на улице минус 30, но мне нечего писать о этом городе.
по прежнему хочется думать о любимом Питере с любимым тобой.
"на улице, чай, не Франция" - и Бродский, как всегда, прав.
на улице - кофе и Питер, терпи. там выныривают из метро красивые
и далекие, берут друг друга губами за губы, губами за пальцы,
смеющиеся, милые, цветные. а ты только и можешь стоять с ними рядом,
беспомощно улыбаться - у тебя нет таких губ, таких трехкомнатных квартир.
и сердце-то у тебя всё в пломбах, в пломбах. и руки в тромбах. и жизнь в траблах.
забитое наглухо детство. короче, давай короче, и в одной комнате можно
быть одинокими, и долго падать в пробелы электронного письма, как в снег, и ночью
всегда кажется, что не услышат. забьем на этот межладонный проём, пойдем на красный,
поговорим по дороге самыми затасканными на свете (на лене и кате) словами.
ни обнять, ни ударить. внешность у тебя в нежность, а я, как дурак, вцепилась
тебе в куртку и стою, молчу, привыкнув, что все разговоры доходят до переломов.
останься, а то я совсем остыну. жалобно поскулю в спину автобуса, развернусь и
поеду на залив заливать горе. пять минут, за которые можно спятить. и потом дли недели
не для меня, но только возвращайся. как нарочно накрапывает боль, стонут движения,
до жжения пробки по утрам раздражают, слышим, как нас ничего больше не связывает:
ни голосовые связки, ни бинты, ни килобайты. облезлое метро не налезает на город,
не может без паники пьянок и бьющих ног, а мы все просим, чтобы с нами поговорили,
просим в телефон людей, которые молчат. окончательно так, до нервных окончаний,
безнадежно, насовсем. мама, я не знаю, откуда бывает так грустно посреди
переполненного проспекта, зачем так орет в уши ветер, и как взять и заткнуться.
"на улице, чай, не Франция" - и Бродский, как всегда, прав.
на улице - кофе и Питер, терпи. впалые щеки подушек, выпирающие ребра батареи,
арки домов как красиво очерченные брови. я не блюю стихами, я ими люблю.
мы - это когда один поцелуй в ключицу больнее удара.
А ты спи-усни, моё сердце, давай-ка, иди ровнее, прохожих не окликай.
Не толкай меня, что есть силы, не отвлекай, ты давай к хорошему привыкай.
И если что-то в тебе жило, а теперь вот ноет - оно пускай.
Где теперь маленький мальчик Мук,
Как там маленький мальчик Кай - то уже совсем не твои дела.
Ай как раньше да всё алмазы слетали с губ,
ты всё делало скок-поскок,
А теперь язык стал неповоротлив, тяжёл и скуп,
словно состоит из железных скоб.
И на месте сердца узи видит полый куб,
И кромешную тишину слышит стетоскоп.
Мук теперь падишах, Каю девочка первенца родила.
Мы-то раньше тонули, плавились в этом хмеле, росли любовным сомелье,
Всё могли, всем кругом прекословить смели,
Так хорошо хохотать умели, что было слышно за двадцать лье.
Певчие дети, все закадычные пустомели, мели-емели, в густом загаре, в одном белье -
И засели в гнилье, и зеваем аж шире рта.
И никто не узнает, как всё это шкворчит и вьётся внутри, ужом на сковороде.
Рвется указательным по витрине, да зубочисткой по барной стойке, неважно, вилами по воде.
Рассыпается кориандром, пшеничным, тминным зерном в ворде, -
Мук, как водится, весь в труде.
Кай давно не верит подобной белиберде.
У тебя в электрокардиограмме одна сплошная,
Да, разделительная черта.
Настроение сейчас - ух
Я пошел через площадь - вернее не пошел, а повлекся. Два или три раза я останавливался и застывал на месте
- чтобы унять в себе дурноту. Ведь в человеке не одна только физическая сторона; в нем и духовная сторона
есть, и есть - больше того - есть сторона мистическая, сверхдуховная сторона. Так вот, я каждую
минуту ждал, что меня, посреди площади, начнет тошнить со всех трех сторон.
(с)
Венедикт Ерофеев, "Москва-Петушки".
принцесса заказала столик в кондитерской, хотела отметить праздник вместе,
но принца ждали обязанности в королевстве в этот день. принцесса отменила столик и даже хотела
чуточку взгрустнуть,надув губки,но принц пригласил ее на ужин, который приготовит сам. принцесса ожила,
придумала платье на вечер, губки снова стали улыбаться, и так здорово, радостно стало жить.
и правильно сделала, что так ждала этот вечер и готовилась - торжество удалось на славу.
...и жили они долго и счастливо, и оба знали, что "ужин вместе" - это когда ужин вместе,
а не хуйня какая-то.
и это могла бы быть самая сладкая сказка столетия, если бы не тот факт, что принцесса весь вечер
была с Венечкой Ерофеевым, а принц - с другими принцами в баре неподалеку.
всё же, сказывают,был принц щедрым да совестливым - он из чувства вины позвал принцессу к себе
в 01:39. и это было потрясающе приятно принцессе - да так, что сидела она с
Венечкой до самого утра: читала про алкоголиков, шизофрению, сенсум, концепты
и
Настроение сейчас - люблю.
- Я села в автобус и поехала домой, прижимая к
груди хлеб,который не с кем было разделить.
Что может быть грустнее неразделенного хлеба?..
Да мало ли. Мало ли что.
(с)
так часто бывает: много говорят те,кому нечего сказать,
и молчат те самые, со внутренней вселенной. только этих,
последних,трудно узнать: в мире так много просто пустых мудаков.
я последнее время много молчу - нигде ничего не пишу,
меня нигде нет, потому что я совсем в другом месте.
в моей жизни происходят самые простые вещи.такие простые вещи,
но для меня их никто и никогда раньше не делал.
\"Луч,о мне никто и никогда не заботился так,как это делаешь ты\" -
и перед глазами проносятся все мои провальные ужины, когда я пыталась
приготовить мясо, пожарить нелепую картошку, котлеты, сварить макароны, которые,
как на войне, договорились держаться вместе до последнего. становится
так смешно, так тепло, так странно - ты делаешь для меня
всё, а я ничего не умею, и это больно, но к 30 годам я обязательно научусь
готовить эти чертовы ужины, уговорю котлеты не противиться, макароны - сдаться.
главное только, чтобы ты был. не переставай,пожалуйста, быть.
ощущение,как будто в течение 26 лет люди,появлявшиеся в моей жизни,меня разбирали по частям -
одни отрывали руки, другие откручивали плечи,третьи - винтики-нервы расковыривали,
и все это складывалось к моим ногам,а я жила и думала:\"ладно,ничего,живут же и без этого\".
в результате осталась не я,а какие-то куски и фрагменты.
мне казалось нормальным одиночество, когда вас вроде двое и вы вроде в одной постели,
казалось, что это нормально, когда человек, который говорит \"я люблю тебя\", однажды
в магазине на твоё \"я хочу вот этот йогурт\" отвечает:\"а я не хочу\" - и берет тебе и себе два
на свой вкус. кому бы рассказать, чтоб поржали: тебе не купили йогурт - а ты жить расхотела.
а ведь так всегда: убивает не что-то глобальное,а вот такой вот некупленный йогурт.
говорят: люблю. и не прощаются даже в прихожей. а ты из недели в неделю зачем-то продолжаешь
ждать, хотя уже не хочется и тошнит. и понимаешь, что всё прошло, давно прошло и не цепляет,
а вместо любимого человека какой-то слабак,но откуда-то накатывает жалость. откуда-то эти щенячьи глаза
и всё по новой. снова ехать, снова не прощаться, снова неразделенный хлеб, два яблока, молчание,
которое можно рубить топором, привожу и увожу пустоту -
во мне 45 кг, а пустоты на 52.
помню, как я сдыхала.
в комнатке у залива.
помню.
помню, как в ответ на \"хочется встряхнуть тебя за плечи\",
я отвечала:\"не надо. меня укачивает\" - и продолжала лежать, сгибаясь в своем вое вдвое.
чего выла-то, спрашивается? так от одиночества, сначала от одиночества вдвоем,
потом от одиночества одиночества. потом какие-то лёгкие люди, тяжелые дни,
такое громадное не-ощущение себя, здоровый такой каток по малюсенькой мне.
и кому расскажешь? кому расскажешь, чтобы поржать: знаешь, у меня тело
по инерции дышит, вот и всё. знаешь, мне просыпаться не хочется.
знаешь...не знаешь. и никто не знает, какими были эти дни, окаянные, как у Бунина,
просто хуевые и просто пустые - в пустой комнате и с пустыми людьми, с настежь открытыми окнами,
с траншеями по рукам, и казалось - целуют куски ваты кусками ваты, а не меня собой, целуют потолок и пол,
и такая холодина. целовали мертвую меня. вытаскивали мертвую меня на каток, в кафе, по барам - и я шла,
смеялась, чтобы потом снова - одинокие ночи по-волчьи, выть и глотать дым дрожащих высоток.
я помню, как я сдыхала.
и никого не было. никого.
сейчас я понимаю,что никто и не мог помочь. в такие моменты человек может вытащить себя только сам.
и я тащила,как умела. а в январе прошлого года я отпустила все: мертвечину, звериность, боль.
все это время \"до\" я ни о чем не думала,просто была большим комком,сгустком боли, полой веной.а потом боль прошла,
я стала ничем. так и жила ничем, красивым таким ничем, черноволосым. жила и думала:\"ну нормально, живу и живу\".
я не помню,сколько так было,сколько я была сухой, прямой, нормальной, обычной, как все эти одинокие люди,
которых ты видишь в переходах, в метро, в торговых центрах, на улицах.я была нормальной.я была как все серые люди этого серого города,
слабаки в городе Тюмени, слабаки на морфине и канабиоле, слабаки перед телевизором, слабаки, целующие слабаков.
я была такая же - серая-серая, типичный житель этого города, тряпочка, фрагмент, кусочек.
а
Настроение сейчас - счастье.
да, это был невероятно огромный, великолепный, счастливый, бесконечный год: я написала невероятное количество стихов, постоянно куда-то ездила, посетила любимые города и замечательные по энергетике концерты, бесконечно много пела, мне кажется, что даже во сне.
я научилась расставаться без драм, отпускать людей, не плакать.
научилась быть счастливой, даже в безответности, которая позже переросла в ответность (конечно, позже выяснилось, что она всегда была таковой, абсолютной)
научилась не бояться уходящего времени - а с ним и все счастье и плохие моменты, ибо будущего в любом случае больше; а с ним и старости, ибо она не абстрактное возмездие, а я лично творю ее себе ежесекундно.
я значительно преуспела в плане самостоятельности.
я все время смотрела на необычайно красивых людей; больше всего - на одного человека, самого красивого, привет тебе, шедевр природы.
я только и делала, что общалась с волшебными людьми; я обрела самого лучшего друга.
я все яснее знаю, что хочу от жизни и себя самой.
я неожиданно, в конце концов, похудела:) как говорит моя хорошая человек "от тебя остались одни глаза"
ну что ж, не самое худшее, что могло от меня остаться.
это какое-то нестерпимое, абсолютное счастье, оно во мне, оно распирает меня и плещет через края, никак не унять.
сколько дорогих мне лично людей рядом,, самые прекрасные люди на свете. даже странно бывает. у меня сразу передоз, счастливая истерика, а когда собираются в одном помещение больше трех таких светочей - нервная система начинает дымиться, как электрощиток. Лучистый, Идриковский, Эльдарион, Vint, Гаррота, Маркухин - пытка больше чем любовью, сразу ко всем, не лопнуть бы.
Пусть вот так и будет в моем мирке.
ну и конечно я нашла тебя, или ты меня, я не очень разобралась с этим. мой самый лучший. Лучистый и Яркий.
Лучистого на самом деле зовут Сергей, по моему скромному и не особо важному мнению, композитор с любовью, с самой искренней любовью.
я не знаю точно, в какой момент это произошло, но я тебя всегда. и пусть я лажаю на кухне и свободолюбиво укладываюсь на тебя во сне, но я тебя всегда.
и все эти задуманные грандиозные планы, они будут исполнены, как и задумывалось.
это был один из лучших годов в моей жизни.
С наступающим! Пусть будет счастлив каждый в мире человек!
Любовь - универсалия культуры субъектного ряда, фиксирующая в своем содержании
глубокое индивидуально-избирательное интимное чувство, векторно направленное на
свой предмет и объективирующееся в самодостаточном стремлении к нему.
Любовью называют также субъект-субъектное отношение, посредством которого
реализуется данное чувство.
(с) из современного философского словаря.
в мире, где "все больше вампиров, все меньше доноров, нехватка крови",
как сказал чудесный Володин, так мало жизни, нежности, настоящего мира.
Хью Грант в "Ноттинг-хилле" сказал: "найти того, кого полюбишь ты, и того, кто полюбит тебя, - это такая редкость в нашей жизни.
у каждого из нас на это такой мизерный шанс". и правда. так много в мире несчастливых, ненайденных.
или найденных, но кем-то не тем, или ссорящихся из-за салфеток, пролитого кофе, неубранного йогута,
некупленой туалетной бумаги, невымытой ложки. почему столько несчастливых?
мне кажется, в мире вся хуйня, зло, нехватка крови и любви только потому,
что люди просто выбирают для себя не ту философию.
однажды мы сидели с моей хорошей человеком, и она
Тут должен быть огромный пост о том, сколько всего мне сегодня предложили и сколько я успела сделать за невероятно длинный день, но будут только пара фотографий.
Безумно скучаю по тебе, шедевр природы.
видишь, про тебя даже отдельные теги заведены, скоро и целая книжка наберется, добротная такая.
и как прекрасен тот факт, что ты все еще действуешь как наркотик, спазмалголик или же алко-зейцер.в любой самой страшной или счастливой ситуации вспоминаю тебя.
возможно когда-нибудь я напишу об этом стишок, хотя, вероятно, о тебе он будет уже 30 по счету, и ты, наверное, не удивишься:)
-врач был прав: нам следует спать раздельно.
-я не буду.
-разговор окончен.
-тогда оставь меня. лучше уж так, чем никак. или убей. это еще лучше, чем остаться без тебя.
-не сходи сума. я ведь только буду спать в другой комнате.
-но любовь - это и есть комната. вот в чем дело. нам иначе нельзя.
-нам иначе можно.
-нельзя.
Дж.С.Фоер. "Полная иллюминация."
посреди этой каждодневной заебанности
мы так скупы на теплоту.
мне кажется, в отношениях самое трогательное -
это когда мужчина целует женщине руки.
премию "неожиданное открытие-радость" присуждаю Ивану Вырыпаеву и его "Иллюзиям", "Снам" и "Сахару". не то чтобы там сюжет радужный и оптимистический, просто так давно не читала таких хороших современных книг - сильных, глубоких, жестких.
- Вам нужна помощь, господин профессор?!, - испуганно спросил студент.
- Нет, - сквозь слезы ответил Альберт, - я в порядке, просто я кое-что понял про свойства этого мира.
- И что же вы поняли, про свойства этого мира?, - еле сдерживаясь от смеха, спросил студент, ему было невыносимо смешно видеть накурившегося профессора.
- Он мягкий, - странным голосом проговорил Альберт, - я всегда думал, что он твердый, а он очень мягкий и это просто поразительно и очень, очень печально.
Печально именно то, что в обычном состоянии мы этого не замечаем и живем в твердом мире.
(с)
«Нет ничего утомительнее, чем присутствовать при том, как человек демонстрирует свой ум. В особенности, если ума нет.»(с)
сейчас все любят демонстрировать свою "грамотность" там, где надо.и там, где не надо.заодно.
понятно, что есть такие случаи, когда это необходимо:когда ты учитель в школе, например. или иногда можно тогда,когда настроение плохое и попадается тебе совсем невыносимый дебил.
а так, в повседневной жизни, стоит, думаю, захлопнуть свой ротик и похвалиться чем-то другим.
я знаю девочку, которая однажды в ответ на смс своего любимого человека указала ему ошибки,которые он сделал в своем сообщении.
представляешь, пишешь человеку:"я люблю тебя очень",а он тебе в ответ:"а где точка?ты что, не знаком с пунктуационным оформлением предложений?и почему в твоем сообщении неоправданная инверсия?"
мне кажется, рано или поздно я напишу книгу про вопрос с "почему",
там будут главы типа:
"почему если люди видятся раз в две недели,то это называется быть вместе?"
или:
"почему на моей клавиатуре вдруг не стала пропечатываться буква д?"
да потому что люди дураки.
(к букве "д" это не относится,но она настойчиво продолжает не всегда пропечатываться)
у одного очень грустного человека (или кота) был будильник, который каждое утро тихонько говорил ему: «будь-будь-будь-будь». кот (или человек) просыпался и был. до самого вечера. перед сном он заводил будильник на завтра. обязательно.
Океан Божественного Сознания. Я свет и надежду на мир проливаю.