В современном обществе достаточно распространены два ложных принципа, определяющих отношение людей к политике, государству и представителям власти. Первая крайность — резко критичное и оппозиционное отношение, характерное для многих интеллектуалов. Например, знаменитый режиссёр и либеральный гуманист Александр Сокуров высокомерно характеризует политику как «грязное дело», которым занимаются корыстолюбцы. «Люди моральные, совестливые с трудом живут во власти, - утверждает «элитарный» режиссёр, — потому что мораль ставит им определённые ограничения».
Но существует и противоположная крайность — слепое доверие указаниям сверху, восприятие любых действий власти как чего-то непогрешимого. Подобное мироощущение является атрибутом патерналистской психологии.
Патернализм — это такая модель отношений между властью и обществом, при которой правящая элита выступает в роли Родителя, культивируя отношение к гражданам как вечным несмышлёнышам. Власть покровительствует и опекает, контролирует и карает своих «подданных», пресекая те или иные проявления самостоятельности и инициативы.
Патерналисты сочетают характерную для инфантилов безответственность, отсутствие критического мышления с восприятием патриотизма лишь в интерпретации, выгодной той или иной правящей группировке. Фактически они льют воду на мельницу русофобов, обвиняющих русских людей в склонности к раболепному «верноподданничеству». Отсутствие национального самосознания у части молодёжи — прямое следствие насаждаемого властью официозного суррогата патриотизма.
Ошибочно думать, что внятной альтернативой патернализму может быть лишь либеральное мировоззрение. На наш взгляд, патернализму можно и нужно противопоставить здоровое национальное самосознание, не имеющее ничего общего с сервилизмом по отношению к сильным мира сего.
Как же избежать соблазна ложных принципов и интерпретаций по отношению к «партии власти»? Обратимся к духовным наставлениям преп.Иосифа Волоцкого, отстаивавшего приоритет Церкви и священноначалия по отношению к правителям. Этот замечательный духовный подвижник и просветитель призывал воздавать властям покорение и послушание лишь в том случае, если Царь или князь воспринимает свои полномочия как служение Богу, заботу о процветании царства и народном благе. Вместе с тем преп.Иосиф допускал непослушание и даже противление произволу Государя, вводящего в соблазн своим неправедным образом жизни и склоняющего подданных к нечестию и лукавству.
Заветы преп.Иосифа Волоцкого сохраняют актуальность и для современных православных христиан, что нашло отражение в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви»: «Если власть принуждает верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху». (глава 3 «Церковь и государство», пункт 5).
В дореволюционной России самодержавие и общественное мнение не только мирно сосуществовали, но и диалектически дополняли друг друга. Подтверждением этого является само зарождение и развитие общественной мысли в России, в конце 30-х – начале 40-х годов позапрошлого века разделившейся на два противоборствующих лагеря: западников и славянофилов. Общей чертой этих группировок являлось критическое отношение к социально-экономическому укладу российского общества. Но в своих представлениях о путях развития России славянофилы и западники занимали противоположные позиции.
Славянофилы выдвинули тезис: «Сила власти — царю, сила мнения — народу». Это была универсальная формула сосуществования общественного мнения, выражаемого через свободную печать и Земский собор, с неограниченной царской властью.
Видный идеолог славянофильства Константин Аксаков был убеждён в том, что русский народ не должен принимать участия в общественной жизни, ограничиваясь независимостью мысли и совести. Самодержавие он истолковывал как проявление единоначалия, являющееся источником общественного блага. Более умеренные славянофилы не вполне соглашались с данным утверждением, предупреждая об опасности превращения неограниченной царской власти в деспотическую. Например, публицист и философ Юрий Самарин отстаивал принципы земского самоуправления и был сторонником идеала народной монархии, выраженного наиболее ярко в допетровскую эпоху. Впоследствии концепция народной монархии как оптимальной формы правления для Российской державы была подробно разработана идеологом русского консерватизма Иваном Солоневичем.
Сторонники патернализма уповают исключительно на административный ресурс, не веря в возможность сплочения общества на основе христианской системы ценностей. Но можно ли восстановить самобытные традиции без опоры на духовно-нравственные принципы, незыблемые для наших православных предков? Возможно ли возродить Отечество без фундамента традиционной морали и подлинной справедливости, без преодоления пассивности и равнодушия смертельно уставших и
Возможно, пандемия — это вразумление для людей, чтобы не были токсичными по отношению к своим ближним. Если человек привык токсично «пожирать» окружающих как психологический вампир, абьюзер или просто назойливый тип, он должен помнить, что его может так же «пожрать» коронавирус.
Пользователи соц.сетей часто гневно высказываются о моральной деградации чиновничества, предлагая сократить эту категорию населения, чтобы хватило средств на экономическое возрождение страны и социальную поддержку нуждающихся.
Подобные чаяния вызывают не только сочувствие, но и горькую усмешку. Потому что с 2014 года критерии нуждаемости для получения соц.поддержки устанавливают региональные власти. Увеличение полномочий управленческих кланов на местах часто приводит к ущемлению прав граждан, ощущающих своё бессилие перед вопиющей несправедливостью. Фактически мы имеем дело с атрибутом нового крепостничества.
Люди, не имеющие прямого отношения к сфере государственной службы, с удручающим недоверием относятся к представителям местных управленческих и правоохранительных структур, а подчас и к различным ветвям власти РФ в целом. В лучшем случае люди просто смиряются с тем, что чиновничий беспредел с сопутствующим ему мертворожденным формализмом победить невозможно.
Сообщения СМИ о должностных преступлениях представителей власти (например, о миллиардах рублей, обнаруженных у бывших глав Клинского и Серпуховского районов МО) вполне могут ввергнуть в отчаяние или вызвать протест даже у терпеливых и уравновешенных людей.
Номенклатурные злоупотребления вследствие своей распространённости на всей территории РФ давно превратились в обыденное явление. Означает ли это, что народ и далее будет продолжать безмолвствовать? Возможно ли, что рано или поздно наиболее активная часть российского общества начнёт энергично протестовать против феодального самоуправства чиновничьих кланов? Приведёт ли этот протест к благим результатам или выльется в очередной "русский бунт, бессмысленный и беспощадный!"?
Нелепо отрицать, что среди государственных служащих с разным уровнем полномочий и привилегий немало порядочных людей. В данном случае речь идёт не о борьбе с чиновничеством как социальной группой, а о противостоянии беззаконию.
Необходимо чётко осознать, что бюрократический произвол не может быть оправдан ни при каких обстоятельствах. Самодуры и коррупционеры наживаются на бедах рядовых граждан, порождая бесправие отчуждённых от власти людей. Махинации худших представителей чиновничества не только подрывают веру в правовое государство, но и подтачивают основы нынешнего социально-экономического уклада.
"Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно, не уважать оной есть постыдное малодушие," -- с этим пушкинским высказыванием нельзя не согласиться. Вызывает негодование циничное словоблудие русофобов с их вопиющим неуважением к исторической памяти народа. Но не менее отвратительна подмена здорового чувства патриотизма навязыванием сервильности по отношению к правящему режиму. Подлинный патриотизм не имеет ничего общего с приспособленчеством, а также с помпезностью и лицемерием. Угодничество по отношению к сильным мира сего несовместимо с гражданским и национальным самосознанием.
Невозможно отрицать, что представители власти в РФ фактически монополизировали народную память о Великой Отечественной войне и небезуспешно манипулируют общественным сознанием. Акция "Бессмертный полк", будучи изначально неформальным движением, превращена в бюрократическое мероприятие, символизирующее мнимое единство власти и народа.
Сознательный патриотизм может возникнуть лишь вследствие ощущения сопричастности отечественной истории. При этом необходимо помнить не только о преемственности, но и о несходстве между разными историческими эпохами. На мой взгляд, Великая Отечественная -- это такая же веха истории, как Отечественная война 1812 года. Но если война с Наполеоном -- это часть истории Российской империи, то противостояние гитлеровским полчищам -- это часть истории СССР. Относиться к той и другой войне нужно исключительно как к историческим событиям. Любые идеологические спекуляции на исторической памяти ради сиюминутных целей не только не уместны, но и разрушительны для национального самосознания.
"Если плохо тебе, всю планету поставим мы на ноги и заставим беду отступить". В этих бесхитростных строках пионерской песни выразилось кредо советской внешней политики, декларировавшей ответственность за всю планету. При содействии СССР для развивающихся стран создавались крупнейшие государственные предприятия и предоставлялись кредиты на льготных условиях.
К началу 90-х годов, к моменту развала СССР, страны "третьего мира" задолжали нашей стране 146 млрд. долларов, львиную долю которых вернуть невозможно.
Немаловажно, что Советский Союз оказывал другим странам военную, политическую и экономическую помощь строго по идеологическим мотивам, активно поддерживая родственные по целеполаганию политические режимы. А в нынешней РФ появилась каста высокопоставленных "общечеловеков", призывающих во всем потакать и оказывать "братскую помощь" вполне благополучным западным державам, вопреки их враждебным и предательским действиям против нашей страны.
Некоторые из этих западников предлагают вернуть Крым Украине и, по существу, капитулировать перед США и Евросоюзом в обмен на отмену санкций. А кое-кто советует россиянам просто "приходить на помощь, помогать тем, у кого случилась беда". С этим призывом выступил директор департамента музеев Министерства Культуры РФ Владислав Кононов, предложивший начать сбор добровольных пожертвований на восстановление Нотр-Дам-де-Пари.
С аналогичным предложением выступил и глава Сбербанка Герман Греф.
Характерно, что чиновники сами не занимаются благотворительностью, а призывают собирать средства на реставрацию собора именно рядовых граждан, что вызвало массовое возмущение в сетевых сообществах.
Россияне помогают всему миру, а тем временем западные "гуманисты" против России санкции вводят. Например, Франция ввела санкции против РФ как член Евросоюза, приостановив большую часть военного сотрудничества с нашей страной. Значительно позднее Франция решила дополнительно ввести санкции против России из-за пресловутого дела Скрипаля.
Кстати, во Франции почему-то не нашлось благодетелей, собиравших пожертвования на восстановление Храма Христа Спасителя.
Исландия еще лет десять назад демонстрировала видимость лояльности и дружелюбия по отношению к России, рассчитывая на получение кредита для успешного выхода из финансового кризиса. А потом присоединилась к антироссийским санкциям ЕС, хотя и не является членом данной организации.
А уж о коварстве по отношению к РФ наших "заклятых друзей" из Великобритании и говорить не приходится.
А.С.Грибоедов устами Чацкого рекомендовал перенимать премудрость "незнанья иноземцев" у китайцев. Этот совет сохраняет актуальность и в наше время. Жители Поднебесной признаются, что у Китая есть попутчики, но нет союзников, что является атрибутом самодостаточности страны. Почему бы России и впрямь не взять за образец китайскую внешнюю политику?
"Во всем свете у нас только два верных союзника, -- предупреждал российский император Александр Третий, вошедший в историю как миротворец, -- наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас." Слова эти, к сожалению, оказались пророческими. Но наши "сердобольные" чинуши в своем отношении к Западу придерживаются совершенно иных принципов.
Любое взаимодействие с близким человеком всегда заключает в себе долю жертвенности и подвига. Нужно смиряться с характером, темпераментом и немощами ближнего. Нужно идти на компромиссы. Нужно прощать обиды. Нужно заботиться о близком человеке в том случае, если он в этом нуждается. Любовь к ближнему невозможна без самоограничения.
Различие темпераментов - это крест для тех, кто тише, мягче, немногословней, воспитанней, уравновешенней, деликатней, человечней. На людей импульсивных, с неразвитым уровнем самоконтроля, подчас приходится воздействовать силой личного примера. "Чтобы неуравновешенные и склонные к конфликтам люди проявляли себя более благоприятным образом, -- призывает психолог Н.В.Жутикова, -- с ними следует обращаться корректно, со спокойной благожелательностью, с выражением миролюбивой, но убедительной силы. Длительное пребывание в таком режиме общения помогает приобретению благоприятного поведенческого опыта, т.е. правильных форм поведения".
Способность прощать обиды является важнейшим атрибутом христианского благочестия и гармоничного устроения души человека. Об этом часто напоминали в своих проповедях и богословских трудах выдающиеся православные подвижники. "Нет ничего безопаснее, как простить, -- наставляет святитель Тихон Задонский, -- и нет ничего опаснее, чем не простить и мстить ближнему за согрешения. <.....> Тогда человек вместо милости подлежит праведному Суду Божию и за все свои грехи, какие ни сделал в жизни, будет судим".
Со святоотеческими наставлениями вполне согласуются размышления известного психолога, создателя теории и практики саногенного (оздоравливающего) мышления Ю.М.Орлова. Высокий уровень нравственной зрелости и психического здоровья человека, по мнению ученого, проявляется в умении простить того, кто "намеренно нанес обиду и не испытывает чувства вины, но индивидуальность жертвы проявляет себя в акте прощения".
Православное Таинство Брака на поверхностном уровне зачастую воспринимается лишь как красивый обряд. На самом деле брачные венцы (те самые красивые "короны" над головами жениха и невесты) символизируют добровольное мученичество -- смирение гордыни, отказ от эгоизма, самопожертвование.
В повседневной жизни мы часто употребляем шаблонные выражения, которые обедняют не только нашу речь, но и мышление, напрямую влияя на восприятие мира, на отношение к себе и окружающим нас людям. К речевым штампам можно отнести непродуктивные утверждения типа: "Я никому не нужен". Сразу возникает впечатление, что речь идет не о самодостаточной личности, а о неодушевленном предмете, имеющем функциональное предназначение.
А ведь человек нужен прежде всего самому себе. Если некая дама не нужна и не интересна самой себе как личность, то в каком качестве она может быть интересной мужчине? Ответ очевиден. И то же самое можно сказать о мужчине по отношению к даме. Человек не должен превращаться из субъекта в объект пользования.
У меня был знакомый писатель, которого распирали невероятные амбиции. Он искренне считал себя гением. Рассказывал, как учился в Литературном институте и эпатировал своих однокурсников разговорами о том, что после смерти ему полагается памятник.
Когда я говорил ему, что есть люди, которые просто живут, он впадал в невероятное раздражение. Жизнь без амбиций и "наполеоновских" планов казалась ему абсолютно бессмысленной.
"Я играю в игру великих, -- беспрестанно твердил он. -- Я пишу свои произведения не для тупого быдла, а для утонченных ценителей. Я автор для избранных читателей, т.к. сам я избранный писатель. Терпеть не могу, когда меня с кем-то сравнивают и ставят в общий ряд. Для меня нет ничего невозможного".
Его романы и повести казались мне потрясающе нудными и скучными, а герои его произведений напоминали мертворожденных биороботов. Он загонял сюжет в унылую и безжизненную схему, а для персонажей придумывал искусственные фамилии -- например, Нобелев (производное от Нобелевской премии).
Жизнь без успеха и удовлетворения собственного тщеславия казалась ему настолько бессмысленной, что он признавался: "Если бы не напечатали мое первое произведение, я покончил бы с собой".
Столичные международные аэропорты Шереметьево и Домодедово будут названы в честь поэта Александра Пушкина и ученого Михаила Ломоносова. Но эти два славных русских имени к авиации никакого отношения не имеют. Назвать аэропорты в честь Пушкина и Ломоносова не менее абсурдно, чем назвать обсерваторию в честь Марины Цветаевой, а консерваторию -- в честь Константина Циолковского. Почему бы не назвать аэропорты в честь выдающихся авиаконструкторов, летчиков-испытателей или, по крайней мере, полярников? Почему не присвоить аэропортам имена бортпроводниц Надежды Курченко и Тамары Жаркой, погибших от рук террористов во время захвата и попытки угона пассажирских самолетов?
Также, на мой взгляд, следует назвать московские улицы в честь погибших от рук чеченских террористов Ольги Романовой и Константина Васильева - первомучеников "Норд-Оста".
Мать Владислава Рослякова работала санитаркой в онкологическом диспансере и зарабатывала 7500 р/м. Керченский стрелок увлекался компьютерными играми, но не читал Пушкина, Гоголя, Достоевского. Он был провинциальным "диким зверьком", болезненно ощущавшим несправедливость и жестокость мира. Ему была неведома элементарная культура самоконтроля и самообладания. Он не верил ни в Бога, ни в какую-нибудь позитивную идею, не имел никаких принципов и от отчаяния заразился деструктивными и разрушительными идеями сатанизма. В какой-то момент он задал себе вопрос: "Почему и во имя чего я должен терпеть унижения и несправедливость, ощущать себя жертвой? Почему я должен пожалеть кого-то, если меня никто не жалел и не щадил?" Подобно тому, как Родион Раскольников задался вопросом: "Тварь ли я дрожащая или право имею?"
Был ли Влад психически болен? Допускаю, что юноша вполне мог быть паранойяльным радикалом. И, несомненно, он был социопатом. И вместе с тем не подлежит сомнению, что заурядный учащийся колледжа отчаянно взбунтовался против бесчеловечного социума. Он не понимал, что общество качественно изменится лишь в том случае, если каждый захочет стать лучше, но уповал на внешнее насильственное преобразование лежащего во зле мира. Желая победить зло при помощи насилия, он сам оказался побежден этим злом. Ведь он понятия не имел о том, что, по словам А.С.Пушкина, "лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений..."
Юрия Олешу можно с полным основанием охарактеризовать как духовного и творческого антипода Шмелева. Воспитанный в католической семье, Ю.Олеша еще в юности утратил веру. Он был типичным космополитом, хотя и сравнительно высоко оценивал творчество Достоевского. Но он неприязненно отзывался о Достоевском-человеке.В творчестве Олеши много упадочнического (чего стоят, к примеру, Кавалеров и Иван Бабичев из "Зависти"), но почти нет позитива. Сатирически обличая пресловутые "пережитки прошлого" вкупе с подлинными язвами советской действительности (бюрократизм Андрея Бабичева, надуманность и искусственность идеалов "строгих юношей"), Ю.Олеша не дает читателю положительного идеала, что с неизбежностью придает его творчеству декадентскую направленность.
Вдумчивый читатель, тем паче умный и проницательный критик непременно обратит внимание на темный мистицизм и прикровенный демонизм "Трех толстяков". Но сам писатель, внутренне чуждый большевизму, превосходно приспособился к советской действительности. Он писал конъюнктурные сценарии ("Ошибка инженера Кочина" и др.), в душе презирая официальную идеологию. Подобно А.Н.Толстому, Олеша был своего рода советским бонвиваном, жуиром, сибаритом, циничным и беспринципным гедонистом.
Несомненно, творчество этого одаренного писателя могло стать более значительным, если бы писатель уравновесил свое обличительство позитивным духовно-нравственным идеалом, верой в высокий творческий потенциал русского человека. Но в действительности мир его художественных образов зиждется на зыбучем песке космополитизма и бездуховности.
В книге Александра Байгушева "Русская партия внутри КПСС" события сравнительно недавней отечественной истории описаны без какой бы то ни было заявки на глубинный анализ, что свидетельствует о поверхностном и схематичном ("черно-белом") мышлении автора. Несколько коробит и авторское самолюбование, подчас переходящее в снобизм.
Сколь славен юмор, столь же плох сарказм
и пламеннее пунша вдохновенье,
я отвергаю ханжеский маразм
и пошлость, и цинизм предам забвенью.
[700x466]