Я заметил, что становлюсь изрядным домоседом. Из дома я выбираюсь с неохотой. Для этого должно, как правило, совпасть сразу несколько поводов. Так и сегодня. Уехал утром от бабушки, поехал в редакцию National Geographic, потом зашел к Женьке (он там недалеко живет), а от него поехал к другой бабушке, затыкать у неё окна на зиму.
В процессе затыкания бабушка сказала мне, что обнаружила у себя в квартире какие-то пластинки - нельзя ли их выкинуть.
...А я уж про них и забыл. Эти пластинки - миньоны советского производства 70-х годов - я привез к бабушке лет двенадцать назад, потому что их уже нельзя было играть на моем проигрывателе -заезженное и исцарапанное состояние не позволяло, я боялся повредить иголку. А у бабушки есть старая радиола с иголкой из пластмассы. Но на этой радиоле, кажется, я их никогда не слушал. Так они и пролежали десять лет в шкафу.
Эти пластинки я в свое время (в детстве) заводил, когда мы сестрой лупили друг друга подушками - так было веселее. Музыкой я тогда не интересовался, особенно англоязычной, но память уже была цепкой, и я потом, годы спустя, вдруг мог услышать на только что приобретенном альбоме какой-нибудь группы до боли знакомую песню. Это было как встреча с полузабытым другом детства.
Ну вот, сегодня я эти пластинки перебирал, кое-что послушал. Интересные вещи, оказывается, издавали при советской власти. Например, Deep Purple, песню про Мэри Лонг - на пластиночке под названием "Песни зарубежных ансамблей", где не были указаны названия групп. Blood, Sweat & Tears. "Вокально-инструментальный ансамбль "Битлз" (там, в частности, была песня "В саду" - как вы думаете, что это?) Роллингов. Ранний Sweet (песенка Jeanie, на мой взгляд, ценнее для матери-истории, чем всё наследие Дженезиса :))
Еще была пластинка группы "Певцы Леса Хамфри". Все буквы в названии были одного размера, и я очень долго думал, что имеется в виду некий лес, видимо, очень дремучий и вообще крутой. Но потом оказалось, что это чувак такой - Лес Хамфри. Одна офигительная песня была у этих певцов - Mexico. Вообще, у многих поп-песенок начала 70-х есть любопытная особенность: с течением времени они приобрели некую отстраненность и, я бы даже сказал, психоделичность. И слушаются порой не хуже Пинк Флойда. Есть в них какое-то обаяние древнего, никому не нужного хлама.

Снабдить вас, что ли, еще одной песней? Правда, что-то вы, друзья мои, не очень балуете меня комментами... Написали бы, например: "Что это ты за х..ню тут насочинял!" И то интереснее было бы. Хотя за что меня баловать - песни-то всё больше старые. Ну ничего. Я новых напридумывал, запишу их в ближайшее время и - на ваш молчаливый суд.
А пока - очень старая песня. Думаю, года этак 95-го. Я тогда был под большим впечатлением от недавнего знакомства с текстами БГ и, помнится, меня очень прикалывала идея писать непонятно об элементарнейших вещах. Я, например, написал целую героическую поэму, которая на самом деле повествовала о простом чаепитии. А вот эта песня - о метро. Записал ее недавно из ностальгических соображений. А вас ей мучаю по своему злонравию.

Место под землей

Люблю я место под землёй,
Где можно быть и там, и тут;
Где ровной медленной тропой
Мильоны странников идут.

Здесь ходят мощные созданья
По раз отмеренным путям;
Здесь назначаются свиданья
И потолок похож на храм.

На стены вешают картины
И карты для иных гостей -
Переплетенья паутины
Для размещения людей.

Чудовища хватают жертвы,
Но отдают их всех назад;
Пересекая мигом метры,
Над ними плоскости летят.

Pod Zemley.rar

В Москве метель.

Вещий сон

Я - человек с туманной головой,
Который ждет условного сигнала.
Пусть поезд мой уже отправился с вокзала,
Я всё же жду с протянутой рукой.

Я - человек с усталыми глазами,
Который ищет выкопанный клад.
И слева - рай, а справа - ад,
Всё в мире перепуталось местами.

Вещий сон приходил ко мне,
Вещий, да забыл я - о чём.

Я - человек с десятками идей -
Две-три из них вполне осуществимы.
Я - человек, едва собою сам терпимый,
И часто неприятный для людей.

Я - человек с туманной головой,
Я вещий сон забыл, да ну и бог с ним.
Мой поезд обманул меня и бросил,
А я всё жду с протянутой рукой...

Veschiy_son.rar
(1.66МБ)

Эту неделю я живу у бабушки (ноутбук позволяет). А на кухне у нее все время работает проводной приемник, транслируюий "Радио России". Соответственно, я слушаю это радио три раза в день - за завтраком, за обедом и за ужином. Не знаю, мне ли везет, или это в самом деле так, но только у меня сложилось стойкое впечатление, что львиную долю эфира сего государственного СМИ составляет реклама разнообразных "лекарств". Реклама обстоятельная, каждый сюжет минуты по две. Ласковые и сострадательные голоса. Причем лекарства эти в аптеке не купишь - надо заказывать "по телефону в Москве". Зато какие у них чудодейственные свойства! Одно разом и навсегда избавит от гипертонии, другое - тоже разом, но уже от всех глазных болезней. И так далее, чуть ли не по всей медицинской энциклопедии.
Настораживает уже то, что эти лекарства не продаются в аптеках. Мне приходилось читать о том, что некоторые продавцы этих панацей оказывались откровенными мошенниками. Вспомнить хоть эти недоброй памяти циркониевые браслеты. Но даже те средства, которые и в самом деле что-то из себя представляют - это, в большинстве случаев, обычные пищевые добавки, призванные не исцелять больных, а сохранять здоровье здоровым.
А знаете, кто в основном слушает "Радио России"? Правильно, старушки на кухнях, насквозь больные и доверчивые до ужаса. И они звонят "по телефонам в Москве", и отдают свои последние копейки за псевдолекарства.
Что самое в этом отвратительное - все это звучит по государственному радио. Это не кто-нибудь, а государство на стариках наживается. А что, впрочем, от него еще ожидать?..

Течение молчания
Неслышимая видимость
Проглоченные мысли
И быстрый скользкий
Взгляд
Зачем таких выдумывать
Куда
Таких выбрасывать
За что таким
Здесь мучаться
Невысказанностью

Боюсь
Обидеть словом
Боюсь поранить
Взглядом
Мне одному - тоска и сон
Вдвоем мне - маета

Прости
Меня
За то
Что я
Есть

Первый снег в Москве. Растаял.

А времени нет!

Вчерашняя фотка. Потом, когда будет время, напишу подробнее.
[показать]

(более общий план - в фотоальбоме)
[показать]

Сегодня закрыл велосипедный сезон - прокатился с Женькой по маршруту Каланчевская-Проспект Мира-Сокольники-ВДНХ-Рижская.
[показать]

.
[показать]

Нашел турецкий сайт, посвященный Jetro Tull. Оказывается, они несколько раз выступали в Турции. А у нас - всего один. :(
http://www.tullturk.com
[показать]

Автор картинок - некий Гавриил Лубнин, посмотреть их можно здесь:
http://www.livejournal.com/users/bujhm/74890.html
Я себе в дневник утащил самую добрую, а вообще там есть на что посмотреть любителям живописного экстрима и странноватой поэзии.
[показать]

Когда настоящее не балует разнообразием событий, поневоле вспоминается прошлое. Это особенно верно в моем случае - память у меня фотографическая, чрезвычайно въедливая и имеет свойство давать о себе знать в самый, казалось бы, не располагающий к этому момент. (Стою я, скажем, в очереди за картошкой - и вдруг в памяти всплывает картинка того, как я на первом курсе истфака сдавал зачет по истории древнего мира).

А сегодня утром мне вспомнился эпизод из моего путешествия в богом забытый курдистанский Буланык. Деревенька - полторы улицы и еще несколько грязных грунтовых переулков, не превращающихся в подобие российских невылазных проселков только потому, что под тонким слоем липкой жижи - твердое каменное дно. Вокруг - голые зимние горы, кое-где черные полосы пашни и пустота.
Отец Биляля жил в Париже, зарабатывал деньги, сам Биляль учился в Стамбуле, и в их доме на самой окраине Буланыка с начала осени до конца весны жили почти все время одни женщины - бабушка Биляля, его мать и малолетние сестры - шесть или семь, я не запомнил. Бабушка, слепая на один глаз, сильно хромала и давно не выходила из дому. Она совсем не знала турецкого, поэтому наше с ней общение огранчивалось улыбками и дружелюбными кивками. Мать я помню смутно, потому что она, во-первых, все время закрывала лицо платком, оставляя, да и то не всегда, одни глаза; а во-вторых, потому что она почти не разговаривала с нами, жалась в сторонке и вообще не производила впечатление хозяйки дома. Сестренки были мал мала меньше. Сначала ои испуганно косились на нас, но это продлилось недолго: скоро они уже вовсю расспрашивали, любим ли мы жареную (местная разновидность попкорна) и надолго ли приехали к ним в гости.
И еще в доме Биляля обнаружилась его тетя, сестра отца. Она была замужем и жила в соседнем доме, а сюда переселилась специально на несколько дней, чтобы понаблюдать за нами, гяурами-иностранцами. Заходил ненадолго и ее муж - грузный пожилой курд с неприятного вида опухолью на шее, но вскоре ушел, а она осталась. Наверняка ей не было еще тридцати, хотя на вид можно было дать и больше - смуглое обветренное лицо уже было покрыто явственными морщинками. Но улыбка у нее была совсем детская, озорная. Тетя, в противоположность Билялевой маме, оказалась очень разговорчивой - и у нас выспросила всё, что можно, и о себе рассказала очень много. Хотя, собственно, что она могла рассказать? Всю жизнь прожила в Буланыке, только несколько раз выбиралась в Муш. Вышла замуж, но детей Аллах не дал. Маме Биляля тяжело одной управляться с такой оравой девчонок, поэтому она часто живет в этом доме, помогает ей. В школе она изучала французский и ужасно этм гордилась. Поэтому меня она сразу стала звать не как все - "Михайль", а на французский манер - "Мишель".
Заговорили о Стамбуле. Тетя сказала, что хотела бы там побывать, и спросила Биляля: "Пригласишь меня?" Но Биляль, нахмурившись, сказал - "нет". В Буланыке он буквально на наших глазах превратился из недотепы-первокурсника в Мужчину, Заменяющего Главу Семьи, который несет ответственность за женщин и должен, в том числе, подавлять их неуместные желания.
Первый день нашего пребывания в Буланыке подходил к концу. В комнате, где сгрудились Билялевы домочадцы, стало темно. Ждали, когда дадут электричество, чтобы на час включить телевизор и посмотреть сериал "Затерянный мир". И вот телевизор работает, девчонки прилипли к экрану, мама Биляля копошится на кухне, готовя ужин. Тетя подвела меня к окну и показала на тусклые огоньки, редкой россыпью светившиеся в темноте. "Правда, красиво?" - спросила она. Я из вежливости кивнул, хотя ничего красивого не увидел. "Я иногда смотрю на эти огни по вечерам, когда мне скучно. И мечтаю..."
Я был утомлен двадцатичасовой поездкой на автобусе, мне хотелось спать. И есть тоже хотелось. Ужин был как раз готов.
А теперь эти слова зудят во мне нестерпимой... жалостью? Но я жалею не только ее. Если подумать хорошенько, чем мы от нее отличаемся? Разве что огни у нас поярче и числом их побольше.

Хмурый осенний вечер. Где-то далеко-далеко женщина с немолодым лицом и детскими глазами смотрит в окно на тусклые огоньки.

фотография Буланыка

В девяностые годы я был весьма политизированным юношей. Смотрел каждый вечер новости, постоянно читал три-четыре газеты, агитировал родственников голосовать за Явлинского. А еще раньше читал журнал "Огонек" и смотрел программу "Взгляд".
Но вот что интересно - еще будучи в совсем уж нежном возрасте, я обращал внимание на некоторые политические события и запоминал их. Правда, события эти отличались некоторым однообразием.
Во-первых, я помню, как умер Брежнев. (Господи, какой я, оказывается, древний:)). Кто-то из взрослых мне сказал: "Умер Брежнев". Я задумался о превратностях судеб и, помню, все смотрел в окно на огоньки Щелковского шоссе, воображая себе, что где-то там, далеко, на Красной площади, умер наш правитель. Было мне четыре года.
Прошло не так уж много времени, и воспитательница в детском саду печально поведала воспитуемым о том, что умер Андропов. Увидев непонимание на детских лицах, пояснила: "Ну, дядя такой в очках, генеральный секретарь". Что характерно, у меня в голове тоже не было четкого представления о том, кто такой Андропов. Видимо, он не успел как следует внедрится в народное сознание. Ведь кто такой Брежнев, я знал!
Прошло еще немножко времени. И вот, лежа во время тихого часа в постели и предаваясь унынию (я никогда не мог уснуть во время тихого часа) я услышал, как где-то за стеной радио печально-торжественным голосом сообщило, что Константин Устинович Черненко скончался, и на его место заступил некто Горбачев Михаил Сергеевич.
Из остальной политики тех лет в моей памяти осталось только несколько бесформенных слов-обломков: "Кампучия", "сандинисты", "Першинг"... Сами понимаете, плевать мне было тогда на политику.
К чему я всё это написал? Да черт его знает... Я сначала хотел сделать на основании вышеизложенного кое-какие психологические выводы и даже обобщения, да что-то теперь лень... Продолжаю вытирать пыль.

Позавчера купил я ноутбук. Слишком часто мне приходится жить у бабушки - а там я отказываюсь отрезанным не только от интернета, но и от элементарного ворда - а это все-таки мое орудие производства. Ну и вообще, вещь полезная, в хозяйстве пригодится. (Правда, как сказал мне вчера Лёха, есть такое мнение, что компьютры позволяют справляться, в основном, с теми проблемами, которых не было до появления самих компьютеров. :))
Ну вот, железо я купил позавчера, а вчера поехал к Лёхе, чтобы он мне это железо превратил в компьютер. Нет, я не хочу сказать, что я не в состоянии установить Windows - но его у меня просто нет, а у Лёхи полным-полно всего. Так что я нашел ему занятие. :)
[показать]

Всю эту неделю я, патетически выражаясь, был прикован к постели. А не патетически - чертовски хреново было. Причем сначала - одно, а потом - совсем другое. Но я, впрочем, не собираюсь превращать дневник в подобие медицинской карты. Я вот что хотел сказать: счастье, на самом-то деле - это когда ничего не болит. Об этом нужно вспоминать при первых признаках депрессии, мой вам совет.
Может быть, через неделю это суждение покажется мне глупым, кто знает... Но сейчас я счастлив.