Сегодня в России законодательно хотят обязать лечить по стандартам и международным рекомендациям.
Вроде бы хорошо...
Вот только Вы и я исчезли. Остался средний человек. Правда, никогда его не встречал в жизни.
У всех живых букет проблем. А у среднего в документе только одна.
И стандартный препарат обычно эффективен у трети пациентов, слабо помогает - у тридцати - сорока процентов, и дает нулевой или отрицательный эффект - у четверти больных.
Получается, я должен лечить тех, кто ответит на препарат. Ну, а если нет - твои проблемы, буду теперь законодательно обязан давать, даже если не помогает. Пациент будет сам виноват, не стандартен.
Сегодня прислали двух пациентов. Мужчина сорока лет с тромбозом артерии сетчатки глаза. По стандарту назначили препарат, снижающий уровень холестерина. Но лучше не стало, ведь холестерин был изначально нормальным. У пациента он стабилизировал сосудистую и клеточную стенку, закрывал повреждение. Резко снизишь - получишь рецидив. новый тромбоз...
Беда, если в рекомендациях не та причина.
Женщина, тридцать четыре года, ишемический атеротромботический инсульт.
Вместо требуемого рекомендациями высокого уровня холестерина - низкий! 2,8 вместо ожидаемых 6,2.
Препараты назначили, но, от греха подальше, отправили к нам.
Причину мы нашли, но это не атеросклероз. Схему расписал иную. Хорошо, что еще пару месяцев я могу лечить то, что болит.
А не то, что приказали рекомендации...
В двенадцать ночи перед экзаменом по терапии много лет назад я спросил себя - зачем зубрю каждую строчку, ведь половина причин терапевтических заболеваний не та, они еще неизвестны.
Но пустых строк руководства не терпят. Заполняли какими-то теориями. Потом они скромно исчезали при переиздании.
Экзамен как всегда сдал успешно. А через несколько лет открыли причину язвы желудка, вместо нервов теперь за неё отвечает микроб, Хеликобактер пилори. Потом открыли несколько причин артериальной гипертензии, и открывают периодически еще. Нашли причину инфаркта с громким международным резонансом. Недавно, уже скромно, нашли еще одну причину инфаркта. Могу назвать еще одну, но руки не доходят набрать доказательные данные. Пока я работаю, нашли новые причины остеохондроза, ревматоидного артрита, тромбозов, онкологии, бесплодия, невынашивания беременности, инсульта, сахарного диабета и много-много еще чего.
Но кто-то решил, что все уже найдено. Жаль, что нельзя перейти в параллельный мир, где жизнь и наука продолжаются.
В городах слишком много стен.
Вещи и мелочи становятся заметней, крупней...
Много лет назад проснулся в четыре утра на леднике, где-то на четыре с половиной тысячи метрах.
Выбрался из палатки - холод.
и оказался в космосе...
Вокруг одни звезды, такие огромные, лучистые...
Так рядом, можно ладонью коснуться.
Пульсируют. Ты и космос...
Надо только выбраться поближе к небу. На крышу, хотя бы.
Все мелочи исчезнут.
И начинаешь чувствовать сложенные крылья.
Легкий, волнующий воздух с нотками листвы и зелени теплой волной накрыл и закружил. Акации, платаны и тонкий оттенок вольного морского бриза создавали основную гамму. Лето!
Напоенные романтической сладостью цветения ароматы опьяняли. Рододендроны все еще в цвету.
За роскошной триумфальной аркой проспект Lluis Companys разливается широкой волной газонов и стремится вниз, к морю и к парку Сьюталья. Стройно выстроились пальмы, легкий ветерок покачивает в вышине крону их широких листьев. Там кипит напряженная жизнь. Озабоченные какаду громким стрекотом выясняют отношения. Зеленые южноамериканские попугаи заполнили центр города и сильно потеснили голубей.
Улыбаюсь прохожим и чувствую поэзию лета. Воздух!
В парке чудный пруд обрамленный зеленью и песчаным кольцом дорожек. В воде неторопливо покачиваются прогулочные лодки, но меня зовут не они. В пруду пестрая птичья колония: белые и серые гуси, крупные морские и мелкие речные чайки, серые утки и утки мандаринки. Надо их покормить.
С первого кусочка начинается птичий гам. Утки энергично подгребают к раздаче, но чайки виражем и глиссадой заходят сверху и опережают других пернатых.
Серый гусь просто поражает. Он лезет из пруда на парапет, пыхтит, перебирает лапками, срывается, и снова лезет, и наконец выбирается к самым ногам. Поднимает голову совсем по собачьи и говорит - Ну вот, мы вместе, мы одной крови, ты и я. Давай, корми! Его каталонский понятен сразу и без перевода. В результате парень получает больше, чем другие. Трудно отказать бродяге!
1. Двухуровневый фонтан в парке Сьютаделья.
[700x525]
2. Бульвар. Фонари - это еще студенческая работа Гауди. По стилю напоминают Эйфелеву башню.
[700x525]
3.В этом сказочном здании прокуратура Каталонии.
[700x525]
4.
[700x525]
5.
[700x525]
6.
[700x525]
7. Жизнь уток кипит, поражая насыщенностью
[700x525]
8.
[700x525]
9.
[525x700]
10.
[700x525]
11.
[700x525]
12.Загорать и валяться на траве позволено и живым и памятникам
[700x525]
13.
Россия утонула в осеннем настроении... осень, падающие листья, дожди, тающие надежды, кофе и снова слякоть...
И тогда я вспомнил старое: "В седло, и да здравствует кураж!"
Так говорил мой любимый дядюшка, взлетая в седло своего любимого мотоцикла.
А был он великий любитель жизни, и при этом, естественно, ловелас...
Если было надо увидеть Д, Артаньяна - достаточно было пересечься с ним.
Кстати о дядюшке, Пушкина он помнил прекрасно, а Евгения Онегина мог процитировать с любой строчки и до последнего знака препинания.
Родители мои отличались степенностью жизни, поэтому встречи были не часты и жизненных уроков я взял не много.
Но этот стал моим - не киснуть, в седло, и да здравствует кураж!
Как и его прототип Д, Артаньян пошарил и нашел кредит, правда, не у господина Бонасье...
И в седло!
И пронесся над всей Европой со свистом, с азартом...
Жаль, не успел завернуть к молодому гасконцу (Кадет де ля Гасконь), с которого у меня началась когда-то Европа.
Ну да жизнь не кончается...
Друзья, забудьте об осени, вспомните хорошее слово - Кураж!
И глаза зажгутся светом, а походка вспомнит ритм кастаньет...!
У меня талант - если будет землетрясение, окажусь в эпицентре.
Когда-то меня завербовали в спасатели, но друзья отговорили.
Спасатели придут, когда все уже закончится.
Надо быть в штурмовой группе и брать вершины и перевалы самому. Тогда точно успеешь.
Оказались правы...
Можно не гадать, где куда меня отправила судьба сегодня.
Думать буду завтра, эти дни голова плывет от густого запаха цветения.
Я взлетел сквозь падающий снег, но это другой мир. Лето...!
Улыбки, радость и вино!
Вива ла Каталония! Народ хочет правды! Надоело слушать важных чиновников....
И тут же - фестиваль вин, прежде всего Кава (игристых, по нашему - шампанских), и всех остальных заодно.
Толпа дегустирующих не меньше митингующих. И не одного захмелевшего. И пьют прямо на проспекте (пассеч).
Знаете, господа, когда нет запретов, жизнь улыбается красками!
Фотографии объявления независимости - вчера и позавчера.
1. Независимая Каталония !
[700x525]
2.
[700x525]
3.
[700x525]
4.
[700x525]
5.
[700x525]
6.
[700x525]
7.
[700x525]
8.
[700x525]
9.
[700x525]
10. Фестиваль вин у Триумфальной арки
[700x525]
11.Танцуют профи...
[700x525]
12.
[700x525]
13.
[700x525]
14.Смакуют все... Жизнь в розовом цвете!
[700x525]
15.
[700x525]
16.
[700x525]
17. Я тут тоже не удержался. И разливаю прямо сейчас
[700x525]
18. Королевская площадь - чистый стиль роскоши для взглада
[700x525]
19.А это для души - яхты после полета...
[700x525]
Наш мир полон добра!
Просто иногда мы берем не те ноты...
Но если наполнить Душу музыкой, она наполнится гармонией и вновь увидит путь на земле и в небесах.
Дайте душе отдохнуть...
Для всех, кто разуверился в Чудеса - взгляните.
Это мой случайный снимок, сделанный несколько лет назад. Сама Гармония!
[700x525]
Москва, 9 октября. Российская Гастронеделя.
Это Российский национальный конгресс гастроэнтерологов, его назвали по аналогии с Европейской гастронеделей.
Длится он действительно неделю. Болезней человек накопил десятки тысяч, и расшифровки их еще далеко.
Утро. На пленарном заседании доклады сменяют друг друга.
Организаторы постарались построить программу так, чтобы каждое заседание освещало бы какую то проблему - вначале идет обобщающий доклад, потом сообщения о механизмах развития заболевания, их сменяют доклады о создаваемых методах диагностики и схемах лечения.
В более коротком формате прошел доклад из Коврова. Авторы новых методов не создавали, но они на практике запустили программу выявления рака кишечника. В медицине принцип обратной связи необходим: мало создать, необходимо посмотреть, как реально все работает в обычной повседневной практике. Руководить по глобусу медицина не позволяет.
Сначала простой тест самодиагностики, его получило 1700 человек для самостоятельного тестирования дома. Выявили 78 человек с пробами, указывающими на риск присутствия рака. Затем из них обследовали сложными инструментальными методами 26 человек, чтобы выявить или опровергнуть наличие рака.
И тут всколыхнулся и зал, и председательствующие профессора. Почему? Почему обследовали только 26? -
А остальные люди отказалось обследоваться дальше. - Отказались с риском присутствия рака?? - Да.
В Санкт-Петербурге от дальнейшего обследования отказалась половина людей с обнаруженным риском рака, в Милане - также половина.
Зал ошеломлен. Да, бывает, пациенты отказываются от помощи. Но риск рака и отказ двух третей в центре России... Ведь ранняя диагностика позволяет удалить опухоль и спасти жизнь пациенту.
И тут я вспоминаю разговор год назад в Ла-Скала, знаменитой миланской опере. После шумного дня европейского конгресса я пробился на постановку Кармен. Все места заняты, публика гудит в фойе и коридорах, ожидая начала оперы.
Мой собеседник рассказывает: У меня теперь два дня рождения в году. Один - от рождения, второй - от медицины.
Несколько лет назад по почте прислали приглашение пройти колоноскопию. У нас в Италии это предлагают сделать всем бесплатно в пятьдесят лет. У вас с этим сложнее, надо назначение онколога. А тут - бесплатно. Сам бы я не пошел - и неприятно, и обследование сложное. Но прикинув, сколько надо будет заплатить, если вдруг появятся жалобы, решил - пойду. Представляешь, врачи нашли там полип с начинающимся раком. И сразу удали. Теперь у меня два дня рождения, - задорно улыбается он.
Доклады сменяли друг друга, но легкий осадок саднил. К чему годы работы, если две трети людей не хотят быть ответственны за свою жизнь? И откажутся от помощи - вдруг повезет...
Две трети
Сегодня, закончив работу, отправились в неофициальный приют для собачьих и кошачьих. И не только их.
Вчера, конечно, тоже возился с пристроенными собачьими, но их было пятеро. А сегодня...
Согревают душой и любовью.
И я вдруг понял, что эти души не тронула ржавчина накопления. Обошла их стороной. Не заставила их сознательно становиться хищниками и рвать друг друга. Не от голода, а от скользкого такого самоутверждения. Когда ты не становишься лучше, а натаскиваешь больше.
Они научились любить. Человек научился копить. И сделал себя инвалидом. Это его выбор.
А потом узнал, что сегодня Всемирный день животных.
И я поблагодарил небеса, что послали меня сюда.
Живых зверей остается все меньше. Как и живых людей...
Много сотен лет в солнечной Тоскане нашелся человек, ставший братом всему живому.
Он так и приветствовал встречных: "Здравствуй, братец заяц! Здравствуй, братец волк!" Так и жил, в согласии с собою, в согласии с природой.
Это святой Франциск. Сегодня его день, и этот праздник живого в память о нем! Жаль, что мне не удалось его встретить. Только памятник. Но судьба делает подарки, и подарила мне встречу с человеком, решившим жить по его заветам. Он и сейчас живет в скромном номере служебной гостиницы, хотя роскошный дворец для него стоит рядом. Его святейшество папа Франциск I.
Если кто-то помнит, что в жизни важна Жизнь, значит, еще не все потеряно.
1. Мой любимый пес со своим приятелем
[601x700]
2.Псы на набережной Тибра у замка Ангела (недалеко от Ватикана)
[700x494]
3. Святой Франциск у подножия Латеранского холма
[700x528]
4.У магазина напротив полный достоинства пес ждет своего хозяина. Рим, август 2016.
[700x525]
Великие врачи античности создали медицину, но до нас она дошла лишь частично.
Терапию средневековья приблизил к науке и создал химию фармакологии Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхейм, взявший себе псевдоним Парацельс (буквально – близкий к Цельсу или превзошедший Цельса, в память о великом враче античности).
Парацельс не только создавал современную ему медицину как науку. Он еще и попытался донести эти знания, спасающие жизнь, до людей. Смертность от заболеваний была очень высока, она не щадила даже принцев и юных императоров.
В мире средневековья знания античной медицины передавали из рук в руки, из уст в уста врачи своим ученикам – подмастерьям. С эпохой Возрождения пришли и университеты, но это было образование для избранных и велось на латыни. Помните Латинский квартал?
Собрав в десятилетних странствиях колоссальный международный медицинский опыт и соединив его с научным подходом, он создал медицину Возрождения. Его пациенты часто чудесно исцелялись. И в 1527 году он стал профессором университета Базеля. И начал читать лекции на языке населения. И даже приглашал на них объявлениями всех желающих. Просвещение медициной, как живая наука и реальная профилактика.
И уже на следующий год Парацельс был изгнан из Базеля и из университета…
Он отправился в Германию. В Нюрнберге местные врачи ославили его, как шарлатана и мошенника. В ответ он попросил у Городского Совета неизлечимых пациентов. И бесплатно вылечил нескольких больных слоновой болезнью. Парацельс странствовал по Германии, лечил, исследовал, писал научные труды. В том числе и «Лабиринт заблуждающихся медиков». Отдавал деньги на благотворительность. Он верил, что в человеке есть искра Божественной сущности.
Поселиться в Зальцбурге его пригласил герцог Эрнст Баварский. Вроде бы жизнь наладилась, появился свой домик с садиком у порога. Парацельс был убит наемными убийцами во время званого обеда. Убийц, вероятно, наняли местные врачи…
Мои профессора выстраивали цепочки преемственности, указывая на потемневшие портреты под высокими сводами. Они позволяли нам, как своим ученикам, считаться преемниками Захарьина и Мудрова, и, конечно же, стоявших у ворот двадцатого века Боткина и Склифософского. Не чувствуя личность, преемником считаться трудно.
Именем профессора Сергея Петровича Боткина назвали вирусный гепатит, забыть сложно. Его четвертым ребенком был Евгений Боткин, тоже ставший врачом, и даже врачом императорской семьи. Евгений Боткин не покинул своих пациентов и вместе с семьей Романовых был расстрелян в 1918 году в ипатьевском доме.
Николай Васильевич Склифосовский был одним из создателей мировой хирургии. Начав обучение в доме сирот он стал одной из звезд мировой хирургии. Во время Русско-Турецкой войны и освобождения Болгарии оперировал без перерыва четверо суток под огнем противника. В его полевых госпиталях в Болгарии пролечилось 10 000 раненных. Так он стал не только профессором, заведующим многих кафедр, но и генералом медицинской службы. Он умер в 1904 году от инсульта. А в 1918 году его жена и дочь были убиты, как родственники генерала медицинской службы.
Жаль, что мои профессора не рассказывали подробности. Не ушло бы полжизни на залатывание пробоин в крыльях. Но теперь ко мне приходит ощущение понимания предшественников.
Телефон зазвонил на загруженном городском кольце. Включил громкую связь и начал уворачиваться в смешении машин, встраиваясь в более спокойный поток.
Неуверенный голос девушки, хотела бы знать риск тромбоза, исследование прошла четыре месяца назад, сейчас собирается в перелет к тропикам. Отпуск... А у сестры уже был тромбоз. Пообещал посмотреть ее данные. Пока добирался, разбирал с коллегами текущее-неотложное она позвонила еще пару раз.
Наконец включаю компьютер, нахожу ее данные. Сначала даже не поверил глазам, начал сбор всех ее данных и карты. У девушки выраженные нарушения кровотока, фактически - постоянное кислородное голодание. При наслоении внештатной ситуации риск инсульта или тромбоэмболии легочной артерии очень высок.
Перезваниваю: "Какие препараты Вы успели принять? - Вы знаете, только первый из списка". Лоб покрылся испариной. Провести современнейшее исследование, выявить нарушения кровотока еще в их развитии, установить диагноз на уровне синдромов и расписать схемы лечения...
Но она ими почти не воспользовалась. Сколько раз удавалось спасать жизнь, а здесь она просто не поверила... Было не страшно. Первый препарат из списка работал. Но задачу такой сложности вряд ли решил.
Раньше писал жестче. Пробирало. Но многие были в панике. Хрупкую психику пациента надо беречь. Ему надо мобилизоваться на борьбу с болезнью, это занятие отдает тиной. Нужен душевный настрой на совершение.
"Почему? - Ну, я как то не поверила, что так больна... Правда, при нагрузке руки дрожат. И по лестнице сложно подниматься. А вот если я выпью следующий препарат из списка? - Да, страшного не произошло. Но кислородное голодание все равно организм точит. В печени соединительная ткань начинает как бурьян сдавливать здоровую ткань, это начинается фиброз. Мозг отвечает так же, глиозом. Конечно, печень потом восстановится, когда вновь станет достаточно кислорода. - Ну, тогда я пропью второй препарат. - А как Вы лететь собираетесь? Если у вас одышка на лестнице? - Тогда... да, тогда я буду лечиться".
У нее высшее образование, работает с документами, знает цену напечатанной строки. И работает в структуре, руководящей здравоохранением. Может проконсультироваться с людьми, имеющими медицинский опыт, прямо в соседних кабинетах. И ничего не делает. Вот только тромбоз у сестры, такой же юной, заставляет ее что-то осторожно начать.
Почему мы так беспечны? Может, просто не хотим думать об этом?
Но, ведь треть мужчин сейчас не доживает до пенсии. И каждая пятая женщина не встречает свои шестьдесят.
Мы хотели, что-бы пациенты поверили в себя. Создали лучшую в мире систему диагностики нарушений кровотока. Высокие технологии. Чтобы она работала, отказались от выходных. Отказались от работы в штатах, в Италии и в Швейцарии. Но поговорить с пациентами после назначения лечения уже физически не успеваем. Лишь с малой толикой. Остальных передаем приславшим их докторам.
А они закрывают глаза и ждут доброго волшебника, который придет, и разгонит страхи. И болезни.
Суперсовременные технологии. А нужен живой добрый волшебник...
История из детства.
Южная Германия. В нашем городе у русских был отзывчивый друг. Звали его Гюнтер Херальд. Предки были герольдами - глашатыми.
Немцы народ веселый. Любят праздники, любят посидеть после работы в пивной тесной компанией, расслабляясь под веселые звуки скрипки и шутки соседей. Но есть подчеркнутые границы, за которые не принято заходить - не поймут. Когда кто-нибудь в компании достает пачку сигарет, прикурить берут все желающие. И кладут в пепельницу по 10 пфенингов за сигарету.
Херальд для русских практически свой. Он не имеет границы в общении, он всегда готов помочь.
У него два дня рождения. Первый - от матери, как у всех.
Второй - от судьбы... и от русских. Во время войны Херальд служил в ваффен-СС. Унтерштурмфюрером в танковой дивизии. Командиром танкового взвода. Были тогда черные СС, идейная, генетически чистая гвардия партии. И полевые - ваффен.
Но для Белоруссии и России разница невелика, какой цвет формы надет на команде, рвущей гусеницами танка нашу землю. В декабре сорок третьего его танк подбили, танк загорелся. Германские танки ходили на бензине, поэтому воспламенялись быстро. Отсидеться нельзя, сгоришь заживо. Он полез выбираться через верхний люк. Бегущий в первой цепи в атаку автоматчик всадил из ППШ две пули прямо в живот. Херальд рассказывал, что упал и на минуту потерял сознание от боли. А потом тихо заполз в сугроб и начал молиться про себя. Чтобы не заснуть. Заснуть нельзя. Замерзнешь насмерть. Выползти тоже нельзя. Идущие в атаку на смертную мясорубку цепи добьют не раздумывая. надо дождаться санитаров.
Он дождался. Выполз и начал стонать.
Русская санитарка была щуплой девчонкой. Она взвалила на плечи крупного мужчину во вражеской форме и поволокла его по заснеженному полю через сугробы. Русские хирург, замотанный от операций - началось наступление - прооперировал его. Он выжил.
После войны он был представительным мужчиной. Общительным и веселым. В партию его не приняли - прошлое подмочено. Работал инженером на совместном с СССР предприятии. Отмечал два дня рождения, восхищался санитаркой и посылал ей поздравления.
Много лет прошло, многое забылось. А эта история не выходит из головы. Про хирурга мне все понятно, окажись на его месте, оперировал бы, накладывал швы, и операционная сестра стирала бы пот со лба, чтобы не заливал глаза.
А вот санитарка в этом кроваво-снежном месиве... Когда вокруг хрипят умирающие люди... Взять и поволочь, спасая от смерти, того, кто творил все это... Она святая. А про себя я так и не знаю, смог бы...
Первый утренний звонок. В это время идут звонки пациентов.
По делам звонки после обеда, не хотят ломать напряженный рабочий график.
"Я только на минуточку..." Вздыхаю с сожалением. Такая прелюдия говорит о том, что планируют забрать минимум час. Дама в возрасте энергично сыплет жалобы на здоровье и самочувствие, жалобы сыплются на меня дружно и без остановки, как будто ранетки из ведра. Задаю короткие уточняющие вопросы, на мониторе попутно просматриваю ее данные.
"А Вы знаете, я уже написал Вам об этом в заключении. И лечение должно снять эти симптомы в течение недели..."
И тут обескураживающий ответ: "А я еще не читала. Я не забирала документы. - Ну я же все это уже написал... - А я хочу, чтобы мне все рассказали!" Так, заказан театр одного актера. Надо переадресовать звонок консультирующему кардиологу, но я уже в теме. Она отнимет у нее час, может, уложусь быстрее.
Не люблю ощущение медицины. Обычно это тоскливое ощущение бесправия или легкий страх. Когда твоя жизнь перестает принадлежать тебе. И ты с тоской перепоручаешь ее кому-то формально отстраненному в белом халате.
Поэтому белый халат одеваю теперь редко. И пациентов встречают не тоскливые таблички, а картинная галерея - летний и весенний Париж. Лето, солнце, и предвкушение праздника. Привозил их несколько лет, пока друзья сказали - это ведь затянет. Осенних и зимних тем пациентам показывать не хочу. Хотя многих это раздражает - хотели бы бестеневых хирургических ламп и блеск никеля.
Беседуем. Я рассказываю о терапии, убеждаю ее лечиться. Не хочет, каприз - побаиваюсь. На МРТ у дамы уже множественные очаговые поражения мозга, следы немых и малосимптомных инсультов. Лечиться не хочет, однако у массажиста и китайских иглорефлексотерапевтов лечится прямо сейчас. По принципу - отдаю себя в ваши руки. По исследованию крови у дамы и сейчас идет медленная гибель мозга, он зарастает соединительной тканью, глией. К тому же риск повторного острого нарушения мозгового кровообращения крайне высок. Она хочет, чтобы лечение проводил лично я. Вера? Пожалуй, нет, просто человек хочет отдать всю ответственность за себя в твои руки. Всю - чтобы не мог оторваться, отвернуться, перестать думать о ней... А перепоручив все свое здоровье она сможет отвлечься от своих проблем и жить дальше. Смотрю на часы - сгорел час с четвертью рабочего времени. Того, когда у меня работает голова. Когда работал в стационаре, я так и делал. Брал всего человека и всю ответственность. Но здесь уже опаздываю расшифровать диагнозы следующих. Надо переходить в рабочий ритм.
"Вы знаете, Вы сейчас не со мной торгуетесь. Я всего лишь вижу Вашу болезнь с помощью техники. Вы сейчас с Ним спорите. О своей судьбе." Ее голос осекся: "Я поняла..." - "Не волнуйтесь, мы Вам поможем. Вы помните, я рассказывал Вам, что уже на восьмой день у Вас будет стойкое улучшение. Давайте начнем сегодня. Все будет хорошо, Вы будете здоровой".
Она звонила еще три раза, пришла и час беседовала с кардиологом. На следующее утро она позвонила - от первой таблетки закружилась голова... Через неделю ей станет лучше.
Я не священник и не хочу усыновлять своих пациентов. Просто потому, что мне надо спасти сотни и тысячи. В моей жизни есть работа, работа, работа. Но больных еще больше. И каждый третий не хочет брать на себя ответственность за свою жизнь. Либо лечишь и даешь таблетки ты, либо я отказываюсь. И часть из них потом погибает. Отказавшись от сложностей жизни. От простого лечения. В конфликте с Жизнью - мне должны...!
Вечером я еду кормить брошенных псов. За них брать ответственность точно почти некому. И принимать решение здесь тоже надо именно нам.
Мохнатую уличную барбоску, часть предков которой была болонками, жизнь бросала немало. Если бы ей повезло, и она родилась в земле предков, в Болонье, она была бы счастлива. Наверное. Там нельзя бросать собак и детей.
Приют, построенный для брошенных детей одним из Медичи 500 лет назад в виде красивого палаццо, стоит прямо за палаццо Веккио во Флоренции. Весь мир приходит посмотреть на совершенство мраморного Давида, но немногие идут дальше. А стоит посмотреть на эту великолепную аркаду и настенные медальоны новорожденных детей. Теперь это музей. Всех брошенных детей в голодные послевоенные годы разобрали по семьям. Дети должны быть в семье. Приюты для собак еще есть, но за брошенную псину - год тюрьмы или десять тысяч евро штрафа.
Псина не унывала и на одном из зигзагов жизни попала в приют. Он разорился и ее взяла Рита. Сейчас у нее тридцать собачьих душ, десяток кошачьих и раненая четырехмесячная козочка Тереза. Рита была прорабом, но чтобы прокормить свою ораву она пошла работать штукатуром отделочником. Бросила квартиру, взяла частный дом с участком на краю города. Собак много, есть Арчи, Марат, Жуля... Барбоску за живость характера назвали Ритой.
Когда приходишь покормить собак, тебя окружает море любви. Все характеры разные, сценарий взаимоотношений любого человеческого коллектива проигрывается здесь, надо лишь открыть глаза и смотреть. Писатель мог написать бы здесь серию повестей и романов. Но главное отличает их от нас. Это море нерастраченной любви. Они хотят, чтобы ты прикоснулся. Увидел их. Они несут поразительный талант - любить. И здесь они хотят любить нас со всей нерастраченной силой души...
"Посмотрите, Рита захандрила. В углу прячется". Мы притягиваем собаку - у нее мутный болезненный взгляд. Внутрь.
"Что с ней? - Рак. Видите, шишки... Вчера возила их в клинику. Сейчас оперировать надо троих, но денег хватит только на Мартина. А ее операция самая дорогая. - Отправляй ее в клинику. Оплата пойдет во время лечения".
Выходим. "Денег нет. Нечем рассчитаться с людьми. - Это рак! Ждать нельзя. - Знаю. Думаю, где занять. - Снимем наши зарплаты. - Не хватит. - Доктора поймут, прихватим у них".
Прошло десять дней. Сегодня Рита задорно лает и носится по участку впереди стаи. Она еще в бандаже, но счастье свободы после всего ужаса клиники так зажигает. Она тормошит всех, в глазах огонек, огонек счастья...
Когда-то, еще мальчишкой я работал в отделении реанимации.
Отделение у нас тогда было только с иголочки. Широкие коридоры, просторные, залитые солнцем, палаты. Сияющая хромом и никелем техника: поблескивают глазками мониторы на стенах, замерли в готовности объемные респираторы, дефибрилляторы, инструментарий на столиках под колпаками. И без дела они не пылятся. Кроме терапевтических больных мы ежедневно забираем поток пациентов из операционных. Чужих в отделении нет, здесь не место для суеты. Невидимая стена отгораживает отделение от большого госпиталя. Лишних звуков тут тоже нет, отделение напоминает подводную лодку. Если прервется дыхание, раздастся хрип - это услышит не только палатная медсестра. Несколько человек отреагируют сразу. Ставятся капельницы, по графику идут манипуляции, перевязки.
И вдруг крик: "Остановка"! С топотом из разных концов отделения вваливается реанимационная команда, сразу включаясь в работу.
Счет на секунды, тем протоколом на запуск нам давали пять минут.
Считалось, что потом гибнет мозг.
Тело пациента дружно на мраморный пол.
Дежурный реаниматолог ведет непрямой массаж сердца, на глазах раскаляясь. Его медсестра подает кислород, старшая медсестра вместе со сменной набирают шприцы, мы подтягиваем дефибриллятор.
"Разряд"! Током бьет по телу, но сердечный ритм не запустился. Асистолия.
"Добавь! Еще разряд! - все с бешеным напряжением на монитор - сердечного ритма нет.
- Еще разряд! Да электроды смочи!"
Старшая медсестра лихо срывает жестяную крышку. Время практически исчерпано, она резко плещет физ.раствором на электроды. Но нервы подвели - струя физ.раствора хлестнула по удлинителю. Бах! Мигнул и погасли лампы, затих отсос и респиратор. В дефибрриляторе тоже уже нет заряда, он подключен к удлинителю.
Мы застыли в ошеломлении - все! Ударило шоком от неожиданности. Руки опустились. Семь минут...
И только дежурный реаниматолог, старше нас на три десятка лет, один продолжал качать - непрямой массаж сердца.
Асистолия... После трех ударов дефибриллятором... Вся техника встала - безнадежно... Конец.
И вдруг его выжатый голос: "Ритм пошел! ... Кислород!" И он, пошатываясь от усталости, распрямился над над пациентом.
Уже не телом, уже живым. Мокрое пятно пота на всю спину. Мы ожили - кислород, ампулы, ток на щитке - все молча бегом.
Много лет прошло. Я помню - чудеса случаются. Только качать изо всех сил... Изо всех!
Считать шансы пускай считают другие.
Здесь я оказался случайно. Переоформлял очередной договор из нескольких десятков обязательных.
Чего только не требует государство, чтобы разрешить лечить больного...
Поэтому отток из нашей профессии огромен. Многие хотят увидеть жизнь, а не задыхаться в потоке обязанностей, который на тебя пирамидой наваливают десятки инстанций и проверяющих.
Пока оформляли документы, вышел в коридор, но дверь у бухгалтера осталась открытой.
"Да, он совсем не выходит из депрессии, - говорит она по телефону, - но лучше я перезвоню позже".
"Депрессия может быть и от органических причин, не только от кризиса среднего возраста, - замечаю, заходя в кабинет. - Может быть, у него просто дисбиоз, питается на работе урывками." Хочется, чтобы мы поддерживали друг-друга. Хоть иногда.
В среднем возрасте на здоровье еще никто не обращает внимания. По привычке мы считаем, выдано оно от природы отменным, таким и будет по гарантии от нее же. Интересно, чек в магазине народ проверяет, а от природы ожидает в слепую...
"Это муж подруги, - отвечает мне жизнерадостная девушка. - Да, Вы правы, на работе с обедами, кажется, неважно. -
Курит? - Да, и в последнее время все больше замыкается. Чем больше замыкается, тем больше курит. И спит подолгу - А когда замыкается, голова болит? Он курением головную боль снимает? - Да, часто говорит, болит. - А профессия у него с проф.вредностями? - Гальванщик. -- Девушки, спасайте человека! Он по прежнему всех любит. У него, похоже, скрытое кислородное голодание. От окисления на работе повреждаются клетки крови и сосудов. Кислород не доходит до мозга и сердца. Он курит, чтобы их расширить и поднять давление. Чем больше курит, тем больше вновь повреждаются сосуды. Тем чаще и надолго поднимается давление. - Я сейчас позвоню подруге. - Если сейчас мы оказались правы, у него в общем анализе крови будет повышен гемоглобин. И возможно, но не обязательно, будет повышено давление."
Наверное, я здесь оказался не случайно... Кто-то сверху кому-то послал шанс. Но, уже зная людей, боюсь, что он будет упущен.
Что может быть дешевле жизни? И что теряется так глупо и ежечасно?
Сумерки на юге падают быстро, они почти внезапны. Но зато городские тайны выходят на поверхность. Жесткая обнаженность солнечного дня им не по нутру.
Вот и сейчас совершилось это таинство - пришли сумерки. Внезапно запахло жасмином. Я замотался за день. Когда пытаешься прожить вместо одной жизни три, количество сделанного удивляет. Но чувствовать уже просто не хватает сил. Я спускался от Квиринале к плаза Венеции.
Квиринале - это дворец на одном из холмов Рима. Сейчас это резиденция президента Итальянской республики. Ранее, когда Рим принадлежал Ватикану Квиринале был папской резиденцией. Собственно дворца почти и не видно. Загораживает высокая каменная ограда. С широкой, мощеной крупным булыжником площади, дворца и не видно. Только гвардеец с саблей в сияющей медью кирасе в проеме ворот. Красиво.
Человечество любит игрушки. Оно еще не вышло из детского возраста. По сути, человеком разумным человечество назвало себя без всяких особых на то оснований.
Пора сделать паузу. Если спуститься к плаза Венеции или рынку Траяня, то там будут кафе. Публика часами сидит за столиками на улице, потягивая пиво или коктейли. Но это будет очень долго. Кафе для итальянцев - это театр жизни, и каждый в нем играет свою главную роль. И официант, и маэстро-повар, и посетитель. Минимум полчаса надо дожидаться заказанного ужина. Менять блюда тоже будут неторопливо. Нет, сейчас мне нужен радикально черный цвет. В смысле, быстро поужинать и без театральных издержек.
Однако повсюду барокко и классический стиль - трех-четырехэтажные дома семнадцатого-девятнадцатого века, игра белого, бежевого и желтого цветов. Их сдержанное достоинство и чистоту стиля объединяют однотипные жалюзи и ставни на окнах - непременный атрибут южных городов. Вроде бы не место для фаст-фуда, но мы в Италии.
Оглядываюсь, и на углу виа Кватро Новембре (улица 4 ноября) вижу нужную вывеску. Здесь маленькая пиццерия. Большая комната играет роль зала для посетителей, у стены лестница в подвал - там второй такой же маленький зал. Зато паста болоньезе с роскошным жарким запахом спагетти и базилика, и холодное пиво возникает на стойке сразу. Ура! Заказываю еще кофе для тонуса и сажусь блаженствовать в усталой истоме за столик. В зале почти никого - еще семейная пара туристов и за столиком у выхода - итальянец из местных жителей. По натруженным рукам, жестким морщинам и простой рубашке - рабочий после трудового дня. Крепкие плечи. Искоса поглядываю на него. Не люблю вторгаться в чужую приватность, но это римлянин и сегодняшний. Он медленно накручивает спагетти на вилку, неторопливо и мастерски отправляет их в рот. Ест со сдержанным наслаждением, так что наблюдать за ним очень приятно, просто физически чувствуешь, как человека накрывает волна вкусового удовольствия и сытости. Но пока он для меня загадка, пытаюсь угадать, чем завершится эта трапеза. Был бы наш человек, предположил бы алкоголь с его релаксацией и философской ноткой. Здесь теряюсь в догадках. Ни стакана, на бокала у него на столе нет. Только традиционная бутылка воды.
И вот сюита с пастой болоньезе подошла к концу. Пауза, но не антракт. Мужчина откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и оценивает игру послевкусия. У меня даже вилка со спагетти застыла в руке. И вот он, слегка сладко потянувшись, вдруг улыбается в предвкушении следующего подарка судьбы. Я напрягаюсь в ожидании... Он распаковывает коробочку, я не обратил на нее вначале внимания. И с выражением детской ясной радости ныряет туда ложечкой... Господи, это джелато! Итальянское мороженое. Все очень просто. И немного неожиданно для меня.
1. Леда и лебедь с маленьким Эротом. 35-й год от Рождества Христова.
[700x525]
2.
[700x525]
3.
[700x525]
4.Боковые мраморные панели античного саркофага
[700x525]
5.
[700x525]
6.Один из двенадцати великих цезарей. В галерее - двенадцать бюстов.
[700x525]
7. Живописные плафоны потолка
[700x525]
8. Плафон "Суд Париса" перекликается с Паолиной в виде Венеры победительницы этого состязания
[700x525]
9.
[700x525]
10.
[700x525]
11.
[525x700]
12.
[525x700]
13.
Интернет обрезал фотографии из этого зала для предыдущего материала "Полина Боргезе, продолжение".
Я было хотел поставить точку на этом точку, кому они нужны...
Но подумал, иногда нужен материал для мысли. Первичный.
Полина и Наполеон поставили ярчайший эксперимент своей жизнью.
Фактически, для всего человечества...
Результат мне не нравится, но миллионы людей и сегодня тают от сладостного понятия гламур, повторяют их ошибки.
Но Полина и Наполеон повторяли уже пройденный опыт Древнего Рима.
Наполеон копировал его, и наступил на те же грабли.
Полина повторила Мессалину. Результат получился получше, но не оптимистичный.
И, наконец, между двумя цивилизациями тысяча лет.
Европейцы умудрились разбить и уничтожить свою цивилизацию (и живших в ней людей) на тысячу лет.
Чтобы потом восстанавливать по осколкам. Посмотрите на "Леду и лебедь". Это римское искусство для украшения жилья (но не из серии шедевров, просто - для быта). К этому уровню пришли лишь через тысячу лет.
Теперь взглянем на это вместе
Скучающая Полина «шалит»… Ее приключения становятся анекдотами Парижа.
Наполеон строит Империю. Возрождает традиции древнего Рима и возносит себя на пьедестал.
Он занимается цензурой газет. Вводит моду на завышенную талию. Завышенная талия, с его точки зрения, возвращает нас к античности, к временам древней Греции и ее идеалам. Его стиль «ампир» (империя) возник с ним и угас с его падением. Ушедшие с революцией корсеты платьев для богатых возвращает купающаяся в роскоши Жозефина. Вместе с золотыми украшениями и шелками.
Наполеон восстанавливает роль религии и идет на соглашение с папой Пием VII(конкордат). Государство начинает выплачивать католическим священникам жалованье.
В 1804 году Наполеон выпустил Гражданский кодекс, значительную часть которого он создал сам. Он возродил монархию и в 1804 году закрепил ее конституцией. Создал орден Почетного легиона и активно награждает отличившихся, раздает титулы и звания. Наполеон развивает коммерцию и обеспечивает ее законодательной основой, открывает Коммерческую палату.
Ему нужен авторитет, ему нужна крепкая вертикаль власти. Даже более – ему нужна пирамида власти.
В личной жизни он меняет любовниц. Париж зубоскалит, сплетни об его любовных похождениях пересказываются в каждом доме, сочиняются и куплеты.
Впрочем, у него есть и постоянные связи. Узнав о том, что Жозефина уверяет окружение о любовной связи Бонапарта с сестрой, семейство Бонапарт ей отмстило. Сестра Каролина предоставила ему любовницу, даму для развлечений.
Элеонора находилась в стесненных обстоятельствах после того как ее мужа, капитана, посадили в тюрьму. Миловидная женщина понравилась Наполеону, и вначале он принимал ее в секретных покоях Тюильри, после возникновения беременности поселил ее в особняке.
Впрочем, он загружен строительством империи. Поэтому в алькове висели часы. Близость с императором не приносит Элеоноре счастья любви и часто она ногой пододвигает минутную стрелку. Иногда на полчаса. Очнувшись, Наполеон всегда смотрит на часы. Так она сокращает свидания. Она родит ему сына, в будущем картежника, мота и алкоголика.
Но не только она. Наполеон спит и со своей падчерицей Гортензией, дочерью Жозефины. Ее он навещает прямо во дворце. Когда она забеременела, Наполеон выдал ее за брата Луи, осыпал колоссальными деньгами и сделал чету королями Голландии. Впоследствии Луи выступит против него.
Предоставив Наполеону постоянную любовницу, Мюрат, зять Наполеона и муж Каролины, этим не удовлетворился. Он стал ежедневно посещать ее в спальне. Делить одну женщину с императором, а при случае сделать своего отпрыска властителем империи… Боевым офицером и генералом он спасал Наполеона и поражал безрассудной храбростью. Погрязнув в разложении этой безумной власти, он стал предавать Наполеона. Он бросил руководство «великой армии», отступающей из России, и отбыл в свое королевство. После возвращения Наполеона с Эльбы он предал его и выступил со своими войсками против…
Наполеон требует от Франции соблюдения норм морали и указывает на ценность семьи. Это опора империи. Революционные вольности закончились.
Вечереет. На бульваре Прадо начинает стихать дневной шум.
Этот шум и заботы наполняют нашу жизнь, вытесняя саму жизнь.
Но приходит вечер и приносит вечернюю прохладу и глубину звуков.
Появляются полутона, появляются намеки на тени.
Зрение меняется... Зрачок меняет фокус.
И вместо потока машин вдруг вижу розы.
Это тоже Мадрид, это тоже Прадо.
Но только у нас появилась минута вернуться в свою жизнь. Войти в нее.
Не пропустите момент. Он пройдет как поезд в метро.
И останешься на перроне.
Но сейчас мы с Вами на секунду здесь. И у нас с вами плюс двадцать девять. И время 18:26.
Воздух так наполнен, что кажется, можно положить его на ладонь.
Удачи всем, кто Живет в нашей суматошной жизни!
Ну вот оттенок тени превращается в маленькую тень. На углу продают мороженое.
Поверну сейчас налево. На Пуэрта дель Соль сейчас закипает другая, вечерняя жизнь.
В этой бурной веселой тусовке чувствуешь иной пульс жизни.
Дружелюбный. Прощаюсь. Иначе эта минута ускользнет... Удачи!
ВНЕЗАПНО ГУЛ СМОЛКАЕТ
Посетители неспешно переходят в следующий зал и вновь смолкает гул, возникает пауза.
Царственная красота обнаженного женского тела…
На античной кушетке полулежит, опершись на локоть, обнаженная женщина. Вернее, полуобнаженная. Лежит свободно, уверенная в неотразимой красоте и чувственности своего тела. Покрывало сброшено, открывая фигуру до пояса.
Великолепие сияющего искристой белизной мрамора, совершенство обнаженного тела, свобода…
Свобода искусства, свобода женской власти.
Полина Бонапарт в виде Венеры. Но, Бонапарт, пожалуй, здесь лишнее. Она королева.
По официальному статусу – княгиня, то есть, принцесса (Princess). Но смешны люди, создавшие формальные стереотипы. Я еще не вижу лица, но уже по постановке плеч, уверенному изгибу тела, властному, без намека на расслабленность – это королева!
В центре небольшого салона стоит это совершенство. И вся многоголосая толпа с разных континентов в момент притихла, ошеломленная, как и я.
И старший брат, генерал и первый консул Бонапарт был в напряжении, в очередной раз устраивая жизнь своей любимой и младшей сестры. Не ей, ему пришлась успевать за событиями.
Вообще, семья была корсиканская, то есть итальянская, но корсиканская кровь не просто «итальяно», а поджаренная с перцем чили и вкраплением греческих мореходов, финикийских пиратов древности, арабов, а потом уже венецианских искателей удачи. Это характер.
Захолустный провинциальный остров, вошедший незадолго до того во французское королевство. Властную маму семейства Бонапарт, Летицию, Рим не забывает до сих пор, она жила в палаццо Бонапарте на плаза Венеция, это самый – самый центр Рима, и каждый вечер созерцала с балкона шумливый темпераментный народ. Французов она не любила, язык не выучила, и после свержения сына бежала с братом кардиналом Фешем в Рим. Потом с этого балкона любил выступать Муссолини.
Обхожу скульптуру по окружности зала. Совершенная грудь, изящный рисунок живота, классический рисунок плеч. Она облачена в обнаженность, как в царственную парчу.
Это вызов, провокация даже сейчас. Но ее создавали триста лет назад, во времена Империи.
Если бы Антонио Канова не создал бы более ничего, он все равно вошел бы в историю.
Но все же… Отчего так внезапно приливает кровь к лицу просвещенной публике, уже чуть готовой к этой встрече? Обнаженной натуры здесь изобилие, и резца, и кисти великих мастеров. Но зал полон и публика застыла в созерцании…
«Стерва!» – немного озадаченно подводит итог своему впечатлению девушка лет семнадцати, стоящая неподалеку. Да, пожалуй, соглашусь с соотечественницей. В лице не чувствуется особой глубины и теплоты, доминирует самодостаточность. Ее не столько интересует мир, сколько самоутверждение в нем. Тонкие правильные черты лица, красивым его не назову, скорее миловидным, однако это уже субъективное восприятие. Несколько острый нос и подбородок подчеркивают вертикаль.
Но фигура совершенна. И характер модели отчетливо чувствуется в передаче гениального Мастера. Антонио Канова – бриллиант первой величины. Он родился в семье итальянского каменотеса и силой своего таланта и жизненной позиции добился невероятного признания. Папа Пий VIIпожаловал ему титул маркиза д, Искиа. И именно эта скульптура 1807 года принесла ему наибольшую славу.
Впрочем, оценивать – не осуждать. Изучая мир вокруг я, наконец, начинаю его понимать. В юности я просто был бы заворожен техникой мастера и тем импульсом, что они вложили в работу. Она очень органична. Своеобразный посыл в века…
При рождении, а родилась она 20 октября 1780 года, звезды не очень благоприятствовали ей. Из тринадцати детей семейства Бонапарте в детстве умерло 5. В это время одному из ее старших братьев, Наполеоне, было 11 лет.
И детства ее он практически не застал. Небольшой остров, отец – небогатый местный дворянин, вынужден выхлопотать двум старшим мальчикам королевскую стипендию. Генуя как раз продала Корсику Французскому королевству, и отцу, увлекавшемуся политикой, из-за семьи пришлось забыть идею