Вот такой акробатический этюд мне пришел по почте... Прикольно!
[показать]

Ты не ответишь на ночной мой звонок,
Не подаришь больше нежный свой взгляд -
Лишь закроешь тихо дверь на замок
И никогда не вернешься назад.

Ты так любила, когда ночь и луна,
Когда в небе звезды станут видны,
И каждый вечер уходила одна
В это царство снов и тишины.

1. Покупайте в магазинах документальные хроники известного мастера исторической литературы Порт Вейна "Пьянки при дворе короля Артура".

2. Спешите в кинотеатры на просмотр нового эротического фильма "Ночной позор"

Серые глаза - рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.

Черные глаза - жара,
В море сонных звезд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.

Синие глаза - луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.

Карие глаза - песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полета.

Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, черных.

Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю - в том нет вины -
Все четыре этих цвета.

Бесконечна пытка тишиной,
Тишина смеется над тобой,
Застывает время на стене -
У часов печали стрелок нет.

Ночь за ночью, день за днем один -
Сам себе слуга и господин,
А года уходят в никуда -
Так течет в подземный мир,
в подземный мир
вода.

(с) "Ария"

Ты когда-нибудь видела боль?
Это чайка, кричащая в небе,
Это ветер, поломанный стебель,
Это в рану попавшая соль.

Ты когда-нибудь видела грусть?
Это дождь, поливающий душу,
Это всеми забытая Русь.
Ты когда-нибудь видела грусть?

Ты когда-нибудь видела страх?
Это мать, потерявшая сына,
Это где-то в душе Хиросима.
Ты когда-нибудь видела страх?

Посмотри на себя, посмотри,
Это ты в свои силы не веришь,
Это ты закрываешь все двери,
Чтоб никто не узнал, что внутри.

Скоро кончится эта зима,
Неизбежно исчезнут невзгоды,
Неуверенность выйдет из моды,
Если только захочешь сама.

Красиво...
[показать]

Снег бесшумно падал, сверкая тысячами кружащихся звездочек в свете немногих ночных фонарей, искрясь и переливаясь в воздухе, в голубоватом лунном свете, укрывая землю белым пушистым одеялом. Красиво. Я протянул руку, и на нее опустились несколько снежинок, тут же растаяли, и потекла вода в рукав. Надев перчатку, я пошел домой по едва освещенной улице.
Ночь окружала меня со всех сторон – привычное одиночество, ласковая и одновременно жестокая непроглядная бесконечная тьма. Странное сочетание белого и черного цветов… Я растворялся в ночи и тоске, охватившей душу, превращался в бездомную тень, в отражение в темном зеркале, становился частью тьмы, бесплотным наблюдателем, бродящим между черных домов по холодным улицам спящего города.
Да, я наблюдатель. Каждую ночь я гляжу в глаза мира, ловлю его взгляд, слушаю его голос… Он очень разнообразен, этот голос: то ласковый шепот желтых листьев, кружащихся по асфальту, шелестящих под ногами; то размеренный барабанный ритм мелкого дождя, стучащего в стекло темных окон мелкими каплями воды; то шум ветра, как будто все городские псы, подняв морды, завыли вдруг на луну.
Я смотрю в ночное небо и даже сквозь рваную серую пелену туч угадываю на его черном холодном полотне яркие очертания созвездий, мерцающую, почти невидимую полосу Млечного Пути. Я – часть всего этого, одна из миллиардов звезд, и так же верно то, что душа моя – не только часть Вселенной, но сама Вселенная. Я иду коридорами времен, бегу по звездным дорогам, мчусь путями комет, лечу от планеты к планете, от звезды к звезде – одинокий и свободный атом, неделимая частица, песчинка перед вечностью…

Но сегодня мне не хотелось одиночества, я шел в свой пустой и холодный дом, как идет на эшафот приговоренный к смертной казни – медленно, не спеша, не глядя по сторонам. Что там, впереди? Еле освещенная холодная улица за окном – и не менее холодная пустая комната за спиной. И я, стоящий с чашкой горячего кофе у окна смотрящий на редких прохожих, на кружащиеся снежинки, слушающий тишину. Ход часов, горящая свеча посреди стола и тени от ее огня, танцующие на стене загадочный танец. И будут уходить одна за другой сигареты, а кофе без сахара потеряет свой горький вкус – железная стена безмолвия отрежет меня от всего мира, а звуки перестанут существовать; слова умрут, едва сорвавшись с губ, станут пустыми и бессмысленными, дыхание замерзнет. Такую тишину нельзя нарушать. Стук сердца, размеренный и неожиданно громкий, ток крови в венах, работа легких – все то, к чему никогда не прислушиваешься, пока не встанешь на краю безмолвия – все это становится громче и, что странно, органически сливается с полным отсутствием звуков. Абсолютная тишина.
Все так и было, когда я пришел домой. Только неспокойна была душа, мысли сумбурно толклись в голове, перескакивали с места на место. Что-то тоскливо-щемящее сжимало сердце, хотелось заплакать – как жаль, что я давно разучился плакать! Я попытался читать – буквы скакали перед глазами и никак не хотели сливаться в слова. Попробовал уснуть – но с закрытыми глазами еще сильнее ощутил, как я одинок сейчас, почувствовал тяжесть и затхлость воздуха, давящего сверху. Поднялся, открыл окно, сел за стол. Рука сама потянулась к телефону – и я нерешительно стал вертеть трубку. Позвонить или нет? Позвонить – и что сказать? Узнать, как дела – я видел ее буквально полчаса назад, проводил до дома. Что могло измениться за это время? Может быть, она уже спит, и мой звонок ее лишь разбудит?
Я смотрел в стену бессмысленно и долго – и вспоминал. Как мы шли по улице, взявшись за руки, скользя на покрытом льдом асфальте; как она весело и звонко смеялась, и как хорошо мне было с ней рядом, как забывалась ставшая привычной боль. Вспоминал, как прощались только что, как задрожал ее голос, когда сказала она (неожиданно громко): «Да иди же!». Или мне показалось? И как я сам почувствовал комок в горле и от того еле-еле смог пробурчать что-то неразборчивое… И я понял – я хочу увидеть ее до того, как она уедет. Еще раз услышать ее голос, смех, заглянуть в большие темные глаза, сияющие неземным светом – и понять, наконец, почему же она так притягивает меня.
Поставил музыку. Плейер, пожужжав диском, выбрал случайным образом песню. «Наутилус» - моя любимая группа. Я закрыл глаза и стал вслушиваться, а мысли все вертелись и вертелись, не давая успокоиться, и тоска не отпускала…

Я пытался уйти от любви,
Я брал острую бритву и правил себя,
Я укрылся в подвале, я резал
Кожаные ремни,
Стянувшие слабую грудь...

Показалась или нет эта странная дрожь в голосе, эти готовые хлынуть из глаз слезы? Подобно принцу Датскому решал я сейчас главный вопрос своей жизни: «Позвонить или не позвонить?»

Я хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой
И я буду с тобой.
В комнате с белым потолком .с правом на надежду.
В комнате с видом на огни, с верою в любовь, -


пел Слава Бутусов. Красиво пел, Читать далее...

Изрезаны запястья,
Изорвана душа,
В глазах – осколки счастья,
В душе – обломки льда.
Вся жизнь наполовину –
То драка, то запой,
То друг ножом бьет в спину,
То враг – в лицо ногой.
Я каждый день со страхом
Встречаю поутру,
И долог путь на плаху,
И кажется – помру.
Так надоела серость,
Похож дом на тюрьму,
Но где бы взять мне смелость
Жизнь оборвать свою.
Вокруг чужие лица,
Чужие голоса,
Так хочется напиться,
И некуда бежать.

Как вечер бесконечно долог,
Как мир пустынен без тебя!
Вновь миллионами иголок
Печаль вонзается в меня.

И снова, всеми позабытый,
Один сижу я за столом,
А из колонок, как молитва,
Равелевское «Болеро»,

И от свечи горящей тени
Ведут свой танец на стене…
Душа моя опять в смятении,
Лишь вспоминаю о тебе.

Да, вспоминаю: ночь и ветер,
И снег под светом фонарей,
И мы с тобой – одни на свете,
И как я был тогда несмел,

И не сказал тех слов, которых,
Быть может, от меня ждала –
Как жаль! Я вспоминаю снова
Твой звонкий смех, твои глаза,

В руке – тепло твоей ладони,
И свет твоей души во мне…
Хочу – тебя увидеть снова,
Приникнуть к ласковой руке,

Обнять тебя, поймать губами
Движение губ, смотреть в глаза,
Играть, как ветер, волосами
И все, что не сказал – сказать.

Солнце уже садится за горизонт, окрашивая запад в ярко-красный цвет пламени, перемешанного с дымом туч. На улицах зажигаются первые фонари, прохожих все меньше и меньше, машины реже проезжают мимо. Город затихает, погружаясь в покой и тишину прохладной ночи.
Мы с тобой молча стоим на балконе, глядя на засыпающие улицы. Воздух наполнен каким-то таинственным, ни с чем несравнимым ароматом – смесью твоих духов, расцветающей под окнами сирени и сигаретного дыма. Твой запах возбуждает меня, тревожит самые сокровенные уголки сознания, заставляя просыпаться невероятным мечтам. Я хочу тебя, и ты прекрасно чувствуешь это, но не спешишь ответить взаимностью. Ты дразнишь меня своим телом, своими движениями, голосом – играешь, как кошка с мышью. А я уже не могу сдерживать себя, я разворачиваю тебя лицом и, прижав всем телом к перилам, жадно впиваюсь в губы.
Ты не сопротивляешься, наоборот, ты отвечаешь мне, и наш поцелуй будит в тебе все больше желания и страсти. Я глажу тебя по спине, опускаясь к талии и ниже, и твое тело отзывается на эти прикосновения сладкой дрожью. Ты приникаешь ко мне вплотную, и я чувствую, как напряглись твои груди, твои стоящие соски под тонкой тканью возбуждают меня еще сильнее.
Продолжая целоваться, мы входим в комнату и двигаемся к кровати, натыкаясь по дороге на мебель, роняя стулья. На ходу ты расстегиваешь мои джинсы и рубашку и снимаешь ее, я стягиваю с тебя топик, освобождая набухшие груди из плена тесноты. Я осыпаю поцелуями твою шею, опускаясь все ниже и ниже, языком провожу по одному соску, затем по другому. Лаская одну грудь рукой, другую захватываю губами и начинаю посасывать. Ты стонешь в экстазе и прижимаешь мою голову к себе.
Я укладываю тебя на кровать, затем расстегиваю и стягиваю с тебя джинсы и трусики. Отстранившись, я гляжу на тебя, обнаженную и прекрасную. Твое тело ослепляет и завораживает, я чувствую, как вставший член рвется наружу, но пока сдерживаю себя. Склонившись над тобой, я покрываю твою грудь и живот поцелуями, опускаясь все ниже. Раздвинув твои ноги, я захватываю губами клитор и сосу его. Твое тело отзывается дрожью, ты исходишь желанием, музыка страсти рвется из тебя криком и стонами. Но я продолжаю пытку удовольствием, я ввожу язык в твою мокрую щель, чувствуя ее чуть кисловатый вкус, и вожу им там вверх-вниз, заставляя твое тело уже не дрожать, но содрогаться. Ты не выдерживаешь и, оттолкнув меня, усаживаешься сверху, и жадно впиваешься в мои губы. Твои руки гладят меня по груди и плечам, снимают с меня брюки, освобождая член. Ты берешь его в руку и начинаешь водить вверх-вниз, в такт с моим сердцем, то быстро, то замедляясь, жаждая отомстить удовольствием за удовольствие. Теперь наступает моя очередь наслаждаться.
Бесконечно долго длятся твои ласки, и я уже не в силах сдерживаться, хватаю тебя за ягодицы и с поистине звериным ревом переворачиваю на спину. Улегшись сверху, упершись одной рукой в кровать, другой грубо, но не до боли, сжимаю твою грудь, впиваюсь губами в твои губы, начиная медленно вводить свой пенис в твое влажное и горячее лоно. Почувствовав его внутри, ты прогибаешься подо мной, подавая тело навстречу непередаваемым ощущениям. Я двигаюсь все быстрее и быстрее, и твои стоны постепенно превращаются в крики, но не боли, а наслаждения. Комнаты уже нет; мы парим в облаках, счастливые и свободные, полные радости. Ты дышишь все чаще и чаще, крики становятся громче и выше…
Потом мы долго лежим на кровати, обнаженные и счастливые, и ты прижимаешься ко мне, положив голову на плечо. Мы молчим, потому что теперь нам не нужно слов. Все, что мы хотели и могли сказать друг другу выразилось в единственном и неповторимом акте любви.
А по городу бесшумно идет ночь, даруя отдых нашим уставшим и разгоряченным телам. Тихий шепот ветра поет колыбельную, и мы со счастливыми улыбками на лицах незаметно засыпаем в объятиях друг друга. Спокойной ночи, любимая.

Ты все танцуешь на краю,
Хоть знаешь: под ногами пропасть –
Но тянет вновь на камни бросить
Душу избитую свою.

Ну что там, в бездне роковой,
Что через край шагнуть так манит?
А мир – как в розовом тумане,
И снова вниз толкает боль.

Как скользок под ногами лед!
А вальса звук все тише, тише –
Но вот и он почти неслышен…
Ты начинаешь свой полет,

И вниз летишь – совсем одна,
Но снова он протянет руку…
О, как жестока эта мука –
В который раз не видеть дна,

Не слышать слов, что ждешь ночами,
Внутри, в душе, реветь навзрыд,
А наяву – веселый вид
Принять, оставшись лишь друзьями…

Не говори… Не надо слов,
Мы будем слушать тишину.
Я снова верю: есть любовь,
Когда в глазах твоих тону.

Для нас Вселенная мала
И бесконечность коротка –
Есть только ночь и тишина,
В моей руке твоя рука.

Уже не сдавливает грудь
Холодная бесстрастность стен –
Когда в глаза твои взгляну,
Тогда и ночью вижу день.

Молчи – сейчас слова пусты,
Мы растворимся в тишине,
Ты только глаз не отводи,
Дарующий покой душе.

Мир замер, будто бы во сне,
И на стене часы стоят…
Но слышишь: в этой тишине
Два наших сердца бьются в такт.

Утро. Похмелье. Тяжелое, меду прочим, похмелье. А все из-за того, что вчера была депрессия в самом обостренном ее варианте. Решил я нажраться. Как всегда - чекушка водки из горла и банка пива на запивон. Помогло. Сейчас просматриваю записи - куда и во скоко звонил. Смешнооооо... Десять баксов со счета - в .... ушли. Пьяный тариф. Полный п... Интересно, я вчера косячил чего-нибудь или так, по мелочам развлекался, телефоном баловался? В общем, буду вспоминать по показаниям очевидцев. После работы...

Вино-водочный блюз

Когда на сердце твое ляжет тоска,
Когда твою жизнь накрывает доска –
Собирайся скорей и выходи со двора,
Зайди в магазин, купи побольше вина
И приходи ко мне, мы будем вместе пить,
Поверь мне, я смогу тебя развеселить,
А если не смогу, то и меня охватит грусть…
Ну и черт с ней! Мы будем петь всю ночь
вино-водочный блюз.

Мы сделаем вид, будто нам все равно,
Откроем все двери, откроем окно,
В чашки вместо чая нальем вина –
В этот вечер я один и ты одна.
Мы сделаем вид, будто мы влюблены,
И ляжем с тобой на кровать у стены
Мы снимем с души своих забот тяжкий груз,
Сегодня ночью в этом нам поможет
вино-водочный блюз.

А завтра с похмелья заболит голова,
А ты уйдешь домой, как всегда одна,
И я останусь один, как всегда ни с чем,
И буду петь, ведь в мире столько неспетых тем.
А за окном опять начнется весна
И подарит нам новые ночи без сна,
Мы снова будем любить, мечтать, грустить – ну и пусть!
Мы каждый вечер будем петь наш
вино-водочный блюз.

Ничего мне сегодня не хочется,
Ничего мне не нужно теперь –
Я соскучился по одиночеству
В золотой паутине твоей.

И прости мне, прошу, дорогая,
Если как-нибудь вдруг невзначай
Я тепло твоих рук променяю
На холодную ночь октября.

Я для тебя готова умирать
Хоть каждый день,
И снова жить на свете,
И на высоком пламени сгорать,
И петь, и не мечтать зимой о лете.
Я для тебя готова быть в плену
Иллюзий горьких, и всегда готова
Любить твоих детей, твою жену,
Твое любое ветреное слово.
Готова снег зеленым рисовать
И небо красным, и не спать ночами,
Не думать, не летать, не целовать,
Играть огнем и не играть речами.
Готова бед своих не замечать,
Терпеть жару, морозы или слякоть,
И даже о любви к тебе молчать,
И даже улыбаться, и не плакать.

Серый сумрак комнаты режет одиночество,
Черное безмолвие, тихий скрип двери.
Можно душу вывернуть, только вот не хочется
Болью разлохмачивать мысли до зари.

На бумагу выплеснуть все, что воем просится,
Шелестеть страницами неизданных книг...
Кто-то тихий рядышком, чуть старея, косится.
Облетел всю комнату и к щеке приник.

Поцелуев сладостных, ни за что подаренных,
На губах чуть слышимый привкус умирал,
Руки все в царапинах, взглядами опаленых,
С кровью полувысохшей, цвета бурых скал.

Волос меж страницами, на поминки памяти
Найденный так бережно был подобран мной.
А при встрече невзначай я скажу Вам: "Знаете,
С вами не увидимся больше мы весной..."

Достал немного классики... "Болеро" Равеля - вещь!!!!!!!!!! Уже второй час по кругу ее гоняю - класс!!!!!!!

Кажется я влюбился...