В колонках играет - надоедающее жужжание
Настроение сейчас - паскудное

как хочется выкрикнуть тысячи матерных слов. или гламурной улыбкою одарить ошалелую толпу обывателей. и поклонников. как тяжело быть таким. никому не известным. и проклятым. этой жизнию скушной и одноликой. когда ты заставляешь себя искуственно чем-то интересоваться. когда идешь по улице и заставляешь себя думать про то, что красивы здания. задираешь голову. простужаешь шею. и уже смотришь только в одном зашоренном коридорчике. как долго не хочется ничего. ни улыбок. ни фантиков. ни проклятых снов. ни дешевых улыбок захваченных взгядом в безликой толпе. и только хочется раскулачивать тех психов летящих сквозь тишину и загазованность большой улицы со скорость много километров в час. сейчас. вороны уже улетели. и не хотят водить хороводы. и только страшные метели все ходят за руку с тобой. и эти ужасные трели все будят тебя в тишине. а ты все думаешь о лете. и громком стуке летних улиц и голых тротуаторов. и невыразительно раздетых прохожих манящих минимализмом юбок. шортов. футболок. голых задниц. и одетых лиц. голов. что не способны охватить, то что еще давно не охвачено. и только люди все пытаются и пытаются отковырнуть приклеенную монеточку. забытую кем-то вчера. или давно. хороший клей был у парня. вряд ли кому-то еще будет нужно эта несчастная приклеенная монетка как мальчику с зажравшейся ряхой. как у свиньи или черепахи. если бы голову умел он прятать в панцирь. а в панцире тихом. унылом. красивом. так жарко. и душно. что хочется криком изгнать наболевшее. и громко расправив алые крылья направиться к новому. светлому и интересному. и дням то бурным то жадным. то блудным то громким. то танцам то звукам. картинкам. улыбкам. подаркам. картошке. молотку. подстаканнику. паутине в углу. растянутой кофте. поношенной кошке. зашитой рубахе. брильянтам в ушах и в мозгах раздобревших. чтоб жизнь не казалось спиралью, закрученной в фигу. дающей только немного пространства. тишину шумной-шумной. вонючих парадных. грязных туфель. нечистого слова. и прочей нерадости. а ты будешь все ждать. и ждать обновленья. а у жизни твоей все скрипит колесо. норовит отвалится. смазка плоха. а ты и не видишь. а ты сном ни духом не ведаешь, что же ты вот хромать. в венах дырки. в голове пустота. под глазами круги. синяки. кто-то вот уже пнет так пнет. и только мерзнешь ты в подворотнях чужих. на чужих подзаборах. и не слышно тебе эти скучные жизни. вот ты пес. оригинален. нет, уж позвольте и мне же плюнуть в тебя интересного. серая мышка все бродит стаей дабы другим не повадно было. и плюет. и кричит. и ворчит. и стучит. недовольно кривясь. и морщясь так что пот выступает. серой то мышке давно невдомек, что ж это дни все уходяти по парам. иногда по квинтетам. иногда целой кучой. и все стройно. и тихо. и жизнь уплывает. а ты все лежишь и лежишь под забором. оригинальностью своей упиваясь. полный рот уж у тебя этой радости полной. только пахнет, а вернее разит от нее не свежо. и жизнью ты свою не проживаешь. а только со звонким звуком она летит под колеса громадные. жернова божьи. и кому ты вот нужен. оригинал в полстакана. эй, еще мне полтинник. в жарком омуте перегара жизнью свою даришь зеленому змию. в этом то твоя оригинальность. не простит тебе никто этой дурости. и только будут бежать серые мышки. от серых кошек. по серым улицам. в серых городах. прожигая и прижигая ступнями своими пыль давно уже ставшую прахом. прахом тех дней, которые прожили. не заметив. и тихо ночью всхлипнув о минутах. проклинаем секунды не дающие сна.

В колонках играет - какой-то певец из семидесятых в телевизоре
Настроение сейчас - гонщическое

Не сочтите за наглость. Хе. Но куда ж лицу без тела. К тому я просто хотел показать, что иногда вещи меньше чем человек, который будет их носить. фотография

В колонках играет - телевизор продолжает бренчать где-то в соседней комнате
Настроение сейчас - архинепонятное

когда плохеет. когда я чувствую, что голову сжимают тиски. когда пот течет отовсюду но легче не становится. когда ты по памяти перебираешь народные средства, которые пьют перед смертью. когда ты знаешь, что ты тут один. когда твой крик теряется в пустыни за грудой миражей. твоя душа тонка. и то её подогрели на уровень за 38. такая небольшая разница в температуре. пару градусов, а ведь смерти подобно. отекшее тело отказывается слушаться. его ломит. ломает и крутит. хна. это качество жизни, а не название сказки. можно зарабатывать тем, что плести одежду из веревок повешенных. можно разрабатывать средство, чтобы кровь отмывать с гильотины. устранять запах и вид отлетающих голов и обезглавленных тел. можно заколачивать мечты в гробы неверующих. но кому станет легче. я перебрал уже несколько комбинаций легких наркотиков, которые могут помочь скинуть температуру выросшую до 38.4. она упала. упала. через пару часов. я задавил её количеством круглышок лекарственных и почти полностью выжранной банкой малинового варенья. попустило. я мазался дополнительно чудом вьетнамской медецины. во вьетнаме этой мазью лечили смертельные раны партизаны из джунглей. и проститутки умирающие от сифилиса. и тут же я на их месте мажущий этим пахучим бальзамом у себя под носом и на висках. а ведь голова не проходила после чудесных таблеток с длинноневыговариваемыми названиями, а только после чудо юго-восточной азиатской медицины. и я лечился. но состояние с утра было таким жестко пробирающим. бред сильно накатился. начало поста до слов "она упала" были написаны вчера утром под давлением температуры. просто страшно, что вот я тут в киеве. что далеко. дома всегда мама. она чай носила через нужные промежутки времени. предлагала мерять температуру. кушать таблетки. а тут вот помирать можно. а не нужно. но ниче. радикальные меры дали мне радости в этой жизни. они попустили в меру наглеющий организм. отказывающийся работать чаще и чаще. у меня такое ощущение, что в киеве мой организм как бы разваливается. распадается на части. я пробую клеем пва совместить их края. но сцепка выходит хлипкой и ненадежной совершенно. как говорят у нас "слабий як мукачівськое пиво". где-то так. и из глаз капают слезы по количеству дней оставшихся до отъезда из киева. то есть чем ближе к концу тем как бы ностальгические рыдания короче и короче. то есть я не знаю. как всегда путаюсь в обрывках снов, которые несут людей и события, которые я когда-то переживал. в ночь когда температура прыгнула то я узрел какой-то монотонный сон. ужасно тяжелый и надоедливый. как будто я не разгиная спины работаю за ужасной лентой упаковывающей изюм вручную. как будто я ходил по дороге и скрупулезно вычислял угол наклона бордюра к дорожному полотну. как будто я патался запомнить количество птиц увиденных мною в детстве. как будто все плохо. и я плохо спал. это редко. но болезни мои имеют странные свойства. гигансткие температуры держаться маленький период времени. и потом отпускают. не нужен я им наверное. и вообще я неболящий такой. а скорее бодрящий. или я как герой реклам, который выпивает лекарственное средство и в миг становиться здоровым. как вол. как бык. как слон. как кит. как акула. как паук. гы. если бы я был как эти животные представляю как бы я выглядел. а пока я выбираю завтра идти на работу. а по дороге выплюну бацил на асфальтат. притопну по ним башмаком и пойду припеваючи диконепонятную песню.

В колонках играет - шептает вдалеке телевизор
Настроение сейчас - упадническое

Лицо-3, снятое тоскливым рабочим днем. эта хфотка для ваших цитатнечегов. гы
[640x480]

В колонках играет - отдаленно шептает телевизор
Настроение сейчас - упадническое

Лицо-2, снятое тоскливым рабочим днем.
[640x480]

В колонках играет - отдаленно шепчет телевизор
Настроение сейчас - упадническое

Лицо, снятое тоскливым рабочим днем.
[640x480]

В колонках играет - я слышу как картинки в рекламе шумят
Настроение сейчас - этохуёвоесостояниенельзяназватьдаженастроением

и всегда ведь какой-то тип меня преследует. он неоригинален совершенно. нисколечко. я уже выучил все его наряды. я разгадал все его взгляды. он всегда молчит. или идет. или курит. иногда причем часто. его прокуренная улыбка мне не нравится. как-то вяло постоянно. и я его уже выучил. все повадки. и всегда то он рядом. как не глянешь в витрину так стоит. или идет рядом. и всегда то ведь наблюдает через стекло. наверное так интереснее или черт его знает. загадочный тип. так ниразу и не заговорил со мной. а иногда он глядит с той стороны, движущегося в недрах подземелья, вагона метро. и страшно. и мне кажется, что он призрак. он молча глядит. когда людей много то рожицы не корчит. культурный видимо. совсем культурный. в носу не ковыряется. ногти не грызет. волосы вручную не накручивает для приобретения эффекта кучерявости. или культурный или есть что скрывать. иногда с неподдельным рассматривает рекламы в метро. в последний раз дикий хохот выплеснулся наружу и у меня и того, что следит за мной. наверное мысли мои читает. хотя тот парень, что рядом тоже смеялся когда я коллеге по работе, с которым ехал то ли на работу то ли с неё проклятой, читал входя в образ сие творение. звучит он так: "болит горло? сосал бы лучше трахисан!". это ужасно. или недавно рекламировали какую-то беду и показали простую семью. простых людей. и это вызвало приступ отторжения. неприятия. как то все было не так. привыкли же глядеть на красивых. правильных людей. с красивой улыбкой. сфотографированных. ну в общем все подстроено под одни и те же критерии. а тут на тебе. и как-то некрасиво. как-то дешево. и как-то чересчур обыденно. нет. не куплю эти витамины. а этот всегда преследует не переставая. иногда страшно. иногда просто не по себе. иногда он не знает, что в дождь люди пользуются зонтиками. или он из того отряда родившихся в дождливое утро и вечно влюбленных в дождь. или у него не мерзнут уши. или. или. или. условия. условия. как требования к капитуляции. как просьба о невозможном. описательные характеристики собственного отражения. иногда хочется глянуть. иногда отвратно. когда я пил и был пьян я никогда не глядел в зеркало. наверное, под воздействием алкоголя неохота видеть себя такого. не охота улыбаться не совсем адекватной улыбкой и что-то шептать. или проклятия ямам на дорогах. скверной погода. разбитой посуде или дырявой голове. или же петь хвалебные оды чему-то. а вот с утра любил найти взглядом того, чье отражение преследует меня. как бы в назидание. но оно не действовало. ну да я. ну да. а что тут такого. ну опять. и все. а сейчас этот служит мне только как манекен, на который напялена одежда. и я изредка поглядываю на него дабы удостоверится, как на мне возлежат одеяния. а возлежат они всегда неудовлетворительно для меня. то ли я привередливый. то ли не знаю что. мне всегда кажется, что тут торчит. тут надо бы лучше заправить. только хорошо, что я на улице ищу взглядом другого. он успокоит меня тем, что тихо шепнет, что на улице поправляться триста раз не прилично. не этикетно. можно ввязаться в дуэль с непонимающими взглядами прохожих. столкнуться в лоб в лоб с невидящей ни черта толпой нагло прущей в направлении заданном програмой дневного распорядка. а он все преследует меня. я знаю, что он не призрак. он меняется постоянно. волосы отрастают. на выходные щетина отрастает, но немного. в понедельник опять сбривать черную плесень одернувшую легкой сетью его лицо. и с возрастом то меняется, наверное. лицо уже не мальчика у него. но и не мужа. так затерявшийся вечно в пути или в транзитном государстве. потерян там и не вылезти по эту сторону стекла. потому что мне не надо двойника во плоти. хотя можно бы клонировать себя на будущее. неизвестно ведь, что будем там. но хорошего в прогнозе не обещали. все прогнозы походят на сводку катастроф и кошмаров. и только во сне мне хорошо. я ничего не вижу. и не слышу. даже музыки. даже фильмов. даже снов. и только я.

В колонках играет - звуки повсюду но они не мои
Настроение сейчас - спинуприхватило нелечьневстать

тишина воскресного утра
только тихо компьютер шумит
нет дела ему до безделья
он вечный работник
он вечно считает
то что мне как проклятому лентяю
не по силам
мне по силам в это воскресенье
тихо помыться
раскинут мозгами
бездельные мысли тихи и противны
ничего не делать
не помышлять
не размышлять
и страшно становится совсем
не то я жду
не то я ждал
не то я буду ждать
но таковы воскресенья
и не в их возможностях
давать мне думать
делать
знать
а только так вот слегка перебирать слова
мысли
воспоминания
нанизывать их на каркас прошлого
настоящего
будущего
и в полумертвой тишине
я буду долго ещё сидеть
и слабо думать
мечтать о жарких странах
в которых также люди
сидят по воскресеньям и думают
чем бы себя занять
и также мучаться
и воспоминания
это только лишь тлен
но встреча с ними
сегодня
и так до ночи
покажите мне фильм
станцуйте мне танец
расшевелите меня

В колонках играет - Placebo - I feel You
Настроение сейчас - янеумеюготовить

И вот ты стоишь на краю пропасти. Ты в меру готичен. Ты в меру строг к твоей собственной жизнью. Ты все решил. И сделать шаг вперед ничего не стоит. Ничего не стоит перечеркнуть много лет. Немного лет. Разницы не ощущается. Ты приготовлен к смерти. Ты все обдумал. Ты принял решения. Под него полностью подведены провода аргументов. И стрелки от событий-действий-людей, от которых хочется избавиться. Убежать. И ведь ясно, что гореть в аду голубым пламенем, как газовая конфорка в дешевой газовой плите в дешевой кухне в дешевой квартире в дешевой жизни. Улавливаете суть. Нет. Ничего страшного. Меня ведь не будет. Пропасть. В пропасть можно кинуть камень и не услышать звука падения. Он потеряется в дымке. Дымкой подернуты глаза. На них слезы. Рыдания передергивают все тело. Оно корчится. Но нет. Выбор сделан. Назад дороги нет. И сегодняшний день тому подтверждение. Абсолютная серость. Серая земля. Так же как собственно и люди, размолотившие в жуткую грязь ещё недавнее белесое покрывало снега. Серая работа, не приносящая заработка. Все это напрочь перерезают цветные мечты. Мастурбация на яркую картинку телевизора. Полубредовые брошюры про рай после смерти, который впрочем, не достанется самоубийце. Не достанется ничего. Если уничтожить документы или попросту их не взять с собой. Если уехать подальше. В дальнюю пропасть падать. Если вывести каким-то лекарством шрамы, по которым можно что-то опознать. Если уничтожить все то, что можно связать с моей персоной. И шагнуть. Вернее открыть глаза. И занести ногу. И узреть, что падать я буду с простой серой этажки. Падать. Что внизу все так же серо. И недавно брошенный камень не вызвал звуков потому как попал в кучу говна и разбрызгал его по грязи. И. рыдать. Депрессия. Шум. Белый. Серый. Тошнотворные всхлипывания, забившись в углу осточертевшей жизни. Стоять голым в проеме окна и цитировать поэтов кубистов исповедовавших декаданство. Бля как мерзко. Депрессия. Вечная. Перманентная. Латентная. Проклятая. Удавиться чтоли… Нет. Куда там малосильному дураку. Без стержня. Его нет. Ты безволен. Ты подставляешь свою слабость во все дыры. Ты забиваешь ей поры душевной раковины через которую сливается все но только не то. Ты забываешь про этикет и культуру. Ты не пропускаешь никого якобы не замечая. Ты молчишь там где надо бойко рассказывать. Ты мило стрекочешь на собрании когда на тебя цыкают недоуменные лица коллег. Ты неудачен по жизни. Ты боишься жизни. Ты не уверен в ней. Ты знаешь что завтра может быть плохо. И это пугает. Ужасает то что ты не сможешь держать голову на плечах. Пугает плетущаяся повсюду за тобой серость и неопределенность. Ты боишься менять всё в своей жизни. Ты боишься выбрать кефир на завтрак. Это может изменить тебя. Нельзя перебирать. Нельзя. Зачем тебе это. Блевать. Я отравлен. Мой мозг на гигантскую поганку продуцирующую негатив. Ты сплошь и рядом покрыт своей трусостью как мхом. Ты никто. Тебя не вспомнят даже если ты перечитаешь кучу книг таких же неудачников как и ты. Смешайся с толпой. Смешайся с мясом. Смешайся с биоотходами на кладбище. Прокляни свое отражение в зеркале. Но тебе все равно надо прожить эту жизнь. Как бы она не томила тебя. Придется поднять голову. Громко сказать: «Хуй, Вам!». Отодвинуть паутину. И зарядится подобной бодростью буквально на пару часов реального времени. И впасть в ужасную депрессию на пару месяцев. В этой жизни ничего не меняется кроме чистых трусов и носков. Фантазии. Имитации. Иллюзии. Кому к черту это надо?

В колонках играет - Placebo - My Sweet Prince
Настроение сейчас - ноги мерзнут

субботнее утро пробудило меня от сна. на телефоне смс от вчера. на голове плясало стадо тараканов превратив некое подобие вчерашней прически в ужос. сверху продолжались баталии соседей. очередная серия. людям видно некогда в рабочие дни кричать друг на друга. не хватает времени заприметить недостатки. только громко слушать телевизор. а вот в выходные для них наступает рай. можно кричать. то в кухне. то в комнате. то во второй комнате. раздолье. нет уж извольте. нельзя же так вопить. с утра пораньше. уже бы стены сделали прозрачные да звук получше. а то вроде слышно, что ругаются. а не до конца понятно. зато отчетливо слышно некоторые слова. в основном мат. но такие с чувством произнесенные и кинутые в лицо второй половине. интересно ругаются ли когда сиамские близнецы, которым природа дала две головы но одну жопу и ещё что-то? не знаю. потом я направился в кухню дабы узреть температуру сегодняшнего утра на наружном градуснике. а там ноль. и вчера ноль. и позавчера ноль. странно. только сегодня хлопья медленно бороздят безвоздущное пространсто улицы. только дворники равнодушно собирают листья. собирают в кучки. кучки в коробки. а из коробок в большую кучу. мертвая одежда деревьев. умершая и собранная в кучу. цвет уже не радостно зеленый, а умертвенно ноябрский. страшно. природа умирает. высушенная земля свободная от листьев уже серого цвета. серого как кожа мертвецов в черно-белых фильмах. она уже не здорового черного цвета. а мертвенного серого. уже и я не тот. от меня осталось лицо подставляемое природе на растерзание. сверху нахлобучена шапка. как бы это ни было рано. и руки торчат. белые кисти. они мерзут и периодически судорожно сжимаются. и все. остальные части спрятаны под доспехами из ткани для борьбы с холодом. где же тут разглядишь человека. небольшая прогулка за суботней прессой показала реальное лицо улицы. холодно. ветер. на аварийном перекрестке очередная разметка от очередной аварии. белые отметины на асфальте так и кричат. кричат. а крови нет. может её уже смыли. отметины от машин похожи на обводы трупов в заграничных бредовых фильмах. только там трупы людей. а тут покалеченные машины. а вот там дальше ещё отметины. перекресток ударов. перекрестко который надо закрыть. прикрыть. надо остановить машины. пустих их на волю. в неволе они склонны нарушать правила. пихаться без очереди. криво поворачивать. подрезать. на воле же они сбиваются в стаи и ведут себя соответствующим образом. порядочно. тихо. не нарушая. возвращение с прессой домой. и тоже самое. соседи отдохнули и начали новую серию. ругания. вот кинули чем-то. вот крики "только попробуй". вызвать бы мастеров да звукоизолировать их от мира. изолировать от других людей. пусть кричат себе. на друг друга. кричат. как камера пролетающая мимо них и постоянно фиксирующая их в оре, драке и беспорядке. надоели. а вот уже пол субботы прошло. мало однако.

В колонках играет - шуршание мыслей, которых нет
Настроение сейчас - сопли подтираю

осень. благодаря осени я смог что-то разглядеть за каштанами, которые стоят плотной стеной за окном. причем за тремя окнами. потому что они выходят в одно и тоже место. я увидел какое-то здание. стена из каштанов поредела. они оголили ветки. стали голыми. как костлявые модели если с них снять пышные наряды. такие гладкие. за ними здание. мне нравится разгадывать узоры выложеные листьями. они покрыли округу. такой насыщеный желтый цвет. мне нравится. мне нравится ненавидеть. я умею мнгновенно начать ненавидеть хоть что. но чаще всего на меня накатывается ненависть когда я в метро. когда много людей. когда я начинаю подниматься по ступенькам, а спереди люди идут, мне кажется что количество этих ступенек зашкаливает за тысячу и я должен топать за людьми. топать. топать. а впереди спины. просто кошмар. зато я очень хорошо научился ненавидеть музыку. как только услышу какую-то так и сразу ненавижу. для этого на работе включают попсовое радио. а там как заиграет плохая музыка так я то завою. то запищу. то выдам пошлую рифму. странная аллергическая реакция. странно я вообще не люблю осень как известный поэт. я её просто такую ненавижу. осень как бы говорит нам спать. спать. укорачивает день. морозит. заставляет меньше из дома не выходить. заставляет прятаться под одеялом. заставляет пить чаи. гонять чаи. заставляет прятать руки в карманы. ноги в теплые носки. теплые тапочки. а вообще говорит спать. спать. гипноз. ночи длинные. при курении зато дым смешивается с паром. так что не разобрать то ли у меня чересчур горячее дыхание. или слишком много дыма. выходит не курение, а побыстрее вдохнуть и поглубже выдохнуть дабы в ходе экспериментов установить истину. и так постоянно успевай только сигареты в рот подставлять. и тихо. тихо становиться. голоса замерзают. замерзают звуки вылетающие изо рта. я хочу закутаться в такой шарф. цветной. и ходить обмотаным. только вот я совершенно ничего не понимаю в шарфах не то что в обматывании себя. может найти самоучитель шарфоведения. ещё мне осень не нравиться тем что уже надо прятать руки. прятать в карманы. теребить их. а они не греются. дуть в сжатые ладони. странно. мне не про что написать. совсем. пустой мозг. в кармане пачка заготовленых пафосных фраз. типа птицы не летают первым класом. поезда подкрадываются бесшумно. зависть рождается в цифрах. в электронной музыке натуральные звуки. я не знаю. книги стали подобны на цитаты. очень они напичканы противоречивыми фразами. которые вроде бы красивы. но в то же время они бессмысленны. а я читаю. о. новый писатель. о. как пишет. а про что. так это уже одному черту известно. хотя в этих делах я очень глуп. я редко нахожу какой-то смысл. я читаю. для меня это просто набор слов. который интересно читать и принимать буквально. я не знаю. это так же как музыка. я слушаю. мне нравится. а потом читаю критику и они там находят такое. то такая песня. то такая. а я не понимаю.

В колонках играет - Zемфира - Любовь как случайная смерть
Настроение сейчас - происхождение источника соплей неизвестно

я забыл, что я хотел сказать. я забыл, что я хотел написать. мне больно, что я много чего забываю. я как сито, в которое на самом деле вставить штуку, которая бы что-то пропускала, а что-то задерживала. я как переработщик количества в качество. или все не так. просто переработку. и даже не так. просто потребление жизни. и опять не попал в десятку. в сотню. тысячу. это жизнь. интересно может ли человек занимающийся чрезвычайно позитивной деятельностью, но абсолютно неверующий, получить место под солнцем после смерти. нет. мест нет. электричка улетела давно. на дверях этого самого места под солнцем уже долгое время табличка переучет. ушли на обед. ремонт. они меняются. с завидной периодичностью. но закрыты. для всех. то бишь все делают полезную деятельность. поскольку столько мнений. фактов. взглядов. суждений. кривотолков. мифов. а где я. мою жизнь не занесут в анналы истории. не занесут. меня забудут. меня и так никто не знает. и не хочет знать. а кто-то знает что-то про известную в широких кругах страну Монголию? а большинство людей - это как монголии. такого мелкого местечкового масштаба. потому что стран то всего до двести. а людей около шести миллиардов. и не надо меня хулить за неточность цифр. я не силен в познании всего и вся. как бы это не выглядило позитивным. интелигентным. эрудированым. мы эрегируем и удовлетворяем свою похоть отнюдь не знанием географии. биологии. чего-то. странно. я иду по улице. остановлюсь. потеряюсь. меня уже не будет. будут люди. движение. вечное движение. окончание топливо в поршнях которого приводит к плохому запаху и необходимости прятать тела. искать алиби. оправдания. цель жизни. придания смысловой окраски тому что не имеет значения. того, что ... а ладно мне это не надо. смысла в чем-то я давно перестал видеть. просто река настолько громадна, что даже перестройки из одной полосы в другую и легкие смены курса под воздействием перемен ничего не приносит. как двигался так и двигаешься. а водопад с убийственной высотой и поменьше будут. дождешься. направление одно. вот ведь у нас все точно построено. с корабля не сбежишь. в соседний не пересядешь. вот смотришь в зеркало и пытаешься записать. запомнить. чтобы потом можно было кому-то рассказать. про свои отличетельные черты. свои глаза. зеленые. волосы. кучка соломы. которая в одном из сновидений поредела. форму ушей. китайцы одинаковы. а мы как будто разные. дрянная жизнь. пишешь болванку. слушаешь музыку. а она нравиться. а она понравилась давно одной удачной нотой, на которую среагировал слуховой аппарат. купил. заслушал. до дыр. потом второй альбом. потом заучил песни. потом ты поклонник. я поклонник. только из-за одной ноты. которую не слышно у других. не слышно потому что есть индивидуальные отличия в слуховых устройствах вживленных при рождении, а потому что надо просто как-то отличаться. иначе музыка была одна. хруст перемалываемых костей. жизней. судеб. я не веру в жизнь после смерти. я не верю в звезды. они гаснут. я не скептик. я нытик.

В колонках играет - замшелые воспоминания
Настроение сейчас - янетоткогорисуютнакартинах

путаюсь в перекрестках тротуаров. в свете слепящих фар. и пыльной грязи соскребаемой с губ. рисую на кафеле кухни простывшие мысли помещивая нерасторопно вареные волосы. вареные губы. вареные взгляды и улыбки. каждая клетка одеяла есть разыграный ход в бесконечной шахматной партии с фотографией модного автора на картинке. крестики нолики в четвертом измерении. пинки мыслей. перестук копыт. постой. не забирай. меня. я. а. конец. подопытному кролику. на мне испробовали свои силы крупнейшие водочные и табачные компании. меня одели в презервативы. смазали гелями. мне всучили билет. каждый раз разный. но похоже последний был действительно последним. в моей трудовой книжке только пару записей. могильщик. претензий к его работе не было. дегустатор зефира. уволен за обжорство. трудовой опыт закончился. и начились опыты над моим сознанием. со знанием дела на меня опрокинулись ищущие души агенты властей. агенты шоколадных фабрик. меня гипнотизируют провода за окном тролейбуса. по ночам листья падают и громко шуршат. недавно в очереди и тягучей толпе мелкими шагами идущей к летнам крутящимся по кругу. я откинул лишнее. переговоры псевдокрашеных дурочек. рычание лохматых из наушников вот этого дяди в костюме. я откинул. и то что услышал меня поразило. это не церковный хор людей не умеющих петь. это очень плохо. это шарканье сотен ног. шарканье способное пригрузить сильно. способное спровоцировать посещения общества людей боящихся большого количества людей. где каждый сидит в кабинке. где говорят только двое одновременно или по одному. где нет посторонних звуков исходящих от людей. где лицемерие карается выстрелом в упор. и мозги затираются примерными санитарами общественного морга. тошно. в моем фотоальбоме есть фотографии умерших людей. они выглядят по другому. мое наблюдение как пространственного психофизиолога доказывает что мы вернемся в русло прежних времен если выкиним говорящий разными языками ящик в окно. и сплясав на его останках танец общественного собрания вальхаллы. зачатки рака убиваются очередной новой сигаретой. теперь для смерти есть несколько градаций. умереть от курения легких сигарет. супермаксиминиультралегких сигарет. умереть от простых сигарет. от дешевых. градация людей замученый днями. замученных стандартными разметками на улицах. рисунками мраморных на облицовке дурацких зданий. статуями следящими из ниш. конструктивная неухоженость вызывает чесотку. между пандемией и грехопадений лучше всего выбрать массовые репресии. неверных выявлять методом недовольных лиц. или публкацией порнографии на любимом сайте про котов редком таймурхановской породы. безнадежных поэтов расстреливать. глупых музыкантов переезжать катком. бред искоренять лоботомией. прощения не давать никому. обещали страшный суд. присяжных. обиженых. расстроеных. но с веселыми масками на лицах. представте себе суд присяжных который как древнем японском театре разыгрывает сцену преступления. не поверю. а ведь жертвой нынче можно притворяться.

В колонках играет - соседи сверху громко смотрят фильм или просто беседуют
Настроение сейчас - теплое

меня кто-то постоянно пытается ввести в заблуждение. на улице сухо. то есть дождя нет. и никакой мороси тоже нет. а когда сижу в квартире то по подоконнику капли стучат. и голуби ж проклятые не стучат своими лапами. а капли. издеваются надо мной верхводящие силы небесные. и видно по их указанию дали отопление. чтоб такой зверек как я не подох обледенев в квартире. дали мне шанс выжить. чтоб потом было над кем издеваться. кому скрамливать сигареты. заставлять себя прилично вести не экскалаторе. слово то какое. бывший калатор. ужасное слово. пахнет от него какой-то языческой гадостью. вообще мне надоели эти нравоучения во время езды на эскалаторе. надоела реклама одной и той же мрачной газетенки. и реклама ещё выполнена в таком ужасно стиле совдеповских социалистических докладах про что-то. голосами идиотскими начитываются названия статей. меня прямо выворачивает. и определенно пропадает желание даже видеть это издание периодическое. мне иногда страшно становиться во время эскалаторных нравоучений. вот сначала они говорят как себя вести на этой металической ленте, а потом в один прекрасный момент мне будут рассказывать кто плохой. на кого лучше кинуться с топором. плюнуть. обозвать. будут пятиминутки ненавсти, как по Оруэллу. страшно и не по себе. разве можно дожиться до такой жизни. мне кажеться, что пока это не грозит моей стране. народ тут ещё пытается думать. не зря думательный голод так ярко проявляется. чего-то читают с помощью телефонов, компьютеров наладонных. книг. журналов. газет. рекламы. проглядывания мониторов в вагонах метро с тупыми взглядами. решание судоку. и прочие интелектуальные занятия. как раз так читаешь в метро. в сортире. и все. потому что больше времени не хватает. и превращается литература. литература в смысле литература. превращается она в чтиво туалетное. вагонное. и прочее. бред какой-то. какое-то тупое общество. или мне так кажется. в книжном магазине отдел с белебердой про какие-то боевые операции против пигмеев и прочее недо чтиво занимает больше места чем приличные книжки. какая-то йога. эзотерика. мать её за ногу. тысяча и один способ заколачивания гвоздей в мозг рядом с тобой живущих и работающих. книжка про то выращивать какие-то домашние цветы с трудновыговариваемым названием расходиться наверное на ура. я просто потерялся. посещение книжного магазина вгоняет меня в ступор. я как слепой тычусь в корешки книжек вылавливая знакомые фамилии авторов. разве можно так литературу подбирать. хотя у меня есть принцип. или не принцип даже. вот беру книжку. открываю. а там формат маленький. буковки большие. поля большие. бумага серая. на кого она рассчитана. зачем её покупать. что в ней читать. есть конечно же и с белой бумагой. вот взял в руки книжку нобелевской лауреатки пожилой из Австрии. ну думаю там романище такой. ан нет. формат уменьшеный. поля большие. чего-то там читать. сами читайте. и долго я так тыкался из отдела в отдел. и мне все надоело и купил Павича. не знаю, что за автор, но где-то мелькало его имя. может и осилю. а в общем-то все странно. и я ни черта не смыслю в современной литературе.

В колонках играет - чего-то новое от стинга
Настроение сейчас - замороженное

только убейте меня. впейте в меня тысячи своих копей. или копей. как у царя соломона. только избавте меня от холода. повсюду. продукты уже можно не ложить в холодильник. каменное здание, в котором я живу со змеей, катающей в своей утробе кроликов, пытается превратиться в большую морозилку с тушами замезршими в разных позах. на улицах появилось полно мумий укутанный в обрывки разноцветных мотков вокруг шеи в триста оборотов. люди все больше становяться похожи на раздутых грузных привидений обросщих мехом. мехуйочком как можно шутливо сказать. все равно что как кучи бестолковых слов. я могу часа глядеть на Улисса м-сье Джойса но не взять его в руки и размышлять про то, что получиться у меня когда либо прочесть эту книгу или нет. забивая свои читательные каналы бредом фантастики от каких-то авторов. я шевелюсь как могу но все равно холодно. эта осень не похожа на нормальную. в ней нет ничего от постепенного умирания. в ней есть вспышка. хлопок. илюзия. галюциногенная реакция. когда ты выходишь откуда и холодно. костяшки пальцев сминаются. ногами чувствуешь асфальт. холодным. морознутый. недалекий. пол в замораживающей камере. лучший способ убить меня или довести до состояния раздражения. это замораживать постепенно. сначала я должен почувствовать холод повсюду. в кончиках пальцев. в ногах. в руках. все произростет с кончиков. потом дойдет до мозга. мои зубы потихоньку выпадут из замороженного рта. челюсть отвалисть. мои замороженные внутренности можно будет разобрать как конструктор. я замерзаю. промерзаю. к утру кожу можно будет снимать с тела как бумагу налипшую к чему-то. холодно чересчур. замерзшие пальцы еле бегают по телу буков. пытаясь достучаться до чего-то. а жить можно в метро. там тепло. пройдя недолго по улице и продргогнув до невозможности нащупать проездной в карманах я чудесным образом ожил в давилке. какая-то бабушка громко смеялась в вагоне метро когда на какой-то станции зашло чересчур много людей. потом эта же бабушка опрокинулась и опрокинула вслед за собой кучу народу в вагоне. тотальная повальность тел человечков. смешно отчего-то и стыдно также. что не удержался. что должен был стоять и не причинять неудобства кому-то своей несуразностью. а ещё сегодня звонил дядя какой-то на мобильный. долго пытался выяснить у него куда он звонит. оказалось он звонил на номер своего мобильного. оказалось что его номер это мой номер. может это был загадочный звонок из будущего. я себе давал понять что доживу до какого-то возраста. голос грубоватый был в трубке. я втолковал дяде, что звонит он не туда. и он отстал. номер то у меня уже порядочно времени. сдурели они что ли продав существующий номер как новый. пустить бы в офисы мобильных операторов злые вирусы забирающие деньги и раздающие абонентам как добрые разбойники. ещё родилась в голове ужасная аналогия с этим номером. ведь любой человек может прийти в квартиру и сказать вон. это моя квартира и показать документы. на нее. забрать все. сказать что это его и не докажешь ничего. кроме таких же неудачников просящих деньги с пропитыми лицами и якобы отставших от поезда ещё в далеком тысяча девятисот каком-то когда жизнь пошла под откос. страшно. ужасно. мороз рождает во мне ужас. и неповиновение. непокорось морозу и холоду. не покорюсь никому.

В колонках играет - КИНО - Алюминевые огурцы
Настроение сейчас - празднонебритое

отпуск это дни наполненные бессмысленными занятиями типо игра в фигуры с облаками. правила очень просты. главное выбрать нужное время чтобы облака были наполненны насыщенными оттенками заходящего или восходяшего солнца. садишься так чтобы было хорошо видно тучки и начинаешься им загадывать фигуры. а они показывают. или наоборот. кривляешься всяко. пытаешься разыграть сериалы последних несколько лет изображая их в лицах. причем за всех героев. что-то угадывается. что-то просто неудачно показывается. облака ведь все смотрят подряд. что-то видят, а что-то пропускает. телевизионные сигналы через них идут. красота. больше всего мне нравится когда облака изображают массовые побоища из творения сера Лукаса. ещё во время милимитражного по времени отпуска я собирал бродячих псов и рассказывал им про различия в юлианском и григорианском календарях. про то, что они не разумны. про то, что все равно что я буду рассказывать. главное их вовремя подкармливать и тогда они будут послушно слушать любой бред исходящий от меня. ещё я собирал листья клена. уже опавшие и ложил их приготвленные мешочки. потом бережно сортировал. перекладывал. выводил закономерности желтизны и кривизны прямых линий. купался в солнце и пел радиохедовские песни под пристальными взглядами прохожих не прося от них денег, а требуя внимания. кормил до отторжения бродячих детей мороженным. потом они плевались и боялись близко ко мне подойти. целый день собирал пыль на свои туфли. а в конце дня собирал её и взвешивал. записывал. надобно будет меру написать с требованием навести порядок повсюду. даже со своей дочкой. представте себе безобразие. и извините за отклонение от повествования. месяца два назад дочка мера сбила насмерть шестилетнего ребенка. теперь ситуация разрешилась. дочка мера оказалась жетрвой. у неё стресс видите ли. а виноватым признали ребенка. жаль посадить его в тюрьму нельзя. умер он. а так бы да. засадили. сволочи. скоты. чувствуешь себя как в банановой республике. жителем проклятого средневековья где балами правит беззаконие и грехопадение. бред. прочь. перейдем к занятиям. дни высчитывают количеством выпитого кофе и милиметрами удлинения щетины. небрит. страшен. и в меру пуглив. гы. енто я. дни отпуска на родине не походят на умиротворение. а дерганье. из одного угла в другой. с тем встретиться. туда пойти. классно. после засилья офисного сидения даже высаживания дикой кукурузы возле физико-технического факультета кажется прекрасным и разнообразным. все добегает к концу. так скверно. мало. хочу родины. хочу быть тут. хочу. крик теряется в пространстве внутри моего мозга. все тихо и спокойно. бури ушли. вернее миновали. работа ждет. и будет ждать еще недолго. поскольку норовиста и нетерпелива. как кобыла. ("как кобыла" дописана для придания стихотворности столь прозаическому бреду)

В колонках играет - Стинг - Филдс оф голд
Настроение сейчас - нормальное

страхопудище возвращается.
[277x600]

В колонках играет - Стинг - Евери бриз ю тейк
Настроение сейчас - нормальное

смотрите и боитесь.
[337x450]

В колонках играет - посапывание животного
Настроение сейчас - улыбающееся

мягкие басы обтекают мое тело. я двигаюсь в ритме. ритме завораживает. и становится быстрее. еще быстрее. быстро. совсем быстро. руки и ноги рисуют свой собственный рисунок. голова дрожит. уши вибрируют. сумасшедшие басы. джига моего тела. затихает. не бьется. совсем тихо. тихо. ритма нет. легкие подрагивания. и тишина. стук клавиш по клавиатуре воспроизводящих время. мимолетом. пролетом в тишине. а в тишине теперь действительно тихо. не слышно бесконечных шумов. машин дырявлящих ночной воздух. комаров гнусаво зудящих где-то близко. но при хлопке никогда не умирающих. тишина. маленький город. тихо и спокойно. маленькие дома. наверное, можно считать отсутствием цивилизации то, что тротуары во многих местах разбиты. про то, что мусора везде полно. но зато полно людей, с которыми тепло. любимая девушка. друзья. бестолковые разговоры и глупые шутки. потягивание пива. и все. больше никому ничего не надо. ну мне. а всем что-то нужно. а тут тепло. люди в футболках. солнечно. солнце пробивается отовсюду. и какие-то другие утра. я дома. в тишине и спокойствии. молчок. любое шептание способно разрушить спокойствие. растопить его. поломать. убить. разобщить. а оно такое хрупкое. я так боюсь его сломать. его так мало. я не успеваю его получить. забрать. разобрать. я хочу его ещё. какая ненасытность. маленький город. даже небо нависает ниже. маленький город никуда не спешащий. тормозящий. пожелтевшие листья стеляться равномерной пеленой. осенний лица громко молчат и смотрят на мир полузакрытыми глазами. глазами пожирающими суть. про что я пишу. непонятно. это как послевкусие трех дней. когда скользишь языком по губам пытаясь до конца понять вкус только что съеденного блюда. а дни проходят. они наполнены фактажом. он будет сухим. например, день вчерашний. день рождение. загород. фермерское хозяйство. два гектара. природа. озера. компания. домик на срубе. соломенная крыша. метров пятнадцать в диаметре. или десять. я слаб в ориентировочном определении пространства. а сколько его надобно. по стенам на стелажах лежать старые вещи. чемодан. шляпы. гармонь. печатраня машинка. барабан и т.д. в середине хатки буржуйка. в округе ещё пару домов со сруба. поели. выпили. поели. озеро. солнце. лодка. кони. первый раз в жизни. но ощущение как будто это уже где-то было. весело. солнце. поцелуи. нега. в теле. удовольствие. когда выезжаешь из урбанизации сознания то видишь горы. деревья. лес. озеро. скромные облака незагаженные газами. факты. кому они нужны. всего лишь скупость сознания цепляющегося за объекты. то тут. то там. не нужны. искристой реальностью для мозга есть ощущения. чистый наркотик. легко. светло. холодно. приятно. тепло. ужасно. противно. гадко. тихо. громко. раздраженный. светящийся. улыбающийся. вот где я. в тишине мимических движений угадываются эмоции. это. я. я. я. тра-та-та. очередь из небесного автомата. откройте двери навстречу ветру.

В колонках играет - пласебо плачет тонко
Настроение сейчас - разве это можно назвать настроением

пинаю листья под ногами. наверное осень. темнеет быстро. окна темные. даже можно шторы посрывать и повыкидывать. не нужны они. наверное осень. горло дерет. в носу ураганище с осадками. и не хочет лечиться наверное осень. люди одеваются не равномерно. кого-то стужа застала. кого-то солнце напекло. наверное осень. пришла. стоит. выжидает. подмораживает. заставляет одеваться. раздеваться тоже надо. чаще раздеваться. идешь. жарко. разделся. жарче стало. а раздеваться дальше некуда. пришел куда-то разделся. вышел оделся. странно. осень идет и наступает на пята. пестрят витрины дешевыми продажами летнего барахла. никому не надо. пусть лежит. ждет. прийдет его пора. понадобиться когда-то. когда-то никогда не наступит. переходя на тон серьезного политического обозревателя можно с уверенностью заявить про скорейщее развязание рук жадным капиталистам. неофашистам. наркоманам и проституткам. все умрут. всех сметет волна ненависти кнопкодержащих. ничто не выживет. а кто-то выживет. ведь уже у гада в белом доме припасен бункер. в котором он и так умрет. со скуки. скоро всех раздавит волна. взрывная. водяная. разнузданости. вседозволености. проклятий. ведь радости. добра не видно. оно смотрит иногда с бигморд в виде социальной рекламы предлагающей бесплатно проверить наличие глистов. дать подзатыльник вечно спящим в утреннем транспорте. так по доброму. так не злясь. но и на них зло. приписки мегаимперий распространившихся повсюду. и там. и тут. они уже не рекламируют. они скидываются на продолжение жизни бездомных многоженов. ведь в мире нет уже ничего. я не увидел ничего нормального пролистывая прессу. мне нравиться такие лиричные отступления в телевидении. в программах новостей или в газетах. где рассказывается про чудаков, которых светят на телевидении. которые вырвались. будто пошив костюмы для крыс дресированых. умеющих есть гвозди. правда не показывают как потом эти гвозди выходят. выхватывают из контекста больших пространств и людей каких-то. мимолетом. пролетом. сквозняком. это удивляет. кому они интересны. никому. так же и в газетах. вот тебе посвятили страницу. там где фото как блохи на твоей голове дресированно танцуют самбу. как кто-то стирает ртом. засыпает порошка в рот и жует. перемалывает. кому это интересно. никому. чудаки. развивающие мозговую саранчу в одном направлении диверсифицированными темпами. вот кто-то собрал коллекцию буратинок у себя дома. и ждет. и сидит. и ждет. и ждет. когда к нему заглянет журналистишко. посмотрит. снимет. расспросит. с равнодушной улыбкой. с натянутыми лицевыми мышцами. жизнь на самом деле не интересна. но за ней интересно наблюдать. смотреть. перебирать. отвратительно. все отвратительно. возьми листок. ручку. напиши там все что ты знаешь про свою жизнь. детально. с подробностями. с каждой мелочью. в конце допиши это никому не надо. и кинь в мусорное ведро. с наслаждением. с удовольствием. и плачь. плачь. плачь. плачь. плачь. осозновая то, что твоя жизнь никому не нужна. и не будет нужна. а союзы нескольких людей именуемых дружбой, браком, воспитанием кого-то, семьей. уже никого не впечатляют и не помогают. когда взбираешься на гору и смотришь вниз. а там копошаться. браки. друзья. семьи. кому надо. кидаю очередную бумажку в мусорное ведро. я уже столько знаю про свою жизнь. она никому не нужна. когда-то в мусорный бак чьих-то памятей полетит моя жизнь. а осень все таки пришла.