Я так устала... Устала, что из меня пьют кровь, требуя улыбок, признаний, аргументов, разъяснений... Требуя внимания, которое я уже не хочу и не могу давать - там, где раньше была полная чаша терпения и тепла, сиротливо прижимается к голвм холодным стенкам сердце, само ссохшеется от жажды. Я улыбаюсь и смягчаюсь из последних, но срывает, срывает нервы то резким жестом, то молчанием там, что должен мягко звучать голос... А те, кто привык, хотят получать тот же поток спокойствия и доброжелательности, что раньше - но я не могу дать, ибо сама истощена до предела... Нет одиночества, которое позволило бы мне саккумулировать недостающую энергию... Нет никакого человеческого тепла, которое я бы смогла принять без отторжения, как родные клетки.
И вот я забиваюсь в свое любимое кресло, затыкаю уши музыкой и в сеть... Куда угодно... Оставь меня, реальность.
Я хочу забыть все то прошедшее, что так меня изрешетило.

[162x253]
Rus: Трейси Шевалье - Дева в голубом.
Издательство: АСТ (серия: Городской роман)
Формат: твердый переплет, 320 стр.
Предполагаемая аудитория читателей: женская.

Трейси Шевалье известна своими псевдоисторическими женскими романами (впрочем, любители истории/й среди мужчин также оценивают ее творчество) благодаря занимательным сюжетам и складному слогу... Красивые женщины, сумрачные мужчины и ужжасные трагедии, покрытые тьмой веков - получите, распишитесь. Прекрасное легкое чтиво для постели в будний день вечером. Чашка горячего чая, теплый плед и рассеянное внимание - обязательны, иначе не получите никакого удовольствия.

"Дева в голубом" заслужила повышенное внимание публики после нашумевшей экранизации "Девушки с жемчужной сережкой". Что ж, после прочтения можно сказать, что эта история также лучше бы смотрелась на экране, чем на бумаге... Впрочем, возможно, потерялась бы некая оригинальность раздвоенного повествования, благодаря которой писательнице удается уходить от того или иного эпизода, едва он начинает надоедать. Респект.

Что же касается сюжета, то это история исканий молодой американки, переезжающей с мужем (успешным, но, похоже, не слишком любимым) в небольшой французский городок. Там ее начинают мучить любопытные, но пугающие ее сновидения, связанные с синим цветом... В перспективе все это оборачивается расследованием (что за пошлое слово!), выявляющим некоторые аспекты меконфессиональной борьбы на территории Франции, происходившие века так три-четыре тому назад - с драмами, генеалогическими деревьями и активными перемещениями по живописным местностям.

Стоит отдать Шевалье должное - пишет она аккуратно, без излишних подробностей, но достаточно ярко, чтобы происходящее было легко представить. Чем сильнее развито ваше воображение - тем больше вам понравится это книга. Но, конечно, это не интеллектуальное произведение, и подходить к нему следует соответственно - как как к интересному и сложному блюду, а как к легкому десерту, который приятен в небольших количествах.

Оценка: 6,5-7,0 из 10

- the new photo in the album for curios ones)

Моя жизнь бесконечно далека от любви. Что это за чувство, где оно наносит удар, как сводит с ума до того, что невозможно ни жить, ни умереть.. Все это мне неизвестно и чуждо, как голод африканских детей или жизнь сельского пенсионера... Я никого не люблю и меня никто не любит. Сложно представить, что когда-то родители любили друг друга - любили так сильно, что дали жизнь мне. Странно знать, что все эти пары, которые идут по улице за окном, тоже любят друг друга по большей части. Что почти каждый брак задумывался по любви. Что кто-то уже со школьной скамьи плачет, смеется, страдает, не может и не хочет спать по ночам... Любят. Это наркотик, ведь верно? И я ощущаю себя одним из немногих здоровых людей среди наркоманов, с горящими глазами рассказывающих об ощущениях от последней дозы или простирающих руки в мольбе, не в сила прожить без новой... Это безумие, это наслаждение, это смерть, это любовь.
И даже я пишу о ней, хотя не имею не малейшего представления, что это такое. Слишком уж много ее вокруг - чужой, неощутимой... Но видимой. Миражи любви...
Поневоле чувствуешь и себя сумасшедшей.

Скользкие, отполированные ветром дороги и снег прямо в лобовое - каждый километр за шестьдесят повышает шансы присоединитья к тем понурым водителям, бамперы машин которых угрюмо выглядывают из придорожных сугробов. Но все посты разъехались по авариям, а значит никто не даст тебе ехать в общем потоке ниже восьмидесяти... Только там, где разлита кровь, мы проезжаем медленнее - из уважения.
А потом снова лавируем, увертываемся от неуклюжих грузовиков, шарахаемся, пропуская лексусы, или сами напираем на вылезший "не в свой" ряд жигуленок... На дороге прав сильный и хитрый - и такой же выживает... Пока случай улыбается ему там, где не спасает ни умение, ни скорость, ни тормоза.
Возвращаясь домой после полуторачасовой дороги из центра города, чувствую себя как после ночного драга или переговоров на миллион... Каждая мышца дрожит от напряжения, перед глазами вспышками те моменты, в которых пронесло, но вместе с усталостью и остаточным холодком страха по телу разливается приятное и теплое - доехала, обогнала, обхитрила... Выиграла у дороги - в очередной раз.
Спасибо...

Физическая боль тонизирует и заставляет утраивать усилия там, где раньше мог позволить себе работать спустя рукава. Качество работы - повышается. Только бы с ума не сойти... Врагу не пожелаю того, что чувствую сейчас. И никаких обезболивающих. Нельзя. Как и говорить, что такое - убивать свое privacy. Скажу лишь, что пройдет. Через недельку-другую... Потом вернется... Накатывает периодически, уже знаю... Осталось всего год-полтора. Ну а потом... Потом все будет хорошо.
Просто это надо пережить.
Удачи мне, что ли.

Хочется, как когда-то, снова поверить в сказки, где самые страшные чудовища - это те, от которых можно спрятаться под одеяло или заговорить смелым шепотом в темноте - "Я не боюсь тебя!.." Хотелось бы не знать многое из того, что знаю теперь - о том, как и почему разбиваются человеческие жизни, что счастье не бывает безоблачным, а белое и черное не всегда можно отличить друг от друга... Казалось, мы не ошибались, когда были детьми - видя сложное в простом и не ощущая преград перед жизнью, от которой теперь отдалены заборами правил-приличий и минными полями, где каждый шаг - по чьим-то мечтам. Да, мы ведь еще мечтали... еще до того, как мир раскололся на восток и запад и пришлось выбирать - между цветами, мнениями, партиями, приоритетами... Тогда мы свернули свои мечты и засунули подальше - чтобы никто и никогда...
Но если до сих пор - хотя бы иногда - хочется снова вернуться... Нет, не вернуться, а почувствовать то же, что тогда - давно, когда у чудовищ вид был страшнее сути, а не наоборот... Если бывает так - значит, внутри еще трепыхаются эти мечты, как и некая душевная доброта, которой они живы. Не надо показывать. Не надо хвалиться. Не надо играть на этом. Просто хранить - чтобы оставаться хоть немного человечным, а не просто человеком.

Есть такие ощущения, которые не забываются.
Одним из таких для меня навсегда стало невероятно яркое, приправленное только невесомым облачком вины, так долго ждавшее свего часа ощущение сокрушительного торжества, когда я безэмоциональными, резкими и точными в своем формализме фразами писала заявление в психоневрологический диспансер на свою мать.
Я видела все как на ладони, и удивительно, что глаза мне не застилала ликующая месть... Месть за каждый день кошмара на протяжении восьми лет. Месть за детство в размышлениях о своей безопасности. За нож под матрацем. За ненависть в глазах.
Увы... Никогда ни одна положительная эмоция не была столь же сильной и незамутненной, как эта, которую я до сих пор могу воскресить и снова почувствовать в своей крови...
Безжалостное торжество.
Победа личной обиды и личного правосудия над кровью.
Еще одна безвозвратно перейденная граница.

Чем лучше узнаешь людей, тем быстрее тает надежда на то, что кто-то может удивить и заинтересовать. Когда через три-четыре реплики уже видишь всю изнанку помыслов, когда цели определяются ближайшими перспективами, а желания - бесконечно далеки и банальны, остается желать только перемены мест, потому что перемена лиц ничего н меняет...
Конечно. Хорошие люди есть, их даже много. Ну да что люди?... Что они - не верь, не бойся, не проси? Обмен мыслями, обмен теплом, неизменное разочарование? Еще один способ получить удовольствие по сходной цене... Никаких сюрпризов. Ничего из того, за что я бы согласилась отдать чуть больше, чем просто время.

Пресыщение.

Утро так прекрасно, что может показаться осуществимой любая история, которую выдумываешь и потом считаешь своей жизнью... Не ранят никакие укусы, когда из глаз смотрит королева - кто бы ты ни была на самом деле.
Выпустив из поля своей реальности пятнадцать часов кошмаров и небытия, вижу все как впервые - сверкающий иней на голых ветвях, снежную крошку в воздухе, и солнце... Солнце стреляет прямо по мне в распахнутое настежь окно. Дыхание зимы и мое дыхание... И никакой разницы температур - по крайней мере, не внутри.
Какая бы ни ждала меня сегодня игра - она уже выиграна.
И вам того же, мой читатель... Если только вы - не мой соперник.

Когда человек стал пережитой болезнью... Те места, в которых был он и был ты - отравлены. К ним тянет и от них накатывает тошнота... И заразно все, что находится в этом невидимом круге.
Вещи.
Коридоры.
Люди.
Как шрам на память - невозможность вновь оказаться там, где расположилась армия воспоминаний... И невозможность подойти близко к тем, кто дышит одним с ним возудхом, даже того не подозревая - нет, я больше не войду в те двери, не почувствую под ногами тех ступеней, не переступлю даже похожих порогов. Что бы и кто бы - я исчезну, не успев даже стать снимком с негатива.
Максимально возможное равное соотношение защиты и милосердия.

Белый экран парализует
Лицо серое, как больничная простыня
Опалы глаз поглотили страх.

Где ты, вдохновение?

Исчезните, призраки
Не тревожьте, лица будущего
Дьявол уже творит свои чудеса.

Я склоняюсь перед ним - не перед вами.

Сколько лиц изрезано дорожками слез
Сколько выплеснуто переживаний
Тех, кто ненавидит расставаться.

Полюби это - и станешь собой.

Страшно хочется:
а) умный душевный разговор
б) хорошо выпить
в) качественный секс
Именно в такой последовательности.
Самое интересное, что если бы мой реал знал об этом так же, как знает виртуал, от предолжений не было бы отбоя... И я знаю об этом. Но.
Самый трудновыполнимый пункт - первый... И самый важный - ведь для остальных компания мне совершенно не обязательна.
Только и остается, что иронизировать.

Жаль, когда подающих надежды людей засасывает рутина их окружения, из которого им недостает воли и энергии вырваться... Но еще обиднее бывает, когда они променивают свое будущее на какой-нибудь призрак таланта, который никогда не реализуется во что-нибудь реальное. Молодость... Идеализм... Вера в себя... слепят. Наслаждение сиюминутным... обернется сожалением через десять-двадцать лет.
Можно возразить, что некоторые не доживают. Но, как правило, доживают именно такие - уставшие, жалкие, безнадежно увязнувшие в том времени, когда им было по двадцать; в том времени, когда они не смогли сменять юношеский максимализм на взрослую расчетливость в хорошем смысле этого слова.
Впрочем, может быть, не стоит их жалеть. В конце-концов... Каждому свое.
Только какой интеллект пропадает каждый раз... в угоду глупостям.

[163x259]
Rus: Пирс Энтони - Хтон.
Издательство: Амфора (серия: Классическая фантастика)
Формат: твердый переплет, 448 стр.
Предполагаемая аудитория читателей: преимущественно джентельмены, обладающие высшим образованием и IQ выше нормы.

"Хтон", как верно указано в аннотации, не самое легкое чтение. Пирс Энтони до того, как переключился на качественно-посредственное фэнтэзи, употребил всю свою фантазию на создание любопытнейшего романа в стиле science-fiction, без сомнения заслуживающего внимания ценителей жанра.

Энтони причудливо играет не только со временем и пространством (то растягивая, то сжимая, то переменяя местами, но так, что внимательный читатель все же успевает следить за магистральной линией развития событий), но и с самой сутью описываемых вещей: он легко переворачивает понятия добра и зла, жизни и смерти, любви и ненависти... В его мире существуют цветы, которые живут, только пока его хозяин любим тем, кто носит цветок в своих волосах; женщины, которых убивает любовь и заставляет расцветать жестокость; жизнь, несущая смерть всему на своем пути и даже самой себе. Во всем этом, безусловно, сложно разобраться, тем более с первого раза, но нестрашно, если первый раз книга будет прочитана отрывочно. Вы вернетесь к ней, обязательно вернетесь - слишком много лакомых загадок осталось на периферии.

Почему книгу мужская? Потому что она написана мужчиной и для мужчин - с совершенно определенным восприятием мира, женщин, разума, красоты. Она пронизана эротикой, которая далеко не всякой читательнице не покажется грубоватой, и исполнена фантазий, которые далеко не каждой придутся по сердцу. Но все это выполнено на таком уровне, что оторваться невозможно - глаза поневоле пробегают строчку за строчкой, и не знаешь, то ли ужасаться, то ли восхищаться... Некоторые сцены выполнены на десять баллов из десяти, но все же сказывается сложность слога - некоторые моменты выписаны слишком заумно, и страницы как бы сами собой пролистываются быстрее.

Но, несмотря на ряд недостатков, "Хтон", безусловно, из тех книг, что должны быть прочитаны. В самом деле, после нее мир становится чуть более понятным.. хотя не менее запутанным. И это приятное чувство значит, что в книге есть настоящая Правда, как бы она не была перевернута. А это - самое главное.

Оценка: 8,0

Еще одна грань одиночества: улова не приносит ни онлайн, ни зеленый цветок ICQ... Молчит эфир, молчит почта. Мелкая рыбешка давно распугана расчетливым равнодушием, а у крупной - другие места обитания. Но со мной я и голос в наушниках - значит, завтра все же наступит, не правда ли? Хотя... Еще одна грань - еще чуть дальше по линии жизни. Сколько еще до конца?
Фатальное любопытство.

Интересно, как сильно еще ты меня помнишь? Сохранила ли твоя подушка аромат моего парфюма? Я не оставила иных следов, кроме этих... Даже украдкой забрала со стола те немногочисленные доказательства того, что мы были и были где-то вместе - визитку бара и билеты на... Неважно.
Неважно и то, что иногда ты всплываешь в моей памяти неожиданно и болезненно, как задетый случайно забытый ушиб.
Неважно и то, что я думаю об этом сейчас - вероятнее всего просто чтобы потревогжить заснувшие в тишине пустой комнаты [жизни] чувства. Наступит ночь, сон спрессует все мысли и преобразует их в картану, на которой, надеюсь, тебя не будет...
И пусть даже помнящие все улицы забудут, что когда-то наши шаги были совсем рядом. Перекрестки и чужие шаги... Мы все чужие, совершенно чужие друг другу. И никто не заслуживает столь глубоких воспоминаний.

Как неожиданно и долгожданно после десятков, сотен безликих имен наткнуться на одно из немногих, за которым скрывается Личность, а не говорящее чучело... И как сложно тут же не отвернуться, не желая неумолимого разочарования и расставания с этой новой эйфорией. Не уйти от грусти, которая кивает в прошлое, указывает на полученный опыт, красноречиво намекает на инфантильность выглянувшей было из-за угла надежды. В самом деле, память, тут ты права, что возвращаешь меня к недочетам прошлого, завставляешь заново пережить горечь и боль, чтобы после охладевший рассудок убедил сердце не дурить, не искать глупостей... Нет, не стоит отворачиваться от того, что подкидывает жизнь - но не стоит и думать, что это что-то большее, чем просто еще одно имя в списке... Что это что-то большее, чем несколько разговоров и несколько встреч.
Ведь даже отсюда - не начала, преддверия начала - я уже вижу конец... И знаю, как бывает больно, когда на пол-пути закрываешь глаза и делаешь вид, что не видишь его приближения.
Я больше не закрываю глаз. Эта иллюзия умерла для меня... А смысл всего - просто в том мимолетном чувстве приятности, которое возникает, когда вдруг обнаруживаешь за очередным именем не говорящее чучело, а Человека... Да, это приятно.
Просто приятно, что кто-то в мире думает о чем-то так же, как и ты. И даже о том же мечтает иногда...

Ищем свой путь и заведомо ошибаемся, когда пытаемся окрасить его в цвета справедливых законов и совести... Добро и зло так смешаны в нас, так родственны, что отрицать одну из сторон - значит отрицать себя, свою суть. Кто может стать счастливым, исполненный презрения к себе?..

Научиться говорить со злом внутри себя, научиться понимать его и признавать то, что вы нераздельны; а после понять, что нет нужды разговаривать с тем, что тоже есть ты - все равно что разговаривать с зеркалом... Тогда можно обрести немного цельности и даже, возможно покой - научившись оценивать не по последствиям, но по мотивации, подлинной сути происходящего.

Как объяснить то, что нельзя показать, нельзя преподать?... Мы тем сильнее, чем больше можем абстрагироваться... Это увело нас от животных. Но мы по-прежнему вязнем в видимости, не способные подняться выше... Большинство из нас.

Но то, что не может большинство, еще не значит, что не может никто.

Когда я только начинала жить в сети, то и представить себе не могла, что это дойдет до того, что я буду ловить узнающие взгляды на улицах, а в сети находить деловых партнеров. Как раньше люди встречались, скажите мне? Как они завязывали общение? Как, если не сообщениями вроде: "А мы сегодня случайно пересеклись. В аптеке, помнишь?" или "Услышал/прочел, что ты можешь то-то и то-то. Поговорим об этом в ICQ?" И ты в самом деле вспоминаешь, улыбаешься и разговор продолжается... Я поймала себя на том, что воспринимаю реал как нейтральную среду, в которую я встроена как один из элементов, но не прихожу во взаимодействие с другими деталями. Но когда запрос из внешней среде уже обработан здесь, в сети, реал становится густым и вязким раствором для близких контактов любого рода. Но, видимо, раньше все три стадии любого общения - от делового до шкурного - проходили вживую. И это то, что я уже не могу представить для себя, хотя, безусловно, и такое в жизни случается. Случается - но не более того.
И я надеюсь, что именно на уровне случайностей это и останется, потому что сеть - это как презерватив: хороший способ не подхватить никакой заразы.