Я памятливей ста столетних стариков!
И то держалище стихов, черновиков,
Повесток и счетов - ларец, где прядь густая
Слежалась, нежное письмо переплетая,
Скрывает меньше тайн, чем этой головы
Хранят извилины - кладбищенские рвы.
Я - точно полная покойников могила,
Которую луна - и та давно забыла,
Где, с угрызениями схожи, среди мглы
Снедают черви тех, кто были мне милы.
Еще я - с розами увядшими светлица,
Где роскошь прежних мод ветшает и пылится,
И только живопись неяркая Буше
Принюхалась к духам, что выдохлись уже.
Нет ничего длинней текущих скучным рядом
Тех колченогих дней с тяжелым снегопадом,
Когда, угрюмого нелюбопытства плод,
Тоска бессмертия сподобится вот-вот.
Итак, о вещество живое! ты отныне
Тем сфинксом каменным покоишься в пустыне,
Что, миром позабыт и прахом занесен,
Черты теряя, спит, свой неподвижный сон
Лишь на закате дня невольно нарушая
И хриплым пением Сахару оглашая.
Перевод с фр. Д. Каратеева
То же самое на фр.