Говорят, кризис среднего возраста.
Говорят - типичный.
Говорят - надо рожать.
Говорят, это помогает. На 100%.
Не все, кстати, говорят. Некоторые - молчат. Как-то так особенно молчат, как будто рядом у человека мир не рушится и душа с ума не сходит.
А в общем, в этой ситуации совершенно все равно, что говорят, и о чем молчат.
Мне - 29.
Товарищи мои - примерно того же возраста. 27, 28, 29...30
Мы уже преодолели поворот невезения, миновали мрачный и сырой тоннель, и теперь достаточно следовать к цели по прямой шестиполосной магистрали (даже если этого не хочется).
Мы постриглись, мы начали бриться по утрам. Мы уже не поэты, не революционеры и не рокеры. Мы прекратили спать пьяными в телефонных будках, перестали съедать пакет вишни в вагоне метро, слушать в четыре утра на полной громкости пластинки "Дорз". Мы по знакомству купили страховку, стали выпивать в гостиничных барах, собирать счета от дантиста для компенсации за лечение.
Что ни говори, уже 29...
Те замечательные, фразы, которые, я приведу далее - не моего авторства, но я могу под ними подписаться(((
Мы говорим:"Спасибо тебе за то,что ты есть", когда не можем сказать:"Я люблю тебя."
Мы говорим:"Мне незачем больше жить",когда хотим, чтобы нас разубедили в этом.
Мы говорим:"Здесь холодно",когда нам необходимо чье-нибудь прикосновение.
Мы говорим:"Мне от тебя больше ничего не надо", когда не можем получишь то,что хотим.
Мы говорим:"Я не поднимал(а) трубку,потому что была занят(а)",когда нам стыдно признаться в том,что слышать этот голос больше не доставляет нам радости.
Мы говорим:"Я никому не нужен(нужна)", когда мы в действительности не нужны одному-единственному человеку.
Мы говорим:"Я справлюсь", когда стесняемся попросить о помощи.
Мы говорим:"Ты хороший друг",когда забываем добавить"...но тебе не стать для меня кем-то большим".
Мы говорим:"Это - не главное", когда знаем,что у нас нет иного выбора,как примириться.
Мы говорим:"Я доверяю тебе", когда боимся,что мы стали игрушкой.
Мы говорим:"Навсегда",когда нам не хочется смотреть на часы.
Мы говорим:"Я был(а) рядом", когда не можем найти себе оправданье.
Мы так много всего говорим, что когда на языке остаются три последних неизрасходованных слова, мы поджимаем губы,смотрим в пол и молчим.(с)
Часто так и получается , что те, кто умеет говорить - хохмит, рассказывает, балагурит, скандалит, ерничает, спорит, дискутирует... в целом несет несусветную белиберду с одной единственной целью - ни при каких обстоятельствах не проговориться о самом главном и сокровенном(((а в результате тот - кто ему дороже всех оказывается непонятым, униженным, растоптанным и обезнадеженным(((
И ведь все ЭТО только от чистого сердца и с лучшими намерениями(((
Я очень люблю слово "возможно". Но его теперь нет в моей жизни. Не осталось. Я как загнанный звереныш человек, у которого уже ничего не будет возможного и вероятного. Когда-то я очень боялась стать такой.
Зря.
В этом тоже своя прелесть.
Да и наверно все не так.
Это просто ночь и тишина. Как обычно.
Не пишется, совсем. Не читается. Не думается. Даже о работе. Наверно моя обычная летняя депрессия...
Он был красив. И прекрасно знал это. И все вокруг это признавали и желали выразить ему свой восторг. Мужской он останавливал свирепым взглядм, женский же благосклонно принимал. Не делал исключений ни для блондинок, ни для брюнеток, ни, тем более, для шатенок.
Он был рыж. Отец был жгучим брюнетом, и это отразилось на цвете его волос, однако рыжесть было не спрятать. Натура была 100%-но рыжая.
Он был кареглаз. Глаза были нежными, бархатными и внимательными. Чуть раскосыми и хитроватыми. Ими он смотрел из-под длинных черных ресниц и умело управлял окружающими взглядом, действуя по обстановке.
Он не был добрым. У него было не много вещей, но уж ими-то он никогда ни с кем не делился. Но когда мне бывало совсем плохо, он тихо подходил, клал мне на колени одно из своих бесценных сокровищ, садился рядом и молчал. Так, как никто и никогда ни до, ни после, со мной не молчал.
Он был ужасным собственником. Вся семья была его собственностью. И делиться он не собирался. В "семью" он почти никого не принимал. А если принимал - то навсегда.
Он был привередлив. И капризен. И избалован. И что было первично так и осталось неизвестным :). И ради деликатесного кусочка сыра или свежевыпеченной булочки он был готов даже на кражу. И совершил ее 2 раза в жизни. И был пойман на месте, но наказать его не смогли. Карие глаза и рыжесть натуры спасла и здесь. Однако ему было так стыдно, и он так олго страдал, что больше он не предпринимал ничего подобного.
Некоторые называли его характер вздорным. Они были неправы - он был храбрым. Он дрался всегда и со всеми. Он не самоутверждался, он делал это походя и не придавал этому значения :).
Он был безупречно воспитан и тактичен с посторнними, но дома развел жуткую деспотию и монархию.
Он был обидчив. На обращение к нему с "не такой " инотанацией мог обижаться долго и вдумчиво. Садился где-то неподалеку спиной ко всем, и долго вздыхал в одиночку. А если обида была еще и незаслуженной, уходил подальше ото всех, ложился, отворачивался и не желал ни с кем разговаривать.
Он был здоров. За Всю жизнь он болел только 2 раза. Первый еще в детстве, когда отравился чем-то. Тогда он чуть было не умер. А второй был последним. Энцефалитный клещ. Ему было почти 10 лет. Его звали Кинг, Кингуренок…. И у него сегодня был бы день рождения, на который он получал сахарную кость и сливочное мороженное в вафельном стаканчике.