"Стою в строю едином с мудаками,
Что не читали книжек Мураками,
Стыжусь и в сотый раз себе жужжу,
Что завтра же романчик раздобуду,
Продвинутым и современным буду,
И кое-что на память затвержу.
Но снова занимаюсь пустяками
И пробегаю мимо Мураками.
Хотя уже любой городовой
В Японии прочёл его без скуки.
Но не доходят руки до Харуки-
Хоругви всех эстетов расписной.
Уходят дни. Я не ношу кроссовок,
Не посещаю клубов и тусовок,
Без пирсинга и даже без тату,
Общаться обречен со стариками.
И лишь одно спасенье – Мураками.
Вот, гадом буду, - завтра же прочту!"
Сергей Плотов
Улетают птицы, увядают розы,
Осыпают листья, тронуты морозом...
Растеклись по дому ароматы сада...
Только без тебя мне всё это не надо.
Загорелись в вазе огоньки рябины...
Неужель напрасно было всё, любимый?..
Что в имени тебе моём?
Его ты помнить не желаешь,
Наедине нас оставляешь -
Меня и думы о былом.
Что в имени тебе моём?..
Какая боль, какая мука
Взлелеяны нашей разлукой -
Не хочешь ведать ты о том.
Что в имени тебе моём?..
Сказал - и словно не знакомы,
И словно не были мы дома
С тобой наедине, вдвоём.
Что в имени тебе моём?..
Зачем ты снова вспоминаешь,
Зачем ты рану растравляешь
И душу, сердце жгёшь огнём?
Что в имени тебе моём?
Забуду то, что было мило,
Пока хотела - я любила,
Твой образ бережно хранила
В воспоминании своём.
Что в имени тебе моём?..
А нынче, право, что за счёты?
Забуду горе и заботы.
Клетка для орхидей (продолжение)
Вторая попытка
1
—Итак, мы на месте, — сказал Дон.
— И ничего не изменилось, — заметила Катя.
— А что могло измениться? — спросил Ал.
Утром они вышли из лагеря и около полудня оказались перед стеной. С ними был Рене. Они стояли на том месте, где лестница вела к смотровой площадке.
— Надеешься, что здесь выйдет? — поинтересовался Рене.
— С такой же долей вероятности, как в любом другом месте, — ответил Ал. — Я не думаю, что препятствие существует само по себе…
— Вспомни о мосте! — произнесла Катя.
— Я размышлял о нем немало, — проговорил Ал. — Мост обрывается. Все так. Но все объясняется просто: такой старый мост в центре города ни к чему.
— Не понимаю, — буркнул Дон.
— Проделаем вместе один опыт, — предложил Ал. — Пойдемте со мной!
Он поднялся по лестнице, держа под мышкой пакет, который прихватил из лагеря. Перед последней ступенькой дождался друзей, внимательно оглядывая каменный парапет. Удовлетворенно кивнув, он указал подошедшим на одно место в правой части парапета: там была вмонтирована блестящая кнопка серого цвета. Ал поискал в левой части парапета, и на той же высоте нашел идентичную кнопку.
— А теперь смотрите во все глаза! — попросил он.
Перегнувшись через перила, он смотрел вниз. Сегодня освещение было иным, чем в прошлый раз. Лучи солнца падали почти вертикально, их
Клетка для орхидей (продолжение)
Ал осторожно повертел одно из колесиков, и они сразу заметили, что изменилось. Угол обзора на экране сместился, одна угловая секунда поворота колесика забросила их на миллионы световых лет в дали мироздания. Им почудилось, будто они стоят среди звезд. Спокойные светила сбивались в гиперпространстве в пестрые облака, спирали, кольца, шары, между ними сновали кометы, пульсировали сгустки звездной пыли. Это были незнакомые им скопления звезд, никому не ведомые миры, но это был все тот же космос, который они видели с Земли, те же самые звезды, те же темные или светящиеся облака материи, и где-то, в каком-то отдаленном уголке космоса, искать который им сейчас не хотелось, но который, без сомнения, был доступен этому чудесному искусственному глазу, стояло их Солнце, жила семья их планет — ледяной мир Нептуна, Сатурн с его кольцами, каменные пустыни Марса, облачные котлы Венеры, Меркурий, этот раскаленный шар, и тут же странствовала Земля, их родина, и на ней жил Человек. На ней развивалась его культура, там жили и мечтали, выдумывали новое, изобретали, рождались и умирали те, малой частицей которых были они сами. Никто из них и вообразить себе не мог, что способен удивляться до такой степени, и каждый ощущал в эти секунды нечто, во много раз превышавшее по любой шкале ценностей то, о чем ему прежде мечталось, к чему он стремился или чего достиг.
Ал вернул колесико в прежнее положение, взялся за ближайший рычажок и опустил его. С головокружительной быстротой навстречу им помчался ландшафт, который они могли наблюдать из башни невооруженным глазом. Дома, башни и мосты поднимались к ним, подобно огромным театральным декорациям, а потом, на последней грани увеличения, распадались в ничего не значащие точки. Их уносило в безвестность, расплывчатость и безымянность, зато вместо них появлялись новые строения на фоне четко очерченных театральных задников.
— Стоп! — рявкнул Дон.
Крик Дона вырвал его самого и остальных из состояния зачарованности. Они опять начали воспринимать, а не только созерцать; слышать, а не только внимать; думать, а не только ощущать. Они увидели неожиданные и неуместные в этом окружении, зато типично земные, человеческие движения: покачивание тела при ходьбе, сгибающиеся колени, переставляемые ноги, размахивающие руки… И маленькие желтые всплески облачков пыли после шагов. Каждая деталь была видна совершенно отчетливо.
— Джек! — опять рявкнул Дон. — Вон тот, впереди — Джек, а за ним сбоку — Рене… А вон идут Тонио и Хейко! Где они находятся? Можешь установить?
Ал уменьшил сектор приема и получил примерное представление о том, на каком расстоянии от них находится вторая группа и в каком направлении движется к центру города. Вот она исчезла за длинным невысоким строением.
— Черт бы их побрал! — воскликнул Дон. — Их тоже не задержал щит. У Джека нюх подходящий. Как далеко они от нас? Километр? Два? Ал! Что ты тянешь, поторапливайся! Катя, и ты тоже! Они нас опередят!
Ал зафиксировал какую-то точку на экране. Медленно отрегулировал масштаб увеличения… Сейчас, сейчас он поймает то, что бросилось ему в
Герберт Ф. Франке
Клетка для орхидей
Первая попытка
1
Мгновения, когда сознание пробуждается на чужой планете, всегда волнуют. Словно по мановению волшебной палочки на тебя накатывается одна картина за другой, ты различаешь все новые и новые детали. Иногда они приходят мягко, волнообразно, а иногда — резко, вспышками. И все это связывается щекочущим нервы ожиданием невообразимого: то ли чего-то необъятного, что не в силах объяснить человеческий мозг, то ли чего-то смертельно опасного.
Ал очнулся на чужой планете первым, С чувством удовлетворения, к которому примешивался легкий налет разочарования, он признался себе, что никаких неприятных ощущений не испытывает. Ни изнуряющей жары, ни электрических разрядов, ни обнюхивающих тебя динозавров. Ничего угрожающего. Окончательно успокоившись, он огляделся вокруг. Двигаться приходилось осторожно, он ощущал ломоту в суставах, как и после всякого длительного перелета. Когда он поворачивался, покалывало в мускулах. Что-то продолжало еще давить на мозг. Но с каждым новым глотком воздуха Ал все больше раскрепощался, в движениях опять появилась легкость. Расстегнув ворот желтой рубахи, он жадно втягивал в себя воздух. «Подходящее здесь место, — подумал он. — Дон не ошибся с выбором».
Небольшой барак, который уже успели соорудить роботы, стоял метрах в ста левее, в долине. Рядом с ним автоматы поставили мачту для передач и ретрансляции. А еще в пятидесяти метрах, вровень с бараком, стоял ангар для вертолетов. Самым примечательным показался Алу кратер, откуда автоматы брали пробы почвы. Он зиял на поверхности, как открытая рана, края его осыпались. Они были кроваво-красного цвета, а сам срез — почти черный. За бараком виднелись горы, а за ними — равнина с сотнями плоских холмов и небольших озер. И все это освещалось оранжево-красным светом чужого солнца.
Дверь жилого помещения барака откатилась вбок, выехала машина, на сиденье которой, откинувшись, полулежала Катя. С помощью нескольких десятков высокочувствительных присосок машина-робот положила девушку на мат — тот самый, на котором несколько минут назад пришел в себя Ал. Катя тоже вот-вот должна была очнуться. Ее мускулы уже чуть заметно подрагивали.
— Где Дон? — спросил Ал.
Робот остановился.
— Пока что не проснулся, — донеслось из его динамика.
Жестом руки Ал направил его в сторону барака.
— Продолжай! — приказал он.
Дон, значит, пока спит, а Катя просыпается. Дона и Катю подобрала друг для друга генетическая комиссия. Тем самым им было позволено в будущем иметь детей. Дон ввел Катю в круг своих друзей, она оказалась хорошим товарищем и участвовала во всех их розыгрышах и шутках. Лишь одно обстоятельство претило Алу: Дон рассматривал Катю как что-то вроде своей собственности и вечно ее поучал. Не без злорадства Ал представил себе, как отреагирует Дон, увидев его наедине с Катей.
— Эй, Дон!
Голос прозвучал так тихо, что Ал едва расслышал.
— Катя! — позвал он. — Это я, Ал!
Быстро оглядев себя, он убедился, что его зеленовато-коричневая тропическая куртка сидит на нем ловко, и пригладил темно-русые волосы.
Катя тем временем пыталась приподняться на мате. Ал опустился рядом с ней на колени и помог, осторожно поддерживая под спину. Она часто заморгала, щурясь на солнце.
— Мерзкий свет, — прошептала она.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ал.
— Я выдержала… По-моему… все в порядке.
— К свету ты привыкнешь, — объяснил Ал. — И не будешь даже замечать, что он оранжевый. Он станет белым. Все цвета станут для нас привычными. Правда, тогда планета мало чем будет отличаться от Земли.
— Но небо… — возразила Катя. — Это небо…
— И небо будет голубым. Ты только наберись терпения. Все произойдет само собой. Представь себе, что нулевая точка на шкале немного смещена…
«Странно, — подумал Ал. — Меня этот грязновато-серый цвет неба нисколько не смутил. Может быть, у женщин иная острота восприятия?»
Он смотрел на Катю. Ветер шевелил ее светлые волосы. Пока она еще была бледна, и эта бледность подчеркивала выступающие скулы, придающие девушке экзотический вид. Темно-карие
Друзья уходят как-то невзначай,
Друзья уходят в прошлое, как в замять.
И мы смеемся с новыми друзьями,
А старых вспоминаем по ночам,
А старых вспоминаем по ночам.
А мы во сне зовем их, как в бреду,
Асфальты топчем юны и упруги,
И на прощанье стискиваем руки,
И руки обещают нам: "Приду".
И руки обещают нам: "Приду".
Они врастают, тают в синеву,
А мы во сне так верим им, так верим,
Источник teksty-pesenok.ru
Но наяву распахнутые двери
И боль утраты тоже наяву.
И гарь утраты тоже наяву.
Но не прервать связующую нить.
Она дрожит во мне и не сдается.
Друзья уходят - кто же остается?
Друзья уходят - кем их заменить?
Друзья уходят - кем их заменить?..
...Друзья уходят как-то невзначай,
Друзья уходят в прошлое, как в замять,
И мы смеемся с новыми друзьями,
А старых вспоминаем по ночам,
А старых вспоминаем по ночам.
Вадим Егоров
ЗАЯЧЬЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Каплет с веток дождик частый.
Спи, мой серый, мой ушастый.
Я люблю тебя, люблю,
Я ружьё тебе куплю.
Вот пойдём мы на охоту
По лесам и по болоту.
Всех прогонишь ты, малыш,
Кто зубаст и слишком рыж!
А медведю скажем: - Дядя!
Хватит шастать на ночь глядя,
Луше спать скорей иди,
В зайце зверя не буди…
К сожалению, автора не помню.
Языковые приколы. Пятничное
сб, 20/02/2016 - 14:31 | кислая
(1 год 8 месяцев)
Велик, могучим русский языка
Только в русском языке…
…есть название части тела, не меняющее своего значения при перестановке слогов. Это ряха (харя).
…можно составить предложение из трёх гласных букв: «Э, а я?»
…возможно законченное предложение из пяти глаголов без знаков препинания и союзов: «Решили послать сходить купить выпить».
…ответ на вопрос может звучать как отказ и одновременно как согласие. «Водку пить будете?» — «Ах, оставьте!..»
…пять букв алфавита, стоящих подряд, образуют вопрос: «Где ёж?»
…скотину считают по головам, а правительство — по членам.
Бес Луны
Силецкий Александр Валентинович
На перекрестье двух дорог, где возвышался старый бук, Пифуня Юк успел, не опоздав ни на минуту. Идучи сюда, он напряженно думал: "Надо поднажать. Я не могу заставить ждать ее на эдаком ветру. Ведь нынче я намерен объясниться. Вон, какой букет припас и новые надел штиблеты... Нет, скорей, скорей!".
И вот он здесь. Промозглый ветер, ветви шелестят над головою, будто там, вверху, подвешены за ниточки почтовые конверты - десять тысяч, миллион, и они трутся друг о друга, сталкиваясь в глупом танце, и порою то один такой конверт, то сразу много пролетают мимо - это листья, высохшие листья, но Пифуня Юк воображал, что в них и вправду спрятаны какие-то послания, короткие записки - от нее, вне всякого сомнения, и текст везде один и тот же: "Я приду, сейчас приду". Он прижимал букет к груди и улыбался, наблюдая за круженьем листьев. Вечер, восемь вечера. Пустынный перекресток, и два тусклых фонаря, висящих в отдалении, едва рассеивают мрак. Ну, разве что Луна взошла - все как-то веселей. Однако - сколько можно ждать? Своим сиянием Луна вот-вот затопит мир - тогда сюда и вовсе не добраться, волны призрачного света будут бушевать до самого утра!..
Пифуня Юк внезапно испугался, сам не зная почему, что так оно в конце концов и будет, непременно. Батюшки, какая глупость! Просто он устал, разгорячился, а теперь продрог - вот и полезли в голову фантазии, одна нелепее другой. Нет, точно, он, похоже, простудился и теперь заболевает. До чего некстати!..
Что-то шевельнулось сбоку от него, и лунный свет как будто дрогнул, заклубился, и тогда из-за широкого корявого ствола шагнул нарядный и улыбчивый мужчина.
- О, кого я вижу! - произнес он с вежливым поклоном.
- Здравствуйте, - сказал Пифуня Юк. - Вы тоже... ждете?
- Нет, - ответил незнакомец, - нет. Своей минуты я дождался. Вы меня не узнаете?
- Право, не припомню, - тут Пифуня Юк впервые глянул на него в упор. - Вы...
- Да, - кивнул мужчина. - Бес Луны.
- Ах, бес... - рассеянно сказал Пифуня Юк: увы, в тот миг все его мысли были заняты совсем другим. - Конечно, лунный бес.
- Да что вы понимаете! - вдруг начиная волноваться, закричал мужчина. -Никакой не лунный. Бес Луны! И только так!
- А, собственно, какая разница?
- Огромная! Ну, как бы объяснить вам... Если лунный - значит, создан ею. А меня никто не создавал. Я сам живу там, на Луне. В Луне, точнее. И по небу, как в автомобиле, разъезжаю. Интересно?
- Интересно. А зачем?
- Ну, вы вопросы задаете! - поразился бес Луны. - Призвание такое. До поры до времени сижу - и жду.
- Чего? - спросил Пифуня Юк.
- А все того же - конца света. Наблюдаю. Как конец подходит, так я - раз! - и тут. - И что потом?
- А ничего. Конец.
- Нет, вы-то делаете что?
- Я? Будь здоров, забот хватает. Видите, как пусто, ни души? Симптом!
- Чего? - опять спросил Пифуня Юк.
- Да что вы глупые вопросы задаете! Замечательный симптом: все жмутся по домам да по углам, сидят, боятся, никому не верят и на все плюют. Хорошая картинка, правда?
- Ну, не знаю, - произнес с сомнением Пифуня Юк. - А что, и... бес Земли есть?
- Нету! - радостно воскликнул бес Луны. - Я съел его. Со всеми потрохами. Ведь Вселенная - одна, Земля - одна, и жизнь - одна. Зачем же много бесов? Хватит одного. В других вселенных, сопредельных - там свои порядки. Может, тамошние бесы только знай себе творят, и на здоровье, монастырь чужой. А я тут всех творящих съел. Выходит, я нужнее, коли одолел их. А?
- Вы удивительные вещи говорите, - робко подтвердил Пифуня Юк.
- Не удивительные, правду! Кто меня теперь оспорит? Вот и ждал я, когда на Земле все станет на свои места. Когда вы до того возненавидите друг друга...
- Не скажите, - возразил Пифуня Юк. - Вот я, к примеру, на свидание пришел. И очень девушку люблю. Я собираюсь предложить ей стать моей женой.
- А это скверно. Очень даже ни к чему, - заволновался бес Луны. - Вы лучше... это... уходите.
- Никуда я не пойду, - упрямо заявил Пифуня Юк.
- Вы пользуетесь тем, - сказал сердито бес Луны, - что я не смею вас пока и пальцем тронуть. Мой разгул начнется после. Вы обязаны помочь. Ведь даже если только двое на Земле останутся верны друг другу - я бессилен. Есть такой запрет. И вообще... Она к вам не придет, не ждите.
- Почему?
- Да миллион причин!
- Я не уйду, - потупясь, повторил Пифуня Юк.
- Послушайте, давайте полетаем, - предложил внезапно бес Луны.
- А это как?
- Ну, точно птички. Жизнь-то, правда, на одной Земле, но красоты кругом!.. Земля в подметки не годится.
- Разумеется, -
Псалом
Я вышел на поиски Бога.
В предгорье уже рассвело.
А нужно мне было немного -
Две пригоршни глины всего.
И с гор я спустился в долину,
Развёл над рекою костёр,
И красную вязкую глину
В ладонях размял и растёр.
Что знал я в ту пору о Боге
На тихой заре бытия?
Я вылепил руки и ноги,
И голову вылепил я.
И полон предчувствием смутным
Мечтал я при свете огня,
Что будет он добрым и мудрым,
Что он пожалеет меня!
Когда ж он померк, этот длинный
День страхов, надежд и скорбей, -
Мой бог, сотворённый из глины,
Сказал мне: "Иди и убей!"
И канули годы. И снова -
Всё так же, но только грубей,
Мой бог, отворённый из слова,
Твердил мне6 "Иди и убей!"
И шёл я дорогою праха,
Мне в платье впивался репей,
И бог, сотворённый из праха,
Шептал мне: "Иди и убей!"
Но вновь я печально и строго
С утра выхожу за порог -
На поиски доброго Бога,
И - ах, да поможет мне Бог!
А.Галич
Напротив неба, на своей земле,
Неважно где - в селе или в дупле,
Где ничего не надо сторожить, -
Хочу я жить. Поверь мне - просто жить.
Дружить с весной, зимою дорожить,
На добрый лад по птицам ворожить,
В лугах граблями сено ворошить,
А прошлого - ничем не ворошить...
Осталась немудрящих пара мыслей
Ты два ведра несёшь на коромысле,
Покачивая медленным бедром.
И я склоняюсь жадно над ведром,
А ты обводишь медленной рукой
Медовый этот вёдренный покой.
Черпает реку сонное весло.
Непыльное рыбачье ремесло.
В согласии с тобой, с собой, с рекою
Несбыточного хочется покою...
Ну, почему на наш короткий век
Всем не хватает этих тихих рек?!
(???...)
Сегодня, 14 января 2016 года умер Алан Рикман - принц-полукровка мира Поттерианы. Тот, кто создал незабываемый образ Северуса Снейпа. Светлая память Алану. И соболезнования Северусу.
Сегодня, 14 января 2016 умер Алан Рикман - принц-полукровка мира Поттерианы, наш любимый Северус Снейп. Светлая память Алану. И соболезнования Северусу.
Лев Куклин "Тишина"
Из чего состоит тишина?
Тишина голосов лишена.
Тишина состоит из "чуть-чуть":
Здесь - шепнуть, там - чуть слышно плеснуть...
В колоколец чуть-чуть прозвонить,
Протянуть незаметную нить
Паутины вдоль сонной щеки,
Чтобы сны твои были легки...
Тишина полевА и леснА,
От затихших мелодий тесна,
Просто - окунь всплывает со дна,
Плавники шевелит глубина.
Просто - стынет за тучей луна,
Тонет в омуте, словно блесна.
Просто - кони вздыхают со сна,
Просто - клён шелестит у окна,
Всё - чуть-чуть, не спеша, не сполна...
Может вам тишина не важна?
Тишина... Тишина... Тишина...
* * *
Необходимо отдыхать от мнений,
Острот, разящих сердце на лету,
И от изящных умозаключений,
Скрывающих такую пустоту!
От злости отдыхать необходимо,
И на эстраде надо ставить крест.
Необходимо отдыхать от дыма,
Который, как известно, очи ест...
И лучше нет - душа уже сравнила
(Златые берега напрасно ищем мы!) -
Чем медленная русская равнина,
Поросшие былинами холмы.
Поросшие былинками, цветами,
Чей запах не вдохнёшь ты на бегу,
Где тишина - и впрямь почти святая -
Спрессована в задумчивом стогу...
А.Галич "Съезду историков"
Полцарства в крови и в развалинах век,
И сказано было недаром:
"Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хазарам".
И эти звенящие медью слова
Мы все повторяли не раз и не два.
Но как-то с трибуны большой человек
Воскликнул с волненьем и жаром:
"Однажды задумал предатель-Олег
Отмстить нашим братьям-хазарам".
Приходят слова и уходят слова,
За правдою правда вступает в права.
Сменяются правды, как в оттепель снег,
И скажем, чтоб кончилась смута:
"Каким-то хазарам какой-то Олег
За что-то отмстил почему-то!"
И этот марксистский подход к старине
Давно применяется в нашей стране.
Он нашей стране пригодился вполне,
И вашей стране пригодится вполне,
Поскольку вы тоже в таком же... лагере,
Он вам пригодится вполне.
(1972 год)
Всех с Новым Годом! Любви вам, дорогие условно-разумные люди! Желаю нам всем стать действительно разумными, перестать воевать, вспомнить о близких, научиться радоваться новому дню, солнышку и просто хорошему настроению! Короче, счастья нам, люди!
Вот, завела я дневник, а чего писать в нём - не знаю. Никогда не была сильна в ведении дневников. Чукча не писатель - чукча читатель. Из-за читательского зуда и пришлось завести страничку. Просто напросто, я любитель фанфиков. А некоторые, любимые мною авторы, продлжения к своим произведениям или сами фанфики с самого начала выкладывают исключительно на дневниках! Ну, что мне было делать? И вот, я здесь. И чего делать на собственной странице - я не представляю. Может, что и придумаю. Может, подскажет кто... Т.ч. не обижайтесь, не нашедшие тут ничего, стоящего вашего внимания.
Мечтательница, фантазёрка. Любительница фантастики, фэнтези, мистики и прочей нетривиальности. А также природы и кое-чего (или кого) из человечества