Каждое утро на эскалаторе ст.м.Театральная я вот уже неделю слышу следующие стихи:

Для поддержки российского тенниса
Приходи на кубок Дэвиса!

Если автор стихов случайно читает эти мои строки, я прошу его немедленно принять яд: так будет лучше и ему, и нам.

Особо хотелось бы обратиться к должностным лицам, отвечающим за размещение рекламы на метрополитене. Братцы, ну вы чё? А если человек, типа, больной, нервный, с херовым иммунитетом, да еще и работает в сфере словесности? Вы же несете ответственность за жизнь и здоровье пассажиров. А мне теперь или резекцию мозга надо, или учиться как-то с этим жить.

Я противоречу сам себе.

Сегодня, идя на работу, в лифте объяснял выпускающему редактору, что поздравлять меня бессмысленно. Напротив, это она, как государственница, должна защищать отечество от таких как я.

С другой стороны, выпив красненького, я сказал возомнившему о себе редактору Карахану, что готов защищать Родину от него и других жидов до последней капли крови.

Не хватает цельности моей жизненной позиции. Пойду выпью Блэк Лейбла, чтобы спокойно подумать о геополитике.

Те, кто меня сейчас видит, могут подтвердить, что на текущий момент в моей жизни есть всего одна женщина. Это венесуэльская фотомодель Аида Еспика, изображенная на календаре, висящем над моим столом, в одних трусах. У нее ПМСов нет и быть не может, и все числа в календаре выкрашены в одинаковый цвет. Поэтому нижеследующие обобщения никому не должны быть обидны.

В жизни я много размышлял о феномене ПМС. Разные женщины относились к этому явлению по-разному. Например, у одной моей знакомой ПМСов вообще не было, потому что она была сумасшедшей все 429 дней в году. У другой, напротив, они были, но она никак к ним не относилась, потому что не знала такого слова. Но я хочу поговорить не о курьезах, а о типичных явлениях нашей жизни. Они, мне кажется, располагаются между следующими двумя крайностями.

1. Гражданка А искренне считает, что ПМС — это бранное сексистское слово. Мужчины произносят его лишь затем, чтобы не слышать правды о себе. Любая попытка обратить ее внимание на то, что мнения, меняющиеся регулярно с периодом 28 дней, мнениями вообще считаться не могут, наталкивалась на враждебный отпор. Нет, ты скажи, ты мимо унитаза ссал? Ссал. Тогда есть ли разница, какого числа я тебе об этом скажу? Вообще, поскольку бога нет, то самое святое – это человеческие чувства, а вот сейчас я чувствую, что сегодня утром ты у меня ссал на пол в последний раз в моей жизни, и чего стоят все твои аргументы против моих чувств?

2. Гражданка В, напротив, искренне считает, что ПМС — неизбежное явление природы, вроде веерных отключений электроэнергии. Глядя в глаза, она произносила: «Имей в виду: ровно на 22-й день цикла все, что я говорю — полная чепуха. Пожалуйста, не обращай на это никакого внимания. Верь, затменье пройдет, и из-за туч вновь выглянет солнце, которым я являюсь от природы, — несмотря на все ее, природы, несовершенство».

Оба варианта, конечно, целиком основаны на женском эгоизме и суетном самолюбовании. Некоторым кажется, что второй вариант все же предпочтительнее. Но есть проблемы. Например, если ровно на 22-й день мне скажут, что мои вонючие носки возможно было терпеть только в ослеплении первой влюбленности — я ведь вынужден буду признать, что это правда, и никакой календарь меня не переубедит. В душе моей затаится обида на страшную правду (обижаются вообще только на правду), и придет день, когда я отомщу за унижение, упомянув о том, что некоторые женщины научились продлевать ослепленье первой влюбленности, вовремя загружая грязные носки в стиральную машину. И тогда, уже без всяких ПМСов, меня закухарят по полной программе.

Все истины, произносимые человеком, окрашены его личностью, гормонами, воспитанием, менталитетом, и т.п. «Ты не веришь в русскую идею только потому, что сам ты – еврей!». Считается, что это сильный аргумент против высказанного суждения, и оратор изо всех сил доказывает, что евреем был только его дед по отцовской линии, да и то необрезанным. Но ведь русская идея – и правда редкое говно, даже если вообще никто не скажет об этом вслух. В том-то и фокус, что даже самые ПМСные из женщин иногда произносят осмысленные вещи, которые не могут нас не расстраивать.

Что делал бы я сам, если бы был женщиною? Наверное, я бы пользовался своими ПМСами для более всестороннего познания мира. Если бы Максим Соколов, скажем, раз в месяц был евреем, он бы шире смотрел на идеалы российской государственности. Но ни ему, ни мне этого не дано. Поэтому я стараюсь никогда не ссать мимо унитаза и взираю на женщин с благоговением перед тайной их месячных циклов, дающих им такую широту взгляда на мир. И в календаре на месяц февраль, над которым красуется задумчивая Аида Еспика в трусах, мне мерещится прекрасная и великая загадка.

Иван Крылов вообще самый обаятельный из русских писателей, и не только потому, что умер от обжорства, то есть безо всякого пафоса. Но еще и потому, что ни разу не пожалел простой народ за его страдания. И, кстати, практически не пускал слюней по поводу томных дев.

Вообще жалость к народным страданиям имеет извращенно-сексуальную подкладку, как маленького мальчика перверт гладит по головке, прежде чем трахнуть в попу.

Не замечать бедных — это вроде как целомудрие.

(Кто не понял, не комментируйте, пожалуйста).

В первом классе мне казалось странным, что у Пушкина совсем нету стихов о Ленине, и наоборот. Уже тогда моя пирамида ценостей дала первую трещину.

Пил кофе. Ел сыр. Смотрел на ворону.

Вспоминал басню Крылова. Понял, что не помню толком, в чем там мораль. Зато помню картинку — лисица, сыр — и смешное деепричастие «взгромоздясь».

Теперь о писании историй – например, в дневниках. Некоторым сдуру кажется, что главное в тексте — это мораль, скрытый смысл и философские параллели. А и ни фига. Они, конечно, иногда украшают историю, звонкость ей придают, но не более. Они вроде как создают сводчатое пространство, чтобы было эхо. Но эхо совсем не обязательно, главное, чтоб мотивчик звучал. Начинающие пианисты, дай им волю, все время жмут на педаль, а электрогитаристы врубают реверберацию, низких частот прибавляют, им кажется, что так красивее, чтоб эхо отдавалась. А на самом деле не надо никакого эха: пусть мотивчик лучше сам найдет, от чего там отразиться. А то можно вообще стать вроде летучей мыши: издавать звуки не по приколу, а только затем, чтобы они отразились от добычи, чтоб потом самому же ее и сожрать. Да не будет этого с нами.

Собственно, и этот текст надо было бы ограничить одной сторочкой: пил кофе, ел сыр, смотрел на ворону. А то и вовсе ничего не писать.

Выбирая себе носки, впервые проанализировал свои подсознательные критерии. Видите ли, главное в носках — чтобы их можно было безошибочно найти в куче стираного белья. Патерны всех носков хранятся в памяти. Сегодня я понял, что выбираю в том числе и по принципу "чтобы легче было запомнить". Чтобы рисунок на носках был связан со всеми прошлыми и нынешними носками несложным мнемоническим правилом (типа: "Все — с полосками!"). Склероз, подсознательная экономия рабочих мощностей мозга.

По такому принципу, возможно, выбираются не только носки, но и:
+ круг общения
+ коллекция звукозаписей
+ гардероб и обстановка квартиры
+ системы убеждений.

Последние - в особенности. Новообретенную истину надо как-то увязать со всем прочим, и мозги подсознательно ленятся, поэтому берут то, ради чего не надо менять все остальное. Если уж дюймовая резьба — так дюймовая. Чтоб легче запоминалось (типа, запоминаешь, что ты либерал-антигосударственник, и экономишь массу нервных клеток на том, что читаешь занудного дурака Максима Соколова по диагонали, невнимательно).

Периодически нападает охота начать все с сначала, выбросить всю мебель, всю одежду, все носки, все идеи, и накупить все заново, руководствуясь лишь собственным вкусом и чувством гармонии. Создать новую коллекцию носков ("Все — в горошек!") Ни хрена этого никогда не получалось.

Купленые мною сегодня носки — синие, в полоску. В сущности, это не имеет никакого значения.

[показать]
Министра Лаврова фактически выгнали из Грузии, а других наших уродцев - из Молдавии. Сорос предлагает выгнать Россию из восьмерки, Литовский президент отказался ехать к нам на 9 мая, из-за ракет для Сирии скоро русских погонят вообще отовсюду, и будет у нас большая-пребольшая Северная Корея. Только с вечной мерзлотой.

Корейцам хорошо, у них Южная Корея есть. А у нас есть только Остров Крым, да и тот придумал писатель Василий Аксенов. Но все равно хорошо бы сейчас в этот Крым, и чтобы было лето, а они пусть все тут задушатся собственными кишками.

Я думаю, в России столько говна оттого, что зима долгая. Невозможно быть приличным человеком, когда на улице такая погода. Мне, чтобы верить в светлые идеалы гуманизма, надо иногда видеть синее небо и ходить в сандалиях на босу ногу. Иначе одна злоба и тоска.

я уже как-то писал то ли здесь, то ли еще где-то, что все беды и катаклизмы в моей стране оттого, что серость и слякость и пронзительный ветер, а тебе еще надо через весь город переться в Смольный в парике и гриме

...о высокой вероятности насильственного свержения путинского режима.

Очень хорошая статья

Цитата:

"Эти люди все больше и больше живут в мире двоемыслия. Они искренне верят, что в Чечне происходит мирный процесс, что за Беслан они заслужили награды и что кража «Юганскнефтегаза» есть восстановление вертикали власти.

Они на всех парах едут к мосту через реку, который они сами продали и разобрали. Потому что телевизор на заднем сиденьи машины показывает репортаж с открытия моста".

В детских книжках обычно действуют ёжики и слонята, однако они делают вполне обычные человеческие вещи. Вообще персонажи историй во многом взаимозаменяемы. От замены Онегина Обломовым или Андреем Болконским результат не меняется, все сперва разочаруются в жизни, а потом вообще помрут.

Один мой юный знакомый все время рассказывает про некого Шогина, как он нассал в школьной раздевалке или накакал в чужую шапку, а потом бросил ее в дверь кабинета литературы.

А у другой моей знакомой в рассказах фигурируют искусствоведы, например, как искусствовед Габричевский провалился в сортир, а искусствовед Ревзин стал похож на тапира, а искусствовед Раппопорт покупал на рынке две луковицы, и торговка сочувственно спросила: "Старуха-то померла?" Ее в жизни окружают искусствоведы, они тоже очень смешные, почти как ёжики и слонята. Причем каждого из них легко можно заменить Шогиным, и наоборот: "Искусствовед Гадюкин накакал в шапку...", ну и так далее.

А я до сих пор часто думаю о себе в третьем лице: "Один биохимик по дороге к метро поскользнулся и упал одной коленкой в лужу, больно ударился и брюки замочил". Почему-то до сих пор в таких ситуациях мне проще считать себя биохимиком. Примерно 25-летним, еще без кандидатской степени. Хотя это тоже во многом условность.

Ехал я вчера с работы часов в 12 ночи на метро, весь в говне и соплях и сперме прошедшего дня. И вижу я, что напротив меня сидит юноша, длинноволосый и серьезный, и читает журнал — тот самый, который мы делаем. Переворачивает страницу и начинает читать мою статью, внимательно читает, подносит журнал близко к лицу, слегка перемещает по мере чтения.

Наверное, настоящие писаки-журналисты от таких вещей даже не морщатся. Едут себе в метро среди раскрытых в разных местах собственных текстов и ухом не ведут, не впоминают, как они там изящно выразились, не шевелят губами и не морщатся, натыкаясь в памяти на стилистические погрешности.

С другой стороны, настоящие и не ездят в метро, а ездят в собственных мерседесах. А мою машинку все чинят-чинят и починить не могут. А у из-под_вешалки вообще нет машины, и вчера он кричал в редакции вслух: "Ну почему, о чем бы я не писал, у меня получается такая чудовищная банальщина и глупость?". Он - тоже ненастоящий электросварщик.

Когда в Москве много снега, она становится похожей на Россию, свою родину.

Написано Игги

Целый день вчера хотел я написать о любви, но тема все время рассыпалась на фрагменты.

Вот, скажем была у меня в Глазго знакомая девушка из Тайланда. У нее было имя, оно на письме занимало три строчки (хотя все звали ее "Тиш"). Бывало (тут уже начинается худ. вымысел), начнешь ей в ушко шептать ее настоящее имя, и не успел дошептать до конца, как уже кончаешь. Такое волшебное имя, длинное такое.

Это про любовь, но лишь про одну из ее граней. А вот еще, из беседы подруг.

— Он меня просто боготворит! И родителей моих боготворит. И всех родственников. Я при нем все время чувствую себя на пьедестале. И я боюсь упасть с этого пьедестала. А знаешь, как это трудно? Невозможно удержаться на пьедестале, когда я ему, например, минет делаю.

И это тоже относится к романтической теме, как ни парадоксально.

А также сделано было мной наблюдение, что есть у меня в жизни полдюжины абсолютно счастливых воспоминаний. По странному совпадению, все они относятся к периодам жизни, когда никаких женщин вокруг меня и в помине не было (то есть, как правило, одна отсеялась, а следующая еще не подгребла). Неужели и это — про любовь? Вот именно поэтому, чтобы в день Св. Валентина не заработать репутацию женоненавистника, вовсе я не стал ничего писать про любовь.

Я изо всех делал вид, что происходящее меня не касается. А мне со всех сторон присылают ссылочки на ЖЖ, где в дневнике Максима Соколова обсуждают статью Панюшкина. Панюшкин сказал там следующее:

Всем на свете стало бы легче, если бы русская нация прекратилась. Самим русским стало бы легче, если бы завтра не надо было больше складывать собою национальное государство, а можно было бы превратиться в малый народ наподобие води, хантов или аварцев. Наплевать на национальную государственность, хранить культурные традиции и язык.

И далее:
Я русский, но я всерьез думаю, что логика, которой руководствуется сейчас мой народ сродни логике бешеной собаки. Бешеная собака смертельно больна. Бешеная собака бежит, сама не зная куда, характерной рваной побежкой, исходит ядовитой слюной и набрасывается на всякого встречного, даже если он ветеринар и хочет собаку вылечить. При этом собака очень мучается, и мучения ее окончатся, когда ее пристрелят.

И еще маленький абзац в конце, который редактор вычеркнул, потому что зачем же говорить очевидности, да еще и на таком пафосе? Вот этот кусочек:
Что же касается меня, то я часть бешеной собаки, часть, которая не хочет быть пристреленной, орган, упорно увещевающий охваченное лихорадкой тело идти к ветеринару.
Тело меня не слушает.

Теперь на бедного Панюшкина хотят подать в суд за издевательства над русским народом. И последний абзац бы ему не помог, если уж не помогла вся остальная статья (там о том, что коса Тузла для России значит меньше, чем тысячи туберкулезников, приезжающих ежегодно в русские города из мест лишения свободы).

Я сам-то просто пописать вышел, я не Панюшкин и не Максим Соколов. Но русский народ я, наверное, в душе не люблю, он у меня ассоциируется со щами, луком и черными кожаными куртками на меху. И с наивным вороватым цинизмом. И с фотографиями родственников на фоне ковра. И тосты говорить, и петь "Пидманула, пидвела". Я это могу, но я при этом неискренен, как нелегал-цээрушник. То есть предатель Родины, по-любому.

Вот ведь какая штука. Я совершенно не идентифицирую себя со страной, в которой родился и живу (хотя она мне дико нравится во многом, если слегка дистанцироваться от нее, как многие в Москве делают). Я даже не могу, как пафосные либералы, сказать, что только любовь дает мне, мол, право ее ругать. Потому что я ругал и другие страны: Великобританию и Данию. Сначала на меня за это дико крысилось местное население. А потом перестало. А потом один британец сказал, что приезжие становятся в этой стране своими, когда начинают ее ругать по-настоящему зло, отчаянно и за дело. И то же самое почти дословно повторили мне 5 лет спустя в датском королевстве. Такой вот тест перед прошением о предоставлении гражданства.

Так что прямо и не знаю, как мне реагировать на весь этот веселый ералаш. И я искренне прошу русофилов-государственников тут никаких комментариев не оставлять, а оставлять комментарии я прошу только тех, кто понимает, что я всем этим хотел сказать, хотя я и сам этого ни хрена не понимаю. Так что лучше вообще не заморачивайтесь.

Созданное недавно общество виртуальных алкоголиков ждет своих постоянных читателей и открыто для новых членов.

[показать]
— Меня мучает понос и чувство долга, — сказал мне некий юноша, торопливо пожирая три огромных котлеты. — Мне сегодня надо убить еще 75 гаргулий. Сейчас поем, и дело пойдет быстрее.

Если убить много гаргулий, можно накопить денег на вулканический меч и участвовать в турнирах.

А что мучает меня? Иллюзорность бытия или нехватка денег на вулканический меч? Да мне и не нужен меч. Мне нужен автомобиль, чтобы ездил. Можно воскресить старый и зеленый. Можно купить новый (красный? или черный?). На новый надо штук 6, на старый - всего штуку.

Все-таки меня больше мучает иллюзорность бытия.

Качество жизни неуклонно падает, а количество увеличивается.

Насморк. И, конечно, нехватка денег. Подробности позже.

— Слово "усовершенствование" надо запретить, — сказали мне Из-под вешалки. — Или, по крайней мере, сделать с ним что-нибудь: разбить на две части, вставить в середину картинку...

Из-под_вешалки говорят, что Arizona Dream — худший фильм Кустурицы. А на самом деле это лучший фильм вообще. Значит ли это, что Из-под_вешалки придурок, говнюк и грязный скотоложник?

Нет, не значит!

Просто он никогда не смотрел этот фильм в оригинале. Я недавно тоже посмотрел его в русском переводе. И это действительно очень плохо. Некоторые мои знакомые вообще не поняли сюжета. Музыка Бреговича просто не работает (она заглушена, в сцене самоубийства вместо дыхания и ударов сердца звучит сопение переводчика). Депп говорит голосом жиголо. Данауэй, соответственно, просто блядь. Грейс — влюбленная десятиклассница из фильма "Доживем до понедельника". Тьфу. Тьфу и тьфу.

Именно поэтому я осмеливаюсь предположить, что не только юзер под вешалкой, но и прочее человечество творчество Кустурицы воспринимает неадекватно. Не оттого ли великому режиссеру поручено снять рекламу кетчупа "Балтимор", как сообщают сегодняшние газеты? Ох, ужо будет им кетчуп.

Сегодня я наконец заменил порваный шнурок на ботинке новым. Рваный шнурок отправился в помойку.

— Тот самый… Сколько о нем разговоров-то было. Знаменитый стал.
— Ну так! Для того и существует дневник. Шнурок вошел в ноосферу, и теперь останется в ней навеки.
— Ой ли. Вот сгорит ваш лирушный сервер, и погибнет твой шнурок. Ты бы дневник распечатал, пока не поздно, на всякий случай. Детишки будут читать историю предков, шнурок там и все такое.
— Все бы тебе историю предков хранить. Куда они потом с этим дневником? Выкинуть неловко, девать некуда.
— Ну да… Главное — чтобы не было как с Космонавтом. Читаем...