[300x236]

Михайловский переулок

Весной зацветали белым цветом сады, одевался в зелень Царский сад, солнце ломилось во все окна, зажигало в них пожары. А Днепр! А закаты! А Выдубицкий монастырь на склонах! Зеленое море уступами сбегало к разноцветному ласковому Днепру. Черно-синие густые ночи над водой, электрический крест Св. Владимира, висящий в высоте... Словом, город прекрасный, город счастливый. Мать городов русских. Но это были времена легендарные, те времена, когда в садах самого прекрасного города нашей Родины жило беспечальное, юное поколение. Тогда-то в сердцах у этого поколения родилась уверенность, что вся жизнь пройдет в белом цвете, тихо, спокойно, зори, закаты, Днепр, Крещатик, солнечные улицы летом, а зимой не холодный, не жесткий, крупный ласковый снег...» («Киев-город»). Чувство, испытанное впервые, особенно пронзительно. Из душного застолья, от гостей, вина и музыки выйти в тишину зимней ночи, обжечься звездами и морозом и понять, что ты влюблен — впервые. Теряя силы и веру в себя, не видя ничего, кроме рюкзака впереди идущего и своих ботинок, без конца карабкаться в гору и, как-то неожиданно оказавшись на вершине, увидеть мир с высоты — впервые. Родиться и прожить в Киеве лет, скажем, 20, исходить его улицы, полюбить его холмы, прирасти к нему душой — и под свист метели и грохот декабрьских фейерверков прочесть «Белую гвардию». А потом, следующей зимой, снова. И еще раз. И каждый раз — как впервые.