Настроение сейчас - удовл.
Году в 1988 один наш товарищ, одолжил другому нашему товарищу 100 советских рублей. Этот другой товарищ оказался не промах. Взял и вылез из задницы. Приподнялся. Сто рублей не вернул. №1 махнул рукой и даже не стал разговоры заводить.
А году в 2005 один толстый паразит замутил крохотную шняжку и теперь уже товарищ №1 оказался должен штучку товарищу №2. Всего лишь одну тысячу долларов! С деньгами у него стало просто никак, и он залез в ту самую задницу, из которой когда-то вырвался на свободу коварный №2. И вот этот №2 объел номеру один все кишки и даже неоднократно заставил покраснеть несчастного в присутственных местах. А ведь бедолага не жевал сопли и не канючил, а честно носил от своих слез по соточке в месяц.
Забавно читать о говнюках в книжках, но всегда трудно, почти невозможно представить, что они рядом с тобой, в твоем близком окружении.
Например, мои бывшие кредиторы (сплошь - душегубы, христопродавцы и по совместительству евреи пожилого возраста) такого себе не позволяли. Все больше хихикали да интересовались моими взглядами на внешнюю и внутреннюю политику. И не говорили мне будто я болван или осел, хотя и так было ясно.
Не буду больше общаться с этим козлом.
Про неприятие ревности.
Сидим в одной приличной компании. Смотрим кино. У мужика померла жена. Он узнает, что у нее всю жизнь был любовник. Ясное дело – расстроился человек, набухался. Этого ему показалось мало. Захотел узнать кто любовник, где живет, кем работает и все ли у него в порядке в штанах, был ли у нее оргазм. Узнал. Попутно выяснилось, что ему врали: подруга жены, теща, бабка жены. Ближе к концу прорезалась тема, что и сын не его. И помер тот человек от огорчения прямо в трамвае.
Ну я возьми и брякни, мол, нахрен он все это узнал! Я бы нипочем не стал интересоваться, окажись моя жена такой противной паразиткой. Общество одарило меня холодным недоумением и нифига не поняло. Причем, что занятно – ни мужики, ни бабы. Все в один голос меня уверили – ежели только заподозришь неладное, надо сразу дать в морду и ему, и ей, и молчаливым свидетелям. Ну и по возможности, конечно, все выяснить про оргазм там и т.д.
Какие жалкие типы! Они неспособны, в случае неверности жены, гордо и молча уехать в Лас-Вегас.
Про нелюбовь к собакам.
В принципе, в собаках мне не нравится только одна черта. Любой собаке надо немедленно куда-нибудь удрать. Глупое животное просто не способно чинно-благородно вместе с хозяином выходить из джипа. Согласитесь, это хамство! А удрав, в туже секунду разнюхать и сожрать, что-нибудь гнилое и мерзкое (например, половинку разложившейся крысы) и долго мучительно умирать, калечно дрыгая лапками. А ведь ее, сволочь хвостатую, и в джипе катали, и педигрипал тоннами, и шампунь, и фитнесс, и ветеринар-сука очкастая даже машину новую купил (себе, конечно).
Вспомнил я об этом потому, что смотрю кино про радиоактивных мутантов. Короче, там немутанты приехали к мутантам и первым делом у них собака удрала. Мутанты поймали ее и слопали. А потом слопали и ее хозяев-немутантов. Ну разве не дурачье! Кто ж ездит с придурошной собакой туда, где мутанты живут? А в начале фильма показались приличными людьми.
В колонках играет - Evanescence - Going Under
Настроение сейчас - удовл.
Как здорово валяться на пляже под субтропическим солнцем с огромным пакетом персиков. Царский плод. Просто сволочь среди фруктов. И даже ужасы потенциальной диареи, надо признать, ни мало меня не волнуют. Просто супер. Сок течет по морде и крупными крокодиловыми слезами падает с высоты шезлонга в желтый песок. Иногда я жадно чавкаю, иногда нет. Но жизнь не кажется мне менее наполненной смыслом, если мне не удается разок как следует чавкнуть.
Женщины здесь красивые. Смуглые. Есть и совсем черные. По ходу дня, они не раз подходят ко мне и, не говоря ни слова, спрашивают своими миндальными глазами:- Мужчина у вас есть деньги? Нету? Тогда мы уходим.- Идите, - отвечаю лениво, - к Аллаху. И продолжаю жрать персики. Медленно.
Косточка у персика большая, корявая. С такой косточкой не пропадешь. Можно ею в глаз кому-нибудь засветить, а можно в землю закопать и преисполниться сопливых, несбыточных надежд.
На башке у меня панама. Солнце мечтает мою панаму сожрать. И дорваться до моего нежного, подернутого розовой корочкой, маленького, пугливого мозга. Миленькое солнышко, знало бы ты как далеко тебе до профессиональных мозгосверливцев! Но все они остались далеко дома. В тысячах километров. Сейчас наверное репетируют мою встречу.
Бархатные шкурки уже вязнут в зубах. Как будто лопаешь засахаренную, на манер цуката, мышку. Проклятое пресыщение. Этот мир неправильный весь – сверху донизу. Ну почему бы мне не сожрать два кило персиков? Я бы устроил вселенную немного иначе. Например, бухаешь всю жизнь и не блюешь, с копыт не валишься, алкашом не становишься, догнаться не хочется. Ни одного комара вблизи человеческих поселений. Люди и комары – несовместимые понятия. Увидел меня комар – сразу сдох, прямо в полете. Дырки в зубах зарастают сами не успев, как следует просверлиться. Да, и никаких венерических заболеваний.
В местном баре ко мне пристал один тип. Он сказал:- У женщин есть свое мнение исключительно обо всем, в том числе и о себе. И я вынужден это мнение уважать. А мне хочется уважать свое мнение. Поэтому мне приходится пользоваться услугами проституток.
Мысль показалась мне глубокой, и я ответил ему в том смысле, что – извини, мол, дорогой друг, я не пью. На самом деле я испугался, что он гомосексуалист.
До заката еще далеко.
В колонках играет - ни хрена в них не играет
Настроение сейчас - вери удовл.
Настроение сейчас - замечательное
Хороший вечер! Закат вдали. Жара поутихла. Через открытый балкон льется шум большого города. Как спокойная и сильная река. Изредка вспыхивают искры сирен. Неведомым зверьем заходятся безбашенные байки.
А у меня Джоан Баэс поет. Дивную свою, ностальгическую Diamonds And Rust. И так хорошо поет, что не отличить – Джоан это, или душа твоя хнычет. Мать честная! Сорок лет прошло, а однако ж живет песня. Нас еще и на свете не было, а песня про нас уже была написана. Джоан написала. Орлицей носится в пространстве и все увязывает, все делает гармоничным. Да так, что одному воспоминанию не стыдно показаться в гости другому.
А что воспоминания? Сейчас вот вспомнилось только твое красное платье. Ах, это платье! Разве спрашивает оно у своей хозяйки, что ему делать? Нет, не спрашивает. И ножки не спрашивают. Трактирчик крохотный. Пьяные все, но не тяжелым хмелем- безнадегой наших мест, а легкой косью итальянской ночи. И выдумывать ничего не надо. Все в глазах – и ночь, и мысли, и огонь. Хорошо и легко.
Я вот тут подумал, в принципе, любая заноза в заднице привлекает твое внимание и стимулирует воображение лишь, пока она торчит в этой самой заднице. Стоит ее вытащить - щепка щепкой. Видали и побольше. Выкинул и забыл. Чемпионат мира по футболу представляется гораздо более значимым событием. А хотелось даже застрелиться. Хорошо, что в нашей стране придурошным оружие не выдают.
О чем еще подумалось - на любую женщину надо смотреть трижды. Сработал шейный рефлекс - отведи глаза, досчитай до десяти. Снова посмотрел - опять отведи взгляд, четко вспомни закон Кулона с учетом диэлектрической проницаемости среды. В третий раз посмотрел - большинство вопросов рассеется как дым. Здорово помогает от головы.
Наконец, привиделась мне в каждом человеке бомба замедленного действия. Пока лежит она сама по себе, можно над ней пошутить, морду пастой намазать или еще чего похуже. Но стоит обстоятельствам измениться (бабки там появились, али при должности человек оказался) - может сработать. Жуткое зрелище. В законсервированном состоянии человек-бомба знает слова "здрасьте", "пожалста", "привет", "пока" и т.д. А когда рвануло, то только "гау-гау-гау" да еще "хрен вам в сумку". Радиус разлета осколков не ограничен.
В колонках играет - Judas Priest - Blood Red Skies
Настроение сейчас - хор
Все уже высказано, обо всем попрошено. Больше ничего нет. Мир, от края до края, заполнил серый океан ожидания. На его поверхности нет волн, ни малейшей ряби. Маленький белый листок - страница старого дневника - чайкой надежды кружит в воздухе, пытаясь перед смертью прокричать что-то отважное, значительное, о чем все давным-давно позабыли.
За окном барабанит дождь. Временами кажется, его капли замирают в отчаянном косом полете к земле, и молоточки их голосов отстукивают – не бойся, мы здесь. Еще пять часов. Еще пять часов тоскливого ожидания. Так рвется все, так хочется сказать все недосказанное, объяснить невысказанное. Но так не бывает. Невысказанное всегда остается невысказанным, недосказанное – недосказанным.
В колонках играет: Hypocrisy - Paled Empty Sphere
Настроение: его нет
Как хороша, должно быть, жизнь без скелетов в шкафу, без тайных свойств натуры. Как по-сумасшедшему хочется навсегда избавиться от помойки именуемой подсознанием. Если рай питается молитвами, то преисподняя – определенно, нашим подсознанием. Сколько же там скопилось историй с чудесным началом и мерзейшим окончанием. Какие огромные ходят косяки наших пиявкообразных «прости». Иногда кажется, что это наполненное соплями и страхом «прости» уже приклеилось к губам, стало нашей второй улыбкой. Рот открылся – прости. Как рыбы пускаем пузыри в океане никому не нужного прощения.
Строишь, строишь симпатичный домик, хуяксь – одни головешки. Приходят пожарные душ человеческих, говорят правильные вещи. Посылаешь их. Пьешь водку. Бросаешь пить водку. Заново строишь. Снова засада. А мы тебе говорили. А пошли бы вы подальше. И так до бесконечности. Подленько дрожит в животе совесть, просится наружу. Иди. Иди и никогда не возвращайся. Стоит, смотрит. В глазах слезы, в руках бормашина стоматолога. Так и не уходит.
Точно знаю, кто по-настоящему в этой жизни счастлив - мамонты. Мироздание так агрессивно. Вчера отдай кусочек души, сегодня половинку сердца. Плавно, под наркозом отрезать нельзя – продукт утратит вкус! Надо отодрать так, чтобы в штаны наделать. Но, мамонты сумели показать мирозданию нос. Вернее, тетки-мамонты – нос, а мужики-мамонты кое-что похуже. И теперь они счастливы. Наверняка счастливы.
Где-то есть просто зима, вечный предновогодний вечер, ночь, огни и немного выпивки. Но меня там нет.
В колонках играет - Celine Dion - Feliz Nevidad
Настроение сейчас - г
Настроение сейчас - г
Откуда берется придуманная жизнь? Может это то самое «как надо», которое живет в нас со времен грехопадения, и дорожка к которому была утрачена? Или это просто непрерывное детское «хочу чупа-чупс»? Стоишь по самое некуда в дерьме, а перед глазами сплошь пальмы да песчаные пляжи. На пальмах чинно восседают негры и жрут баунти. И не мерзкий мозоль вываливается из твоих порток, а торчат дичайшие кубики пресса, которые оченно нравятся некоторым мулаточкам. Оные мулаточки призывно качая задницей, скрываются в чаще заколдованного, тропического леса. Призывно поют хорьки…
Ведь сто процентов моя налоговая инспекторша мечтает о том же самом. Ну, может только вместо мулаток здоровенные негры с выпирающими непристойностями, да трехкомнатная хата в элитном комплексе, аккурат посреди джунглей.
Понятное дело – она мымра, и негры ей не положены. Но я то перетц! Однако и мне мулаток не видать, как своих ушей. Какое возмутительное свинство! В планах мерзкого государства выпустить меня в придуманную жизнь, как можно позже. Чтобы я слезящимися глазами не видел мулаток, обвислыми ушами не слышал призывного пения хорьков и поминутно терял в песке вставную челюсть. Какая гадость! Все эти потомственные слесари, комбайнеры и др. председатели колхозов. Ни одного приличного человека нет в правительстве. Ни тебе буржуя Саблина, ни сахарозаводчика Полозова. Только крепкие государственники, травмированные на ниве сбора партийных взносов.
Ладно, пойду кого-нибудь депремирую, глядишь - и полегчает маленько.
Я чудесно провел выходные - запершись в четырех стенах с теликом и стопкой DVD дисков. Все сплошь романтические мелодрамы и комедии. Ближе к трем часам ночи, диски закончились и в голове осталась легкая дурь. Чего только люди не напридумывали в личных отношениях!
Подумалось, вот если бы эволюция отношений между полами пошла в другом направлении? Ну, скажем так - женщина, заарканив мужчину и попользовавшись им некоторое время, выгоняла его и объявляла коллегам по племени - этот мужик хорош. Ну, там, конь в пальто и вообще положительный. Подруги радостно пользуются объектом с такой шикарной характеристикой. В этом даже смысл есть. Хорошие мужики оставляют больше потомства. Плохие идут в соседнее племя, а по дороге думают над своим поведением.
По-моему - класс! О чем бы тогда снимали мелодрамы? К примеру, такой сюжет: чувак старается изо всех сил, от радостных воплей его подруги соседи съезжают из дома, кофе в постель и все такое. А потом, за то, что он забыл поднять сиденье ее унитаза, жестокая девица выгоняет его на улицу, да еще и сообщает в комитет женских консультаций, что он козел. Несчастный мается в огромном городе, ни одна девушка не хочет от него потомства. Наконец, одинокая несчастная негритянка пускает козла в огород, в смысле, хлопчика под одеяло. Чувак старается изо всех сил, крики оргазмирующей афроамериканки оглашают спящий Гарлем, у нее сразу рождается тройня очаровательных мулатиков. И вот, на торжественной гражданской регистрации в комитете женских консультаций строгая регистратор-инквизитор спрашивает ее басом:
- Кто же отец, Сара? Поведай совету, кто зафигячил тебе такую толпу сосунков?
Сара начинает мямлить, говорить - видите ли…, э-э-э…, и так далее.
- Дочь моя, - ласково останавливает ее регистратор-инквизитор, - верно, ты хочешь отведать лозанов по филейным частям на городской площади в день великой октябрьской революции?
Это мгновенно меняет дело. Даваясь соплями и слезами, Сара открывает комитету, что сошлась с отверженным, но на самом деле он перетц, а предыдущая сучка все наврала. Чувака ловит бабская полиция. Регистратор-инквизитор сажает его на свою личную зону и целый месяц проверяет на вшивость. Наступает день великой октябрьской революции. Злющую девку лупят по заднице сиденьем от унитаза прямо на городской площади. Негритянке Саре дают медаль за бдительность III степени. Строгая регистратор-инквизитор плотоядно ухмыляется - она не выпускает хлопца из своих цепких лап. Но, под покровом ночи, соблазнив красавицу-охранника, чувак перелазит через забор из колючей проволоки и растворяется в ночи. Лишь гордое I'll be back донеслось из закачавшихся кустов сирени…
TLС v.0.6.5
За окном с ревом пронеслись байкеры. Известное дело - "Этот парень был из тех, кто просто любит рок…". Хотя какие, в задницу, байкеры? Просто, папа подарил мотоцикл. Ну не выбрасывать же его. К тому же, надо убедиться лично, что все менты - козлы.
Распыхтелся. К чему бы это? Что плохого мне сделали внуки ответственных работников? Обычно, когда что-то пошло не так, ты садишься, описываешь проблему литературно или не литературно. Покуришь. Позанимаешься фигней. Глядишь, и полегчало маленько.
Ан нет, не легчает. На улице девять градусов тепла. Это официально. А неофициально - скотский холод. Абсолютно все вокруг излучает угрозу. Паранойя, мать ее. Шумахер завоевал в Монако, какой-то обглоданный пол-позишн. Не мог уже, козлик, обойтись без своих гнусных штучек. А еще мой любимый гонщик. Сволочь.
Когда не чувствуешь за собой вины, так легко гнать пургу на весь мир. А когда чувствуешь, но все равно гонишь - хочется утопиться. В детстве у меня была шикарная женщина, Элеонора с геофака. Подобно Эллочке Л., у нее было в запасе несколько знаковых фраз. Но как она их произносила! Лучше всего выходило - "Расслабься, милый". Голос низкий. От природы и от продолжительного курения. До сих пор мороз по коже. Где ты Нора, ау!
Конфликт между желаемым и действительным не умер. Вернее, никак не умрет. Он то дрожит паутинкой, тоненько диссонируя на ветру, то ревет тысячью медных глоток, высасывая тебя, как верблюд сигарету.
Вечерние газеты - мерзость. В одной из столичных квартир нашли мумию. Подозревается сожитель дедушки. Президент два раза улыбнулся, один раз милостиво кивнул - группа ответственных товарищей немедленно покончила с собой в экстазе.
Мысли необычайно сложны и двусмысленны. Порекомендовал знакомой устроиться мерчендайзером. Она зарделась, думала это по-английски значит - жена Абрамовича. Позвонила подруге. Говорит мне потом, - фи, ну ты и гад, пожелать мне раскладывать всякую хрень в гастрономе по прилавкам. Ну не мог же я объяснить, что ей очень красиво наклоняться и что-нибудь раскладывать, особенно на нижних полках.
Весна отваливает. Витаминов нет. Кругом сплошные какашки.
В колонках звучит: Bruce Dickinson - Man Of Sorrows
TLС v.0.6.5
[480x360]
Позвонил коллега-конкурент. Хочу, - говорит, - передать тебе сложных клиентов. (Есть у нас такой негласный договор - редкостный геморрой подсовывать друг другу). Спасибо, - отвечаю, - уважаемый, за заботу о ближнем, диктуй телефончик.
Высылаю по указанному адресу спецотряд из не отошедших от майских праздников балбесов-алкоголиков. Прибыв на место, отряд обнаружил контору с полностью женским коллективом, десятком измученных жизнью компьютеров и одним сервером. Сервером, гордо именовалось редкостное чудовище, собранное из старых деталей, которые всегда валяются в шкафу после модернизации других компов. Из-за него-то весь сыр бор и разгорелся.
Типа-сервер спокойненько гудел себе в углу, и персональная клава мертвым грузом лежала на голове его. Все документы фирмы, важные и не очень, хранились именно в нем. Это делается нашим обществом специально, из общечеловеческих побуждений. Чтобы фирмы, занимающиеся восстановлением данных с умерших винтов столетней давности, не разорились и дети владельцев не бродили по улицам с протянутой рукой.
Короче, бойцы полезли в систему, а там пароль. Они к директору. Директор позвонила моему коллеге-конкуренту. Тот выслал пароль по факсу. Все чин чинарем. Вводят пароль - хрен с ложкой или access denied. Они снова к директрисе. Директриса призадумалась. Она должна была моему конкуренту денег и надеялась их заханыжить. Наверное, козлы программеры из-за бабок решили отомстить и дали неверный пароль, - подумала она. И позвонив снова моему коллеге, устроила жутчайший скандал, с визгом и покраснением лица.
Мой коллега, конечно, послал ее, но призадумался. Он вспомнил, что задолжал своим программерам определенное количество тугриков. И спустя непродолжительное время пришел к тому же выводу, что и директриса - программеры козлы решили устроить ему джихад. Позвал всех в кабинет и перетрахал вплоть до частичной утраты пульса на основных артериях организма.
Наконец позвонил мой пивной алкоголик-программист и сообщил, что на клавиатуре "сервера" не работают обе клавиши Shift. А в пароле естественно были и большие символы. Клавиатуру заменили, в систему вошли. Он уже два часа, как трудится. Только не потрудился никому об этом сообщить. А за фиг?
TLС v.0.6.5
Едва показав оскаленную пасть, летняя жара неожиданно отвалила, оставив утро наполненное прохладой и облаками. Люблю, когда так. Постель, птицы за окном, что-то непонятное, пшенично-золотистое зарывшееся в подушку в безмолвной охоте за твоими губами. И тени, приходящие под утро из прошлого, кажутся осязаемо-близкими. Как в тот день, когда ты их сделал тенями. Они еще не говорят с тобой, но уже не заставляют сердце вздрагивать. Фигня. Стряхнуть. Кофе и вперед. Ладьи готовы и топоры в нетерпении стучат по тугим бортам.
TLС v.0.6.5
Зашел сегодня в свой элитный ЖЭС поглазеть на принцип одного окна. В огромном холле, где раньше сплошь торчали пальмы да фикусы и другие щучьи хвосты, поставили стеклянную перегородку, как в сберкассе. За перегородку запустили живьем штук восемь барышень разной толщины в форменных юбках. Выдали: каждой по персональному компьютеру, один лазерный принтер на две души, один начальник на весь коллектив, кондиционера не положено ни одного. Девки маялись духотой и сонно бубнили что-то о своих мужиках.
И что вы думаете? Работает механизм! Положим, приспичило вам сходить до паспортистки. Раньше как было, паспортистка пошлет вас к бухгалтеру, та проверит - аккуратно ли вы платите за жилье, потом назад до паспортистки, а затем еще и в приемную - на заветную бумажку штампик ставить. А если у штампика обед? А очереди из утративших моральный облик пенсионеров, женщин и детей?
Теперь - красота! Суешь в окошко паспорт, мямлишь чего тебе там надо. Красавица величественно отклеивает задницу от стула и чухает за соседнюю перегородку. Там, вместе с подругой, проверяет твою кредитоспособность. Затем, поправляя юбку, протискивается в кабинку к начальнику на подпись. Выходит - щечки розовые, сразу видать начальник не только подпись наложил. Теперь еще к одной подруге - штампик ставить и, пожалте, подает испрашиваемую бумажку вам в окошко.
У человека с опытом борьбы за выживание в советском обществе - аж дух захватывает, и дар речи отнимает.
TLС v.0.6.5
Настроение сейчас - среднее
Одна девушка, с которой я сейчас дружу, потеряла одну хрень – мой, между прочим, подарок. Я, как водится, затеял ее утешать. Говорю, ну потеряла и потеряла - со всяким, мол, бывает, чего уж тут и т.д. Наивняк! Ближе к ночи, подружка затевает небольшой локальный конфликт. Из коего явствует что: а) в принципе, виноват в этом я т.к. не надо было эту хрень покупать, тогда бы она ее не потеряла; б) мало ли чего ей когда захочется, если я как дурень буду все это покупать – никаких денег не хватит. Мысль мне понравилась. Сраженный женской логикой, засыпаю мертвым сном.
Утром прихожу на работу, рассказываю Лильке, так мол и так, смотри какая ценная тема - нефиг покупать теткам разную фигню - целее будешь. Рассчитываю, так сказать, на сочувствие преданного секретаря. Вместо этого, женская логика наносит мне очередной удар. Если бы мне, Алексей Владимирович, подарили такую приятную фигню, - заявляет эта ‘о морковь среди секретарей’, - я бы ее ни за что не потеряла! Я аж чуть кофеем не подавился. Весь кайф утренний поломала. Иди, - говорю, - гадость ты этакая, в приемную и печатай там свои бумажки.
Докатились! Уже утром и потрендеть стало не с кем, без напрягов.
Настроение сейчас - козЫрное
Думается мне, что прошлая весна была так себе. Лето тоже. Отчасти и прошлая осень. Да, пожалуй, и зима. В вежливом китайском лунном календаре это называется год абрикоса, а в невежливом – год-задница.
В этом году собрание акционеров, в лице меня, приняло решение: немного снизить годовые показатели, слегка забить на финансовую отчетность. А главное, уменьшить дивиденды акционера-государства до неприличных размеров, ввиду полной его профнепригодности.
Освободившееся время я потрачу на поиск и приобретение плавок Hugo Boss. Такие черные с охренительными титанового цвета резинками на пузе и ногах. Ну и очки конечно. Темные, в которых девушки отражаются.
Лилька волнуется. Три раза порывалась внести кофе. Чует, раз заперся начальник, значит задумал чего-то. Молотит, молотит по клаве своими ногтями накладными. Бац, пауза. Ага! Прокралась под дверь подслушивать. Дать бы по уху и зарплату урезать! Ладно, потом посмотрю, если с плавками тема пойдет, может, и секретаршу сменю. Должна помнить, что все мужики - гады. А начальники, в особенности!
Хорошо утром весной шестого года.
Вот и закончился праздник.
Утро. Офис. Небо противное, серое. Настоящее тянет меня из безвременья. Я упираюсь всеми ногами. Не хочу, не пойду. Останусь во вчера. Сейчас открою окошко и заору на всю улицу. - Караул! Меня ограбили! Где женский визг? Где удушающие волны очарования? Где разноцветные лампочки и дорогие костюмы. А фейерверки?
Ша, Семен. Нет больше дорогих костюмов. И кровь больше не поет свое звенящее "после нас, хоть потоп"? Все. Баста.
Все равно помню.
Ах, как славно скакали девки задирая подолы. Горели свечки. Ухала артиллерия китайской народной республики. Бассейн. Баня. Некто г-н Бродников упился вдрызг и отключился. Добрые люди полили ему из чайника в штаны. На следующий день он усиленно искал участия, говоря всем и каждому - а со мной, вишь, какая штука приключилась…
А теперь там должно быть тишина. Первые любопытные сороки. Прорубь попыталась затянуться робким ледком.
Скорее бы старый Новый год, православное Рождество, 8 марта наконец.
Сержантская дочь - приличная малолетняя дура!
В колонках играет: Scooter - Call Me Manana
Перед праздником.
Посвящается отдельным дамам в возрасте от 18 до 21 года.
А что? Самый шикарный возраст! В 17 с половиной еще присутствует некоторая обалделость от выпускных-вступительных экзаменов. Видны царапинки от давней и несправедливой войны за длину юбки и право тусоваться со всеми обкурено-волосато-непризнанными гениями района. А в 21 с четвертью молодая леди уже ни за что не согласится на знакомство и прогулки под луной с неосновательным болваном. Почему посвящается отдельным? Да потому что все девушки разные, одна на одну не похожа. Познакомишься, положим, с солидной дамой за тридцать, с целью создания семьи. А окажется, что она несовершеннолетняя, и старик ейный - депутат. Позвонит старый хрыч корифанам, куда следует и… сиди, как придурок, под Новый год в обезъяннике с маньяками.
Так вот. Каждая молодая девушка в возрасте от 18 до 21 представляется мне очаровательной самонаводящейся бомбой типа "голубой хорек", по самую горловинку своего боевого отсека залитая свежайшей взрывчаткой. Система наведения работает четко, компьютер думает хаотично, сканеры шарят несколько бессистемно. Сила заряда - беспощадно-беспредельна. Непосредственно перед бомбометанием, дохлый мужской мозг мгновенно вырубается электромагнитным импульсом чудовищной силы, идущим откуда-то с линии бедра. У мозга этого начинаются кони, и кажется ему, что он должен обогреть приласкать, защитить и всякая такая чушь. А хуже всего то, что уверен, будто кто-то и в самом деле нуждается в его защите, обогреве и глупых приставаниях.
Эта была такой же.
Я приперся в обязательные гости к ее старикашке. Пришла еще парочка жлобов. Примерно через час и одну бутылку хенесова, мы с изумлением пришли к выводу, что правительство у нас не очень. Ставка рефинансирования - вообще дрова. Ну и, конечно же, президенту не следовало бы принимать столь легкомысленные решения, безусловно, не следовало бы…
До финального вызова такси оставался еще один флян, плюс исключительно новая и самая интересная часть беседы под названием "вот если бы я был премьер-министром… Великобритании…"
Но, в 12 часов ночи коньячные глупости у камина закончились. Выражения типа "милейший" и "послушайте" отправились спать. Пошла беленькая, пивко. Такси отменилось. Вечер плавно продолжился. Мы говорили об армии. Выяснилось, что старик нашего хозяина был не прост, военную службу считал обязательной для становления мужского характера. А посему, сына определил в московский гарнизон, неподалеку от Красной площади. И был этот сын там сержантом.
Пригнали, как-то, в его отделение несколько жителей Средней Азии. При первом же посещении бани наружу вышло, что все азиаты обрезаны, а один нет. Земляки стали стыдить товарища. Бедняга жутко переживал. Вскоре, поддавшись на уговоры единоверцев, согласился на кустарный обряд обрезания. Выбрали удачный момент, магометане затихарились, забомбили намаз, прочли молитвы и все такое, подержали над огнем зажигалки штык-нож. Утром парень не смог выйти из казармы от боли. Уж наш хозяин-сержант ему и в глаз стукнул, и по уху. Не идет и все. Кричит что-то по-своему, не разобрать. Как объяснишь такое дело неверному! Пришел еще один сержант, дело явно запахло керосином. Бедолага быстренько вспомнил русский язык и вкратце обрисовал произошедшее накануне. Деды разинули рты и хором сказали - Покажи!
ЧП, короче. Пострадавший изъявил желание написать жалобу на действия сержантов и попросил отвести его к капитану для подачи оной жалобы в собственные руки. Капитан, читая написанное, чуть не падал со стула. Нечасто такое развлечение скрашивало однообразный армейский быт. Позвали всех офицеров части. Офицеры собрались в кабинете и хором приказали - Покажи! Потом, гогоча до слез, долго читали жалобу. Лист бумаги был полностью испещрен буквами неведомого языка. В глаза бросались только четыре слова написанные по-русски - х…, били морда, сиржант. В довершение всего, чувака отвели в медпункт, где начальник медсанчасти, не мудрствуя лукаво помазал обрезанное место йодом. Крики несчастного разогнали всех ворон в расположении части...
Часы в форме какой-то древнеегипетской хрени пробили 2 часа ночи. Внизу пискнул интеллектуальный замок, хлопнула дверь. Хозяин прервал свое занимательное повествование об азиатских нравах и взял паузу. Я подумал, что он это сделал специально, чтобы слушатели прониклись. И сейчас, после многозначительного молчания, произнесет финальное:
- Вот так-то, господа, бывало! Забавно. Не правда ли? Ха-ха!
Но, вместо этого он икнул и пронзительно завизжал куда-то вниз:
- Где ты была, дрянь этакая?
- Папа, прекрати. Ты же знаешь, я ходила в гости (а ничего голосок, приятный).
- В два часа ночи по гостям ходят только бл..ди!
- Это спорное утверждение, папочка. Иногда они предпочитают сидеть дома.
Старик заткнулся, соображая, чтобы еще такого ляпнуть назидательного. Сдаваться за здорово живешь он и не собирался.
- Почему от тебя воняет куревом? - Спросил он строго, но еще более визгливо.
- Я была в комнате, где
Часть1. Столица.
В нашей маленькой, но достаточно неприятной стране с первого января будущего года накрывается ведерком тема чеков "Жилье". Так решило наше "все". Взобрался на трибуну. Провизжал. Трагедия непонятого гитлеризма, навечно запечатленная безумным художником на его милом и добром лице, подернулась тихой радостью. Холод. Зима. Скрип крестьянских саней. Синий снег. Вдоль дороги, на столбах раскачиваются трупы повешенных спекулянтов.
Теперь все! Прощай приватизация квартир нахаляву. Прощай милая многим сердцам спекуляция чеками. Ни тебе обманутых пенсионеров, ни фирм-однодневок. Многие уважаемые люди сделавшие не одно состояние на этих чеках, в разговорах со мной, сравнили это с путчем по-военному образцу - подошли, представились, насрали в душу.
Моему приятелю от нечего делать, вздумавшему приватизировать свою квартиру, понадобились эти самые чеки. Три дня работы специально обученных, профессиональных старушек в исполкомовских, жэковских, бэтэишных очередях (за все про все сотка бариков) позволили выяснить, что государство согласно продать ему его же собственную квартиру за четыре тысячи именных приватизационных чеков "Жилье" и пятьсот тридцать граммов различных справок. "Бабушки Энтерпрайзис" тут же заверили его, что полкило справок - фигня и детский лепет на лужайке.
Кстати, шикарный, доложу вам, сервис! Клиенту звонят на мобильный. - Эрнест Сигизмундович, это бабушка номер восемьсот пятьдесят девять! Через полчаса, вас или ваше доверенное лицо встретит мой внук у входа в здание администрации такого-то района! Пенсионеры лишний раз доказали, что люди пережившие голод, войну и Сталина уж как-нибудь пережуют и выплюнут их нынешних жалких наследников. Интересный факт, мы не встретили в этом бизнесе ни одного дедушки. Явная дискриминация или полная профнепригодность?
Часть 2. Провинция.
Узнали мы у сведущих граждан, что лучше всего чеки покупать на периферии. В столице живодеры просят один доллар за один чековый рубль, а в провинции всего лишь сорок пять центов. Взяли джип представительный с темными окнами, преданного шофера Ваньку и махнули в ближайший Мухозасиженск.
Въехали мы в город в семь утра, как нас учили. Крадучись, надеясь никого не потревожить, подкатили к отделению банка и… обнаружили там все население района. Дремучие сельские деды и бабули сидели на мешках, корточках, клунках, подоконниках и ступенях банка. Мирно блеяли ослы привязанные тут же к телегам разнообразных марок. Фонарей не было, царила жуткая и кромешная тьма. И только сумасшедший свет фар нашего джипа упрямо не пускал эту картину назад в небытие.
Стекло двери поехало вниз. К нам засеменил самый активный старикан. А я не отказал себе в удовольствии слямзить историческое - А что, отец, чеки в вашем городе есть? Через пару минут мы уже представляли всю нехитрую картину происходящего. Вожделенные бумажки выдавало единственное отделение банка на весь район. Потенциальные покупатели, как сговорившись, жили только в столице. Их ждали, словно манны небесной. Очередь на покупателей была расписана между сельскими жителями на сто лет вперед и строго контролировалась многочисленными родственниками. Получать чеки не имея покупателей никто почему-то не хотел.
В восемь часов банк открылся. Комитет местного самоуправления выделил нам согласно очереди трех бабушек и одного дедулю, ровно на то количество чеков, которое мы намеревались купить. Остальное население района мрачно загудело, завидуя счастливчикам.
Провинциальное отделение банка та еще организация. В перерывах между бесконечным трепом и обедами две операционистки еле успевают оформить десять сделок купли-продажи. И это за целый рабочий день! У нас им не доверили бы мести снег у входа в банк.
Очевидно, что свои чеки сумеет пристроить очень незначительная часть из сидящих на площади граждан. У остальных первого января деньги просто пропадут. И это те самые люди, от заботы о которых мой телевизор едва не лопается каждый новостной выпуск. Почему не поручить государственному банку продать эти бумажки в столице и зачислить народу бабки на счет?
Мы провели в банке одиннадцать часов! От звонка до звонка. По большей части это было тупое, бессмысленное ожидание. Раз в час мой приятель подписывал какую-нибудь бумажку и снова ожидание. А вот наших продавцов ситуация совсем не удручала. Во-первых, сидеть в теплом помещении лучше, чем на улице. Во-вторых, они так интенсивно трендели, будто сто лет не виделись. О погоде, о здоровье и повадках крупного и мелкого рогатого скота, о некоей Ганне, чья дочка удрала в столицу и трудится там санитаркой. Вспомнили также, у кого муж пьет, а у кого нет. Короче я чуть не охренел слушая всю эту околесицу. В-третьих, свои чеки они пристроили.
Когда все закончилось, мы показались на пороге банка. Продавцы так напряженно прижимали карманы, что любому мало-мальски сведущему специалисту стало бы в два счета понятно - в кармане полновесные американские доллары. К нашему единственному дедку подлетела его
Как происходит то, что не должно происходить?
Наверное, оно подкрадывается. Наверное, оно затаивается. Наверное, оно перебежками. Строго против ветра. Выкладывает и втягивает в пробном броске свой мерзкий, красный, раздвоенный язык. Чмокает жабьими щеками, подкачивая яд. Готовится. Думает, как бы сделать так, чтобы погаже вышло. Про себя, ругает все хорошее и красивое. Вгоняет свой рассудок в сумеречное состояние. Со знанием гиены выжидает пока я устроюсь в кресле поудобнее. Пока, как следует сбрызну мясо соевым соусом. Именно тем соусом, который наконец-то завезли в магазин после месячного перерыва. Затаит дыхание, когда я возьму в левую руку последний номер F1-Racing. Мучительно даваясь слюной, будет терпеть, пока я не включу CNN и не уставлюсь в него свободным от F1-Racing глазом. Беззвучно припадет к земле, когда я оставшейся рукой неуверенно возьму вилку. Но я не могу сравнить «это» с благородным леопардом. Пятнистая гроза саванн не заслуживает этого... Еще немного подождет… Наконец, как глупый доверчивый зяблик, я наколю вилкой нежный кусочек поросячьей попки. Обмакну его в пятнышко долгожданного китайского соуса. Впитаю кайф от статьи в F1. Одновременно, попытаюсь въехать – с чего бы это вдруг Сирия решила дать всему международному сообществу. Поднесу вилку ко рту…
Молния. Лошадь, сброшенная с электропоезда. Воспаленный носорог. Сметает мой нежный и доверчивый мир. Наступает сапогом на мой оргазм. А потом, поправляя бигуди на голове, квакает:
– Дорогой, как ты относишься к тому, что моя мама думает по поводу…
Бог мой! Какая мне разница, что думает твоя мама!
Shit.
В колонках играет: Iron Maiden - Remember Tomorrow
Она надела юбку. Из тех чудесных длинных юбок, которые так подчеркивают стройность женской фигуры. Из тех безжалостных, классически-строгих, маниакальных изделий, что дивную талию превращают в смертельное оружие. В бумеранг, сносящий с одного удара голову человека с воображением. Тонкая, плавная кривая. Каприз вселенской геометрии. Но какой! От удовольствия я закрываю глаза, и темное пространство немедленно заполняется пыхтением и сопением бесчисленных поколений. Это добытчики-охотники таращатся на женскую поясницу.
О чем ты думаешь?
И голос. Ладно, про голос в другой раз. О чем я думаю. Милая, на самом деле я прилагаю чудовищные усилия, чтобы ни о чем не думать. Я ногами заталкиваю мысли туда, в темное пространство ниже пояса, где и надлежит находиться приличным мыслям в такие минуты. Но моим там не сидится, на приличия им наплевать, они так и норовят выскочить оттуда, просочиться наверх. Бурно цвести чертополохом да бурьянами в моей башке и мучить меня всякими глупостями, воспоминаниями и аналогиями.
Вот скажи, ты надела эту дурацкую юбку, чтобы в тот самый момент, когда свечи устанут плакать и пройдет подобающая пауза, положить мне голову на плечо и закружить меня в танце? В танце, из которого мне уже не вырваться?
Ты уж прости меня. Но я не мог из него не вырваться. Это болезнь у меня такая - прорываться. Будь то из полной задницы или слегка наполненной пирожными, но прорываться. Не могу я позволить себе зарасти кувшинками, хоть иногда и очень хочется. Мне кажется, что кувшинки непременно меня замучают и я умру.
Стою на балконе. Курю. Смотрю в сырую мглу осенней ночи. Зачем! Зачем, - спрашиваю себя, - ты вырвался? Плохо тебе было, что ли? Миленький, ну ответь себе честно. Скажи, может ты дурень? Может предки твои из Армении, и фамилия их была Долболдян?
Перила балконские чуть скрипнули. Я даже и оборачиваться не стал. Курю себе и все. Я и так знаю, что он там. Всегда рядом, в такие минуты. Он мой дракон и кожа его цвета ночи с чуть заметным зеленым отливом. Если бы пасть не открывал, то заметить было бы невозможно. Приходит, чтобы задать только один вопрос.
- Как обычно? - Спрашивает.
- Да, как обычно. - Отвечаю.
Он удовлетворенно кивает, и больше мы не разговариваем. Молчим. Я отпускаю облачка дыма вверх, а он сплевывает огненной слюной. Вниз, в адскую пропасть восьмого этажа заводской окраины, на невидимую землю, на головы прохожих-невидимок летят пылающие опаловые сферы обжигая призрачным светом наглухо закрытые окна с их неровными, покоцаными жизнью рамами.
Мы молчим и болтаемся, где-то между небом и землей.
В колонках играет: Black Sabbath - Stonehenge