Да, я из тех, кому нужно постоянное движение вперед, если не достигнуто состояние полного блаженства. Из тех, кому нужна перспектва, иначе я начинаю задыхаться. Из тех, для кого свобода возможно только на пределе возможностей чувств или скорости. Я не могу сидеть и ждать, если это не ведет к цели, и не могу смиряться с неизбежностью, из которой нет выхода. Не могу не ощущать будущего, потому что иначе я не чувствую самой жизни.
И знаете, с этим прегадко жить, потому что я не находила еще никого, кто мог бы держать мой темп или же хотел и мог остановить рядом...
Глупость (как можно взаимодействовать?).
Неуверенность (простительна только в начале).
Равнодушие ко мне (тебе никогда не удастся его замаскировать).
Топ три в списке качеств, по которым я расхожусь с людьми очень скоро после встречи. Расхожусь не потому, что они плохи из-за них, а потому, что знаю, что на них нельзя надеяться, когда мне хотелось бы этого. На самом деле, уходя от людей, я гораздо чаще обрубаю свои иллюзии, чтобы не жалеть потом, чем провожу какие-то санкции, лишая их - себя.

Если все так и дальше будет идти, переселюсь на LJ...
Или?..

Выигрывает терпеливейший?

Редко читаю чужие дневники с первой до последней страницы. А тут - нате. Целиком. Два года записей почти. Человеки меняются, но конкретно мой случай - почти нет. Я пытаюсь остановить себя, не читать дальше - это моя паранойя, стараться не знать много о некоторых людях, чтобы они оставались в моей жизни как можно дольше, и вместе с тем не сдерживаться и раскапывать их прошлое.
Нехороший я человек. Вижу, что поступаю так, как не идет мне на пользу, и не могу остановиться - саморазрушение. Дойти до грани, заглянуть за нее. А ведь мотивация на самом деле чертовски простая: хочу понять, что в моей жизни - настоящее, а что фальшивка и корыстный интерес. Что стоит всех моих сильных эмоций, а что может быть не более чем поверхностным эпизодом.
Хотя признаю, что желание это не самое умное.

А мой дневник за четыре года изменился сильно, знаю. И это хорошо, это значит - взрослею. Ведь раньше я была хуже, чем сейчас. Странно только думать вот о чем: раньше мне казалось, что я не знаю, зачем мне жить, что смерть это выход и прочее и прочее, и нагнетала напряжение, купаясь в образовывавшихся сильных эмоциях; а теперь я чаще молчу обо всем этом, хотя ощущаю себя куда ближе к краю, чем тогда (тогда кишка все ж таки была тонка), а если и говорю, то потому, что пытаюсь сохранить себя последними силами, и перед человеком, который все это знает, мне все-таки бывает стыдно, потому что такое знание - это ответственность, это значит что потом душа будет неспокойна... А все остальные поплачут-поплачут и забудут. И мне не жаль об этом думать - куда жальче думать о том, что можно поторопиться.
Ну да это совсем оффтоп.

Захотелось НГ. Чтобы белая искуственная елочка с тремя дождинками, шоколад с мятой, повисший МТС (и Мегафон, и Билайн, не будем снобами), нулевая статистика в полдень первого числа, пустые дороги, сонные продавцы, и самое главное - чтобы можно было в нужный момент кому-то улыбнуться и сказать: "Надо ж как, уже две тысячи восьмой. Никогда бы не подумала, что он наступит, и мы будем с тобой знакомы и в нем тоже."
Н-да, дешевая романтика.

Читаю ленту и понимаю, что "скучаю" у разных людей очень разное. Кто-то ищет утешения в телефоне и icq, кто-то переключается на других людей, кто-то просто не может дышать дольше суток без человека рядом. Привязанность и умение терпеть и отвлекаться фомируют степень этой скуки.
А я?
А я, когда скучаю, могу и дышать, и жить, но только с тем утешением, что у моей тоски будет развязка и положительное завершение. Мне чуждо искать других людей - может быть потому, что я на самом деле тяжело привязываюсь к людям и знаю, что если привяжусь, то это будет вечно кровоточащей раной - и я просто тихо ожидаю своего часа, заполняя остальные работой, мыслями, сном. Уверенность... Я не могу сказать, откуда берется она - знаю лишь, когда и как исчезает. И если происходит так... Если сердце начинает ныть ежечасно... Если ты видишь, что не расстаешься на время, а теряешь...
Нет, я не говорю и не пишу об этом. Это уже слишком на краю.

После сотни, двух, трех прочитанных безотрывно страниц люди вокруг переставали иметь какое-либо значение. Она отрывала глаза от книги и жадно, близоруко вглядывалась в сгущающиеся на окнами сумерки, ловя последние розоватые отблески садящегося солнца на стволах берез, и самые последние умирающие на западном горизонте отсветы.
Вот это было настоящим и было жизнью - это, а не то, что было напечатано на дешевой бумаге черной типографской краской двадцать, а то ли тридцать лет назад, а написано и того раньше. Но одновременно с этим она с грустью понимала, что стоит ей самой написать о том, что она видит за окном, или о своих мыслях, как свежесть и красота мгновения, которое она будет описывать, померкнет и станет не более чем грубым спешным наброском, не достойным на самом деле ни записи, ни чтения.
И дело здесь не в таланте или его отсутствии - это само свойство слова... Консервировать то, что должно жить, дышать, шевелиться на ветру, дрожать в сердце и быть, черт возьми, неуловимым.

[350x375]
Маленький теплый комочек
Запрыгивает доверчиво на колени, прямо под руку,
Пищит тихо, прерывисто, тонко, хрипло:
"Погладь меня, поиграй..."

Лапки на плечи - еле дотягивается кроха -
Холодным носом в поисках носа натыкается
На пластик очков, и все так же -
"Поиграй со мной, погладь.."

И рука опускается на твердую спинку
Щекочет ушки и осторожно, нежно
Проводит одним только пальцем
По дрожащему радостью горлышку:
"Не останавливайся, гладь, гладь.."

Как я люблю тебя, дрожащая мелочь,
За твою бесстрашную искренность
За потребность в моей ласке,
За уверенность в моей доброте.

Как редко бывает среди людей то,
что для тебя и с тобой так
Естественно.

Формулирую запрос: хочу ощущать радость от прихода людей и ничего при их отдалении.
Может быть, если тщательно проработать собственные внутренние алгоритмы, ведущие к тем или иным эмоциям, такой запрос будет исполним.

Всю ночь спалось кое-как: движения во сне были слишком чувствуемыми, холодная темная реальность - слишком неотвязной. Будильник стал благословением... Я отдала шесть часов под бесполезное и грустное лежание под одеялом в бесконечном течении мыслей, далеко не каждая из которых была веселой. Но это не хандра, милые мои. Нет. Гордость... Это гордость не позволяет ничего ждать, ничего просить, не быть сильной. Похоже, на воскресных выборах в моей душе победил именно этот кандидат, добившись большинства голосов, в основном, за счет правильного позиционирования и - увы - черного пиара.
Ну и что же.

Странно, но изредка, в совершенно не ожидаемые для этого минуты всплывает в памяти лицо, голос и весь человек. Я рассматриваю это видение без капли сожаления о том, что больше никогда не увижу его в настоящем пространстве, но нет-нет да и потянет в сердце - а было бы неплохо просто увидеть, просто поговорить...
Глупость, блажь. Я одергиваю себя и обращаюсь к другим мыслям - что думать о том, что выкорчевано собственноручно, безжалостно и, вне всякого сомнения, без возможности возвращения? Теперь мне кажется, что все это было не со мной и не в этом мире. Память очищена, номера стерты.
Это тоже входит в программу управления собственной жизнью.

Зима, зима, я благославляю тебя за эту раннюю ночь и за жалящий холод, в котором не выживает ни одна иллюзия. Я благодарю тебя за ветер, от которого больно, и за внезапно сжавшийся вокруг мир, в котором - без всех красок, лишних запахов, лишних соблазнов - я чувствую себя сильнее. Я иду быстро, снег скрипит под ногами, и каждый мой шаг осмысленнен, потому что только цель может оправдать любое движение в этом пространстве.

А вы замечали, что когда падает снег, на улице всегда очень, очень тихо?..
Все это красиво и чудесно, но, конечно, если вы не садитесь за руль и не рассекаете по нечищеным дорогам, застревая на каждом светофоре, проползая проспект на скорости вдвое меньше разрешенной, хотя обычно ездите на скорости вдвое больше...Лирика, лирика.
Ни этот снег, ни что-либо другое не сможет испортить мне настроение ведь этот остаток дня.

Френды!
Мне нужно средство, от которого носишься по реальности как обезумивший вертолет, как школьник, как человек с шилом в одном месте. Без шуток, нсовершенно серьезно - что-то сверхэнергетическое и в разы повышающее работоспособность, даже если потом я вырублюсь на сутки или вообще сдохну. Плевать. Мне нужно войти в совершенно иной ритм и делать на порядок больше работы, чем я делаю сейчас, чтобы наконец почувствовать себя кем-то.
Принимаю любые варианты, даже вредные/опасные для здоровья.
Не хочу больше себя жалеть - слишком это бережение себя затянулось.

Если человек знает, какой он, и знает, куда ему идти, то все остальное поддается его воле и имеет решение.
Но, зная все это, я все равно никогда не могу позволить себе быть уверенной в том, что завтра для меня наступит, потому что несмотря на очевидно доступные мне в будущем вещи я не могу с точность сказать, что захочу их, если чего-то в моей жизни не будет.
И червячок, который гложет меня день за днем, медленно и почти безболезненно, если не прислушиваться к его движению внутри меня - это вопрос о том, правильно ли я делаю, поступая так, а не иначе; права ли я, когда иду на компромиссы, и права ли - для самой себя, для своей жизни - когда принимаю то или иное решение, очень часто не слишком легкое и хорошее с виду, в надежде на то, что мое терпение и время принесут свои плоды?
И если нет - что я предприму тогда.

Память в ведение кожи - она сберегает все следы, все запахи, всё. Она дышит тем, что было, безо всякой рефлексии. Рефлексия - удел сердца, а я почти вырезала его. Освободила место для собранности, понимания, спокойствия.
Но когда лоб касается холодного стекла, а промозглый ноябрь с улицы пробегает дрожью по плечам - почему, скажите мне, почему мне так хочется заплакать?
Впрочем, учтем - хочется, но не более того. Ни одна слеза не материализуется. Все-таки... я очень, очень хорошо держу себя в руках теперь.
Сама удивляюсь.

В борьбе альтруистов проигрывает сильнейший, если только проигрыш не признается добровольно и на выгодных условиях.

Есть один дом. В нем всегда добрая улыбка, внимательные уши и сортов десять разного вкусного чая. А после хорошее кино или музыка, разговор или тишина, и - если вы друг - место на диване на ночь.
В этом доме всегда немного прохладно и всегда атмосферно... 'Это все музыка' - скажет хозяйка, смущенно пожав плечами. Здесь не тикают часы, не работает телевизор - приметы этой жизни остались за окном и в других домах, а здесь... здесь территория времени, замершего перед собеседниками, чтобы не спугнуть их мысли вслух.
Знаете, я тут подумала... Может быть, если мне так это все удается, мне стоит в будущем открыть небольшую гостиницу? Люди будут приходить и уходить, но они всегда будут, и дом будет наполнен голосами... Может быть не друзей, но людей, всегда благодарных за теплый прием.
Странные мысли.

Не говоришь вслух тогда, когда не уверена в понимании слушающего или боишься его потерять.
Бояться потерять?..

Потерять можно то, что у тебя есть. Кто-то ждет прихода чувств, чтобы ощутить полнее жизнь, а кто-то боится чувствовать, чтобы не испытывать мучительного страха потери.
Тепло... Порыв... Эмоция...

Да, давайте просто играть словами, чтобы нам всем здесь не было страшно.