Клавиатура: настройка и использование

[показать]

Переустановили операционную систему и сбились настройки клавиатуры.Нашла совет.Делюсь -

Чтобы настроить клавиатуру, необходимо:

Войти в меню «Пуск» → «Панель управления» → щёлкнуть на значке «Клавиатура» (при классическом виде меню) или выбрать категорию «Принтеры и другое оборудование» (если меню отображается по категориям) и затем нажать «Клавиатура» → появится окно «Свойства: Клавиатура».Читать далее

Имитация втачного рукава Contiguous Set-In Sleeves Видео

Вяжу давно и раньше чаще всего вязала пуловеры и прочие кофточки частями, потом сшивала, но сшивать очень не люблю... На это порой тратится целый день; не мое это, хотя есть вязальщицы, которым нравится сшивать вязаные детали. В обоих способах есть свои преимущества. Преимущества моего любимого способа в том, что 1. не надо сшивать детали 2. легко примерить в процессе работы Читать полностью

 
Источник: https://www.stranamam.ru/post/11574886/

→ Вязание сверху, но не реглан.

Девчулички, нашла в инете интересненький способ вязания сверху. Для кого-то это не ново, но для меня этот способ показался интересным и простым. Имитация вшивного рукава - вязание сверху: Читать полностью

Источник: https://www.stranamam.ru/post/10175376/?page=2#comments

→ Метод Contiguous Set-In Sleeves (имитация вшивного рукава)

Девочки, киньте в меня тапочком, если уже есть такой пост, я сразу удалю. Метод Contiguous Set-In Sleeves (имитация вшивного рукава) Мне способ вязания очень понравился, но я не вязала его. Читать полностью

Источник: https://www.stranamam.ru/post/1500445/

Мне нужно навестить одну заболевшую сестру монастыря . Она лежит в больнице в Сосенском, это недалеко от Оптиной. И вот я еду на машине с водителем Михаилом. Дорога пустынна. В окна автомобиля светит нежное майское солнышко, вокруг яркая, сочная весенняя зелень. Время от времени в кабину вплывает нежный аромат черёмухи. Хорошо!
Михаил едет молча. Потом вдыхает весенний аромат и медленно начинает разговор. Дорога располагает к воспоминаниям. А с попутчиками, как давно известно, порой бываешь откровенней, чем с постоянными собеседниками.
-Как хорошо жить на этом свете иногда понимаешь, только когда попадаешь на тот.
-А что, Миша, тебе случалось и на том свете побывать? – легкомысленно и весело спрашиваю я.
Но Михаил серьёзен:
-Случалось.
Моё легкомыслие и веселье мгновенно исчезают. Уже серьёзно я прошу:
-Расскажи, а?
Миша морщится. Рассказывать ему не очень хочется. Но уже поздно. Он бросает на меня испытующий взгляд. Потом вздыхает и, не спеша, с длинными паузами, глядя на дорогу, начинает свой рассказ.
В миру Михаил работал машинистом передвижной электростанции. Он первым приезжал туда, где потом должна была появиться буровая. Прежде чем она появится, прежде чем приедут нефтяники или газовики, нужно приготовить к их приезду место. Чтобы было электричество, чтобы появились жилые вагончики, баня, столовая.
Так что Миша был первопроходцем. Жил в тайге один. Как-то раз под Сургутом, в тайге, прожил один больше месяца. «Здорово! - говорю я. - Это прям, как Робинзон Крузо! Интересно! А как ты жил? Зверюшек таёжных видел?»
-Видел. Лось приходил. Мишка косолапый разведку делал. Я бензопилой в реке лунку сделаю – воды наберу. Чаи гоняю. Ну, припасы были с собой. Только одному долго в тайге нельзя без привычки. К концу месяца стал слышать, как в вагончике Владимир Высоцкий песни поёт. У меня приёмника не было никакого. А тут: слышу Высоцкого и всё тут. Ну, думаю, пора к ребятам ехать в гости, чтобы разогнать одиночество. Надел лыжи и отправился к лесорубам. Рассказал им о концертах в своём вагончике. А они смеются: “Подольше поживёшь один, ещё и не такое услышать можно».
Скоро одиночество кончилось, приехали вахтовики на работу. А у Миши новая беда: у него желудок был больной. А тут ещё консервы сплошные на обед. И вот как-то чувствует он сильную боль в животе. Как будто клещами железными внутри всё сжали. Упал на кровать и встать не может. Слышит, машина с рабочими пришла. Вот, уже и уехала. Ребята в вагончик заходят, а он лежит бледный на кровати и слова вымолвить не может, только стонет. А машину рейсовую уже отпустили.
Стали снова машину вызывать. Пока вызвали, пока до больницы довезли, время прошло. Целый день. В больнице сразу сказали, что нужна срочная операция. А Миша чувствует: вроде боль отпустила немного. Не хочет операцию. Стал домой проситься. Врач головой только покачал. Говорит: «Тебе что, жить надоело? Ну, пиши расписку, что отказываешься от медицинской помощи и иди, куда хочешь».
Написал Миша записку, доковылял домой. Вроде боль потише. А ночью опять сильнее. Лечь не смог, просидел всю ночь на стуле, голову и руки на стол положил. Еле дождался утра. Ребята в больницу отвезли. А там врач сердито говорит: «Что ж ты так рано-то? Надо было бы ещё немножко подождать! Чтоб нам и возиться с тобой не пришлось! Сразу в морг и никаких хлопот!»
Повезли Мишу сразу же в операционную. А во время операции выяснилось, что у него прободная язва. Он пережил клиническую смерть. Внезапно почувствовал, что боли уже нет. А сам он находится под самым потолком. Подумал только: «Падать-то высоко будет…»
И - увидел себя в аду.
-Миш, почему ты решил, что это был ад?
-Так там были бесы. Страшное место! Не приведи Господи! Спаси, сохрани и помилуй! Там испытываешь такое чувство отчаяния и обречённости…
Михаил не говорит ничего особенного, но я чувствую, как по спине начинают бегать мурашки. И тепло в кабине сменяется леденящим чувством холода.
Миша замолкает и включает акафист Божией Матери. Мы едем молча. Постепенно я снова замечаю весеннее солнышко, и чувство леденящего страха уходит. Акафист заканчивается, и рассказчик продолжает:
-Ещё там грохот, грязь. Всё чёрное, грязное. И какие-то люди в грязи делают какую-то безсмысленную работу. Я увидел там своего отца. Сейчас молюсь вот за него. Сколько уже панихид заказал! Ещё увидел одного парня, который за несколько лет до моей болезни другу моему отвёртку в спину воткнул.
Я не хотел оставаться в этом месте. Не хотел! Я вспомнил о своей маленькой дочке. А ей годика три всего было.Кто без меня её вырастит? Кто поможет? Я начал молиться. А в то время я в церковь не ходил. О вере не думал. Жил сегодняшним днём, а о том, что какая-то там загробная жизнь