живот глохнет.
адреналин в крови.

пожалуйста,
не забывай.
пожалуйста,
утопай.

не исчезай.

доброго вечера.
дня и утра.

неужели,
все исчерпано?
я утопаю,
в Вас.

и я лгу.
паршивая,
хочет,
показать,
без доли,
что за спиной.

не выйдет.

Вы со мною,
5 минут,
а после,
эфорийно*,
пусто.

Вас,
все смущает,
но не меня,
данное.

не бойтесь,
я волнительнее*,
Вас.

я,
абсолютно,
беззащитна.

более,
отчаяния,
не приходилось.

простите, простите,
мою глупость.
безмятежность..

Вы, единственный,
кто зовет,
меня по имени.

я кажется,
таю,
умираю,
и возрождаюсь.

не смущайтесь,
прошу,
не робейте.

решимы* будьте,
не жалейте.

и я пойду,
за Вами..

гладь тепла,
твою рисуя..

я понимаю,
скольких,
оседлых,
и неприкаянных,
во мне,
томятся.

ты не узнаешь,
как сильно тоска,
по Вам,
вьется.

я бесконечности,
своей беспечности,
и хандры,
безмятежно,
устал.

я к Вам,
ко всем,
со всем,
сердцем.

отрекусь,
иссечусь.

"..Лишь в неизменном — бесконечность,
Лишь в постоянном глубина."

(с) З. Гиппиус.

В своей бессовестной и жалкой низости,
Она, как пыль, сера, как прах земной.
И умираю я от этой близости,
От неразрывности ее со мной.

Она шершавая, она колючая,
Она холодная, она змея.
Меня изранила противно-жгучая
Ее коленчатая чешуя.

О, если б острое почуял жало я!
Неповоротлива, тупа, тиха.
Такая тяжкая, такая вялая,
И нет к ней доступа — она глуха.

Своими кольцами она, упорная,
Ко мне ласкается, меня душа.
И эта мертвая, и эта черная,
И эта страшная — моя душа!

(1905)

(с) З. Гиппиус.

Мы решили с тобой дружить,
Пустяками сердец не волнуя.
Мы решили, что надо быть
Выше вздоха и поцелуя...

Для чего непременно вздох,
Звезды, встречи... скамья в аллее?
Эти глупые "ах" да "ох"!..
Мы - серьезнее и умнее!

Если кто-то порой на танцах
Приглашал тебя в шумный круг,
Я лишь щелкал презрительно пальцем -
Можешь с ним хоть навек остаться.
Что за дело мне? Я же друг!

Ну а если с другой девчонкой
Я кружил на вешнем ветру,
Ты, плечами пожав в сторонке,
Говорила потом мне тонко:
- Молодец! Нашел кенгуру!

Всех людей насмешил вокруг.-
И, шепнув, добавляла хмуро:
- Заявляю тебе, как друг:
Не танцуй больше с этой дурой!

Мы дружили с тобой всерьез!
А влюбленность и сердца звон...
Да для нас подобный вопрос
Просто-напросто был смешон!

Как-то в сумрак, когда закат
От бульваров ушел к вокзалу,
Ты, прильнув ко мне, вдруг сказала:
- Что-то очень прохладно стало,
Ты меня обними... как брат...

И, обняв, я сказал ликуя,
Слыша сердца набатный стук:
- Я тебя сейчас поцелую!
Поцелую тебя... как друг...

Целовал я тебя до утра,
А потом и ты целовала
И, целуя, все повторяла:
-Это я тебя, как сестра...

Улыбаясь, десятки звезд
Тихо гасли на небосводе.
Мы решили дружить всерьез.
Разве плохо у нас выходит?

Кто и в чем помешает нам?
Ведь нигде же не говорится,
Что надежным, большим друзьям
Запрещается пожениться?

И отныне я так считаю:
Все влюбленности - ерунда.
Вот серьезная дружба - да!
Я по опыту это знаю...

(с) Э. Асадов.

1

Голубой саксонский лес
Снега битого фарфор.
Мир бесцветен, мир белес,
точно извести раствор.

Ты, в коричневом пальто,
я, исчадье распродаж.
Ты -- никто, и я -- никто.
Вместе мы -- почти пейзаж.

2

Белых склонов тишь да гладь.
Стук в долине молотка.
Склонность гор к подножью дать
может кровли городка.

Горный пик, доступный снам,
фотопленке, свалке туч.
Склонность гор к подножью, к нам,
суть изнанка ихних круч.

3

На ночь снятое плато.
Трепыханье фитиля.
Ты -- никто, и я -- никто:
дыма мертвая петля.

В туче прячась, бродит Бог,
ноготь месяца грызя.
Как пейзажу с места вбок,
нам с ума сойти нельзя.

4

Голубой саксонский лес.
К взгляду в зеркало и вдаль
потерявший интерес
глаза серого хрусталь.

Горный воздух, чье стекло
вздох неведомо о чем
разбивает, как ракло,
углекислым кирпичом.

5

Мы с тобой -- никто, ничто.
Эти горы -- наших фраз
эхо, выросшее в сто,
двести, триста тысяч раз.

Снизит речь до хрипоты,
уподобить не впервой
наши ребра и хребты
ихней ломаной кривой.

6

Чем объятие плотней,
тем пространства сзади -- гор,
склонов, складок, простыней --
больше, времени в укор.

Но и маятника шаг
вне пространства завести
тоже в силах, как большак,
дальше мяса на кости.

7

Голубой саксонский лес.
Мир зазубрен, ощутив,
что материи в обрез.
Это -- местный лейтмотив.

Дальше -- только кислород:
в тело вхожая кутья
через ноздри, через рот.
Вкус и цвет -- небытия.

8

Чем мы дышим -- то мы есть,
что мы топчем -- в том нам гнить.
Данный вид суть, в нашу честь,
их отказ соединить.

Это -- край земли. Конец
геологии; предел.
Место точно под венец
в воздух вытолкнутых тел.

9

В этом смысле мы -- чета,
в вышних слаженный союз.
Ниже -- явно ни черта.
Я взглянуть туда боюсь.

Крепче в локоть мне вцепись,
побеждая страстью власть
тяготенья -- шанса, ввысь
заглядевшись, вниз упасть.

10

Голубой саксонский лес.
Мир, следящий зорче птиц
-- Гулливер и Геркулес --
за ужимками частиц.

Сумма двух распадов, мы
можем дать взамен числа
абажур без бахромы,
стук по комнате мосла.

11

"Тук-тук-тук" стучит нога
на ходу в сосновый пол.
Горы прячут, как снега,
в цвете собственный глагол.

Чем хорош отвесный склон,
что, раздевшись догола,
все же -- неодушевлен;
то же самое -- скала.

12

В этом мире страшных форм
наше дело -- сторона.
Мы для них -- подножный корм,
многоточье, два зерна.

Чья невзрачность, в свой черед,
лучше мышцы и костей
нас удерживает от
двух взаимных пропастей.

13

Голубой саксонский лес.
Близость зрения к лицу.
Гладь щеки -- противовес
клеток ихнему концу.

Взгляд, прикованный к чертам,
освещенным и в тени, --
продолженье клеток там,
где кончаются они.

14

Не любви, но смысла скул,
дуг надбровных, звука "ах"
добиваются -- сквозь гул
крови собственной -- в горах.

Против них, что я, что ты,
оба будучи черны,
ихним снегом на черты
наших лиц обречены.

15

Нас других не будет! Ни
здесь, ни там, где все равны.
Оттого-то наши дни
в этом месте сочтены.

Чем отчетливей в упор
профиль, пористость, анфас,
тем естественней отбор
напрочь времени у нас.

16

Голубой саксонский лес.
Грез базальтовых родня.
Мир без будущего, без
-- проще -- завтрашнего дня.

Мы с тобой никто, ничто.
Сумма лиц, мое с твоим,
очерк чей и через сто
тысяч лет неповторим.

17

Нас других не будет! Ночь,
струйка дыма над трубой.
Утром нам отсюда прочь,
вниз, с закушенной губой.

Сумма двух распадов, с двух
жизней сдача -- я и ты.

Радость моя, сохрани мою тень и позволь мне остаться в живых.
Радость моя - я спокоен, я знаю предателей в лица.
Радость моя, я погибну на трассе, трибуны взорву тишиной.
Радость моя, ты расскажи мне потом, что случилось со мной.
Путеводители предусмотрительно
Рву на 16 - не заблужусь!
Клеймо водителя ходить сомнительно.
Мне странно смотреть на этих
некрасивых людей...
Живи своей жизнью!
Солнце мое! Ты разбиваешь себя в других городах!
Ждали весну - тикало, тикало, тикало, тикало в такт...
А после умолк... и если так надо - так надо, но не подчинюсь.
На небе аншлаг... на небе аншлаг - а я не тороплюсь.
Путеводители предусмотрительно
Рву на 16 - не заблужусь!
Клеймо водителя ходить сомнительно.
Мне странно смотреть на этих
некрасивых людей...
Живи своей жизнью!

(c) Д. Ар.

я по венам,
Вашим,
осмелюсь.

тоска,
неоспоримо,
под кожей,
вьется.

а Вы,
не знаете,
как без меня,
и пару дней..

в головах,
союз,
наш.
на небесах,
осадки.

Вы-расслабьтесь,
я хочу Вас,
более всего.

х о ч у.

прогулка наша,
не станет,
концом.

разряд.
мне, смерть,
без Вас.

я сточу себя в малый
барабан. сточу себя в малый.
сердце стучит стучит стучит
раной. на высоте груди
мерзнет – крови не больно.
я пьяный хожу без слез.
без аппеляции к богу
игры со смертью настольны.

чисто – пол подмели.
эхо изжогой – ау! Ау!
я плачу слезами назад
сиротой без тебя живу.
фильмы смотрю твоими глазами
затылок теплее меда.
ты моё темя любила часами
детством сочился возраст.

веки – в окопы ресниц. хриплю
лидокаином сугроба.
я как тебя никого не любил
включая ключицы и бога.

прими меня как надобность взрыва
как радость в присутствии горя
я чист я читс я чист как младенец
траншеи висками рою.

сточи меня в малый.
барабаном стучит сердце –
влюблен в тебя заново.
можно я поцелую тебя
в сердца открытую рану?!

(с) Д. Ар.

бездонная.
до лета,
вечность.

хандра.

Вы,
берете мою душу,
как нечто,
осязаемое,
подлинное.

перемалываете,
и в дом.

как мне выжить?!

с Вами,
явно,
часто дышится,
я замираю.

Ваша,
похвала.
мне в ребра.
под дых.

я заживо,
вгоняюсь.
простите мне,
мою сдержанность,
и мою разнузданность.

я иссеклась.
я без,
Вашего плеча,
томлюсь,
в бездонном.

внемлю.

как же.
я не в силах,
не робеть,
я не в силах,
в воздержании,
своем.

запредельная,
далекая..

близкая,
осязаемая,
и фантомная.

я улечу,
к Вам,
слышите.

мне подвластны Вы,
напротив же.
я Ваш весь.

от пересечения,
ступней,
к горлу.

я горю.
вновь.
неистово.

манишь,
дурманишь,
зовешь,
выпиваешь.

убиваешь..

Понедельник. Март 16/15.

письмо "егора".

- "Добрый вечер! (на деле, утро, я ? нахожусь в школе ?)
Сегодня, увы, не получится встретиться.
Ты не против, завтра/на днях?
Как твои дела? Как жизнь?*"
Я еле, разинув рот, в трубку телефонную, пытаюсь, создать междометиями внятное..
- "Всее-всее хорошо.."
- "..раз всё отлично, до скорой встречи! Не пропадай!"

И мой, беспечный ход, обвалился..

Эти вибрации, в цель. Не было, более грёз..
_____________
Воскресенье. Март 15/15

Мне игриво, не только с прибытием, благодушного "лета", но и с тем, что посеяно в умах людских.
Нежная пара. Молодой человек, сделал комплимент, сам того не ведая, тотчас двум дамам.
Своей возлюбленной, и икс. Рассуждая, о том, как лучше носить кеды, как у "той", чтоб не так "жарко", как в кроссах.
Мерси.
_____________
Понедельник. Март 16/15.

Похоже, "вупорневедящий"-сердцу милый, нагнал хворь.

16/3/15

..Я не этой породы. В моих волосах
Беспокойный и свежий, безумствует ветер,
Ты узнаешь мой голос в других голосах -
Он свободен и дерзок, он звучен и светел,
У меня в жилах пламя течет, а не кровь,
Закипая в зрачках обжигающим соком.
Я остра, так и знай - быть не надо пророком,
Чтоб понять, что стреляю я в глаз, а не в бровь.
________
Я прошу у небес так мало...
Да, тебя.

(Miss Understanding)

я в омут,
вся.
с маху,
влетая.
иссекусь*,
не пожалею.

ну отчего же,
отчего же,
Вы, такой?!
незваный,
отчаянный,
прекрасный..
аполлон.

меня спасет,
мой отъезд.
до нашего,
следующего.

я более,
не в силах,
я более,
не властна.

и все масти,
за меня.
стоит лишь,
мне вздумать.

я должна,
не о Вас,
писать..

и как это?
все что,
знала,
в одночасье,
стало забытым.

и только,
музыка за нас,
и только,
эта красота.

говорите,
остались,
еще люди,
в этом "нелюдном",
остались..
остались, Вы.

и пред,
лицом моим,
Вы также,
волнительный,
очарованный..

и я брожу,
по этим улицам,
и я боюсь,
Вас узнать.
хочу,
и не хочу.
могу,
и не в силах.

осень,
отвлеки меня,
лучше,
душу вынь,
чем так,
смертельно тосковать..

Смотрите, женщина идёт, не без Христа.
Толпы ухмылки ей в почёт.
Она пойдёт на эшафот,
Кривя в усмешке едкой рот,
Стюарт и та
В её лета
была чиста...

Смотрите, женщина идёт по мостовой,
Дитя порока, дочь добра,
Вчера - глупа, сейчас - мудра,
Её не встретишь так с утра.
Смотрите, женщина идёт по мостовой.

День так высоко,
Мир под каблуком
Раскалил
Лёгким ветерком.
Пожалеть о том
Стоит ли?
Свет достать рукой
Было так легко -

Стало далеко.
Жить бы - не тужить,
Королевой быть,
Властвовать.
Только не забыть,
Как вели кормить
Сказками.
Только не простить,
Как могла любить,
Как могла любить...

Смотрите, женщина идёт. Она пьяна.
Она пьяна не от вина,
А потому, что не одна,
И ей знакома тишина:
Когда кругом царит содом, ей тихо в нём.

(с) А. Розенбаум.

той ночью,
пришла она.
психея.

я перестал бояться,
видеть душу.

да.
знаете,
я сейчас задохнусь.
возьму,
и растворюсь.
и вовсе,
даже,
не от "лести",
Вы,
просто катастрофическая.
да.

друг мой,
брат мой,
муза,
не иначе.