Тяжёлый чемодан,так ли важно, чем он тяжёл, книги, вещи, продукты питания. Главное, что вес у него неподъёмный. Когда-то я поднимал его. Шёл туда, где мог хоть как-то облегчить свою ношу. А теперь ты просто остаёшься там, куда последний раз смог его донести. Каждому, кто когда-либо хватался за его ручки, я благодарен.
Хочешь порадовать девочку, подари ей цветок. Хочешь порадовать мальчика, подари ему нож. Хочешь порадовать меня? Тогда подари мне носовой платок. Серьёзно, мне больше ничего не нужно. Мальчику - чтобы обороняться, девочке - чтобы распускаться, мне - чтобы вытирать слёзы, чтобы сжимать в кармане, чтобы прятать лицо. Это самое дорогое. Не так давно я использовал вместо этого сигарету или женские трусики, страницу из книги или тетради, руку дорогого мне человека - но настало время признать очевидное, моя история - это история носового платка, застрявшего в мокрых осенних кустах. Ныне, присно и вовеки. Кусты, живая изгородь, за которой в безопасности могут играть дети; за которую, когда придёт время они смогут пролезть и вернуться незамеченными. За которой они исчезают и из-за которой смотрят потом, мельком и пристально, на других детей. Заколдованные муравьи в пальто и шляпах, забившие собой до отказа общественный транспорт. Блестящие брюшки, мощные жвала, добрые глаза. Человекоподобные. Строящие. Тащащие вес, в сотни раз превышающий их собственный и ухитряющиеся не замечать этого. Куда ты это тащишь, бросай, бросай, - но нет времени, надо спешить по часовой стрелке в норку между громыхающих механизмов, скорей - чтобы успеть на завтрашний день, большой жёлтый автобус, который сегодня поломался и не придёт. Проходя мимо забитой до отказа остановки, непроизвольно прячу нижнюю часть лица.
Зайка родился в 1985 году в небольшом поселении неподалёку от горы Шёлудивой, селе Винсады, в пору урожая. Мама Зайки была замужем за папой. Папа был большими руками и смеющейся бородой. Зайка быстро научился ориентироваться в рубашке, джинсах, смеющейся в зубах вонючей самокрутке – всех тех вещах, что неизбежно сопровождали папу и его появление в доме. С мамой было сложнее. Зайка как-то проснулся в полночь и пошёл гулять по пустому дому, залитому луной, исследовать. И вот к каким выводам он пришёл, гуляя. Мама возможно и была той женщиной, спавшей рядом с отцом на кровати, возможно – но и не только. Также с уверенностью можно было сказать, что она была и домом и луной, во всяком случае, тем светом, что падал сквозь стёкла на деревянные крашенные половицы. Мама была каждой вещью, в том числе и Зайкиной пижамкой. Было совершенно невозможно понять, где она заканчивалась.
И позже, уже в зрелые годы, глядя на луну из уже совсем другого окна, Зайка отмечал, что и теперь мама всецело с ним и никуда не девалась. И пусть папа к тому времени и стал огромным гранитным валуном в поле, неважно – по ночам мама по прежнему светила на него.
Зайка никогда не считал себя особенно одарённым, в отличие от своих родителей, сразу сдавших его и в художественную, и в музыкальную школы. Лица у нас простые, Зайка, говорила мама, а по тебе и не скажешь, что ты из крестьян. Так что в городе твоими родителями будут тётя Света и дядя Серёжа. Так это пронырливое семейство и жило. Монокли, фраки и усы в городе и глиняная посуда, платки и топоры на деревне, то дядя Серёжа приедет траву на лугу покосить, то Зайкин папа усядется за рояль в консерватории играть, короче – не разбери поймёшь.
Нельзя смеяться, это все знают. Заяц смеялся – волк слопал. Орёл смеялся – куница гнездо разорила. Фавн не смеётся. Сделал себе дудочку, сидит на бережку, играет. Где играет, на каком-таком бережку? Нет там его уже.
А всё вокруг такое смешное! Девушка по лесу гуляет. За нею охотник крадётся. А девушка раз – и исчезла! Очень смешно. Но фавн не засмеялся, а на дудочке заиграл. Охотник за фавном погнался, заблудился, в болото провалился, до нитки промок, насилу домой вернулся. А дома его девушка дожидается. Очень, очень смешно! Но у фавна дудочка всегда под рукой. И танцует он в лунном свете на опушке, пока не устанет. Да и не фавн это вовсе, а сосновая коряга, наполовину из земли выкорчеванная. Сосна, значит, старая была, в прошлую зиму ещё подломилась, сгнила уж за год-то. А фавн, он – вон он!
Ну и охотник, хоть девушка и у него теперь жила, не оставлял, значит, своих попыток фавна того изловить. И ямы волчьи рыл, и силки тянул… да только как мелодию услышит, побежит – то в яму упадёт, то в петле повиснет.
Ну и дальше, понятное дело, запил. В кабаке у какого-то музыканта дудочку выторговал. В лесу сел, наигрывать начал. Поначалу не очень получалось, всё с себя поскидывал, побрёл голый к дому. В окошко себя в объятьях девушки увидел. Вот тут бы ему не засмеяться!
— Что происходит с сознанием после смерти?
— Давайте представим, что эта кружка с чаем — тело с сознанием внутри. Теперь давайте разобьём её. Видите? Та же кружка. Тот же чай. Но — не для меня.
Расцвел зимний лес выстрелами на снегу
Летел с ветвей снег оседая на кожу
Два выстрела в плечо под лопатку в затылок один
Летел вперёд прочь обжигаясь о воздух
Шёл спотыкаясь в снегу откинув мокрый окурок прочь
Спешил спотыкаясь будто хотел помочь
Увидеть лицо увидеть средь синих теней
Глаза что столь приглянулись любимой моей
Летел прочь но словно птица сделав по часовой круг
Сел на ветку над трупом растолкав остальных детей
Кто-то в губы слюняво поцеловал кто-то принялся щекотать
Мы так долго ждали думали ты не придёшь
А теперь он один а давай водить хоровод
Сейчас плакать начнёт это всё от курения слышь
Уже хлюпает маленький мальчик такой же как мы
Не нашёл никого а кого он хотел найти
Подстрелить домой притащить выходить выкормить приручить
Познакомься со смертью так выглядит жизнь
Мама ждёт не дождётся тебя домой
Бегал ты целый день но теперь ты обрёл беспокой
Будем мы танцевать всю ночь и любить и кричать и петь
С кем ты был что ты делал с ней и она с тобой
На руках у охотника бурые пятна запах убитых зверей
В волосах его веточка лесом благославлён
Красной движется поступью он
А жена у охотника смех золотистый цвет глаз
А жена у охотника песня которую можешь ты и не знать
Но однажды услышав всё будешь её напевать
В челюстях у охотника спрятан железный капкан
И прицел притаился в радужке в правом глазу
Но когда напивается ищет напрасно он дома жену
Посмотри под кроватью посмотри под горой
Повернись и послушай смех
За твоею спиной за твоею рукой прямо перед тобой
Ты слеп
Всё согласна тебе отдать всё спеть
Но ты слышишь о чём я пою
Только тем что есть ты войдёшь в меня
Остального я не пущу
И вот бродит впотьмах как медведь в цепях
Что звучат как жены его смех
В тех далёких краях ни один никогда
Не охотился человек
Я живу на окраине можешь меня не знать
Смех детей и плач женщин ругань мужчин
Оседают как звёздная пыль на мою кровать
Под мою кровать на воды кувшин
Близится полночь замёрзла в пруду вода
Близится и застыла как перевернутый день
Я возвращаю всё что не отдала всё
Что не видела не смогла не разглядела в тебе
Я возвращаю лето и танец коней в полях
Красивое облако зависшее над ручьём
Серый особенный свет и твоя рука
Мою под водой встречает и мы вдвоём
Как пила напиться я не смогла
Как дышала вила гнездо высиживала яйцо
И вокруг того дня намотало меня
Как кольцо
Вокруг выросло дерево сад расцвёл
На ветвях повисли дома
В небе птица ночная моя тюрьма
Высоко вдвоём
Не стало старухи несли хоронили клад
Что-то надо похоронить гроб пустой
Заяц дорогу перебежал заяц всё видел хоть и косой
Не стало старухи шептать за спиной кому достанется дом
Вести детей за руку в лес отправить дурачка за её стариком
Она опять того скажи им чтобы больше не посылали за мной
Сил уже нет терпеть
В который раз чуть в лес по дрова
Так и она вперёд ногами за дверь
Чтобы Наташка чего кому отдала
Это во-первых какой дурою надо быть а во-вторых
Чтоб её разлюбил тот кого самого давно уже в мёртвых нет
Не то что в живых
Хоть вязанку не бросил однако пошёл к толпе
Как полагается выпил всплакнул запел
Только песни были одна похабней другой
После третьей кулак прилетел
Поклонился чтобы дрова забрать дескать что-то с погодой не то
На погосте просили тебя больше не приносить насилу живой ушёл
На пороге встал но втащили внутрь две сильных девичьих руки
Только громкие стоны и злобный смех из распахнутой настежь двери
Люди сон и обман заблудились в лесу стали жить
Стали жить поживать да друг друга сжимать не тужить
Сон увидела в земле червей и птиц на ветвях
Сон сказала этот дом уже населён осторожней ходи
А обман засмеялся обман не так уж легко раскрыть
А обман словно камень но и с камнем можно дружить
Главное не бросать дочка зеркальце сын рассвет
Не разбудит один другую первая последнего не разоблачит
Перестань жить иллюзиями перестань всё от меня скрывать
Я устала тебя поддерживать я устал тебя оберегать
Дом бы казался пустым если б не зеркальце и рассвет
Слышится из-под покрова смех блещет из глубины свет
Это цитата сообщения _r_o_s_e_ Оригинальное сообщение
Ленивая суббота С английского на русский Японский перевожу
Это цитата сообщения ГаММа ЧуВсТв Оригинальное сообщение
колокольный звон
за церквушкой в кустах
жгут костры бомжи
Это цитата сообщения ГаММа ЧуВсТв Оригинальное сообщение
первый заморозок
тянет в кусты
стриженный пес
Это цитата сообщения ГаММа ЧуВсТв Оригинальное сообщение
морозный день
вместе с гостем из сеней
облачко пара
Это цитата сообщения ГаММа ЧуВсТв Оригинальное сообщение
первый снегопад
на запотевшем стекле
рисует бабочек малыш
Это цитата сообщения ГаММа ЧуВсТв Оригинальное сообщение
сельское кладбище
на обрывке газеты
греется ящерица
Это цитата сообщения ГаММа ЧуВсТв Оригинальное сообщение
на прогулке
рассказывает псу про цветы
старушка
Это цитата сообщения ГаММа ЧуВсТв Оригинальное сообщение
оттепель
сквозь журчание ручьев
гудок электрички
Яна А., девятнадцать лет, готовила суп, около минуты, она взяла кабачки и картошку, и веточку рябины, всё в котёл. Ты понимаешь, что некоторые вещи в котёл не положить, некоторые вещи так и останутся лежать на столе. Рыбу ты в суп не положишь, ну что ей делать в супе? Кувшинки, у корней которых рыба плавала, а также январское утро над озером, стреляющий на морозе лёд. Двое людей с рюкзаками, выбравшие лодочный домик на озере для ночлега. Ну да, суп с человечинкой. Костёр за ночь остывший, только струйка дыма, поднимающаяся совсем невысоко до неба белого с голубым, тоненькая дорожка.
Яне часто говорили, «Поела бы ты что-нибудь, ты посмотри на себя, кожа да кости» — «В коже – самые витамины», — не терялась обычно Яна. Лимонный сок, лук, чеснок и кольца паприки. В круг озера по границе леса ходит туман, как бы мешаемый огромной ложкой, повисает клочьями в острых ветвях. Новёхонький медяк солнца, подкинутый на удачу, ненадолго завис в небе.
Два человека, языкастая ночь вылакала их до опустошения, вливается сквозь дыры блескучий голубой день, и они, их тела и мысли, вполне могут сами сойти за пару деревьев, беззащитные, молчаливые, спящие до весны, в снег и из снега, оставляя глубокие следы на берегу леса.
Яна А. не ждала гостей, не торопилась устроить праздник, это не так работает, кого угостишь подобным варевом? Сами не едят и ей не велят. Накроешь стол – простоит до утра нетронутым, только свечи зря пожжёшь, да выветрится вино. От радости запели они, так делают птицы, так делают волки, от радости и чтобы не умереть, лес не кончался и лес не кончится никогда; думай об этом, когда погружаются лица друг в друга как в сумерки, когда они останавливаются, чтобы поцеловаться, когда неверные огни начинают мелькать вдалеке.
Потому что им так хотелось остаться. Теперь, когда гости ушли, ты можешь поесть. Теперь, когда они идут по окраине, самих себя не узнавая, и ищут ночлег. Стучат, но Яна не пойдёт открывать. Дверь не заперта.
лорка/ рембо издательства комсомолки, джим додж "дождь на реке", bukowski "the people look like flowers at last", шантарам неизвестно чей, пинчон "радуга тяготения" и "край навылет", гэндайси (киндайси), история осады лиссабона жозе сарамаго, "шандарахнутое пианино", "сказки для парочек"...
а вот и снег вернулся. и снова не о чем беспокоиться, книги снова остаются дома.