Многое из того, что использовано в "Бабочке", уже было когда-то другими украшениями. Четыре овальных кабошона яшмы - бывшие запонки; хвост бабочки был когда-то, кажется, серёжкой; стеклянные бусины-бантики - две из нескольких чудом сохранённых мной в детстве от рассыпавшихся маминых бус; шляпки для бусин и замочек в подвесе были частью обрывка другой нити бус, попавшей ко мне случайно. Ещё здесь есть стручок акации нильской, привезённый из Индии, и семечко платана из Крыма. Все эти странные предметы соединены между собой посредством отличного японского бисера, в том числе гальванизированного.
Получилась бабочка.
Может быть, это история о том, как небольшое крылатое насекомое вьётся от одного предмета к другому, даже не зная, что все они - часть чьей-то памяти. А может быть, эти шероховатые цвета в точности повторяют палитру вечерней зари на другой стороне планеты. Или это та самая точка, из которой кружево случайностей обретает ясные, знакомые черты.
Маленькая вещь на стыке других предметов, историй, жизней - небольшая, но самостоятельная бабочка - пока ничья, ищет хозяйку.

Размеры вышитого элемента - 9х5см, длина хвоста 9см, вокруг шеи 56см.

а рядом приход и уход 
замечающих перья и когти 
знающих гвозди крюки и столбы 
не боящихся видеть друг друга 
— 
это отсюда 
по-травам-тоска сотворяется (есть беспрерывно 
как шум в роднике!) — 
жалом ловимых 
с собою считать наравне 
— 
и там, как барабанные палочки, 
не знают конца 
алфавиты диких детей: 

о Соломинка, Щепка, Осколок Стекла, 
о Линейные Скифские Ветры, 
и, словно карнавальная драка в подвалах, 
Бумага, Бумага, Бумага, 

о юнги соломинок, 
о мокрые буквы на пальцах! 
— 
о, как богаты сугробы, 
как будто под ними — 
горы языческих 

жертвоприношений. 

А снежинки 
все несут и несут на землю 

иероглифы бога... 
— 
и — восходят — поля — в небо 
от каждого – есть — направление 
к каждой — звезде

смотрела кинокартину, где художник ставил метки на плодах и листьях айвового дерева, стараясь зафиксировать пространство, и представила - вот наливаются плоды, сгибаются ветви, поворачиваются листья, всё время меняя, натягивая как тетиву свою геометрию; и если достаточно продолжительное усилие живописца последует за ними, раскрепостит систему координат в сторону, обратную дюшановским шлейфам, - какая же витальная получится живопись :-)

почему-то очень важно запомнить всё, до мельчайшей частицы, до звука и блика. быть этим беспрестанно.

не запись и не слепок, а ток крови внутри.

отшельничество наоборот. 

кажется, суеверия и избыточная интерпретация - попытка нетренированного ума справиться с вниманием, осмыслить его.