Секрет Счастливого Джаза 

     За окном уже ничего не разглядеть. Тьма воцарилась и в квартире на Набережной. Единственным огоньком в доме был свет от планшета, что проецировался на стену. До сих пор суровый и властный Олег Максимович развалился в одиночестве на большой кровати спальни и... и рыдал. Рукавом пиджака он вытирал глаза и пытался сквозь пелену слез, в который раз, пересмотреть бесшумные видеоролики трехлетней давности. На стене мелькали солнечные сцены. Лето, сплав по какой-то очередной горной речке, все веселые, дружные, счастливые. Аня обожала турпоходы, да чтобы не какой-то пикник с шашлыком в пяти метрах от трассы, а настоящий экстремальный отдых. Она любила все настоящее, и Олега этим зацепила…

      А сейчас на улице дождь, темный вечер, хулиганы – настоящий городской экстрим.

      Минут двадцать назад он снова ее выгнал из дома. Кто-то другой скажет: «Олег, это ведь сущие пустяки! Забудь и наслаждайся жизнью!»

     Сегодняшний вечер должен был стать обычным. Нет не обычным пустым житейским вечером, какой бывает у миллионов современников. Те не замечают и не ценят, что имеют. Они приходят уставшими с надоевшей работы, безучастно съедают свой ужин, с изможденным лицом удовлетворяют и другие физиологические потребности. И ничего не ценят.

     Олег пришел чуть позже обычного. Вечные дела, которые не отложишь, хотели задержать на работе еще подольше, но он оказался непоколебимым. Входную дверь открыл своим ключами и на миг остановился на пороге. Тихо играла музыка - джаз. Настоящий джаз, исполнявшийся афро-американцами. Как говорила Аня, без лишних, фальшивых и манерных вокальных скачков, которыми сплошь и рядом грешили белые музыканты. Эти мелодии прижились в доме Олега, стали привычными. Он даже сам, казалось, начал разбираться. Стараясь не шуметь, опустил зонт в корзину, снял туфли, плотно, чтоб не звенели, сжал ключи и аккуратно положил их на столик. Дальше идти не хотелось, точнее, хотелось замереть на минутку, прислониться к стене и ощущать прелесть домашнего вечера всеми органами чувств. Из кухни доносился запах чего-то невообразимо вкусного. Она снова пекла в духовке.

     Не заглядывая в комнаты,  Олег как разведчик тихо прокрался на кухню. Она стояла перед столом спиной к двери и даже не заметила, как он вошел. Густая копна волос, наспех подобранная заколками, мерно

Билет на остров.

 Вот уже в третий раз я вырвался сюда.

Это прекрасное место. О таком мечтают многие, но доступно лишь мне. Сколько трудностей нужно было преодолеть, чтобы оказаться на райском острове. Здесь абсолютно все было замечательным: яркие цветы, сочная зелень, песок на пляже, чистая прозрачная вода океана, и бескрайнее голубое небо.  Но даже это не заставило бы меня так стараться попасть сюда, если бы не она…

 Единственная жительница этого острова, та, что во много раз украсила бы своим появлением любой, самый пышный и знатный королевский дворец, предпочла жить в скрытом от посторонних глаз месте. Та, кто из всех мужчин на свете, предпочла на острове жить со мной. Анна,  так звали мою мечту.  Хозяйка острова позволила насладиться ее общением, а когда меня насильно выдворяли, она, представьте, скучала по мне и ждала встречи. Ее голос подобен звонкому журчанию ручья, а поцелуй утолял жажду как глоток чистой родниковой воды. Если бы я был художником или поэтом, я бы непременно сравнил ее с ангелом или лесной феей. Но скажу просто, и быть может, банально, девушка стала смыслом моей жизни, человеком, ради которого можно и нужно совершать смелые и безрассудные поступки, не выбирая средств, откинув принципы - все ради того, чтобы быть с ней как можно дольше…

                «Мы желаем тебе только добра»

    - Ты весь в поту, ты бредил во сне  - она тихо прильнула к моему плечу,

   - да, беспокойный сон, опять – я протер глаза сел на край кровати,

   - тебе снова снились они? – дрожащим голосом спросила она.

                Я, не ответив, обнял ее. Все можно стерпеть и решить, и пережить насильственное расставание, и всеми силами постараться вернуться, но тяжело сдерживать свои эмоции, когда вспоминаешь, что она видела Их тоже… наяву… в те злосчастные дни, когда Они приходили за мной.

 Чудовища из страшных снов были реальны. Их группа появлялась в мгновение и отовсюду. Они действовали слаженно,  выбегали из джунглей, спускались на веревках с неба, поднимались из высокой травы. В защитной униформе, с повязками на лицах. Я понимал, что за повязками они прячут не человеческие лица, а уродливые морды  животных. Животных таких неестественных, которых, по сути, не должно быть на земле. И их голоса, скрежещущие противные голоса.   Все это она видела и слышала. Та, чьи глаза должны были любоваться только красотой окружающего мира, его прелестью и великолепием. Из-за меня она оказывалась в ситуациях, о которых нельзя даже рассказывать...

Нет, Они не тронут нас больше, мы дадим отпор, подстережем и захватим их судно. Или сбежим на своей лодке, что недавно смастерил, переплывем  на другой остров.  Я что-нибудь обязательно придумаю...

 Тот день мы целиком провели, катаясь на лодке и рыбача. Живя в этом месте, я узнал много нового, в том числе научился ловить морскую рыбу. Вечерний ветер, наполнив наш маленький парус, погонял лодку к берегу. Неожиданно кораблик остановился, точнее, встал как вкопанный. Мы с Анной, не удержавшись, покатились по дну лодки, а вместе с нами и  все что находилось на судне, по инерции полетело вперед. Доски лодки раскололись, но вода немного разлившись по дну, тут же остановилась.  Приподнявшись на колени и заглянув за корму, я увидел под водой темную огромную глыбу, в которую со всего лету ударилось наше суденышко. Оценив состояние лодки, я увидел и другие повреждения, мачта треснула, и в любой момент грозила рухнуть на борт. Лодка лежала кормой на камне, и из-за этого противоположная часть едва ли не сровнялась с уровнем воды. Сняв со дна лодки пайол, я извлек спасательные жилеты и передал один Анне.

  - До берега недалеко, доберемся вплавь, - максимально спокойным голосом сказал я,

  - В одних жилетах?

  - Ага. – кратко ответил, улыбнулся и подмигнул.

                Вода теплая и успокаивающая, мы плыли, не спеша, экономя силы, и даже позволяли себе болтать на разные темы.  Остров зеленым пятном виднелся впереди  и  становился все ближе, когда из под воды поднялись Они. Сначала из водной глади появились их головы в масках. Морская вода стекала с униформы чудовищ. Казалось, что их поднимал какой-то механизм. Я огляделся, их было восемь, некоторые еще по пояс в воде, другие уже по колени, кто-то взошел на поверхность, как заносят ногу, чтобы ступить на очередную ступень. В итоге все оказались над нами, стоя на воде, как Иисус в библейской истории. 

Одновременно сладко и грубо 
Поселяя в виски грохот
Навостряя вонючие трубы
Твою жизнь занимает город.

Твоя девушка больше года
Утопает и вязнет в сети. 

Пламя живет!

Тетива, освободившаяся из натруженных пальцев, струной зазвенела в воздухе. Преодолев густую шерсть бизона, в могучую шею плотно вошла стрела. Ее оперение еще не закончило колыхаться, как рядом, в плоть воткнулась вторая. Затем третья, четвертая.

Пять лучников и одна воительница щедро засыпали «молниями»  двух случайно забредших в степь животных. Бизоны казались огромными и доселе не встречали на своем пути врага равного им по силе. И сейчас в пронизанной ветрами июньской долине совсем не почувствовали опасности, исходящей от небольшой группы пеших охотников…

Совсем недалеко от того места, бряцая кольчугой и скрежеща зубами, бились истекая потом и кровью молодые воины. Они хорошо знали друг друга. На протяжении многих лет до этой схватки они делили хлеб и вино за одним столом. Но здесь, ради потехи люда и забытой славы им пришлось встать  друг против друга. Только одному из них суждено было выйти живым. И не только многие годы изнурительных тренировок с мечом помогли ему выстоять.  Но и коварство, и хитрость, и неугасимая жажда славы. Но победителя не судят…

И еще одному событию удалось остаться в летописях. Но славно оно было не только оружием и победами. Здесь хвалились своими работами мирные жители: кузнецы, ремесленники, ткачи и другие мастера. Окрестный народ, что заехал сюда на дорогих и не очень повозках, мог воочию убедиться, что живо еще дело предков. Не забыто. А наоборот, бережно хранится и распространяется. И не ради золотишка или сыновьего долга. А по велению сердца. По тяге душевной. А значит и Пламя в сердцах еще живет - не загасили его быт и суета каждодневные.

Вчера это было, а не в далекие седые века. 11 июня, глубоко в степях вдали от шумных и грязных поселений, на месте древнего города Аркаим. Умельцы и мастера, красавицы и ратники, ученые и зеваки, старики и младенцы – кто только не пришел вчера в славный город. Спасибо всем, кто создал, сдюжил, несмотря на препоны, подарить людям праздник! Низкий поклон!

Потерянный Дом

По Цельсию тыща

От инсты, где ты.

Сжигает мосты

Миллионный подписчик.

Как все слабая я

Как всегда загублю.

Неслабую you

Лелея, люблю.

Горы, лыжи, пляжи.

Звезды эпатажа.

Жарко и не важно,

Важно, чтобы влажно.

Дики крики фриков,

Сбивчивы, сопливы.

Стонут, лишь завидев.

Тонут лики в бликах.

В стразах и алмазах

Разрушила устои,

Нарушила покои.

Сразила как зараза.

Слюни подбираю,

Качаю торс и икры.

Заколебали игры,

Мантры повторяю.

Позы повторяю.

Ты уже икона.

С аккаунта анона

В селфи залипаю.

Тупо бы пощупать.

Ну а думать лень мне.

Твое имя Деньги,

Мое имя Тупость.

 - Мои принцессы, - Григор вновь перелистывал страницу за страницей в своем стареньком ноутбуке, - мои красавицы.

На экране, на нескольких страницах были аккуратно размещены фотографии молодых женщин. Они улыбались - кто-то из них наигранно, кто-то вполне естественно. Совсем не похожие друг на друга, далекие от модельной внешности, и все же прекрасные. Григор взял эти изображения с личных страниц девушек в социальных сетях. Он предпочитал портретные фото, но если таковых не находил, то выбирал с аватарки, так как туда девушки ставили самые лучшие и последние свои фотографии. В его картотеке под изображениями размещалась краткая информация о них, в основном, все из тех же сетей: их имя, примерный возраст, их интересы до встречи с Григором. Именно до встречи с ним, потому что после встречи с ним их судьбы, если так можно сказать, сильно менялись.

 Самая первая его принцесса, так он любил их называть, была обычной миловидной женщиной лет тридцати, которая в одиночку воспитывала маленькую дочь, и работала продавцом в супермаркете провинциального городка. С ней Григор встретился ровно четыре года назад, когда его цирковая труппа, гастролируя со своими выступлениями, посетила их город. Местная газета лишь вскользь осветила приезд цирка, так как журналистам хотелось больше раскрутить тему зверских убийств, случившихся в те же самые дни на окраине их городка.

С другими своими героинями знакомиться приходилось при различных обстоятельствах, в самых разных городах и в самых неожиданных местах.

– Мои красавицы, - Григор настолько сильно испытывал к девушкам на фото нежные чувства, что иногда, забываясь, гладил пальцами монитор компьютера, представляя, что касается их волос, - принцессы мои, я совсем не достоин вас.

Григор не раз задавался вопросом, почему именно он должен был стать частью их жизни. Почему кто-то решил, что он достоин этой миссии? Но пока ответа не было. Был лишь призыв…

 Внешне ничем ни приметный, среднего роста, с худым и печальным лицом, он мог пройти на улице мимо нас, и мы через миг забыли бы о его существовании. Наш герой работал клоуном в цирке, хорошая физическая подготовка и гибкость позволяли ему дополнять свои веселые номера акробатическими элементами, которые он выполнял не хуже гимнастов. Профессию свою не жаловал, но выполнял ее безупречно, за что публика любила его. Любовь зрителей была несколько своеобразной, и выражалась она, в основном, в диком хохоте и довольном улюлюканье, когда на сцене клоуну отвешивали оплеухи, пинали под зад, ставили подножки. От этого женщины ахали, детишки визжали, а мужчины довольно улыбаясь, кричали: «Давай еще!» А он только неуклюже падал, да казалось, так больно, что после очередного кувырка, зрители думали, что Григор уже не сможет встать с пола, но он под аплодисменты поднимался и виновато улыбаясь, кланялся и публике, и коллегам, игравшим роли обидчиков. Клоуна с каждым годом все более огорчало, что его публику впечатляет все, что связано с насилием.

В последние годы жизнь Григора приняла особый смысл, стала намного увлекательней. Дни стали ярче и радужнее с того момента, как он услышал самый первый призыв. К нему обратились во сне, и он верил, что это кто-то очень важный говорит с ним. С тех пор он ни разу не ослушался поручений, получаемых во время видений. А в награду теперь его реже  мучили воспоминания из детства, а кошмары вовсе прекратились.

Вот и в этот раз Григор приехал с коллегами по работе на гастроли в очередной город. Взглянув еще раз на фотографии, и тяжело вздохнув, закрыл ноутбук. Его губы прошептали: «пощады не будет».

Григор убрал компьютер в чемодан с кодовым замком. И на освободившийся стол положил, извлеченную из-под кровати гостиничного номера, кожаную сумку, чтобы еще раз проверить, все ли у него готово. Из самого дна сумки, он достал сверток из плотной ткани и развернул его. Это был его самодельный инструментарий, неизменно перевозимый с одного города в другой вместе с остальными дорожными вещами.  В кармашках свертка плотно уложенные находились страшные на вид всевозможные колюще-режущие предметы. В этой коллекции можно было найти и ножи метательные с кольцом на рукояти, и что-то напоминавшее уменьшенный томагавк, но все это не было похоже на то, чем обычно хвалятся коллекционеры оружия. У всех предметов совершенно отсутствовал, так называемый, товарный вид. Ножи не имели блеска стали, а наоборот, покрыты были серой матовой краской. Каждый предмет был извлечен из свертка, осмотрен и аккуратно почищен. Сам сверток был сшит таким образом, что при необходимости, его можно было надеть  на ремень. Но пока в этом необходимости не было. Почти уже два месяца Григору ни чего не поручали. Он начинал тосковать. Пропало настроение, дни снова становились обыденными и серыми, даже у пищи вкус стал пресным и однообразным. Появился страх, что ночные кошмары вернутся.

           Сивоня самый харошый день в маей жызни!!! У миня денраждения!!! Папа утром принес мине балшой падарок. Красивая каропка с лентычкой. Там была много игрушык. Самая харошая игрушка эта самалет! Папа знаит што я лублу самалеты и всигда пакупаит мне их. Патом папа сказал ты уже балшой и мы паэдим весь день катаца на машыне. Было класна! Папа абищял што будит весела. Мы ездили в кафэшку я сам заказывал всякии фкусныи пончики и картошку.

           Патом папа сказал што нада навистич маих старых знакомых и сказач им какой я балшой уже. Сначала мы паехали кдяди. Папа сказал ты иво вспомниш. Я вспомнил эта мой доктор каторый раншэ был но сичас он миня нилечит. Он был очинь занит. Но папа сказал што у миня денраждения. И доктар улыбалса. Папа сказал што иму нада танцывать видь день очинь радысный. Доктыр так смишно танцывал мне очинь была смишно яс папой хлопыл в ладошки. Но патом доктыр сказал што устал и штоб мы иво прастили. Папа сказал прастил и начил кидач в ниво памидоры. Была очинь смишно.

            Патом мы паехали к какойта бабушки. Она нас ниузнала и я тожэ ниузнал ие. Папа сказал эта тетя Мария Аликсеивна твая васпитатилница из садика. Папа сказал ей нишумеч а танцывач  или расказач стишок. Я сразу вспомнил ие. Она плахая тетя и в садики била миня па галаве и обижала миня и гаварила другим мальчикам и девачкам миня бич па галаве. Я нилублу кагда миня бют па галаве. Но папа снова смишно кидал памидоры и сказал што тетя ужи устала и пусь паспит как дядя доктар. Мы паехали апяч в кафэшку.

            Сичас ужэ позна. Я даписал днивник на сивоня. Папа сказал хватит писач и ишо раз миня паздравил и сказал што я балшой и мине двацач лет ужэ. Он убрал в шкаф черную штуку каторая смишно кидает памидоры. Толка адна новысть сивоня плахая. Па радио сказали што какиита дяди убили у нас в городи харошых людей.