, вот отдохну, найду новую работу, с 10 до 17. И тут на тебе. Понимаешь его филиал, где он начальствует в отделе, ликвидируют, а его сокращают. А казалось бы такое надежное предприятие, с железнодорожными перевозками связанное. И туда же.

Другой бы подумал, все, кранты. А S.B. подумал и ни фига не кранты. Даже хорошо. Во-первых, компенсацию за два месяца выплатят. Во-вторых, отдохнет перед новым годом. Так бы пришлось опять по собственному желанию, и устраивался бы совсем без денег, а тут и деньги будут, и на работу не ходить – спокойно можно новую искать. То есть по сути это не проблема, а приятная возможность для поиска работы. По этому поводу тратит трафик и играет с сисадмином в червей под хорошую музыку. И курит, конечно.

В колонках играет - Cock Sparrer - We Love You

Пока еще не удается S.B. настоящая литература. Если все же хочется литературы, то это пока ни к нему. То есть вот высокохудожественное иногда, так слегка и проглядывает, но не литература. Хоть тресни. Думает, бывало S.B. написать рассказ, чтобы за душу, за сердце, чтобы читать можно было, и потом написать - "ну S.B. ты даешь". Типа сукин сын. Или как там "ай да сукин сын"? Ну, вот чтобы вот так. Чтобы практически новелла. Садится он, значит, и пишет и что выходит? В лучшем случае фельетон. Нет, ну хотя бы смешно. Но смешно, это же не литература. Так сатира, юмор. Ну, нет литературной жилки. Может ему под допингом писать. Нарезаться водки белой и стучать по клавишам как заведенный. А ведь он пробовал, и все ровно анекдот, монолог эстрадный. Хоть сразу же в аншлаг. Арлазарову в руки. Серьёзности не хватает, глубины. И слог простецкий, и темы мелкие, не глобальные, и человеческого не на грамм. Сам себе дымящий робот. А на блестящем панцире выбито S.B., на груди, прямо напротив сердца. Элехтроник. Депеш Мод в снегу.

В колонках играет - The Panic Channel - Bloody Mary

Иногда все очень сложно объяснить. Почему ты спал с другой девушкой, почему выпивал до четырех утра, почему истратил все деньги. Тебе задают вопрос – почему? А ты не можешь ответить. Точнее можешь, но выдашь тайну, свою, чужую. Хотя даже если выдашь, никто не поймет этого. Никто кроме тебя и того, чья тайна. Но это не повод, чтобы выдавать тайну. Это повод, что бы сдержать свое слово, то которое ты дал. Девушке, другу. Это единственный случай, когда можно так делать. Даже если все подумают, что ты не прав. Это не главное. Главное, что ты обещал не делать.

В колонках играет - Deftones - Rats! Rats! Rats!

У каждого бывают дни, когда он чувствует себя загнанной лошадью. Когда дни сливаются в бесконечную череду, выходные пролетают и трудно понять, почему тебя с утра так мутит – толи слишком рано встал на работу, толи вчера много пил. Проблемы следуют одна за другой, ты решаешь их как рабочий на конвейере, и нет времени остановится, подумать. То, что наступила зима, ты понимаешь только, когда вечером выходишь с работы и понимаешь, что в осенней куртке тебе уже холодно, застегиваешь куртку до подбородка, засовываешь руки в карманы и едешь домой или куда-то еще. В эти дни очень хочется все бросить и залечь на диван, ничего не делая, лишь отщелкивая пультом каналы на телевизоре.

Но эти дни проходят. И ты идешь на работу, все еще сонный, ощущая холодный ветер только лицом и спиной. Пусть воет, ты все равно его не слышишь, у тебя сегодня собственный саундтрек для утра. Вокруг лежит белый снег, и лишь желтые листья в замерзших лужах, напоминают, что совсем недавно была осень. Сегодня ему некуда торопится. Сегодня всего лишь понедельник. Первый понедельник очередной зимы.

В колонках играет - SlipKnOt - Vermillion (Terry Date Mix)

Иногда ему кажется, что он участвует в каком-то фильме. И зритель этого фильма смотрит на события его глазами. Слушает его саундтрэк, переживает за героев, которых он показывает, читает его письма и смотрит передачи по его телевизору. Зритель не видит его, только на фотографиях, которые он рассматривает. Но нет никакой уверенности, что это именно он, а ни кто-то другой. И даже зеркалу нельзя верить, особенно такому в котором всегда одно и то же лицо. Может быть это очередной актер, такой художественный прием, для пущей таинственности. Может быть, его нет совсем, а те, кто его вроде бы видел - обманывают. И возможно это вовсе не он смотрит, пишет и слушает музыку. Может быть это какой-то другой S.B.?

В колонках играет - Evanescence - The Only One

Раньше все было совсем по-другому. До этого. Был смысл, была сверхзадача. Хотелось проповедовать. Призывать. Бить в колокола. Сейчас не так. Сейчас ему бы лишь напиться, накурится, девушек попортить и поспать побольше. Никаких нравственных ориентиров.

Конечно, он и раньше хотел все то же самое, но был какой-то позитивный императив, желание чего-то большего. А сейчас нет, просто так. Как отрезало. Стал уже как кадавр. Никаких мыслей. Звонят, спрашивают о смысле жизни, он даже ответить толком не может. Одним словом как раньше. До этого. Говорит всем, что нет смысла жизни. Кончился. Буквально на днях. И тем, кто спрашивает, так тревожно-тревожно становится. Словно бы у них душевный кризис какой, или худший день в жизни. Всего достигли. А ему всё ничего.

Если бы. Если бы только не это. Было бы лучше, было бы здорово. Он бы выхаживал из угла в угол и важно говорил о присутствии в жизни смысла. Писал бы огромные записи о преимуществах серьёзного драматического кино. Стал бы выше ростом, и девушек выбирал бы только глупых-преглупых и высокого-превысокого роста. Умные девушки погоревали бы немножко и обрели счастье в личной жизни. Естественно говорить о смысле ходя в джинсах было бы нельзя. Купил бы костюм-тройку, сиреневый галстук и белую рубашку. Стал бы бриться. Ходить по ресторанам. Все бы прислушивались к его мнению. Спрашивали бы совета. Обо всем. О воспитании детей. О природе времени. Деньги бы увидев, что их перестали превращать в дым и в воду, стали бы накапливаться, просить себе дорогое кожаное портмоне. Глупые высокие девицы, увидев это портмоне, стали бы улыбаться ему, предлагать себя. Счастья, конечно бы не было, но жизнь потекла бы ровненько, спокойно.

Если бы. Если бы не эти кеды. Все было бы хорошо. Спокойно. Но кеды все испортили. Никто не воспринимает его серьёзно. Человека в светлых джинсах, оранжевой майке и серых кедах. Такой человек не может знать ничего о смысле жизни, любит только бессмысленные дурацкие фильмы, и всего-то и знает только, что такое счастье.

В колонках играет - Idiot Pilot - To Buy A Gun

Честно говоря, S.B. даже уже привык, что его никто не слушает. То есть спрашивают регулярно, но никогда не следуют его совету. Он же не навязывается, сами спросили, и сами же сделали по-своему. Зато как приятно говорить потом – «Я же говорил». В последнее время он даже и это не говорит, просто смеется адским хохотом. Конечно это все у него от врожденной злобы.

В колонках играет - Juliette & The Licks - I Never Got To Tell You What I Wanted To

К середине четверга стало очевидным, что S.B. необходим маленький перерыв в работе. Он сварил свежий кофе, достал плитку темного шоколада с миндалем, сходил в столовую за булочками с повидлом, набил табаком трубку и достал из тумбочки коньяк.

В колонках играет - Juliette Lewis and the Licks - You are Speaking My Language

Все естественно уже привыкли, что он курит. Даже собственно рукой махнули – пущай загибается паразит. Уже даже не мешают этому его процессу медленного умерщвления. Только говорят, ты типа не дыми, а нашу сторону. Он естественно не дымит. То есть, конечно, дымит, но в противоположную сторону. Но ветер, он сука, дует. С ветром не поспоришь. И получается, что обратно S.B во всем виноват. Хотя если вскрыть гносеологические корни, то естественно ветер.

На работе проще. На работе ветер с помощью кондиционера и окна регулирует. Так что позволяет себе многое. Курить папиросы, трубку, самокрутки. Сигары не курит, сигары только в заведениях. Для работы сигары перебор. Нет, если бы он был на короткой ноге с директором, то заходил бы порой в его кабинет, пинком открывая дверь, одновременно закуривая сигару. А так сигары на работе не курит. И так раз женщина зашла, когда он трубку курил, и как есть остолбенела, впервые говорит, вижу, чтобы трубку курили.

А вообще много легенд в этом деле. В курении в смысле. Распространяют их всякие злостные неумехи. Типа если сигара, или трубка, то дым коромыслом. Нет, дым он есть. Но не всегда, и не в больших количествах. Трубка она только в мультфильмах дымится как паровоз, а в жизни при правильном подходе весь дым выходит через рот курильщика. Сама по себе сигара или трубка особенно не дымится. Если конечно не дуть через неё воздух наружу. Но S.B. так не делает

В колонках играет - GBH - City Baby Attacked By Rats

Мистический день – среда.
Его природа не дает им спать.
Вареники едут в тайгу,
Им нечего делать здесь.

Снятся пожарные вертолеты. Он стоит на девятом этаже, на балконе, целится в вертолеты из арбалета. Стреляет. Кушшш! Бамс! Попал. Пожарный вертолет, в режиме авторации, медленно заваливаясь на левый бок, падает к подножию дома. Взрыв.

В комнату врываются двое, раздают оружие. Свой арбалет он уже отдал, ему дают ружьё-дробовик. Бессмысленно, бессмысленно!

Он застегивает джинсы. Медленно. Пуговица за пуговицей. Ему в глаза смотрит девушка и твердит шёпотом: это болты, это болты. Это болты. Он надевает кеды, девушка приносит ему обувную ложку. Он отвергает.

Откуда в его ванной взяться Анж. Дж.? Обшарпанный потолок, лампа на проводе. Стены посечены частой сеткой, подготовлены к кафелю.

Он садится в трамвай. Это именно тот случай. Хорошие люди выпрыгивают, когда он проходит по красно-желтому вагону. Он смеется. В небо поднимаются пожарные вертолеты, он ест йогурт. Тишина. Лишь голова свиньи беззвучно хрюкает, навевая на него беспричинную грусть. Он всегда больше любил говядину.

В колонках играет - Bush - Superman

Она ушла. Ей все надоело. Надоела неуверенность в себе, неуверенность в нем, неуверенность в деньгах, в делах, в сегодняшнем дне. Она думала о будущем, и она ушла. Она всегда много думала, взвешивала варианты, перебирала возможности. У неё получалось, что одной любви недостаточно. Она ушла молча. Утром, когда он спал, собрала вещи, последний раз посмотрела на него и ушла. Хватит, думала она, найду нормального мужчину, обычного, с деньгами и домом с тысячью комнат. Она шла через поле и убеждала себя в том, что она права. Она шла, ориентируясь на огни. Посреди поля, стояла деревня, где жили обычные люди, у которых было будущее, деньги и дома с тысячью комнат.

Её приняли. Обычные люди любили таких как она. Красивых. Гордых. Они дали ей деньги, будущее и тысячу комнат. Она приняла их. Она думала, что счастлива. Иногда она слышала о нем краем уха. Иногда вспоминала, как когда ей бывало плохо, достаточно было просто посмотреть на него, и все проблемы становились каким-то неважными, бессмысленными. Тогда она улыбалась и смеялась. Теперь она думала, что счастлива.

Однажды она пошла в темный лес. Отдохнуть от тысячи комнат и будущего. Просто смотреть на деревья и улыбаться. Чувствовать ветер среди деревьев и мечтать. Купаться в своих воспоминаниях. Время летело незаметно. Ей было снова хорошо. Вдали от обычных взглядов, от липких комплиментов. Темный лес принимал её такой, какой она всегда была. Как принимал её он, тот, кого она бросила. Ей снова было легко. Ей не хотелось уходить, но будущее ждало её, и она опять ушла.

Её встретили холодно. Они приняли её, она стала своей, а свои не ходят в темный лес, свои не чувствуют ветер, свои не мечтают. У них уже все есть. Они приняли её в первый раз, они понимали, почему она ушла к ним тогда, они не понимали, почему она уходила от них, не понимали, зачем гулять в темном лесу. Они испугались, и решили наказать её. Лишить самого лучшего, из того, что у них есть. И они лишили её денег, будущего и тысячи комнат. Лишив её всего, они раздели её, облили медом, вываляли в пуху, а потом выгнали её из деревни в поле.

Она не знала, куда ей идти и шла, не зная куда. Вперед, в стороны, туда, где не было их. В другие деревни. Но нигде её больше не принимали. Она шла, шатаясь, мерзла на ветру, небо темнело, наливаясь матовой чернильной тьмою. Повсюду был туман, и в тумане были другие. Они сверкали красными глазами, выли и приближались.

Она двигалась, она боялась остановиться, туман следовал по пятам. Она была без сил, но все же двигалась. Она упала на снег, поднялась, снова упала. Туман расступился, туман образовал круг, круг зажёгся красными глазами. Другие стали кругом. Из круга вышел вожак. Его глаза горели огнем, не отражающимся в его черном клинке. Он поднял клинок.

Она поняла, что это всё. Что не будет больше тысячи комнат, будущего и денег, которые ей не нужны. Ей стало легко. Она почувствовала, как освободилась от чего-то, от этого будущего, которое так и не стало её. Перед самым своим концом, ей стало лучше, и она ждала его, смирившись, принимая как наказание за то, что она ушла от него. И только её губы беззвучно шептали: – помоги мне, помоги мне, теперь я знаю, что ты один есть.

Черный клинок опустился. Туман разорвала вспышка, отбросила других в стороны, сломала черный клинок, перемолола вожака в клочья и опустилась перед ней. Взяла её на руки и взлетела в небо. Она обхватила его за шею и шептала ему, что больше никогда не уйдет, что её не надо будущего, денег и тысячи комнат, что больше она не будет думать ни о чем кроме него. Он не слушал её, он знал, что она все равно уйдет. Он летел сквозь темноту, между землей и небом, дальше, вперёд. Свет и земля менялись вместе с ним. Она успокоенная спала на его руках. Она думала, что они снова будут вместе. Она опять думала. Слишком много. Не о том.

Море. К морю. Туда, где никто её, никогда не обидит, где она сможет снова думать и найти свое будущее. Он опустился на песок, аккуратно положил её, снял плащ, накрыл, поцеловал её в лоб, а затем улетел прочь.

Она проснулась. Она увидела море. Она улыбнулась. Она обернулась. Она поняла, что его больше нет. Что его больше не будет. Никогда.

В колонках играет - Nirvana - The Man Who Sold The World

Вот так всегда получается, что те, кто больше всех орет, что они хотят и любят работать, что все остальные ленивые лодыри, а они, понимаете ли, охеренные работники, и постоянно делают за всех чужую работу - спокойно спят в это промозглое августовское утро дома без всяких угрызений совести, а эти мерзкие нехорошие люди вроде S.B., которые постоянно ноют, что не высыпаются, и брюзжат, что не любят работать, сидят и делают дела, в том числе и за этих прекрасных охеренных людей, уже с восьми утра. Он уже говорил, что справедливости нет?