Это цитата сообщения
VLAD1906 Оригинальное сообщениеА ты меня опять не поняла....
[324x400]Она подошла неслышно... сзади, закрыла глаза ладонями.... Он вздохнул, встал с кресла, взял её руки и обернулся.
-Что случилось, малыш? – спросил он нежно и грустно, как всегда зная ответ.
-Я хочу есть ...– тихо сказала она, смотря ему в глаза и по-детски улыбаясь.
-Конечно, давай я потушу овощи, или сделаю салат. Или ты хочешь какой-нибудь суп? – сбивчиво забормотал он, все еще на что-то надеясь.
-Ты знаешь, чего я хочу,- ласково произнесла она.
Её влюбленные глаза не двигались, расширенные зрачки затягивали в себя, даже ладошки вспотели от волнения...
-Ну, хорошо,- вздохнул он, и они пошли на кухню. Она села рядом, достала сигареты и тихонько закурила, не сводя с него настороженного любящего взгляда. Она даже не моргала – все смотрела и смотрела, как он повязывает передник (с Бэмби; она подарила его ему после самого первого раза, а то он закапал любимые светлые джинсы), нарочито громко гремит кастрюлями и сковородками, мокро звенит вилками и ножами в раковине.... В воздухе запахло средством для мытья посуды. Она поморщилась, и он включил вытяжку.
-Как ты хочешь сегодня? – спросил он громко из-за шума вытяжки. Её лицо осветилось улыбкой, которую он так любил - пока её не стало вызывать только одно. Теперь он её боялся и старался не смотреть.
-Наверное, с картофельным пюре и грибами,- медленно сказала она. Потом, подумав, добавила: – Ты только не обижайся. И затянулась сигаретой.
-Не буду,- сказал он. – Но, может, все-таки не сегодня? Давай хотя бы через пару дней, а? Ведь так мало осталось…а пюре с грибами я тебе и так сделаю... Вкусное...
Она непонимающе посмотрела на него.
-Да нет, ничего,- вздохнул он. И стал чистить картошку.
Пока жарились грибы, он готовил соус и салат. Он мог сделать все быстрее, но старался оттянуть самое последнее, то, что ей было от него нужно. Руки делали все сами, он ни о чем не думал. Просто тщательно нарезал огурцы и помидоры, смешивал грибы с луком, помешивал пюре деревянной ложкой. Он ни разу не обернулся, но знал, что она курит и следит за каждым его движением... И болтает ногами.
Огромное фарфоровое блюдо (он всегда удивлялся, как в неё, такую худенькую и маленькую, столько влезает) постепенно заполнялось океаном желтого пюре, на котором чернели горы из грибов и салата. «Я как бог из каких-нибудь чукотских мифов» - хмыкнул он про себя, забывшись. - «Какая-нибудь Великая Утка или Морж-Отец. Ну, или…»
И осекся, вспомнив, что ему сейчас надо будет сделать.
Наконец, он напустил на свой мирок дождь из кинзы и петрушки. Придирчиво посмотрел, нет, вроде бы все. Что ж, пора.
Он достал из ящика стола огромный зазубренный нож.
-Какая прелесть! - захлопала она в ладоши, увидев его когда-то на витрине. - ДЛЯ-О-МА-РО-В – по слогам прочитала она и улыбнулась – Это мой подарок тебе на все дни рождения, которые я пропустила из-за того, что мы не были знакомы…мой крабик. - И мило хихикнула. Он впервые воспользовался им тем же вечером.
-Удобно? – заботливо спросила она.
-Ещё бы, - натянул он резиновую улыбку под мертвые глаза, - Совсем другое дело. Вот что значит техника.
Она поцеловала его в губы, и они занялись любовью прямо на столе. «Да…тогда они ещё именно занимались любовью», - с грустью вспомнил он. – «А теперь ей от меня нужно только одно. Ладно, неважно. Раньше начну, быстрее кончится»
Он снял майку и аккуратно сложил её на стуле. На столе уже стоял маленький тазик, он склонился над ним и приставил кончик ножа к одному из бесчисленных шрамов на груди... Резко выдохнул и с силой надавил... Сзади сдавленно ойкнули – она никак не могла привыкнуть. Тело как будто плюнуло кровью, она хлюпнула об дно тазика одним комком, за которым сразу зажурчали тугие струйки... с таким же звуком бабушка выдавливала молоко из коровы в ведро, когда он был маленьким и жил в деревне. Он улыбнулся, вспомнив вкус парного молока, и тут же почувствовал солёный едкий запах собственной крови. Его чуть не стошнило; он побледнел и зацепил зазубринами ребра. Действуя лезвием как рычагом, он расширил дыру в груди достаточно, чтобы залезть туда рукой и вытащить сердце.
То есть то, что от него осталось....
Неуклюжий бесформенный обрубок оказался совсем маленьким... Этот кусочек его души бился абсолютно бесшумно, и ему показалось, что у него на руке сидит маленькая морская свинка, испуганная, с черными глазками-бусинками, и дрожит, дрожит, дрожит... Он снова вздохнул, ощущая вспотевшей спиной жадный и любящий взгляд...
«Пожалуй, тут только на два раза и осталось...» - думал он, взвешивая на ладони когда-то большое сердце – как обычный шмат мокрого мяса. Потом – была не была – положил его на деревянную
Читать далее...