Глава 6. Дерево с тысячей стволов

- Ну, ты, Коля, и даешь! - говорит Баклажан. - Видно, крепко достали тебя компаньоны. А тебе в голову не пришло их к ноге поставить, и править жесткими методами? А еще лучше - разогнать к ядреной фене. Тогда бы они, а не ты пели сейчас грустные песни. Мало я учил тебя уму-разуму!

Коля думает, потом отвечает с тоской: «Как ты не понимаешь, я ведь для них строил завод, доставал деньги, производство налаживал… Разве для себя мне много надо? Ты видел, как я потом в чистом поле своими руками отстроил все заново и заработал на вполне человеческую жизнь. По большому счету мне тот завод - одна головная боль. Просто была шальная мысль стать чем-то вроде баньяна с тысячей стволов, под тенью которого находят отдых и усталый путник, и птицы, и звери… Но они сами этого не захотели - чуть не шлепнули. Обидно мне не за себя, а за них. Почему так? Ведь дурость какая! Думаешь, почему русских нигде не любят? Да потому, что мы сами не любим ни себя, ни своих ближних. В семьях бесконечные склоки. Мужики пьют и воруют, бабы гуляют… Кто же нас будет любить? А Запад искусно подогревает низменные страсти и зарабатывает на этом хорошие деньги. Попутно еще и решает «русскую проблему». Знаешь, как завод мой бывший продавали американцам? А за какую сумму - не слышал? И не надо, а то заплачешь…Скажи, ну как я мог поставить их к ноге? Они мне как дети малые неразумные!»

[322x240]

Говорю: «Детей тоже  не мешает иногда пороть, если за дело. Для их же собственной пользы. Вот теперь твои коллеги пополнили армию безработных. С одной стороны, хамы получили по заслугам. Но с другой - ты не справился с ответственностью баньяна. Вместе с хамами ведь пострадали и невиновные, которых, несомненно, большинство…».

Ирочка: «Тебе просто говорить… А вот ты бы своих крошек порол, если б было за что?»

- Да не знаю, наверное, нет. Нормальным детям обычно бывает достаточно объяснить, что можно и что нельзя. Они все хорошо понимают. А если еще подавать личный пример… Насилием же только и добьешься, чтобы ребенок из вредности делал все наоборот, или в лучшем случае вел себя хорошо из страха. Почти у всех нас было в детстве что-то подобное. А потом удивляемся, откуда в мирное время да с культурными родителями у детей столько комплексов? Так и вырастают запуганные по жизни мужчины и женщины, согласные выполнять что угодно, лишь бы их не били да не наказывали. Но готовые напакостить, если этого никто не видит… Чудесная питательная среда для люмпен-пролетариата…

-         А тебя в детстве били?

-         Не знаю, можно ли это так

Глава 5. День первый

В обширном холле маслосырбазы аврал. Коридор перегорожен, сотрудники ходят по пожарной лестнице, а мы с Колей и Баклажаном комплектуем все необходимое для экспедиции. Личное снаряжение раскладывается на пять кучек (один комплект в резерве). Отдельными большими кучами лежат продукты, групповое и бивачное снаряжение. С едой у нас настоящий цирк. Баклажан лично составляет меню на каждый день, расписывает завтрак, обед и ужин, а также перечень продуктов на каждую заправку котла, разрабатывает сводную ведомость, добавляет сухие пайки и карманное питание, штормовое меню, а также кое-какую экзотику для разнообразия. Потом распоряжается доставить все это со своего склада. При этом вид у него, по меньшей мере, главного маркитанта действующей армии. Ирина вспоминает знаменитую фразу из старинной поваренной книги. «Если к вам пришли гости, а в доме ничего нет, пошлите человека в погреб…» Что касается Коли, его беспокоит только один вопрос: «Гитару брать будем?» Говорю: «Конечно, будем: в целях маскировки». Это успокаивает Колю и он продолжает заниматься подгонкой снаряжения.

Отправляюсь повидать Лешу и сообщаю ему, что мы собираемся сходить в поход. Леша выдает под честное слово техническое снаряжение, помогает разработать маршрут. На все это уходит два дня. В заключение дарит нам от щедрот десяток австрийских газовых баллонов с горелками для приготовления пищи. По весу они вдвое легче бензиновых примусов с запасом топлива, а по эффективности значительно их превосходят. Обувь решаем использовать легкую – высокие китайские ботинки из добротной однослойной кожи. Ветровки не яркие, как обычно, а камуфляжной окраски. Две палатки из парашютного шелка: двухместная и четырехместная. В большой будем жить, а маленькая предназначена для кухни, а также как резерв жилплощади. В последнюю очередь захожу в картографическую фирму и приобретаю пакет новых, уточненных карт. Повторяю по справочникам сведенья о ключевых вершинах и перевалах, долинах, переправах через реки, безопасных площадках для ночевок… Особый упор делаю на места возможных укрытий. Это новшество, раньше такой стороной дела заниматься не приходилось. Наконец все хорошо разобрано, но парочку самых лучших путеводителей беру с собой. На маршруте раздумывать некогда: иногда все решает мелочь, которую заведомо наизусть не выучить…

На третий день Ирина прибегает расстроенная и сразу начинает рассказывать. Наш «мистер Х» (зовут его Алекс) что-то заподозрил. Позвонил с утра по мобильной связи и приказал срочно возвращаться в Москву. Она ответила, что подчиняется своему шефу и никому больше. Тот выругался и бросил трубку.

Говорю: «Ну вот все и решилось. Из нашей конторки сообщили, что Алекс работает по совместительству на ФСБ, на арабских террористов и на одну из западных разведок… Выходим сегодня ночью, потому что завтра нам выйти уже не дадут. С восьми вечера – полная готовность».

В качестве транспорта Баклажан предлагает свой джип, но я возражаю: слишком заметная машина. Из всего моторного парка маслосырбазы выбираю невзрачный «Жигуль» с кузовом «комби», форсированным двигателем и изрядным запасом бензина. Распределяем груз по рюкзакам и взвешиваем каждую выкладку. Получается не мало,  но и не так много, как могло бы быть в подобном походе. Сказывается высокое качество снаряжения: килограммов по 10 на каждом участнике мы сэкономили. К тому же сублимированные продукты Баклажана, да баллончики Леши… Прямо космическая экспедиция, а не поход!

Стас,

Глава 4.  Что делать?

Стол завален картами, чертежами, отчетами и еще какими-то папками, рулонами и просто пачками исписанных бумажных листов. Вся команда расположилась вокруг, слушают мое сообщение.

Сведенья о йети (он же алмасты, он же снежный человек) восходят к глубокой древности и охватывают территорию практически всех труднодоступных районов нашего континента. Первые легенды о йети по данным этнографов имеют возраст не меньше тысячи лет… Вот перечень легенд и преданий. А теперь обратимся к современным фактам. 1932 год. Встреча с йети в долине Баксана. 1943 год. В ходе боев с фашистами под перевалом Донгуз-Орун чекистами пойман дезертир огромного роста, совершенно голый и обросший бурой шерстью. После допроса осужден по законам военного времени и расстрелян. Помимо прочих странностей, дезертир был либо немым, либо симулянтом - сохранился протокол допроса и свидетельства очевидцев. 1956 год. Небольшое абхазское селение. Йети появляется во дворе пожилой женщины и жестами просит поесть. Берет предложенные лепешки и уходит, не причинив никому вреда. 1972 год. Северный Кавказ. Таинственная гибель двух охотников и найденные возле растерзанных трупов огромные следы. 1981 год. Появление йети в Средней Азии. Конец 80-х годов. Канадец Рене Дахинден представляет ученым целую коллекцию слепков следов йети, а альпинисту Леонарду Мортону удается, рискуя жизнью, отснять 15-минутный фильм о снежном человеке, который больше суток преследовал его в Орегонских горах. 1991 год. Статья в нашей местной газете о том, как пастух, заночевавший на высокогорном плато, переспал с самкой снежного человека… Зима 1997 года. Целое семейство йети (самец и самка с детенышем) появилось на окраине дачного района между городами Пятигорском и Лермонтовым. Самец перелез через забор на территорию местной воинской части и был принят часовым за сослуживца, возвращающегося с «самоволки». Однако обнаруженные на снегу следы достигали полуметра в длину, а расстояние между ними – полутора метров. Самого йети поймать не удалось. Еще имеются сведенья о появлении йети в Кабардино-Балкарии, в Карелии, Белоруссии, под Петербургом. 90-е годы. Рассекречены архивы КГБ об исследовании в Абхазии таинственного полудикого существа, которое оказалось продуктом скрещивания человеческого мужчины и самки йети… 1996-1998 годы. Опубликована книга Лабсанга Рампы о встречах с йети в Тибетском высокогорье в первой половине нашего века. Тибетцы хорошо знают это существо, однако встречу с ним считают недобрым знаком. По-видимому, оно обладает каким-то энергетическим оружием, способным подавлять психику, вызвать болезнь и даже смерть. Так что нам повезло, что не вызвали у него обиды или раздражения. Однако это еще не все. Йети появляется не только в горных и малообжитых, но и в достаточно густонаселенных районах. Вот, например, 12 свидетельств о появлениях йети возле села Коломенского в Подмосковье на протяжении почти 400 лет. Самый курьезный случай произошел в 1660 году, когда свора охотничьих собак загнала йети на царское подворье. Царь Алексей Михайлович осмотрел диковинного зверя и велел оставить его в клетке для показа гостям и иноземным послам. Однако вскоре тот захирел и издох…

Ну и, наконец, то, что непосредственно нас касается. Пятнадцать лет назад двое ребят отправились на восхождение в район, где был замечен йети. Через неделю их нашли погибшими при невыясненных обстоятельствах. Все снаряжение было исправным, продукты и топливо имелись в достаточном количестве. Квалификация позволяла ребятам пережить буран. Впечатление такое, что они в панике покинули палатку и полураздетые бежали, не помня себя, пока не свалились со скалы. Вокруг лагеря – все те же огромные следы, наполовину занесенные снегом. Вот фотографии с места трагедии. Это совсем рядом с тем местом, где мы тогда спускались с перевала.

Далее. Большинство очевидцев наблюдали странные оптические или пространственно-временные аномалии в период контакта с йети, либо в районах его появления. Так, в 1571 году под тем же селом Коломенским

Глава 3. Баклажан

Обширная приемная, отделанная мореным дубом. У дверей охранник в камуфляже. Навстречу нам поднимается молодая длинноногая секретарша. «Вам назначено?» «Назначено и еще раз назначено». Аккуратно отстранив ее, с Ириной вкатываемся в кабинет. Сзади что-то кричит охранник, но мы его уже не слышим. За длинным, массивным столом зала заседаний – Баклажан.

[220x400]

Непревзойденный завхоз наш почти не изменился за прошедшие годы, разве что изрядно пополнел и приобрел необычный лоск. На лице его сменяется гамма чувств: от досады и недовольства до изумления и радости. Наконец встает из-за стола и резво кидается навстречу. В кабинете мы одни, никто не мешает излиянию чувств. Баклажан и Коля обнимаются, бьют друг друга по спинам, присовокупляя непонятные возгласы, а мы наблюдаем эту картину, достойную более опытного пера. Наконец внимание Баклажана обращается к нам. «Где вы его нашли? Неужели ездили в такую даль?»

Коля рассказывает, о причине, собравшей нас вместе, опуская при этом детективные подробности. По его словам получается, что мы без лишнего шума собираемся в экспедицию, чтобы отснять фильм о снежном человеке. (Пока хватит информации, а там видно будет). Баклажан даже облизнулся от удовольствия и после недолгих раздумий неожиданно заявил: «Хлопцы, возьмите меня с собой! Сил моих больше нет в этом дерьме копаться!» В глазах – слезы. Мы даже рты раскрыли от изумления. Потом переглянулись и дружно сказали «да».

И вот мы уже все вместе обсуждаем детали предстоящего мероприятия. Рассказываем Баклажану ситуацию в общих чертах; он считает, что наши подозрения вполне обоснованы. Однако сил для экспедиции мало. «Может, Лешу пригласить?» – предлагает Баклажан. Сразу же отметаю эту идею, пока она не получила развития. «В другое время - с радостью, но очень уж случай необычный. Леша ведь сразу начнет брать экспедицию в свои руки, утвердит план в Администрации края, согласует с МВД, ФСБ, МО… Выделит нам человек сто своих курсантов, армейские грузовики, машины сопровождения… К чему это приведет? Только к утечке информации и полной неразберихе. Леша у всего города на виду, стоит ему пальцем шевельнуть, как уже все знают. А нам такая реклама ни к чему. Да и сожрет йети тех курсантов как пить дать. Ох, и погуляет от такого обилия дичи…»

Ребята улыбаются. Действительно, у Леши последнее время стала проявляться страсть к гигантомании. Если поход выходного дня, то человек пятьсот; если сборы – то не меньше сотни. Тут уж не законспирируешься! А у меня перед глазами в который раз всплывают картины невероятной встречи…

Солнце клонится к западу. Связка из трех человек спускается с высокогорного перевала на восточном склоне Эльбруса. Коля тщательно выбирает путь, обходя зону закрытых трещин. Постепенно ледник выполаживается, переходя в плато Джикаугенкёз с его знаменитым «Снежным болотом». Останавливаемся передохнуть, не снимая рюкзаков. До теплых нарзанов Джилысу 5-6 часов ходьбы. Внезапно Баклажан говорит: «Мужики, посмотрите, что делается! Вы такое когда-нибудь видели?» Оборачиваемся в сторону «Снежного болота». В ясный солнечный день над ним стоит переливающаяся семицветная радуга. А в переливах на фоне облака просматривается

Глава 2. Коля

Всего ночь езды скорым поездом да два часа на попутном грузовике, и мы на месте. Небольшая казачья станица в окружении плодородных черноземных полей. Добротный двухэтажный дом из красного кирпича специального отжига. Просторные светлые комнаты, заполненные непрерывным движением и веселым гомоном: резвятся «крошки» от двух до семи (сколько их точно – сосчитать не удается). Посреди всего этого на большой, обставленной по последнему слову техники кухне – хозяин и организующая сила этого круженья – Коля собственной персоной. Тут же его супруга – очаровательная Натали, и мы с Ириной. Сидим за столом кружком, как раньше у костра, выпиваем незабвенную Колину «рододендроновку», закусываем ароматной бужениной и еще горячим, необычного вкуса хлебом деревенской выпечки. Коля рассказывает о себе.

- Отслужил… отработал на Севере, вернулся. А тут все пошло в развал. Что было делать? Организовал с друзьями производство шампуня, стал директором завода. И получилось ладненько, деньги потекли рекой. Да только впрок это не пошло. Те же «друзья» постарались. Три покушения, последний раз машину взорвали, чудом спасся. В конце концов бросил все и с семьей уехал вот сюда. Дом построили, обзавелись хозяйством. Корова, живность всякая. Фермером стал, выкупил 20 га пашни. Выращиваю картофель, овощи, лекарственные травы. Пасеку держу. Трое сыновей подрастают - помощники. Все хорошо, только вот горы зовут, а я здесь… А ты как?

- Все там же и на том же месте. Не изменил профессии. Когда трудно, когда легче. Тоже скучаю. Такое чувство, что это не жизнь, а выживание. Тебя рад видеть необычайно. У Баклажана был, он и дал твой адрес.

- А как Баклажан, как остальные?

- Да Баклажану что сделается? Приватизировал маслосырбазу (разумеется, в свою пользу). Пристроил к ней колбасный и коптильный цеха. Остепенился, брюхо отъел. То ли трое, то ли четверо детей. По любым вопросам можно обращаться, но в горы он уже не ходок… Михась… умер. Уехал в другой город, никому не сказал, куда. Только через год я узнал. А Оленьку и Любу после того похода так больше и не видел… Один Леша почти не изменился. Руководит школой экстремального выживания, учит молодежь. Если же взять наш выпуск, то ребята разбросаны везде: от министерств и институтов до притонов и подворотен. Кто воюет в горах, кто наукой занимается, кто на рынке торгует. Уже немало ребят погибло. Вот такие не очень веселые дела. Не думали мы тогда, что так все обернется.

- А Иришка как? Ну, просто как будто вчера расстались!

- На этот вопрос она ответит сама. Мы ведь потому и приехали. Спасибо Ирочке, а то бы еще столько же не свиделись.

Мобильник обесточен и упакован в жестяную коробку. Однако я до сих пор не доверяю этому дьявольскому изделию: мало ли, какие там еще могут быть сюрпризы? Поэтому выношу его во двор, укладываю под стреху коровника, где вокруг гнезда с птенцами суетятся ласточки, и возвращаюсь; только после этого начинаем разговор по существу. Ирочка рассказывает о своей жизни, объясняет нынешнюю ситуацию. Добавляю: «Понимаешь, проверили этого таинственного «мистера»; оказалось, что ниточки ведут сразу и к «браткам», и к кое-каким секретным службам. Кто же из них кого пасет, совершенно

Часть 2. НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ

Глава 1. Встреча

Телефонный звонок ударил по нервам и грубо вытряхнул из сна. Изверги! Это кому же неймется в такую рань? Алло! Да, я. Кто? Не может быть! Какими судьбами? Рассказывай. Ну, ты и молодец! Конечно, приезжай. Когда? Давай, жду. На месте все обсудим.

Солнечный летний день. Как в давние времена, идем с Ириной по улочкам небольшого курортного города. Тогда, первый раз, из-за спешки так и не удалось осмотреть все его красоты. Но сейчас уже нельзя отказаться от удовольствия сделать это хотя бы частично. Идем в старую часть города. Поднимаемся по склону Горячей горы к бронзовой скульптуре Орла – символу Северного Кавказа. Пьем нарзан из источника Академической галереи; показываю Ире выложенный мозаикой круг на месте колодца, из которого пила нарзан княжна Мэри. Фотографируемся в знаменитой беседке «Эолова Арфа», слушаем пение этого странного инструмента, играющего от порывов ветра. Потом по каскадной лестнице мимо Ермоловских, Пушкинских и Пироговских ванн спускаемся к гроту Дианы (в последнюю ночь перед дуэлью там отдыхал Лермонтов); наконец, выходим к парку, с которого начинался наш первый поход. Кабачка больше нет; на этом месте «новые русские», а попросту армяне, построили казино. Нам туда не надо, ищем место проще и спокойнее. Наконец, искомое найдено. Небольшое кафе на склоне Машука со столиками под открытым небом и изрядными порциями сочного, дымящегося шашлыка, приготовленного особым кабардинским способом.

[486x648]

- Ну что ж, рассказывай. Какие неотложные дела сорвали с места молодую преуспевающую журналистку и отправили в нашу «горячую точку»? Рассказывай все и как можно подробнее.

В то, что рассказывает Ирина, трудно поверить. Кажется, нашей горной стране окончательно приходит конец. Мало вольфрама, молибдена, меди, урана, целебных вод, строевого леса, мяса, молока, звериных шкур и многого другого, – так что еще придумали! К ним в фирму обратился некий мистер Х с заказом обнаружить и изловить кавказского снежного человека (йети или алмасты).  За очень и очень большие деньги фирма согласилась. И вот Иру, как опытную журналистку, к тому же бывавшую ранее на Кавказе, командируют в наши края для «свободного поиска» с целью найти очевидцев, собрать сведенья и подготовить маршрут для группы захвата. А Ирина, хорошо запомнив историю с «покорением гор», сразу же решила посоветоваться, прежде чем что-либо предпринимать.

- Скажи, ты что-нибудь слышал об этом? - спрашивает Ира. - Мне кажется, все это розыгрыш, никакого йети в природе нет; поехала просто вспомнить родные места. Но вдруг я ошибаюсь? Где вообще его искать и чем это чревато? Горы не разгневаются?

Некоторое время размышляю, потягивая тоник. Потом показываю на мобильный телефон, лежащий на столе, и предлагаю пойти посмотреть панораму. Отходим

Глава 10. Посвящение

Вот прошел еще один день. И был вечер, и было утро… Всю ночь шел затяжной осенний дождь. Но зато уж утро улыбнулось нам по полной программе. Таких красивых разноцветных облаков я раньше не видел… Жаль, времени нет остановиться. Группа стремительно спускается из створа висячей долины в красивое лесистое ущелье. Рюкзаки вдвое легче, чем в начале похода. Все в хорошей форме, да и спускаться вниз не в пример легче, чем подниматься. Ребята идут след в след – это рефлекс, признак хорошей схоженности и дисциплины. Постепенно набитая тропа переходит в старую дорогу, которая становится шире с приближением к аулу. Скоро покажется сырзавод – это уже близко от населенных мест. Однако Леша серьезен и напряжен; зная его бешеную интуицию, подозреваю, что приключения еще не закончились. Внимательно осматриваюсь - отличная погода, ровная дорога к дому; все здоровы и веселы - никакой опасности нет. Неужели я ошибся? Прислушиваюсь к внутреннему голосу; там тревожно и неуютно.

Привал на обрывистом берегу горной реки. Мягкая шелковистая травка. Облака исчезли, солнышко согревает и землю, и травы, и деревья – кругом валит пар. Нам тоже хватает живительного тепла. А вот с рекой – труднее. Она вздулась, поднялась метра на два; ревет, тащит камни и вывороченные деревья. Интересно, уцелел ли мост? Однако к утру эта грозная сила превратится в ручеек – воробью по колено. Вот тогда будем переправляться вброд. Пока же надо спуститься как можно дальше по этой стороне.

С аппетитом обедаем. Ирочка сегодня дежурит по камбузу вместо вездесущего Баклажана, который резвится: ловит кузнечиков и бабочек для рыбалки. Имеем шанс поужинать форелью. А пока Ирина из сухарных крошек, концентратов и остатков китайского сублимированного мяса изготовила самый настоящий пирог с начинкой, да еще сервировала стол как в лучших домах Лондона и Парижа.

Обед подходит к концу. Начинаю собирать рюкзак, чтобы после команды «подъем» сразу же выйти к тропе. Внезапно чувствую слева непонятное движение. Оборачиваюсь, открываю рот, чтобы закричать и с ужасом осознаю, что уже не успею… Ирина решила вымыть большую кастрюлю ускоренным способом. Привязала ее к репшнуру и закинула с обрыва в речку. Никто не успел даже пошевельнуться. Кастрюля ухнула в воду, наполнилась и потащила за собой Ирину. Словно в замедленной киносъемке вижу, как она пытается сопротивляться; но вместо того, чтобы бросить репшнур, пальцы вцепились в него мертвой хваткой. Вот она уже наклоняется над обрывом. Еще мгновенье... Наспех намотанный репшнур отвязывается; кастрюля плывет по реке, а Ирочка остается с нами.

Слов нет – только ощущение безвозвратно потерянного и чудом вновь обретенного сокровища. Ирина еще ничего не понимает, с удивлением смотрит на репшнур у себя в руках. Ребята виновато отводят взгляды (но что они могли?). Сажусь рядом, глажу ее чудесные волосы. «Что ж ты, подружка, чуть нас не осиротила? Если не хочешь, чтобы я умер, не делай так больше. Никогда».

И вот команда: «Подъем, под рюкзаки». Строимся на тропе. Леша повеселел и подобрел, значит, опасность миновала. «Хочешь порулить группой? А я пока вас сфотографирую…» Я не против. Становлюсь направляющим. Это куда интереснее, чем всю дорогу смотреть в затылок впереди идущему. Распределяю людей. Оля, Ира, Михась, Люба, Баклажан. Коля - замыкающим. Двигаемся в путь. Леша идет рядом: то забегает вперед, то далеко отстает и ложится полежать на травке, а потом быстро нас догоняет. Его старенькая камера трудится изо всех сил. Ну, все, раз Леша отвязался, скоро будем дома.

Глава 9. Чумацкий Шлях

Над землей южная звездная ночь. Широко раскинулся в небе Чумацкий Шлях, указывая дорогу случайным путникам. Но мы сегодня у костра; все мысли и чувства - о другом. Ирочка берет первые аккорды и начинает петь. Это необыкновенно. У нее приятный хорошо поставленный голос; может быть, чуть ниже, чем можно было бы ожидать, и если внимательно прислушаться, с едва заметной хрипотой, как бывает у преподавателей, читающих лекции по 10 часов подряд. Автоматически отмечаю в памяти, что надо дать Ирине гранулы Spongia С6 (а лучше С12), чтобы перегрузка голосовых связок не перешла в бронхит. Но уже через минуту забываю обо всем и плыву в безбрежные дали, увлекаемый этим голосом, этой мелодией. И прекрасными словами о бренном и вечном; о любви и муках; о чем-то еще, никакими мыслимыми движениями души не выражаемом…

Глава 8. Друзья

Безмолвие. Безмятежность. Живая, блистающая темнота. Тело как бы соткано из тумана и ничего не весит. Лечу в пространстве, едва не касаясь рукой звезд. Далеко внизу раскинулся в ночи огромный темно-голубой шар планеты. Где-то там наши города, горы, промокшие ребята у костра… Мне не холодно и не больно. Ничто больше не волнует, не гнетет. Только туда, вперед и выше – к разгорающемуся невообразимо белому, чистому, ослепительному свету. Он добрый, он согревает, он ждет меня… Последнее движение вверх. Где-то в безграничном пространстве (расстояний здесь не существует) появляется неведомое прекрасное лицо. Или это только кажется? «Тебе еще рано. Возвращайся». Как воздушный лайнер на вираже, проваливаюсь вниз. Все исчезает.

Невообразимый хаос звуков врывается в сознание. Обнаруживаю себя лежащим в большой грязной луже в окружении упавших камней. Все тело ноет, в ушах звенит. Начинаю соображать, что отключился на пару минут, и что надо уходить. Каска выдержала. Руки, ноги, голова целы и даже работают. Поднимаюсь и изо всех сил бреду в сторону ущелья. Ночь постепенно вступает в свои права, а гроза перемещается к западу. Через пол часа, уже в полной темноте, натыкаюсь на палатку, поставленную нашей группой поддержки.

- Лепота, мужики! - заявляет Баклажан, прихлебывая из кружки горячий чай. Как все-таки гениально он умеет устраиваться! Палатка установлена под нависающей скалой и дождь на нее почти не попадает. Рядом в небольшой пещерке сложены продукты и снаряжение. Все железо вынесено в эту пещерку, чтобы снизить вероятность попадания молнии (кроме линейных молний, в такую грозу случаются и шаровые). Даже запас дров есть, хоть они и отсырели вконец. Однако костер горит, а внутри палатки работает примус «Шмель», согревая, снабжая нас горячей едой и питьем. Восхищаюсь Баклажаном. Что бы мы делали без такого завхоза? Пропали бы как серые мыши.

Уже извлечена из непромокаемых пакетов сухая одежда, залиты спиртом и перевязаны царапины, приняты для быстрейшего заживления синяков гомеопатические гранулы, а для снятия шока и согрева – по 50 граммов того же спирта, разведенного дождевой водой с добавлением тоника и экстракта элеутерококка. Ирину и Любочку пришлось заставлять пить это противное зелье – болезни на маршруте легче предотвращать, чем лечить. При этом не могу удержаться от ехидной сентенции: «Ну что, Иришка, может, покорим еще что-нибудь?» Ирочка естественно обижается и отвечает, что вообще не собиралась играть в эти дурацкие игры, так что нечего над ней издеваться. Смотрю в Ирочкины глаза – они еще прекраснее, когда она сердится. Она ждет моего ответа, а его нет. Просто смотрим друг другу в глаза и молчим, а потом вдруг заходимся истерическим смехом. Говорю: «Прости, Ирчик. Правда, на что нам все эти действа? Я и без того буду тебя любить».

Проходит час. Снаружи тишина и чистое, усыпанное звездами небо. Отдыхает умытый дождем лес. Девушки спокойно спят и видят свои воздушные сны… Баклажан и Михась тоже закимарили, а нам с Колей не спится. То и дело выглядываю из палатки, чтобы хоть еще немного, хоть еще миг налюбоваться, надышаться этим миром. Ведь совсем

Глава 7. Большой Пес

«Подъем!» Баклажан опять бьет в свою сковородку. Это уже не смешно. Самый сладкий сон бывает перед рассветом (да еще рядом с прелестной девушкой!..). Но вставать надо – ранний выход. Быстро вываливаемся из палатки и начинаем собираться. По ходу дела умываемся, чистим зубы, заклеиваем пластырем мозоли и потертости на ногах.

Ирочка, узнав о цели сегодняшнего выхода, наотрез отказывается идти. Она явно не в форме – настроение хуже некуда, с трудом сдерживает слезы. Ребята оставляют нас;  пытаюсь выяснить, что ее так огорчило. Оказывается, Михась. «Ни совести у вас нет, ни жалости,- заявляет Ирина. - Зачем вы его потащили в горы? Михасю нужен постельный режим, уход. А вы все играете в жизнь, как дети. Я не могу и не хочу в этом участвовать!»

Такую реакцию вызвал запланированный на сегодня спуск Коли и Михася по двухсотметровому отвесу Большого Пса. Технически это не намного сложнее, чем наши маршруты на тренировках, но со стороны впечатляет. Ирочка же думает, что это что-то запредельное. Пытаюсь ее разубедить. «Иришка, ты просто посмотри на Михася. Разве он похож на несчастного Иова? Он решает свои проблемы. Да, есть страх перед неизвестностью. Но есть и ожидание новой жизни, и нетерпенье, и желание доделать здесь все, что еще не завершил. И для здоровья своего он делает сейчас больше, чем могли бы все врачи в мире. Вот Довженко писал, как на фронте дух человеческий творил чудеса; он был свидетелем, как самоизлечилась газовая гангрена – человек так жаждал сражаться, что победил смерть. А сколько раковых больных исцелились подобным образом, никто и не считал. Они очень редко об этом рассказывают. Солженицын, например. И это, Ириша, не игрушки. Если Михась так решил, ни ты, ни я не имеем права его остановить».

Группа давно собралась, а мы с Ириной все разговариваем. Вернее, говорю я. Она уже согласна идти куда угодно, а меня заносит в какие-то самому неведомые дебри: читаю ей отрывки из Бхагавад-Гиты.

Глава 6. Михась

Раннее утро. Леша проснулся с первыми лучами солнца и занялся дежурством. Сегодня на камбузе инструкторская палатка, и он решил подать пример. Заготовил дрова, разжег костер, варит первое в большой кастрюле, второе – в маленькой, а третье – в котле. Одновременно нарезает сыр и колбасу, открывает консервы. Все продукты еще с вечера выдал Баклажан, так что задержки нет. На второе сегодня жареная кабанья ляжка. Накануне местные горцы зашли к нам в лагерь. После традиционных рукопожатий, долгого разговора и нехитрой выпивки предложили забрать только что застреленного кабана (сами они свинину не едят). Предложение принимаем с благодарностью. Кабан целиком нам не нужен: одной ляжки хватит, чтобы накормить всю группу. Баклажан тогда же попытался снять с кабана шкуру, но быстро понял: сил не хватит даже для того, чтобы сдвинуть такую тушу.

Просыпаюсь чуть позже Леши и осторожно выкатываюсь из спальника, чтобы не разбудить Ирину. Помогаю с готовкой; одновременно обсуждаем наболевшие вопросы. Леша готов отпустить нас на прогулку по окрестностям. Сам же хочет остаться в лагере: Оленька подвернула ногу и не может идти, а одну ее оставлять нельзя. Обсуждаем вопросы лагерного быта. Леша не только поддерживает идею, но и объясняет, как ее лучше реализовать. В общем, сон по системе йогов пошел ему на пользу. Потом разворачиваем карту и тщательно прорабатываем предстоящий путь. Леша знает его досконально – в 14-летнем возрасте, с поломанной рукой вел в этих местах свою первую группу. Дает несколько советов: где можно экономить силы, как не заблудиться в сложных местах.

Следующим просыпается Михась и тоже начинает помогать. Время до общего подъема есть; потихоньку бужу Колю и Баклажана. В ближней роще вырубаем восемь столбиков из сухостоя. Ледорубами роем ямки, вкапываем столбики и переплетаем их прутьями. Получается каркас, который потом закрываем полиэтиленовыми накидками от палаток. Внутри устанавливаем котел с горячей водой; рядом горит костер и приготовлена кучка круглых камней-валунов. Баклажан вяжет березовые венички.

Проснувшихся прекрасных дам встречает накрытый стол и готовая к применению [350x219]парная банька. Для получения пара используются валуны, которые раскаляют в костре и осторожно кидают в котел специальным ухватом. Девчонки в восторге. Леша объявляет полудневку и большая мойка начинается. Оставляем дам за этим интересным занятием, которое продолжается до обеда; нам тоже обламывается почти часок. Завтрак и обед по случаю банного дня объединяются, но это никого не огорчает. Настроение приподнятое; все ждут новостей, которые не замедлили явиться. Сегодня во второй половине дня выход на Кругозор, а завтра – подъем на вершину Большого Пса.

У князя Эльборуса (Белого Русса) было два пса - Большой и Малый. В бою и на охоте они верно служили хозяину. Но настал день, когда князь встретился в смертельном поединке с джигитом Бешту из-за красавицы Машуки.  Бешту размахнулся и мечом рассек надвое голову старого князя. Но тот собрал последние силы, поднял палицу и разбил голову Бешту на пять частей. Так они и окаменели. Окаменела юная Машука, узнав о гибели возлюбленного джигита; ее горькие слезы пролились источниками живой воды. И слуги, и войско Эльборуса окаменели. Окаменели и два его верных пса. До сих пор сидят они на диком плато, преданно глядя на погибшего хозяина.

Эта легенда возникла в памяти, когда взбирались

Глава 5. Кризис

Четвертый раз восходит солнце в нашем ущелье, знаменуя начало грядущего дня. Четвертый день непрерывные тренировки – каждый раз новые, по более сложной программе. Все уже сбросили лишний вес, загорели, подтянулись. Даже походка приобрела какой-то иной стиль, более приятный для глаз. Однако начинает сказываться однообразие и замкнутость пространства. Все чаще разговоры переходят на городские темы, все чаще возникает вопрос – что дальше? Леша молчит. Ребята нервничают. Назревает кризис.

Сегодня вечером Леша отвязался по полной программе. Поссорился с Оленькой, которая плохо сварила кофе и не так подала ему в палатку, и в знак протеста отправился ночевать на свежий воздух. Спать устроился на двух пеньках (на одном – затылок, на другом – пятки; туловище висит в воздухе параллельно земле). Все остальные собрались у костра и загрустили. Каждые пол часа кто-нибудь отправляется смотреть, шмякнулся шеф или нет. Не шмякнулся, висит себе и преспокойно спит! Ехидный Баклажан предложил натыкать под пеньками колючек, но одобрения не получил.

Постепенно ребята расходятся по палаткам. Остаемся с Ирочкой и Колей. «Что за чудо у вас этот Леша, - спрашивает Ирина, - он что, по правде йог?» Коля безнадежно машет рукой: «Самый настоящий. Вон, пойди посмотри, как выделывается».  «Так что же вы терпите все эти безобразия?» Включаюсь в разговор. «Чтобы это понять, надо знать все с начала. Дело в том, что каждый из нас – Лешин ученик. Всех нас он привел в горы, открыл этот мир, и большей частью горного опыта обязаны ему. Но более противоречивого человека в жизни не видел». «Да, - вздыхает Коля, - инструктор от Бога, невероятно выносливый и работящий на маршруте; в остальное время лодырь, сибарит и зануда. Занимается йогой, достиг удивительных результатов (даже сердце умеет останавливать), но в то же время обожает водку и пиво, выкуривает в день десяток пачек «Примы», никогда не пройдет мимо симпатичной мордашки.  Да вот и сейчас – пятая жена дома рожает, а он здесь уже с шестой.  Но самое удивительное – ни одна из женщин на него не в обиде, все встречаются вместе и по очереди носят ему кофе в постель». Добавляю штрихи к портрету: «В горах Лешка за ребят готов жизнь отдать, не раз это доказывал. А дома этим же ребятам подставит подножку, да еще с таким смаком... Вот так получается, что все ученики от него уходят, как только набираются опыта и становятся на собственные ноги. Это мы еще самые выносливые, да и то потому, что видимся два-три раза в год. И все-таки, наверное, любим его, злодея, потому и ходим с ним! А как он тренирует, ты видела. Этому не научат больше нигде, по крайней мере, я не знаю». Коля подводит итог: «Да что там, о Лешкиных деяниях можно часами говорить. Еще не родился человек, который смог бы их достойно описать».

[360x270]

Подходит Оленька, садится у костра. На милом личике слезы. Коля тут же берет гитару, изображает кое-что, подходящее к случаю, и вот уже Оленька улыбается.

Глава 4. На скалах

Грохот барабана бьет по черепу и буквально вытряхивает из сна. Это хозяйственный Баклажан лупит камнем в жестяную тарелку, – приглашает к завтраку. Выбираемся наружу. Какое испытание по утру самое мучительное для туриста? Конечно, обуть ботинки, превратившиеся за ночь в комки льда. Если нет костра, приходится долго отогревать их на груди, чтобы размягчить и сделать возможным обувание. Но у нас есть костер, к тому же сообразили забрать ботинки в палатку, положили под спальник и теперь радуемся своей предусмотрительности. Ирочка выглядит отдохнувшей и счастливой, горы явно идут ей на пользу. Аппетит почти у всех зверский, только Оленька от всего отказывается – первые симптомы горной болезни. На этот случай у меня припасен сухой апельсиновый сок и копченые черносливы. Немножко этих чудодейственных средств – и вот ей уже лучше. На завтрак у нас сегодня что Бог послал; а послал он по кусочку колбаски и сыра, по ломтю хлеба и по банке рыбных консервов на двоих. А еще Баклажан сварил в котелке что-то необычайно вкусное. Все мы с удовольствием отдали должное его творению. Как потом оказалось, это был улар (горная куропатка), тушеный в собственном соку. Где, как и когда Баклажан поймал улара, выяснить не удалось. На третье у нас - на выбор - чай и нарзан.

Подкрепившись, выходим на построение. Леша устраивает настоящую тренировку, верный принципу – лишние знания еще никому не повредили. Сначала разбиваемся на две команды (по палаткам), по секундомеру собираем и снова устанавливаем свои нехитрые жилища. Вводные инструкции – гроза, снегопад, опасность паводка… Мы с Ириной хитрим: свернули палатку с двух сторон к центру, чтобы потом раскатывать ее в четыре руки, в то время как Коля с Баклажаном будут укреплять растяжки. Но Леша еще хитрее – вместо кольев приготовил камни для креплений и, пока Баклажан искал топорик, поставил палатку на десять секунд раньше нас.

Начинается имитация переправ через болото, через речки разной ширины и глубины - со страховкой и без оной, вязка узлов, страховочная обвязка, наведение канатной дороги. Потом лезем в речку закреплять полученные навыки. Потом – ходьба по крутым травянистым склонам и самостраховка ледорубом. Потом… Никто уже не помнит, что было потом. К обеду все дошли до физического и морального исступления. Идем к нарзанному источнику, зачерпываем касками и пьем прямо из них. Подкрепляемся витаминным тоником из медицинских запасов, устраиваем перерыв. Ирина вызвалась дежурить. Делает все с удовольствием, проявляет инициативу и даже спорит с ушлым Баклажаном на хозяйственные темы (чего никто из нас и в мыслях не мог себе позволить), а тот, как ни странно, соглашается. С некоторым даже удивлением наблюдаю, как у Ирочки все спорится. Ребята это тоже отметили и оценили. Чувствую, что наша группа увеличилась не формально, а по существу…

После обеда и отдыха приходит время для самого интересного – скальных занятий. Смысл этого деяния в том, что Леша выбирает подходящую скальную стенку высотой примерно 15 метров, с помощью одного или двух помощников навешивает на ней веревки и проводит разбор маршрутов. После этого все по очереди должны забраться наверх лазаньем и спуститься скольжением по веревке. Маршрутов два и они не сложные, но для начала неплохо. С целью безопасности при ошибках новичков страховка двойная – по одной веревке испытуемый спускается сам, а с помощью другой его страхует более опытный напарник. Экзамен на право страховать Леша принимает лично. Стимул к лазанью состоит в возможности спуститься, пролетев почти 15 метров и затормозив у самой земли. Но для этого ведь надо залезть наверх, а это совсем не такое большое удовольствие…

Глава 3. В лагере

Дорога втягивается в мрачное узкое ущелье. Дорожные указатели вопиют об осторожности. Крутые повороты. Скорость до 60. Скорость до 40. Сужение дороги. Скользкая дорога. Крутой спуск. Снова сужение дороги. Еще крутые повороты. Камнепад. Скорость до 20. Прочие опасности. Машина подскакивает на ухабах и останавливается перед грудой только что упавших камней. Выходим, растаскиваем камни, едем дальше. Наконец в меркнущем свете заходящего солнца появляются зубчатые стены и башни рыцарского замка.

[450x324]

Таинственно шумит незнакомый лес. У берега быстрой шумной речушки сидит человек неопределенного возраста в войлочной широкополой шляпе, надвинутой на глаза, с удочкой в руках. На газете рядом – бутылка водочки и закуска. Спрашиваем: где турбаза? Да вот же она – этот замок, бывшая дача Сталина (которой он так и не воспользовался). Водитель благодарит нас за помощь, а мы - его. Прощаемся и идем вверх по склону, к небольшой скальной перемычке. Отсюда вся турбаза как на ладони. Пролазим через узкий проход в скалах; за ним открывается еще одна живописная речка с ровной площадкой на берегу. И вот, как в сказке – две цветные палатки и люди, снующие вокруг. Мы дома!

Леша округлил глаза, набрал побольше воздуха и долго не мог ничего сказать. Наконец изрек, от волнения переходя на хохляцкую мову: «Ви що, хлопци та дивчата, с глузу зъихалы?» И добавил уже более спокойно: «Что ж, располагайтесь. В палатке места есть. Вон в том ручье можно вымыться и привести себя в порядок; за поворотом – нарзанные источники. Нарзан не загрязнять. В речку не лазить – унесет. Через час ужин. Дежурный по камбузу - Баклажан. Остальные - за дровами».

За полчаса общими усилиями собираем огромную гору сучьев. Пока разгорается костер, знакомлю Ирочку с ребятами. Вот Коля, неутомимый юморист, чудно играет на гитаре и рассказывает анекдоты. Любит приключенческие романы, все лето проводит в альплагерях и на турбазах. Вот наш завхоз по кличке «Баклажан» – по жизни он заведует складом на маслосырбазе и, конечно, как сыр в масле катается. Лешу представлять не надо – неизменный шеф и идейный вдохновитель, а по совместительству практикующий йог и археолог. Его сосед и друг детства по кличке «Михась» – поклонник Андрея Макаревича, неисправимый бабник и забияка. И их подружки Оленька и Люба – студентки лингвистического университета.

Поздно вечером, когда уже дан отбой, мы с Лешей имеем долгую беседу наедине. Она сопровождается с обеих сторон многочисленными междометиями и прилагательными в стиле “bad”. В конце приходим к общему заключению, что на сборах авантюрные приключения допустимы в исключительных случаях, как экзамен на волю к победе. У нас как раз такой случай. «Ну все, отдыхайте. Завтра утром построение, разминка и тренировка на скалах».

Мы с Ирочкой вдвоем у костра, смотрим на гаснущие уголья. Стремительно холодает. Еще недавно задыхались от жары, а вот уже камни и

Глава 2. Погоня

Скрип тормозов, лязг буфера - электричка остановилась. За окном вокзал необычных форм. Перрон выложен узорчатой плиткой и чисто вымыт, как после первого весеннего дождя. Вываливаемся наружу и сразу растворяемся в разномастной толпе. Подъезжает, поскрипывая разбитым кузовом, старенький автобус. Сверяемся с маршрутом, садимся и едем неведомо куда. Дорога то петляет по холмам, то сбегает в долины рек и речушек. То и дело переезжаем изящные мостики, рассматриваем раскинувшиеся под ними живописные долины. Леса уже окрасились багрянцем, и это придает им какое-то неземное величие. Слегка закладывает уши – чувствуется набор высоты. Постепенно выезжаем из города. Людей в автобусе все меньше, строения исчезают. Вдоль дороги мелькают березки и сосны, потом и они заканчиваются, уступая жизненное пространство желтым осенним лугам. Вот и конечная остановка. Водила машет рукой, разворачивается. Автобус исчезает за поворотом, как последняя нить, связывающая со старым миром. Остаемся одни.

Жара! Пыль, поднятая нашими ботинками, забивается в рот, в глаза, клубится столбом. Солнце обжигает открытые участки кожи, пот заливает глаза. Во рту хрустит песок. Время остановилось. Мы замерли в пространстве; движется только дорога, разбитая грунтовая дорога с облезшими километровыми столбами. Только эти столбики, сменяя друг друга, показывают, что движение в мире все же происходит. Все остальное – неподвижно. Час за часом проходит, а может быть, век за веком? Мы не знаем.

Что-то произошло. Где-то на границе сознания возник новый звук, постепенно нарастая. Подношу к глазам старенькую подзорную трубу с многозначительной надписью: «ТРУБА ПОДОЗРИТЕЛЬНАЯ. ТУРИСТ-4». Говорю: это геологи, можно общаться. Садимся на обочине и жадно ловим ртами раскаленный воздух. Через минуту на дороге появляется нечто невообразимое. Когда оно оказывается совсем близко, признаю в нем настоящий американский джип времен второй мировой войны (ленд-лиз, встреча на Эльбе!). Сейчас это открытая металлическая платформа с колесами, на которой каким-то непостижимым образом удерживаются двое ребят. Знакомимся. Они глядят на нас с сомнением, но охотно предлагают подвезти. Делаем вид, что не очень-то и нуждаемся в помощи, да ладно уж, раз предлагают… Они понимающе улыбаются. Садимся на заднее сиденье, прикрепленное к платформе одним болтом. Мотор ревет, снова движемся к цели. Сиденье покрыто инеем. Место, которым сидят, невыносимо мерзнет, но привстать нельзя – сразу вылетишь. Дорога идет серпантинами, камни из-под колес летят в пропасть. Внизу беснуется река. Я рад. Все Ok. Если наша группа идет пешком, то расстояние между нами сокращается, а силы выравниваются.

Все, приехали, - говорят геологи. Подвезли вас до аула Кичи-Балык, что означает «маленькая рыбка». Дальше нам в карьер, извиняйте. А до вашей цели еще 28 километров вот по той дороге, что за мостом.

Часть 1. ЗНАКОМСТВО

 Глава 1. Исход

Второй день за окном метель… Кошка спит, свернувшись клубком и закрыв лапами мордочку – верный признак непогоды. Так что до тепла далеко и временами кажется, что солнца уже никогда больше не будет.  В такие вечера единственный собеседник – старый виртуальный дневник и несколько электронных писем. Самое время воспользоваться волшебными свойствами интернета – ведь в нем, как утверждают, возможно все… Набираю номер подруги и слышу далекий милый голос. Как дела, Иришка? Скучаешь? Ну не горюй, есть предложение…

Ирина – моя давняя подруга по виртуальной переписке, в реальной жизни никогда ее не видел. Но это не делает наше общение менее увлекательным. Такими одинокими вечерами пишу ей с особенным удовольствием, а иногда звоню, в виде исключения. Вот и сегодня нас что-то ждет... Какое время и место выбрать для действия? Наверное, золотую осень – сколько-нибудь лет тому назад. А место… да что там выдумывать, пусть определится само!

   [400x216]

Теплый осенний день. Яркое солнышко. Желтые, оранжевые, багряные уборы осени шуршат под ногами. На юге у горизонта – голубые заснеженные хребты, поблескивающие ледниками. Вот выдается вперед громада Эльбруса, вон там еле видна двурогая Ушба. А совсем близко от нас небольшая вершинка, у которой мирные горцы в старые времена праздновали уцу - окончание пастбищного сезона. На север глядеть тоже весело – там раскинулся в разноцветном ковре лесов Машук с его минеральными водами и белоснежными корпусами построек. Мы с Ириной идем по тихим улочкам южного города. Небольшой кабачок. За столиком в углу парень среднего роста -  умные внимательные глаза, шкиперская бородка. Так что, Леша – все решено? Да, завтра выходим. Сбор в шесть часов в фойе университетской общаги…

Ровно в шесть утра мы с Ириной в назначенном месте. Охранник в камуфляже подозрительно глядит на нас и сообщает, что никаких таких туристов в фойе не имеется. Правда, два часа назад с заднего двора вышла какая-то небольшая группа, но куда и зачем ему не

ЛЕГЕНДА О СИЗИФЕ И ЦИКЛОПАХ

Увы, в наказаниях боги щедры,
Хоть быть подобрее могли бы.
Наказн Сизиф: на вершину горы
Он тащит тяжелые глыбы.

Устал он от жажды, устал от жары,
Тут лечь и не двигаться впору.
Но только дойдет до вершины горы,
Срывается глыба - и в тартарары,
И вновь поднимай ее в гору.

Я шел вперед. Под ногами струилась гладкая лента дороги, над головой лежало выжженное небо, а впереди была вся моя жизнь. Очередной изгиб, и я оказался на... э ...мне трудно подобрать то слово, которое бы как-то определило увиденное, хотя можно назвать всё это перекрестком. Передо мной лежало множество дорог, и не было среди них двух одинаковых - там было все, от широких комфортабельных магистралей, по которым если и ехать, то только на приличном лимузине, до едва заметных каменистых тропинок, для ходьбы по которым как минимум нужна крепкая обувь.

Что сразу бросилось в глаза - перед каждой дорогой висел своеобразный рекламный плакат, приглашающий пойти именно по этому пути. И опять же - где-то висят огромные яркие рекламные щиты, а где-то просто прибиты картонки с еле видными надписями. Вот некоторые из них:

'Никто не приходит к отцу моему, нежели только через меня' Иисус

'Свидетельствует Аллах, что нет Бога кроме него' Коран (3:16)

'Истина - в вине' Омар Хаям

Мозг напряженно работал, пытаясь как-то совместить эти высказывания, которые явно противоречили друг другу, но из этого ничего не выходило. Да, все это истины. И все - великие. Каждая из них не просто фарисейская мудрость, а истина, доказанная жизнью (а чаще всего смертью) тысяч и тысяч людей. Напрашивались естественные выводы:

• одна истина верна, а все остальные ложны, или
• истина многомерна и все, прочитанное мною, является истиной.
• или...