В колонках играет - Manu Chao Amadou Miriam : Senegal Fast FoodНа мой взгляд, хитом этого сезона является афро-испанский этнический микст  Ману Чао/Мириам/Амаду "Сенегальская столовая". Так и представляется, как неграмотные, но культурные переселенцы типа молодого Боба Гребенщикова дружно "хавают" в социальной столовой, постукивая ложками и беседуя о сложностях пересечения границы.

Дождь и ветер

 

[600x785] [573x763]

[451x601] [600x799]

[272x204]
Ночью, на работе, подступила к сердцу печаль. Не будучи допущенной, она опасно шипела, грозя преобразоваться в осуждение, в злость, во что угодно, лишь бы только проявиться -- такова алхимия изменчивых эмоций... Я же смотрел на себя со стороны, стараясь понять природу душевных раздоров...

(по случаю появления второго Митрича - lj_Mitrich - когда и с первым-то не знали, что делать)

Исчерпывающая оценка Павича (равно как и Андрея Тарковского, фильм "Зеркало", например) - имажинизм. Тарковский до символизма не дотягивает из-за какого-то хронического отсутствия подоплеки, концепции, так что его "имажинизм" (читай - череда образов) замешан на бесконечной тоскливости, на страсти по интеллектуальному жесту. У Павича же имажинизм затрагивает глубинную сущность цитаты, сущность самого процесса цитирования, нацеленного на отыскание выхода в абсолютный полисемантизм, в этакий неоплатонический космос, в котором все перекликается со всем. Однако имажинитивный голоморфизм Павича, как и всякое техническое изобретение, принципиально не может содержать в себе полноты бытия. Это гротеск, маньеризм, может быть не столь занудный и претенциозный как кинематограф Тарковского, но столь же плоский - и тем более плоский, чем больше он старается быть многомерным.

А вот как иллюстрирует Павича ("Пейзаж, нарисованный чаем") один молодой московский дизайнер...
[591x699]

Notre genre – c’est une mélange de la musique et la parole en sens ethnique très mal demandée : les chansons complètement inconnues en langue russe et la musique « libre », abstraite, comme une grande pause (lacune) entre les mots.

При отсутствии профессионального подхода к создаваемому эстетическому продукту (в профессионализм включаются цеховая этика, промоутивная политика и дисциплина, связанная с финансированием проекта), приходится мириться с двумя характерными изъянами, присущими вакуумной, безвоздушной среде невостребованности. Это установка на репродуктивность (психотический повтор одних и тех же, набивших оскомину «базисных» форм и установка на серъезное балбесничанье, т.е., чистый идеализм, ожидающий, что все как-нибудь само по себе решится, «на авось». Каждый индивидуум творческого коллектива напоминает личинку, внедренную не в «мясо» общего дела, а в собственную скорлупу, из которой он что-то насвистывает, зажав уши и закрыв глаза.
(анализ выступления "Изолятора" на празднике музыки, 23.06.2005)

Окинешь взглядом активность Елсукова, и руки опускаются. Сами, видать, виноваты, сами выпестовали беспредельщика, запустили его в теремок, а он поднатужился… да и выпихнул из теремка его создателей и участников. Набираю в поисковике Yandex’a слово stetoscop, и обнаруживаются 322 страницы, целиком заполненные одинаковой надписью : «Дизайнер Александр Евгеньевич Елсуков. Реклама... Упаковки... Графические концепции...» Денег он заплатил, что ли, чтобы всюду выскакивать ? С превеликим трудом продираюсь сквозь Елсуковские автопортреты и самовосхваления к оригиналу, к табличке «журнал Стетоскоп, Париж ». И что же ? Опять то же самое... Наверное, прилюдное самолюбование кажется Саше смешным, он не чувствует за всем этим душного привкуса отрыжки. И ни переубедить его невозможно, ни увещевать, он теперь будет ёрничать и паясничать на костях моего издания до потопа. Ай-яй-яй...

Идея "Архива не(О)документальных свидетельств" возникла у меня, когда я выпустил книгу "Архив. Самодвижные документы Ю.Титова" и вплотную занялся "Паспортной книгой", о которой следует сказать подробнее. Будучи заключенным во французскую тюрьму за беспаспортное проживание (1997), я использовал в качестве аргумента на суде самодельный "паспорт", изготовленный из кусочков земли, завернутых в салфетки. "Таким образом, - утверждал я, - реализуется (якобы) стремление некоторой анонимной субстанции к обретению конкретных человеческих черт... Имени, записанному в государственном паспорте, противоставлялось само понятие "имя", начертанное на бумажной упаковке клочка земли..."
[показать]

Не удивительно, что книга "Коробки" (тираж 40 экз., эксклюзив) не встретила никакого понимания у немногих читателей: мы с Юрием Васильевичем Титовым наскоро составили ее из нескольких ничего никому не говорящих сюжетов. Удивительно то, что композитор Камиль Чалаев поместил объемистый фрагмент "Коробок" во французском переводе на сайте Ecole Sauvage (в разделе Youri Titov). Пафос, по-видимому, заключается в том, что "Коробки" являют собой лишь малую часть обширного замысла, связанного с упаковкой мыслей. Чтобы как-то подтвердить данное предположение, я уговорил Алексея Александровича Батусова сверстать буклет "Банки беспамятства" в двух экземплярах - специально для гг Чалаева и Титова.
[показать]

Nashi muzikal'nie repetitsii prishli v nekotorii upadok iz-za otsutstviya
professional'nogo aranjirovshika; daje v kompozitsii eventual'nogo
polutorachasovogo kontserta nikak ne mojem opredelit' dolyu zadannosti i
dolyu improvizatsii; ya pishu, kak umeyu, kakie-to partituri bez not,
operiruya isklyuchitel'no simvolami vremeni i muzikal'noi
zzadeisdtvovannosti teh ili inyh instrumentov. Primerno na seredine
ispolniaemoi veshi muzikanti zabyvayut moi uslovnie oboznacheniya, i
nachinayut igrat' po maksimumu, yo est', nervno i chrezvychaino
nasyshenno...
[показать]

В юности мне ничего не стоило говорить, речь не занимала никаких нравственных усилий. Увлеченный процессом говорения, я мог свободно произносить самые разнообразные сочетания слов, нечетко представляя себе смысл сказанного.
Меня интересовала исключительно «композиция» речи.
Никакий практической пользы в словесности я не искал.
Слово-опиум. Слово-мечта. Слово как таковое (на самом деле именно «таковыми-то» слова и не являлись. Я, как мог, отдалял сказанное от действительности.
Путаница, невнятица, ребус доставляли мне едва ли не физическое наслаждение.
Теперь я знаю, что рано или поздно всякий «современный художник» обнаруживает на том месте, где должно бы, по идее, находиться его внутреннее лицо, некую нестираемую ухмылку, за которой кроется ослиное ржанье и конский топ. Профессиональное шутовство, буффонада. Что с этим делать? Бороться? Плакать?
Решение – рядом, но оно почему-то никак не приходило на ум.

ЗАПИСИ: а) ведутся в Ваше отсутствие...
б) зачитываются в Ваше отсутствие...
в) никогда не обсуждаются (из опасения утратить ценность записанного)...
Автор потирает ладони. Ну-ка, посмотрим, а что же это я такое ценное записал?
Вглядывается, а там ничего нет.

(принципы современной книги)


[показать]
[показать]

Aesthetoscope
Маленький журнал искоренения русской грамоты за рубежом
Стетоскоп №3
страница 15



[показать]

\\\
[показать]

По улицам перемещались машины, каждая из которых стоила целое состояние. С трудом понимая, что делает, он напряг грудную клетку и отчетливо, громко сказал: "Ам!", после чего все машины переместились на кончик его указательного пальца. Он выбрал из них одну, белый Ренаульт 1976 года, внимательно посмотрел на нее, и машина, распустив две жесткие металлические перепонки, беззвучно поднялась в воздух и полетела.

Христос Воскресе!

Парадоксальные изречения, типа: «когда он топчется, ему кажется, что он живет, а когда он живет, ему кажется, что он топчется» не содержат в себе непосредственной информации, зато содержат некоторую информацию структурного характера.
Здесь ставка сделана на размытость контекста, в котором искусственно выведенная глагольная оппозиция «жить – топтаться» представляена как намек на непристойную шутку, завуалированный под прикосновение к философско-онтологической проблематике. Элемент непристойности эскалирован за счет того, что глагол «топтаться» не дополнен обстоятельством места.
Рассмотрим возможные ракурсы изречения.
Восклицание «живем!» - речевая фигура, комментирующая неожиданный прибыток, например, финансовое поступление /сниженный жанр.
Утверждение «мне кажется, что я жив» в равной степени может содержать оттенок самоутверждения и сомнение в оном.
«Мне кажется, что я живу (полной жизнью)» /романтический оттенок.
«Мне кажется, что я живу (половой жизнью)» /оттенок парадоксальности и идиотизма.
«Петух топчет курицу» /оттенок бытовщины
«Субъект топчется на месте» /парадоксальность, достигаемая за счет легкого заигрывания с феноменом безграмотности.

Безграмотность в равной мере полисемантична и психоделична. Магия безграмотности достаточно хорошо изучена в рамках психоанализа.

В изречении «когда он топчется, ему кажется, что он живет, а когда он живет, ему кажется, что он топчется» использован принцип двойного противопоставления; двусоставная фраза А+В: « «когда он ... (глагол), то ему кажется» (А) + (В) «ему кажется, что он ... (глагол)»» противопоставлена собственному инверсивному отражению...

Хвост. В Интернете вон коннотируют: рыбий... ослиный... Очень маленький кусочек души приходится на 200-300 человек, активно запомнивших Львовича. Деревянные коробки да какие-то бесконечные окружности в искусстве пластическом.
Однако - характер. Сплошная характерная плотность. Он знал себя, знал свое поэтическое тело и, несмотря на пожизненную несобранность (и несообразность) свою являлся словно бы "точкой сборки" для многих, многих... "Симпозион" меня откровенно шокировал. Глядя на смеющуюся голову Алексея Львовича, усыхающую на протяжении ряда лет (и усохшую-таки в конце концов до размеров теннисного шарика), я задавался вопросом: уж не из желчного ли пузыря черпает сей муж брагу своего добродушия? Его поступки состояли из множества лоскутков и сегментов, напоминавших не поведение человека, а, скорее, фасеточное зрение пчелы.
Мир праху его.

Эпиграф: "Когда мой отец писал свою книгу (не знаю, довелось ли тебе видеть ее -- она о бабочках), он во время работы пил вино. Когда доконал первый бочонок, сделал в рукописи пометку: Конец первой части." - Милорад Павич. Пейзаж, нарисованный чаем. СПб., Азбука, 2003, стр 197.

Все эти годы меня не покидает странное чувство необходимости что-то сообщить тебе, хотя характер сообщения мне неясен. Я не желаю прибегать к так называемому "потоку сознания", или ассоциативному письму, потому что подвергаю сомнению собственную эрудицию. Работа в раскрепощенном бессознательном требует большего такта и чувства меры, нежели таковые имеются у меня. Сразу же хочется оговориться: наверное, слово "сообщение" звучит слишком серъезно и интригующе на фоне стольких лет утраты друг друга из виду.

Так вот, под сообщением я подразумеваю ----- * в данной точке этого письма ---- некую информационную тишину. Композитор Джон Кейдж, которого, каюсь, столь часто цитировал, не удосужившись прослушать хотя бы одно произведение, считает, что сущность тишины -- воздержание от намерений. Так что, лишь уподобившись сам белому листу, стерев с себя всякие знаки, забыв, кто я и что я, впав в благодушное неведение по отношению к ретроспективе, я мог бы...

Вот, нащупал: однажды -- это было еще в России -- когда рассудок во мне пошатнулся, и люди перестали быть людьми в привычном смысле этого слова...
--конец первой части--

--часть вторая, "Депрессия"--
Помнится, работая кочегаром во Всеволожске, я часто засыпал на рабочем месте, сокрывшись от сослуживцев в бойлерной, под самым потолком. "- Это как понимать?"-- далековатым, злобным голосом кричал мастер котельной, Мамонов, застукав меня однажды в закутке. Преодолев безразличие ко всему на свете, я силился проснуться. Кажется, в этот момент рабочие на лесопилку запускали циркульную пилу. Опухоль неприятной мечтательности плохо рассасывалась под воздействием яви, и я почему-то представлял себя уборщиком котельной (не кочегаром!). Желтые резиновые сапоги да швабра составляли мой антураж. Мастер указывал на потухшие газовые горелки и беззвучно, словно актер немого кино, шевелил губами, напоминая о необходимости растопки котла; я же, отягощенный сознанием самовольного понижения в должности, с отрешенным видом спускался по лестнице в подсобку, подметать пол. И потом, когда я лихорадочно перерывал содержимое бронированных шкафчиков рабочей раздевалки в поисках чистого носового платка, чтобы сменить повязку на перерезанном накануне запястье (при мысли о скандале с Аленой Ш. сердечная мука как-то перекрывалась болью развязавшейся вены), сердобольный Мамонов выпроваживал меня домой, полагая, что я смертельно пьян. А на улице деревья с Котова Поля сучьями лезли мне в ноздри, и солнце не улыбалось, потому что его просто-напросто не было. Вместо солнца на небе зияла пустая дыра...
......................................................................

7 ноября 1995-го года в заголовки всех парижских газет пестрели сообщением о смерти Жиля Делеза. "Виднейший оппонент психоанализа покончил с собой в возрасте 71-го года!" -- надрывалась "Либерасьон". 74-летний философ Жак Деррида, автор теории деконструкции, скончался через девять лет (в ночь на 9 октября 2004) от рака поджелудочной железы. При этом было такое чувство, что своей смертью он что-то сказал, его кончина словно бы выступила в значении сообщения. А вот Делез не сумел... Хотел сказать, но не смог, так бывает.

"В процессе деконструкции главное — не логоцентризм, а фоноцентризм, не субъект, а голос" (Жак Деррида)

NE RIEN ECRIRE
ICI ET ICI
в разделе "глас самоосуждения"
накручивая, словно счетчик такси
дистанцию: анонимную... эн-ную...

кромсай буфетчика режь барана
под водку в пригородном ресторане
ломай посуду лупи по стеклам
чтобы от страха постель промокла
зачем мы спали на теплых трубах
теряли совесть мозги и зубы
идем с камнями к воротам мэрии
конец соломенной фанаберии
работай плетью, души их кабелем
их быт достаточно комфортабелен

а время - россыпью... покатилось в драже
и голуби горький хлеб не клюют
сверкает ножницами стрижей
пунический НЕПОТРЕБНЫЙ салют

Что это за рулоны у меня в руках? Обои? Афиши? Воззвания?
Свернутый в трубочку рулон напоминает цилиндрический абажур,
украшенный художником-минималистом.

Но вовсе это никакой не абажур.
Это экспонат выставки "Амнезия / Забывчивость", которая должна стать второй серъезной акцией объединения "L'ordre des actions /Порядок действий".
Первая акция, "Коробки", реализовывалась на протяжении ряда лет, 1997-1999, и на последнем этапе все экспонаты, упакованные в стандартные (30х40х60см) коробки, были утеряны.

Новая экспозиция располагает двумя широкоформатными стендами, озаглавленными "Вытеснения" и "Акты принудительной забывчивости".
Каталогизации подлежат:
-провалы в памяти (документальные свидетельства...)
-невыполненные обещания /поручения
-утраченные документы (административные справки и заявления)
-неотвеченные письма и опротестованные запросы
-прочее

Экспозиция располагает также аудиозаписью (речь быстрая, сбивчивая, но не бессвязная).