Очень раздражающе проходит день. Захотелось вдруг поехать в Таганрог, любоваться морем в пасмурную погоду. Но на кухне обнаружилась замоченная на ночь фасоль.
Ладно, думаю, сварю по-быстрому супчик и – в путь. Оказалось, что нет морковки. Ничего, думаю, сейчас сгоняю в магазин. Увидев это, мать набросала списочек того, что срочно нужно ей в магазине, втором магазине и в аптеке.
В магазине было очень жарко, очередь на кассе стояла небольшая, но бесящая. За мной, нетерпеливо дыша в затылок, переминались с ноги на ногу студенты – наверняка, бессимптомные разносчики ковида. Передо мной пенсионерке никак не удавалось выбить пару фляжечек коньяка – что-то там было не так с приходом, позвали Галю, но и она не смогла помочь, пенсионерке предложили подойти вечером. Она забрала с ленты коробку пирожных, грустно вздохнула и, чуть пошатываясь, ушла.
В другом магазине продавщица как раз вышла покурить и не так чтобы очень обрадовалась мне, подошедшей некстати.
В аптеке налички, выданной матерью на бесполезные таблетки, которые ей понравились в рекламе по телеку, не хватило, пришлось платить своей картой.
Возле двери в подъезд увидела мерзкого соседа с 10 этажа, представила, как мы сейчас будем бесконечно долго подниматься вместе в лифте, и решила переждать, пусть его едет один, а я ещё погуляю, размахивая стапятьюдесятью пакетами в восьми руках.
И вот теперь, стоя над плитой, я пытаюсь как-то отвлечься от несбывшихся мыслей о море и тишине, и только одно меня успокаивает. Представляю, как пенсионерка, вместо вожделенного (хо-хо) коньяка, грустно сидит за столом и ест (хе-хе) пирожные, запивая их (ха-ха) чаем.