|
Музыка: Вячеслав Сидоренко
Слова: Марина Элис
Исполняет: Вячеслав Сидоренко
Хуаншань - горная гряда в провинции Аньхой в восточной части Китая (примерно 300 километров на юго-запад от Шанхая). Этот район известен своими гранитными скалами, покрытыми соснами, воспетыми китайскими художниками и поэтами со времён династии Цинь.
Фото: Fotojazz
Редкие старые фото Петербурга
С тех пор Алексей Дмитриевич стал брать Сергея на закрытые собрания большевиков. В Благовещенске они были мало представлены.
— У нас здесь мало опоры! — доказывал усатый дядька в матросской тельняшке. — Вот я прибыл недавно из Владивостока и Хабаровска. Там - да! Пролетариат понимает текущий момент. А здесь что? Казаки да золотодобытчики! Их не расшевелить...
Взял слово Алексей Дмитриевич:
— Я согласен с товарищем Чубом. Но только отчасти. Надо проводить работу среди солдат и матросов, дислоцированных здесь. Вот кто может решить исход политической борьбы. Отсутствие опыта политической власти у пролетариата привело Россию к двоевластию. Совет рабочих и солдатских депутатов оказались не способны удержать власть. А почему, товарищи?
Сергеев, встал, прошелся из угла в угол, огибая сидящих в полном молчании, затем сам же и ответил:
— Из-за недостаточной организованности и сознательности! А буржуазия за годы войны усилилась и стала более подготовленной к власти. Фактически, сейчас в Республике установилась диктатура буржуазии.(23) Советы захватили меньшевики и эсеры, а Временное правительство в руках буржуазии. Вот такой текущий момент, товарищи...
Слушая внимательно выступления, Сергей понимал, что даже среди собравшихся здесь членов большевистской партии нет полного понимания. В накуренном помещении висел, словно в дыме, неясный гул спорящих товарищей. У Сергея стало кружиться голова. Для неподготовленного организма молодого человека это оказалось чересчур и он, держась за стенку, выбрался на свежий воздух. Когда вышел во двор, от стены оторвалась неясная тень.
— Куда?— спросил хриплый голос
— А? Я ... это... подышать... Что-то замутило.
— Ну, дыши, дыши. Только, до окончания собрания, отсюда ни ногой! Уходим все вместе.
— Понятно.
Сережа присел на груду бревен, подготовленных, видимо, для распила. Посмотрел, некоторое время, запрокинув голову, на звездное небо, успокоил дыхание. Затем почувствовав, что головокружение прошло, встал и начал делать очищающее дыхание: вдох, на четыре счёта задержка, потом выдох, порциями, через сложенные трубочкой губы. Итак, до тех пор, пока не почувствовал улучшение и прилив сил. Прислушался к ночной тишине, нехотя подумал, что опять Марфа Петровна будет ворчать за позднее возвращение и пошел к собравшимся в дом.
Прохладный вечер лета, как потоком горного воздуха несет с собой бодрость и прилив сил, словно желая дать утомленным и измаянным дневной жарой людям вожделенный отдых. Любила старушка, живущая недалеко от мужской гимназии, это прекрасное время, чтобы совершать моцион. С каким облегчением и благодарностью она принимала этот бесценный дар природы, вызывающий, как говорил ее любимый поэт Тютчев, «сладкий трепет».
Посвятившая всю свою жизнь обучению грамоте подрастающего поколения, Марфа Петровна не представляла себе жизни без родной гимназии. Ее тут знали все — от мала до велика. Было такое ощущение, что годы идут, сменяются поколения учеников, а учительница словесности Марфа Петровна не меняется никогда. Такая же стройная осанка, сухая, строгая, исключительно правильно говорящая на русском языке, за порчу которого частенько попадало некоторым твёрдой деревянной линейкой по губам.
Она несла знания через года, которым, казалось неподвластна эта старушка. Вот сколько помнил ее Сергей, всегда была такой. Впрочем, только он знал, как она преображалась приходя домой. От того властного учителя не оставалось и следа. Словно откинув маску неприступности, Марфа Петровна превращалась в совершенно доброго домашнего человечка.
Сергей, когда поравнялись, с прогуливающейся возле дома, пожилой женщиной, выскочил на ходу из экипажа.
|
Камни в сухом грунтовом русле ипподрома Плайя в Национальном парке Долины Смерти озадачивали ученых начиная с 1940-го года. Казалось, будто какая-то невидимая сила толкала эти валуны на расстояние в сотни метров, оставляя за собой след. Даже огромные камни, которые весят до двух сотен килограмм, таинственно скользили по поверхности и оставляли следы, выгравированные в грязи. До недавнего времени никто не видел и не документировал движение камней, и причина была неизвестна. Конечно, это привело к некоторым диким спекуляциям. Тем не менее, у ученых теперь есть научное представление о причине этого интригующего явления.
Ипподром Плая получил свое название от соответствующего расположения в пустыне. Следы от камней часто идут вместе, но не всегда. Интересно, что валуны Долины Смерти не всегда следуют предсказуемому пути в соответствии потокам ветра. Некоторые валуны, находясь физически рядом друг с другом, могут начать двигаться в параллельном направлении, но затем один может остановиться, пока другой продолжит путь. И наоборот, может повернуть налево или направо и продолжить движение в этом направлении. Другие камни изменили направление, в то время как соседние валуны продолжали идти по прямой. Еще более интригующим является то, что некоторые камни полностью перевернулись, продолжая плыть по пересохшему дну озера.