Известный психолог начала ХХ века О.Зельц различал мышление продуктивное и репродуктивное. Продуктивное мышление функционально отличается от репродуктивного появлением нового идеального продукта - информации, знания, произведения искусства. По своим механизмам и происхождению мышление подразделяется на сознательное, появляющееся у здорового ребёнка в ходе его воспитания взрослыми людьми, и на бессознательную интуицию, доставшуюся в наследство от диких предков. Сознательное мышление дискретное и последовательное, а интуиция воспринимает мир целостно и стимулирует целостные реакции организма. Ф.Найт (1921) безосновательно утверждал:"Несомненно существует определённая аналогия между подсознательной интуицией и логическим размышлением..., в обоих случаях должны иметь место некоторые операции анализа и синтеза". Ему вторил Э.Вацуро (1948) в своих трактовках так называемых "ага-реакций" высших животных.

Английский философ К.Поппер, напротив, трактовал историю научного познания как историю смелых предположений и их перманентных опровержений. В 1940 - 1950-х гг. именно концепцией "проб и ошибок - предположений и опровержений" Поппер стремился вытеснить методы индукции-интуиции. Его единомышленник Рейхенбах (1951) категорично утверждал, что "метод проб и ошибок есть единственный существующий инструмент познания". Даже разработанный специально для повышения эффективности творческого мышления так называемый метод "мозгового штурма" строится на предположении об антагонизме между творческим продуктом и действием оценочного аппарата сознания, между рождением идеи и её критическим восприятием.

Между тем, большинство реакций животного даже на новые стимулы носит мгновенный, целостный и целенаправленный характер. По такому же целостному принципу работает и интуиция человека. Её можно определить, основываясь на введенном С.Л.Новосёловой представлении об ”интерпретации действием”. Интуиция высокоорганизованных животных и человека является бессознательным истолкованием действительности, которое осуществляет живой организм в процессе обработки сигналов, поступающих от рецепторов и по узнаванию активизирующихся в натуральной памяти. В какой-то неизвестной степени в этой обработке учитываются интуитивные предчувствия, основанные на вероятностных данных волн будущего вещества. В отличие от сознательного словесного истолкования, порождающего информацию, бессознательная интуитивная интерпретация представляет собой такое встраивание текущих данных рецепторов ощущений в ансамбль соответствующих данных, содержащихся в натуральной памяти, которое позволяет эффективно использовать весь предыдущий жизненный опыт в процессе выработки команд моторным мышцам для осуществления необходимых действий в ответ на стимулы внешнего и внутреннего миров. Ничего похожего на вацуровские “замыкания” дискретных условных рефлексов при этом, конечно же, не происходит.

У людей наблюдаются три типа проявлений интуиции. Повседневно и повсечасно каждый из нас интуитивно открывает и закрывает двери квартиры, спускается на лифте, идёт на работу. Это животная интуиция, истолковывающая действиями знакомые жизненные обстоятельства. Но, в отличие от животных, человек обладает особым видом движений – мышлением - и иногда мышлением истолковывает то, что происходит вокруг и внутри собственного организма. Так работает сознание, принципиально не приспособленное к целостному осмысливанию.

Что происходит, когда в работу интуиции вмешивается рациональное сознание, хорошо видно из недостатков метода аналогий, приёма “хекеш”, как его назвал доисторический талмудист Гиллель. Только человек со своим рациональным мышлением способен сконструировать такой “хекеш”, согласно которому нужно считать, что Т.Драйзер писал детективы, т.к. он был писателем, а писатель Э.По детективы писал. Это не интуиция, а обычная для ленивого человека попытка заменить мышление бездумным поиском аналогий в декларативной памяти. Интуиция же бессознательно пользуется данными натуральной памяти. Она не дискретные аналогии ищет, а удивительным образом активирует весь целостный массив воспоминаний, относящихся к текущему моменту.

[471x700]

Начиная со времён Платона под интуицией понимают особый вид непосредственного получения знаний, который не может быть обоснован ни эмпирически, ни логически. Произошло это понятие от латинского слова, буквально означающего “усмотрение”, “вИдение”. Декарт, Спиноза и Лейбниц не только признавали интуитивное познание как факт, но и считали его высшей формой познания. Декарт указывал, что в ряде случаев “надлежит отбросить узы силлогизмов, вполне довериться интуиции, как единственному оставшемуся у нас пути”. В незаконченном трактате “Правила для руководства ума” он утверждал, что интуиция “порождается одним лишь светом разума” и является исходным пунктом процесса рассуждения.

 

Сам факт, что в человеке есть нечто неизвестное его сознательному “Я”, кажется таким таинственным, что одни авторы его непомерно превозносят, а другие решительно отрицают. Ч.Дарвин, большинство открытий которого были осуществлены интуитивным выявлением ранее неизвестных взаимосвязей между наблюдаемыми явлениями, незадолго перед смертью писал:”... я не могу питать особого доверия к так называемым интуициям человеческого разума, поскольку я убеждён, что он развивался из того же разума, каким обладают животные; а какую ценность имели бы их убеждения или интуиции?”. Советский психолог А.А.Ухтомский (1924) относился к уму животных с бОльшим уважением:”Интуицией мы называем ту быстро убегающую мысль в её естественном состоянии, которая пробегает ещё до слов... , эту интуитивную мысль, неизвестно откуда приходящую и куда-то уходящую, почти всегда мудрую “мудростью кошки”... Смысл же её не в логике, не в аргументации, а в той досознательной опытности, приметливости, которым наделило предание рода!”.

 

Известный физик Макс Борн (1962) охарактеризовал физику как науку, "которая сознательно и всё более явственно отказывается от интуиции как источника знаний", а его современник на раннем этапе А.Пуанкаре, тоже внёсший в физику много новых знаний, был несколько иного мнения и ясно видел роль интуиции в творческой работе:”Логика и интуиция играют каждая свою необходимую роль. Обе они неизбежны. Логика, которая одна может дать достоверность, есть орудие доказательства; интуиция есть орудие изобретательства...Чистая логика всегда приводила бы нас только к тавтологии”.

 

Г.С. Альтшуллер (1961) на основе анализа десятков тысяч изобретений и опроса тысячи изобретателей пытался разработать "алгоритм решения изобретательских задач", в котором рассматривал изобретения как устранение технического противоречия; хотя творческим открытием является именно выявление противоречия или новой, ранее неизвестной, возможности. Современники Розерфорда отмечали, что его дарование заключалось в сверхестественной интуиции физика и в чутье, как ставить очень простые опыты для получения нужных результатов.

Проведенный Я.А. Пономарёвым (1957) экспериментальный анализ психологических моделей научного и технического творчества вскрыл несомненную и существенную роль неосознаваемых компонент мышления человека. Неосознаваемые компоненты мыслительной деятельности обнаружены и в исследованиях Пушкина (1965 - 67), Тихомирова (1965 - 67), Зинченко (1968).

 

Исследователей всегда ставит в тупик невероятная скорость обработки данных, которую демонстрирует интуиция. Академику А.Н.Колмогорову (1963) показался парадоксальным следующий пример: слаломист, преодолевая горную дистанцию, в течение сорока секунд воспринимает и использует значительно больше данных, чем в то же время пропускает через своё сознание математик, решающий сложную задачу. Академик, не будучи психологом, не знал, что сравнивает качественно несравнимые процессы. Математическое, и вообще рациональное, мышление в принципе не способно обеспечить ту целостную обработку данных, которую показал слаломист. Этого до сих пор не понимают специалиы по так называемому "искусственному интеллекту" (ИИ). Недавно в Википедии они наивно написали, будто "адаптивные программы и алгоритмы ИИ, основаные на методах обучения автоматических систем, демонстрируют поведение, которое имитирует человеческую

Фрейдовские понятия “фокус сознания” и “периферия сознания” были его оторванными от реальной действительности выдумками. То, что происходит в сознании, более точно выражается введенным У.Джемсом (1890) понятием “поток сознания”. Это именно поток мыслей, иллюстрируемых и подкрепляемых вставками припоминаемых образов, окрашиваемый эмоциями и желаниями. Другое дело, что потоком сознания в значительной степени управляет доставшийся нам в наследство от бессознательных предков инстинкт внимания. Сознание, в основном, сосредоточивается на том, что в данный момент представляется человеку важным. Но поток мыслей не непрерывный. Он периодически прерывается, “соскакивает” на посторонние темы или в голове начинает "крутиться" одна и та же фраза. А иногда в ход мыслей неспровоцированно врезается интуитивное “озарение”, совершенно изменяющее весь ход мыслей.

 

Изредка встречаются люди, научившиеся разбивать поток сознания на несколько независимых потоков, формируемых по методу, который в технике связи называется уплотнением во времени. Наполеон отдавал приказания одновременно нескольким родам войск, Махатма Ганди мог диктовать сразу нескольким секретаршам разные документы.

 

У каждого человека поток сознания имеет свои индивидуальные формы, но стимул к существованию потока мыслей у всех один и тот же - врождённая эмоция скуки. Если человеку удаётся выключить эту неприятную эмоцию каким-либо интересным "развлечением", то сознание сосредоточивается на бездумном следовании за сюжетом "развлечения". У творческого человека основу потока сознания составляет мысленное решение научной проблемы либо художественное воображение.

 

"РАЗДВОЕНИЕ СОЗНАНИЯ"

В 17-м веке английский философ-материалист Д.Локк выдвинул гипотезу о “раздвоении сознания” человека. В те додарвинские времена он, несмотря на весь свой прогрессивный материализм, не мог догадаться, что человек является не только сознательным существом, но бессознательным животным со всеми присущими стайным особям инстинктами, мотивациями и эмоциями. К сожалению, дарвинская теория эволюции не смогла окончательно победить заблуждения типа локковских. До сих пор встречаются психологи, которые трактуют животные проявления человека как “второе сознание” или “периферию сознания”.

Известный кардиохирург Н.М.Амосов в пору своего увлечения кибернетикой в 1960-х годах соглашался продлить свою жизнь в “духовном” состоянии, под которым понимал дальнейшую деятельность своего мозга, изолированного от умершего организма и искусственно поддерживаемого в живом состоянии. Академик не учёл, что изолированный от рецепторов ощущений и от речевых мышц мозг не способен ни чувствовать, ни мыслить. Тот же эффект будет, если заспиртовать изолированный мозг.

 

Достойно удивления, что мечту о жизни без тела высказал именно современный хирург, хорошо изучивший анатомию человека. В древнем мире отсутствие необходимых данных о строении человека мыслители заменяли здравыми рассуждениями. Например, Эпикур, ещё ничего не зная о работе лимбической системы головного мозга, справедливо писал:”... душа является главной причиной ощущений; но она бы их не имела, не будь она замкнута в остальном составе нашего тела. Когда разрушается весь наш состав, то душа рассеивается”. О религиозной вере в существование бессмертной души довольно разумно писал М.Монтень:"...бессмертие обещают нам только бог и религия; ни природа, ни разум не говорят нам об этом".

[599x575]

Человек не может мыслить образами. Рациональное мышление либо есть, и тогда оно обязательно пользуется абстрактным словесным языком, либо его нет. Некоторые специалисты по инженерной психологии полагают, что опытный оператор в нештатной ситуации находит решение образным мышлением: путём последовательного перебора и анализа различных оперативных образов, выявления образа показаний измерительных приборов, адекватного наблюдаемой ситуации. Здесь основу деятельности, её "стержень", составляет вербальное рациональное мышление, управляющее переключением в голове человека последовательности образов. Крупнейший французский лингвист Э.Бенвенист по этому поводу писал так:"Мы постигаем мысль уже оформленной языковыми рамками... Таким образом, стоит лишь без предвзятости проанализировать существующие факты, и вопрос о том, может ли мышление протекать без языка... оказывается лишённым смысла".

 

Художники тоже не мыслят образами, а строят в своём воображении желаемые образы. При этом они могут словесно мыслить, а могут и не мыслить в зависимости от решаемых задач. На рубеже ХIХ и ХХ веков психологи многих стран активно исследовали специфику умозрительных образов, используемых человеком в мышлении. Из всех них один Э.Б.Титчнер нашёл в себе талант и смелость рассказать о том, что он видит “внутренним взором”, как бы не противоречили его наблюдения здравому смыслу. Он утверждал, что нецелостность мысленного образа – это не просто дело фрагментации, а это положительное качество, облегчающее словесное мышление.

 

Сейчас в качестве такого варианта рационального мышления имеется в виду "умственная деятельность, в основе которой лежит оперирование наглядными графиками, пространственно-структурными схемами. Является разновидностью рационального постижения существенных связей и отношений вещей, и дополняет вербальное мышление"(Философский словарь).Фактически это не самостоятельное образное (визуальное) мышление, а просто одна из компонент сложной системы рационального мышления человека.

 

В течение жизни всякий человек приобретает навыки использовать оптические образы для облегчения решения логических задач. Взрослый умеет, глянув на круглый циферблат механических часов, мгновенно определить, сколько будет времени через полчаса. Полководец, глядя на карту, определяет, куда нужно направить третий батальон.

 

Люди с хорошей образной памятью могут использовать для этих целей воображаемые часы и воображаемую карту. Во всех подобных случаях люди не мыслят образами, а используют образы в словесном мышлении. В общем случае, решая различные жизненные задачи, человек пользуется и аудио образами, и воспоминаниями о своих тактильных и других ощущениях. Интуиция тоже участвует в мышлении человека в виде бессознательной компоненты, которая проявляет себя в сознательном мышлении только в моменты так называемых "озарений". Некоторые исследователи неоправданно называют образным мышлением именно интуитивную компоненту. Это совершенно неверно, т.к. интуиция не разделяет наблюдаемое и вспоминаемое ни на какие "образы", а неведомым способом обрабатывает всё целиком. И интуитивные "озарения" отнюдь не всегда образны. Мне, например, интуиция подсказывает идеи исключительно в словесной форме.

Во многих руководствах для учёных и изобретателей советуют “очищать” изучаемую проблему от всех второстепенных деталей и концентрировать внимание на самой сути задачи. В таких рекомендациях упускается из виду, что “понять суть” задачи и разобраться в том, какие факторы в ней существенны – это уже практически решённая задача. В том-то и беда сознательного человеческого мышления, что к любой новой задаче исследователь вначале подходит шаблонно, так, как он ранее решал подобные задачи. И только после многократных неудачных попыток человека вдруг осеняет “озарение” - он осознаёт, что неправильно понимал суть задачи и считал существенными совсем не те факторы. Кроме того, интуиция каким-то образом использует данные, получаемые из волн будущего и предварительно оценивает приемлемость различных вариантов. Наглядным примером "озарения" является решение известной задачи:"Построить 4 треугольника из 6-ти спичек". После многих безуспешных попыток построить треугольники на плоскости человека вдруг "осеняет" построить трёхмерную пирамиду.

 

Фактически разумная будто бы рекомендация “очищать” проблему лишает изобретателя свободы творчества и заводит его в тупик бесперспективных шаблонных решений, которые часто обладают излишним упрямством. Даже если новые факты вступают в противоречие с общепринятыми убеждениями, как отмечал Дж.Агасси, “люди скорее исказят любой из наблюдаемых ими воочию фактов, чем признают, что придерживались ошибочных взглядов”. Преодолевать тиранию общепринятого способны лишь редкие “оригиналы”.

 

К.Юнг, пытаясь изучать творческое мышление человека, использовал три метода: тестирование словесных ассоциаций, анализ сновидений и метод активного воображения. Хотя эти методы действительно позволяют оценивать степень нешаблонности мышления, они не дают возможности анализировать главное в творчестве человека - его интуицию, основанную не на словесных или образных ассоциациях, а на лабиринтной модели (М.Арбиб, 1976), согласно которой творческий человек как бы с птичьего полёта "видит" весь лабиринт континуального множества путей решения задачи, используя для оценки их эффективности вероятностные данные, поступающие в интуицию с волнами будущего.

Многие люди, встречаясь с проблемами в областях, где они не являются профессионалами, рассчитывают на свой здравый смысл. С этим понятием в русском языке иногда связаны недоразумения. Более точно оно выражается в английском языке: common sense – общепринятый смысл. Здравомыслящий человек думает и поступает “как все”, в отличие от творческого чудака. Русское прилагательное “здравый” может сбивать с толку, и люди начинают необоснованно приписывать здравому смыслу какую-то особую (природную) мудрость. Между тем, если и есть она в здравом смысле, то лишь в той мере, в которой он содержит в себе коллективный опыт многих предыдущих поколений. В.В.Соловьёв (1883) остроумно отметил одну из черт русской трактовки здравого смысла:”Всякая ограниченная голова может не только довольствоваться, но и гордиться своей ограниченностью, украсив её названием здравого смысла”. В обычаях любого народа встречается не только “разум”, но и “недоразумения”, предрассудки, отсталые взгляды, что неизбежно сказывается на здравом смысле людей.

 

А.А.Ухтомский утверждал, что “один из инстинктов человека, тоже слепой и по своему расчётливый и разумный, так называемый здравый смысл, давно намечает возможный выход из затруднений, в которых оказались мудрецы... Здравый смысл давно наловчился ловить мышь на приманку”. Ухтомский понимал, что здравый смысл подсказывает человеку решения, многократно проверенные в аналогичных ситуациях другими людьми. В новых, не испытывавшихся никем ситуациях, здравый смысл не только не поможет, но способен подсказать и в корне неверные решения. В таких ситуациях лучше доверять творческой интуиции - “внутреннему голосу”.

 

Особенности здравого смысла хорошо понимал французский мыслитель де Кондильяк (1749):”Предмет здравого смысла встречается лишь в том, что легко и обычно, а дело умственного развития – постигать новые вещи”. И, наоборот, англоязычная точность определения здравого смысла не уберегает отдельных философов от его необоснованной подмены интуицией. Так, к концу 1700-х гг. философы школы "здравого смысла" (Т.Рид, Дж.Освальд и др.) утверждали, что в основе непреложной для здравого смысла истины лежит непосредственная интуитивная достоверность, заложенная в самой природе человека. Аналогично, у К.С.Пирсона (1905) здравый смысл – это истинная суть абстрактного знания и непосредственного ощущения реальности.

Мышление человека в значительной степени зависит от его психического состояния, чаще всего определяющегося животными мотивациями и инстинктами. Один и тот же информационный продукт голодный раздражённый человек воспримет резко негативно (“Не пудри мне мозги!”), а в любознательном состоянии он его тщательно проанализирует и может дополнить своими собственными размышлениями и выводами. Г.Боуэр и Айзенк экспериментально выявили принцип “конгруэнтности настроения”: человек в хорошем настроении более эффективно воспринимает позитивную информацию, а находящийся в плохом настроении отдаёт предпочтение переработке негативной информации.

[700x525]

Кроме того, на мышление человека и на его способности к восприятию новой информации кардинальное влияние оказывают сила его психики и темперамент, способность управлять своими животными эмоциями и накопленный за жизнь тезаурус, склонность к бездумной вере.

 

Большинство людей с полным доверием относятся к информационным продуктам, созданным авторитетными организациями и учёными. Умберто Эко (1977) называл такое восприятие “научным смирением”. Это естественный результат человеческого воспитания: ребёнок вначале бездумно доверяет родителям, потом сверстникам, учителям, специалистам. Для обеспечения развития интеллекта природа предусмотрела появление в подростковом возрасте инстинкта ниспровержения былых авторитетов (“Что они понимают в современной жизни, эти родители?”) при замене их новыми. У меня по неведомым причинам этот инстинкт сохранился до сих пор и породил крайне негативистскую манеру мышления. Каждый новый информационный продукт, независимо от его происхождения, я заранее считаю недостойным внимания, неумным (“Что он понимает, этот автор?”). И только по мере ознакомления с содержанием продукта, после многочисленных безуспешных попыток опровергнуть содержащиеся в нём утверждения, я в большинстве случаев вынужден признать, что моё предубеждение было ошибочным, а автор был прав. Иногда эта манера позволяет найти новый подход к старой проблеме, но, к сожалению, значительно чаще я из-за неё многое теряю – не читаю того, что следовало бы прочесть и обдумать.

 

Впрочем, любой человек тоже на основании накопившихся за жизнь предрассудков и предубеждений склонен исключать из рассматриваемых данных то, что считает “несущественным”, “лишним”, “неправильным”. Остальное укладывается в прокрустово ложе собственной парадигмы – накопившейся в душе системы представлений и моделей. Особой устойчивостью в этой парадигме обладают дилетантские представления. М.В.Ломоносов отмечал:”Самые лучшие доказательства иногда столько силы не имеют, чтобы упрямого преклонить на свою сторону, когда другое мнение в его уме вкоренилось”.

 

Каждый человек обычно свободно владеет одной-двумя областями знаний и умений. Здесь он знает практически всё. Он ежедневно активно использует знания в своей работе, проверяет их на практике, обдумывает результаты и с интересом выслушивает контраргументы оппонентов. Остальные знания, методы (а их подавляющее большинство в душе каждого человека) он воспринял “на веру” либо с примитивной видимостью объяснения. Французский гуманист М.Монтень (1580) писал:”Люди ничему не верят так твёрдо, как тому, о чём они меньше всего знают”.

 

Но и у знающих людей, у учёных, довольно часто встречается странный феномен – отторжение нового. Б.Барбер в статье “Сопротивление учёных научному открытию” (1961) приходит к выводу, что сопротивление новому является постоянно и повсеместно действующим фактором в науке. Известный науковед А.К.Сухотин (1978) подробно исследовал этот фактор и назвал “законом сохранения невежества”. Новое знание действует на научное сообщество наподобие чужеродного белка, вызывающего в иммунной системе реакцию несовместимости, отторжения. Это, к сожалению, в чрезмерной степени свойственно моей негативистской манере мышления.

 

Всё, что выходит за рамки принятой в науке парадигмы, обычно подвергается вытеснению, замалчиванию, запрету. Парижская академия наук сумела отвергнуть противооспенную прививку Э.Дженнера, объявить утопией пароход Р.Фултона, специальным постановлением решила не принимать сообщений о “камнях, падающих с неба”, не признала эффективность громоотвода Б.Франклина. Но, если

То, что в западной психологии называется “синдром Пигмалиона”, значительно раньше открыл Л.Н.Толстой и назвал по-своему поэтически – энергия заблуждения. Человек в своих планах создаёт модель достижимой, как ему кажется, цели. Вера в её достижимость стимулирует у активного человека дополнительный подъём энергии.     В.И. Вернадский (1912) писал:"...научная вера является в истории науки могущественным созидательным фактором..., она заставляет человека идти по пути научного творчества и научных исследований вопреки всяким препятствиям."

Французский психолог М.А. Рорбах, аналогично, сформулировал основное условие творческой деятельности - поверить в искомую цель как в уже осуществлённую, достигнутую.

 

Чаще всего он ошибается и ставит перед собой неосуществимую задачу, но именно энергия заблуждения является истинным двигателем прогресса, как научного, так и социального, Отправляясь в 1938 г. в Пасадену, М.Дельбрюк был захвачен идеей прийти через анализ гена к “новой физике” В поисках несуществующего парадокса он сделал важнейшие биологические открытия, в частности, репликацию фагов, за что получил Нобелевскую премию.

 

Современник Толстого А.Пуанкаре (1905) называл этот феномен просто иллюзией:”Если бы исчезла иллюзия, осталась ли бы у нас надежда и хватило ли бы у нас мужества действовать?”. Такой иллюзией была идея построения коммунистического общества в капиталистическом окружении. Она породила общественную энергию невиданных масштабов, позволившую создать великую советскую цивилизацию, где в течение многих десятков лет сотни миллионов людей впервые с первобытного общества по своим жизненным устремлениям стали выше денег. Энергия заблуждения советских людей не пропала даром. В памяти человечества навеки останутся воспоминания о том, что люди реально могут быть по отношению друг к другу людьми (“человек человеку – друг, товарищ и брат”), а не конкурирующими “хозяйствующими субъектами”. Психический механизм, порождающий энергию заблуждения, свойственнен только людям. Бессознательные животные не способны верить, поэтому они никогда не заблуждаются.

В русском языке есть ещё один смысл слова "понимание". Один человек говорит другому: "Я тебя понимаю", когда разделяет его переживания, сам бы на его месте так же переживал.

[700x525]

В этом случае нужно не только встраивать воспринятое в собственную парадигму, но и эмоционально ему сочувствовать. В этом смысл русского слова "со-чувствие" - совместное чувствование.

 

Важной особенностью понимания окружающей действительности рациональным человеческим мышлением является обязательное расчленение её на части. Никто давно уже не отрицает целостность мира, но философия 18-19-х веков ошибочно провозглашала суммативное представление целостности - “целое состоит из частей”. В качестве трёх оснований мира учёными тогда рассматривались независимые факторы: неуничтожимое вещество, абсолютное пространство и абсолютное время. В начале 20-го века Х.Лоренц и А.Пуанкаре показали, что при использовании ньютоновской модели вещественных тел модели пространства и времени не являются независимыми.

 

В начале 21-го века мне удалось показать, что неадекватна сама модель движения дискретных тел в абсолютной пустоте. То, что Ньютон называл движением, - это какие-то неизвестные изменения в целостной природе, которые лишь при сравнительно медленной динамике удаётся свести в приближённых расчётах к простому перемещению неизменных тел. Фактические изменения в природе являются именно изменениями, а не перемещениями. По этой причине оказалась качественно неудачной пространственно-временная модель, которую релятивизм Лоренца-Пуанкаре скорректировал лишь в количественном аспекте. В физическом смысле модель Лоренца столь же противоречива, как и модель Ньютона. С одной стороны, в современной релятивистской физике сохраняется ньютоновское представление о перемещении в пространстве неизменных тел, с другой – при наблюдении этих перемещений вводятся ненаблюдаемые (“виртуальные”) категории “сплющивания” пространства и “замедления” времени.

 

Больше того, один и тот же реально наблюдаемый релятивистский эффект - удлинение трека короткоживущей частицы - в рамках этой модели описывается двумя совершенно разными, но равноправными способами. По одному способу удлинение трека объясняется тем, что для частицы, якобы, сократилось пространство, в котором она пролетела. По другому способу это же удлинение трека объясняется, что пространство не сократилось, но, якобы, увеличилось время жизни частицы. Причём, эксперименты показывают, что ни того, ни другого реально не происходит, но трек частицы удлиняется вполне реально. Эта ситуация напоминает мнимые изображения трёхмерной фигуры при проектировании её на двумерные плоскости. Возможно, две равноправные лоренцевы модели релятивистского движения тела - это две проекции на пространственно-временные "плоскости". Как в случае с трёхмерной фигурой, так и в случае с релятивистким движением тела лучше не использовать промежуточные проекции на "плоскости", а анализировать фигуру и движение непосредственно в модели более высокого ранга. В случае движения тела это означает замену модели пространства-времени чем-то более совершенным.

 

Во всех сложившихся научных дисциплинах есть свои традиционные способы членения природы при посредстве своеобразных эталонов, которые, грубо говоря, как трафареты накладываются на реальный мир, выделяя в нём определённые элементы и связи. Мало кто отдаёт себе отчёт, что членение человека на головной мозг, сердце, печень и т.п. - это результат многовековой медицинской практики. При иной медицине наш организм состоял бы из совсем других органов, быть может более полно отражающих взаимообусловленность всего в теле.

 

Именно невозможность членения живого организма на независимые органы не позволила Н.Рашевскому разработать его описание в виде математической модели как набора органов, которые, в свою очередь, он стремился представить в виде отображения множества входов на соответствующее множество выходов. В живом организме всё связано в единое целое самой жизнью, и выделение из него органов возможно лишь в субъективном смысле при исследовании конкретной части проявлений организма. Например, В.Гумбольт, основоположник общего языкознания как науки,

Среди программистов и психологов, верящих в возможность моделирования психики на ЭВМ, широко распространено мнение, будто понять нечто – это значит быть в состоянии написать программу, реализующую его в электронном виде. Характерным порождением такого мнения была наивная статья американского кибернетика А.Д.Галлера (1962) “Наше мышление в 2012 г.”. Математизированная модель понимания столь же стара, как и сама математика. Научившись считать до двух, первобытные дикари сразу же стали вписывать психологические характеристики соплеменников в бинарные модели: “хороший – плохой”, “добрый – злой”. В 17-м веке Галилео Галилей писал:”Природа не может быть понята, если не изучить сначала её язык... Написана же она математическим языком”. Никаких оснований к утверждениям подобного рода нет.

 

Природа – это целостное образование, которое человек для облегчения своего понимания вынужден искусственно разбивать на отдельные “вещи”, “предметы”, “явления”. Причём, каждый народ на своём языке по-своему членит действительность, и каждый человек находится во власти конкретного языка (за исключенпием билингвов и полиглотов). Реальный мир строится на языковых нормах данного общества.

Все взрослые люди привыкли к массе, как характеристике различных вещей и инстинктивно считают массу понятной. Привычка создаёт иллюзию понимания.

 

Понимание – это вообще психологическая иллюзия.

[677x494]

Аристотель полагал, что когда тяжёлые предметы падают на землю, то это они “занимают своё естественное положение”. Стремление предметов к естественному положению ему было понятно по жизненному опыту и не требовало дополнительных объяснений. Мыслящий человек говорит себе, что он понял что-то в том случае, когда ему удалось более или менее логично вложить новую модель в ту систему моделей и предрассудков, которые накопились за жизнь в его душе.

 

Известный советский физик Я.И.Френкель (1931) обратил внимание на "своего рода антагонизм между знанием и пониманием, антагонизм, который объясняет тот факт, что люди, знающие больше других, очень часто хуже других воспринимают новые факты, вынуждающие их к пересмотру старой схемы понимания... Понимание имеет лишь относительный смысл... Желание понять, как это не парадоксально, является лишь выражением... нашего нежелания допустить существование чего-то такого, что не укладывается в знакомую схему". Знакомо и понятно для нас только то, что повторяется и может быть "узнано" И хотя в природе никогда ничто в точности не повторяется, учителя в школах учат нас очищать наблюдаемое от "лишнего", выявлять в нём повторяющеюся "сущность".

 

Понимание – это просто психическое состояние удовлетворённости, которое до сих пор порождает в умах учёных аристотелевские “естественные положения”, не требующие специальных обоснований. Так, современные физики настолько привыкли к калибровочной теории, отрицающей существование нелокальных взаимодействий и продольных волн, что считают калибровочную инвариантность “естественно” необходимой и обязательной, хотя каждодневно пользуются продольными акустическими волнами, калибровочно не инвариантными и запрещёнными этой теорией.

 

Понимание бывает двух видов. В большинстве случаев человек, не являясь специалистом по заинтересовавшим его вопросам, просто верит авторитетам (вожакам своей “интеллектуальной стаи”), что причиной рассматриваемого “нечто” является такое-то явление, а следствиями – такие-то явления и вещи. Этот дилетантский вид понимания довольно распространнён и часто принимает характер агрессивных предубеждений, когда люди перестают слушать и воспринимать мнения и аргументы, противоречащие предубеждениям. Даже у людей, принадлежащих к одной и той же культуре, взаимопонимание может быть затруднено, если они верят разным авторитетам.

 

В практической жизни дилетантское понимание чаще всего не используется, не подвергается объективной проверке, поэтому даже в тех случаях, когда оно приводит к противоречиям, человек сохраняет

Проблема для человека – это не просто незнание чего-то, а знание о своём незнании, подкреплённое желанием решить проблему и верой в свою способность её решить. Иногда русские западники, незаслуженно уничижают свой народ:"...от нас не вышло ничего пригодного для общего блага людей"(П.Я.Чаадаев, 1829). Подобные интеллектуальные выродки не понимают, что к русскому человеку нельзя подходить с западными мерками -материальные блага, прибыль, жизненный успех. Русский творческий человек обычно мало всем этим интересуется и удовлетворяется скромным достатком просто потому, что в нём доминирует врождённый инстинкт, очень ёмко сформулированный М.Горьким: "Человек - это звучит гордо!".

[700x525]

Презренный быт ниже русского достоинства, и он сплошь и рядом отмахивается от просьб жены сделать ей новое корыто: “И так сойдёт!”. Современник Горького Н.А.Бердяев в своём "Самопознании" хвалился: "Я никогда не пошевелил пальцем для достижения чего-либо". В этом весь русский человек!

Со времён К.Маркса часть философов привыкли считать, что материалисты обязаны отрицать определяющее влияние на общественное сознание идеологической информации. Между тем, и во времена Маркса и, тем более, сейчас головы людей забиты идеологической псевдоинформацией и религиозными догмами. Ближе к реальному положению вещей был М.Вебер (1917), который обосновывал равнозначность экономических и информационных факторов в историческом процессе.

Человек - это не только вещественное тело, но и информационное "Я" - душа.Современные профессионалы информационного воздействия на людей, ничего не обосновывая, давно взяли на вооружение концепцию Вебера. На поведение человека и толпы людей влияет не столько объективная действительность, сколько субъективное их представление об этой действительности. А этими представлениями легко манипулировать.

[640x700]

Философы-материалисты и философы-клерикалы (В.С.Соловьёв) решительно осуждают позитивизм за утверждение о принципиальной непознаваемости материальной природы. Они считают, что за пределами того, что воспринимается и познаётся, не может быть чего-то не воспринимаемого и не познаваемого. В критике позитивизма и агностицизма ими движет совершенно необоснованная вера в могущество человеческого разума. Эта вера даже у марксистов носит неосознанно-религиозный характер, наподобие христианскому “человек создан по образу и подобию божьему”. Ещё Р.Декарт (1637) полагал, что интеллектизирующая сторона понятия божественного бытия подводит последнюю базу под доказательство безграничной познаваемости мира. Современные учёные-атеисты не утруждают себя доказательствами, а просто заменяют пантеизм панлогизмом.

 

Между тем, психологи давно обратили внимание на ограниченность рационального человеческого мышления, его неспособность осмысливать целостные процессы без их декомпозиции и идеализации. Метод декомпозиции широко используется в теоретическом естествознании, но только в тех случаях, когда удаётся строго доказать допустимость расчленения решаемой задачи, возможность её поэтапного решения. В теории познания материальной природы никто пока не пытался обосновать приемлемость рационального последовательного анализа в поэтапном познании её “сущности”. Это просто привычный приём в нашей жизненной практике. Представляется естественным подразделение явлений и сред природы на твердь, жидкость, газ и на различные виды их взаимодействий.

[700x525]

Это не только облегчает нам приспособление к окружающей действительности, но и даёт возможность передавать свой опыт в виде так называемых “правил”, “принципов”, “законов природы”.

 

Вне зависимости от того, удастся ли найти универсальный метод подразделять стоящие перед человеком задачи на декомпозируемые и на целостные, у человека всегда будет то преимущество перед вещественной ЭВМ, что у него есть целостный механизм мышления - интуиция, которая помогает ему и при выборе способов декомпозиции. ЭВМ же навсегда обречены разбивать любую задачу на части, шаги, этапы, причём они принципиально не способны самостоятельно выяснить, допустима ли данная декомпозиция.

 

По этой причине "холостым выстрелом" является следующий аргумент академика В.М.Глушкова:"Если же признать, что любой мозг может вмещать в себя лишь конечный объём исходной информации и что вся эта информация доступна к познанию, то мы неизбежно приходим к выводу о принципиальной возможности построения программы машины, которая будет моделировать все его свойства". Нет оснований для такого вывода. Ограниченность объёма своей памяти человек успешно преодолевает вспомогательными внешними носителями данных, в том числе и на ЭВМ. Для человека эти данные познаваемы совместным использованием рационального и интуитивного мышлений. А ЭВМ обрабатывает данные только декомпозиционно, поэтому принципиально не способна их познавать и использовать в творчестве в человеческом смысле этих понятий.

 

В большинстве случаев учёные отдают себе отчёт в условном характере рационально-декомпозиционного подхода к познанию действительности. Но иногда потрясающие успехи теоретических наук приводят их авторов к необоснованному обожествлению математики – главного инструмента рационализма. Так, известный физик Р.Е.Пайерлс, рассказывая об электронах проводимости, утверждал, "что электроны управляются принципом Паули". А ещё более известный В.Гейзенберг (1958), рассмотрев уравнение, которое, по его мнению, выражает все известные свойства элементарных частиц, ничтоже сумняшеся написал:”Получается, как у Платона, что в основе кажущегося столь сложным мира лежат элементарные частицы и поля сил простой и ясной структуры. Все связи, которые мы иначе называем законами природы, могут выводиться из одной этой структуры. Последней основой атомной структуры материи является математический закон”. То, что является продуктом рационального человеческого мышления, неизбежно упрощающего картину природы, у Гейзенберга оказывается первоосновой и первопричиной материи. Ущербная мысль превращается в “сущность” материального мира. Гейзенберг забыл максиму великого французского математика А.Пуанкаре (1905):”Сделавшись строгой, математическая наука получает искусственный характер”.

 

Несмотря на недостатки человеческого логико-математического мышления, люди всё лучше и подробнее изучают природу, но ни на йоту не приблизились к пониманию собственной жизни. За последние пять тысяч лет перепробованы все возможные и невозможные формы общественного устройства и экономических отношений, но люди так ничего и не поняли. Ни один строй общества не приобрёл заметного большинства своих сторонников. Можно считать экспериментально доказанным: человеческий рациональный метод познания оказался беспомощным перед проблемами анализа и прогнозирования человеческой жизни. Не случайно великий мыслитель, математик, оптик, физик и физиолог Р.Декарт (1596 – 1650) практически не занимался областью социального знания. Он знал о его непроницаемости для рационального ума:"Ибо хотя [в занятиях наукой] я предвидел разные трудности, но они не были неустранимыми и их нельзя было сравнивать с теми, которые обнаруживаются при малейших преобразованиях, касающихся общественных дел". Современник Декарта Б.Паскаль, напротив, много размышлял о людях и в 1669 г. пришёл к пессимистическому выводу, что в науке о человеке нет того строгого порядка, которым отличается его любимая математика и которая "со всей своей глубиной была бесполезной здесь", ибо предметы и вопросы относящиеся к изучению человека невозможно расположить в аксиоматико-дедуктивном порядке и невозможно дать им чёткие и ясные дефиниции.

 

Общество – это неразрывная целостность, где поле человеческих отношений представляет собой бесконечномерный континуум.

[660x425]

В социальных процессах нет явно выраженных “причин” и “следствий”. Здесь всё связано со всем. Порой самое ничтожное и малозаметное изменение ситуации совершенно изменяет весь ход событий, да и сами события. Впрочем, событий в рациональном смысле этого слова в действительности не существует. Они моделируются человеком при попытках рассказать или осмыслить то, что произошло. В зависимости от личных предубеждений и целей, человек по своему разумению пренебрегает какими-то "несущественными" фактами и, наоборот, усиливает акцент - на "существенных".

Французский психолог Ж.-Ф. Ле Ни (1967) так писал о подобных тенденциях в трудах фрейдистов:"...нет никаких оснований сводить жизненный путь к одной зависимости от раннего детства, он детерминирован условиями всей последующей жизни..., поэтому не "эдипов комплекс", а реальные смысловые структуры, усвоенные человеком при взаимодействии с миром, определяют его цели и движения к ним."

 

Многовековой опыт человечества убедительно иллюстрирует, что одни и те же "события" разные очевидцы часто описывают совсем непохоже. А учёные историки неоднократно демонстрировали, что, манипулируя разными представлениями о "существенном" и "несущественном", из исторического факта можно сделать практически любой вывод. Сказать, что какой-то из подобных выводов "правильный", а другой - "неправильный", нет никаких оснований, т.к. нет и не может быть объективных критериев правдивости рассказов очевидцев и описаний историков. Ложность выявить можно, а "правильность" - нет. Ложный вывод искажает какие-то явно произошедшие события, неложный же пренебрегает "малосущественными".

 

В социальных вопросах каждый человек воспринимает действительность через свой собственный трафарет, подобно тому, как учёный исследует свои объекты, основываясь на собственной парадигме - наборе привычных моделей. Но если в приемлемости моделей естествознания можно убедиться проверкой достоверности предсказываемых моделями следствий, то в социологии это невозможно. Во всём, что связано с жизнедеятельностью организмов и их сообществ, ничто никогда не повторяется, т.е. непредсказуемо. В результате, об одних и тех же исторических событиях веками сосуществуют различные мнения, порой полностью противоположные. М.Хайдеггер констатацию этого факта сформулировал в виде парадокса:"Все гуманитарные науки о жизни для того, чтобы оставаться строгими, должны непременно быть

Сакраментальный вопрос западных философов – что первично, бытие или сознание, а тем более требование решить его однозначно – не мог возникнуть в сознании русского человека. Русские, в основном, исходят из убеждения цельности мира, неотъемлемой частью которого является человеческое сознание. А если они что-то и подразделяют, то предпочитают делить на три сущности - “бог троицу любит”. Восточная философия тоже не склонна скатываться к примитивному бинаризму и уходит своими корнями в Адвайту (недвойственность). В Атмане (абсолюте) нет ничего плохого и ничего хорошего, всё едино и всё гармонично.

 

Бытовое понятие “противоположные” - это грубая идеализация. В реальном трёхмерном мире даже у прямой палки два конца не строго “противоположны”. Тем более в социальной сфере невозможно выделить “противоположности”. В современной психологии постепенно преодолевается бинаризм И.П.Павлова (возбуждение - торможение, сильный - слабый) и вводятся такие целостные характеристики психики как стиль. Соперничающих сил и альтернативных тенденций развития в жизни человека и общества несчётное множество и среди них нет ни одной пары, состоящей из двух строго противоположных сил. В Х1Х веке в Германии сформировалась так называемая историческая школа политэкономии, наиболее яркий представитель которой К.Книс (1897) доказал отсутствие рациональных закономерностей в общественной жизни в виду отсутствия в жизни людей повторяющихся событий. Ни оспаривавшие аргументы этой школы её английские современники, ни последующие поколения историков и экономистов не смогли их обоснованно опровергнуть. Многочисленные голословные утверждения о возможности, якобы, повторения наиболее “существенных” явлений истории, в ХХ веке были окончательно опровергнуты теорией катастроф. Р.Тома показал, что малейшее, казалось бы самое малосущественное изменение ситуации способно направить траекторию исторического развития в совершенно неожиданном направлении.

В истории абсолютно всё существенно и всё имеет непредсказуемое значение. Сейчас постмодернисты пытаются разработать так называемую постисторию, основанную на неповторимой уникальности каждого события. Никакая это была бы не постистория, а самая обычная история в том виде, в каком она реально существует, если бы её можно было описать человеческой речью. Но это принципиально невозможно.

 

Стремление человеческого мышления редуцировать наблюдаемую действительность, ограничить количество одновременно рассматриваемых сущностей, в течение долгого времени мешало не только написанию историй, но даже разработке элементарной арифметики натуральных чисел. На русском языке мы до сих пор говорим: две (три, четыре) кошки, но пять (шесть, семь, ..., много) кошек. Это остатки тех сравнительно недалёких времён, когда русские люди не хотели пересчитывать больше четырёх кошек. Большее их количество воспринималось тогда как неразличимая тьма кошек. Ещё в 16-м веке в русском языке использовалось двойственное число. Иван Грозный тогда писал так:"Мы своима очима видели...". Но и в 19-м веке этнографы обнаруживали изолированные племена, в которых даже жрецы могли сосчитать только до двух. Им просто не требовалось знать больше чисел.

 

Арифметику людям теперь удалось развить до бесконечного ряда натуральных чисел, но ограниченный объём оперативной памяти и приверженность логическому способу мышления всегда будет заставлять их сводить любую проблему к искусственной модели, состоящей из очень ограниченного числа элементов, лучше всего – из двух противоположностей. Это сплошь и рядом загоняет человеческую мысль в тупик, где она остаётся веками. Так произошло с понятием силы, выработанным в первой половине 17-го века, исходя из примитивной идеи причины. Пользуясь этим понятием, Ньютон в 1687 году сформулировал свои знаменитые математические законы. В результате мы более трёх веков вынуждены пользоваться законом гравитационного взаимодействия только двух массивных тел. Никому не удалось обобщить его хотя бы на случай трёх тел, не говоря уже у том, чтобы сформулировать закон всемирного тяготения. В этот тупик науку загнало неудачное понятие сила, которое годится только для двух тел или, что то же, для одного тела и одного поля. Для выхода из тупика следует отказаться от бинарной парадигмы и заменить понятие сила чем-то более соответствующим целостной природе взаимодействий в материальном мире.

Нужно отдавать себе отчёт в положительных и отрицательных сторонах причинного подхода к обработке информации. В конце Х1Х века в медицине стала очевидной несостоятельность моноказуализма, основанного на поиске единственной причины каждой болезни. С тех пор в медицинской теории и практике развивается и всё более упрочняет свои позиции так называемый кондиционализм, заменяющий редукционистское понятие “причина” совокупностью условий, при которых может возникнуть то или иное заболевание. Этот подход был бы справедлив и в других отраслях естествознания, но, к сожалению, пока мало распространён.

 

Всякое явление объективной действительности обладает бесконечным набором (континуумом) свойств и вступает в бесчисленные отношения с другими явлениями. Собственно говоря, явлением оно становится лишь мыслях человека, когда он выделил из наблюдаемого непрерывного многообразия нечто, его заинтересовавшее. Абстрагируясь от подавляющего большинства свойств рассматриваемых “объектов” и фиксируя своё внимание лишь на незначительной части их связей, люди открывают закономерности путём логического и математического анализа получившейся идеализированной модели “системы объектов”. Логика и математика принципиально основаны на счётных наборах свойств и связей. Известный физик А.С.Эддингтон (1936) писал:"То, что мы познаём во Вселенной, есть как раз то, что мы внесли во Вселенную для того чтобы сделать её познаваемой".

 

В общем случае в науке в качестве модели используется искусственно придуманное явление, к которому применим рациональный анализ, прогнозируемые свойства которого с приемлемой точностью совпадают в экспериментах с соответствующими свойствами материальной природы. Математические модели строятся на основе нескольких исходных посылок, как правило, сильно упрощающих реальную ситуаци. Но когда Дж.Максвелл писал, что, прибегая к математическим выражениям, "мы совершенно теряем из виду объясняемые явления", он имел в ивду аналитическое удобство математического моделирования, а не его отрыв от реальности. В своей модели электромагнитных явлений, сейчас формулируемой в виде четырёх уравнений в частных производных, он в полной мере учёл все известные ему эксперименты.

 

Ф.Энгельс, стремясь в своей незаконченной “Диалектике природы” доказать принципиальную познаваемость человеческим сознанием материального мира, фактически доказал полностью противоположное желаемому:”Над всем нашим теоретическим мышлением господствует с абсолютной силой тот факт, что наше субъективное мышление и объективный мир подчинены одним и тем же законам и что поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а должны согласоваться между собой”. Энгельс не учитывал, что мышление является нематериальным явлением природы и, поэтому, подчиняется совершенно иным законам идеального мира, бесконечно отличным от законов мира материального. Кроме того, давно известно, что материальный мир целостен и безразделен, а мышление человека дискретно-последовательное (рациональное). Следовательно, Энгельс, не желая того, строго доказал, что объективный мир и субъективное мышление никогда не “согласуются между собой”. Мышление вынуждено виртуально расчленять целостный мир на небольшое число частей и в анализе моделей частей ограничиваться лишь субъективно выбранными их “существенными” свойствами. У некоторых африканских племён есть только два названия цветов: одно для тёплых (красный, оранжевый, жёлтый) и одно - для холодных (голубой, фиолетовый, зелёный). Эти свойства цветов представляются им наиболее "существенными". Аналогичную бинарную модель в изобразительном искусстве породила в 18-м веке карикатура на французского министра де Силуэт.

[419x421]

Известный специалист по логике А.И.Введенский (1912) обращал внимание, что существенные признаки - “это признаки, которые оказываются более важными при рассмотрении данного предмета или данной группы предметов с той точки зрения, с какой мы хотим узнать их”. Одни и те же признаки одного и того же предмета будут в одном случае существенными, а в другом – нет.

 

Талантливый учёный может выявить наиболее существенные для практических нужд человечества свойства и связи исследуемого класса

• • • Причинно-следственные связи между материальными объектами и явлениями – это удобные для практического применения и для обучения других людей идеализированные модели. Многовековая практика показала, что они чаще всего приемлемым образом отражают проявления наблюдаемого мира, но отражают всегда субъективно. Например, Птолемей во II в. до н. э. знал о гелиоцентрической системе Аристарха Самосского, но исходил из физических представлений того времени: если бы Земля, а не Солнце, вращалась, то падающие с высоты камни смещались бы на запад, чего не наблюдалось. Именно поэтому он разработал геоцентрическую систему движения небесных тел. А нынешняя молекулярно-кинетическая теория теплоты, и “умершая” двести лет назад модель теплорода практически описывали одну и ту же реальность. Характерно, что Дальтон в своём открытии химического атомизма основывался на модели теплорода, а Н.Л.С.Карно (1824) открыл важные закономерности взаимного превращения теплоты и механической работы, но вместе с тем руководствовался теорией теплорода и представлением о постоянстве "количества теплоты". Он руководствовался картиной, аналогичной падению воды с одного уровня на другой.
    •  
    • Иногда в истории науки встречаются случаи, когда устарелая модель какого-либо природного явления не заменяется, а дополняется различными усложнениями в целях скорректировать погрешности, вносимые неудачной или неполной моделью. Так, когда возникла необходимость описывать движения полей и вещественных тел с очень большими скоростями, то выяснилось, что в этих случаях непригодна галилеева модель перемещения с течением времени неизменной материальной точки в неизменном пространстве. Выход был найден Х.Лоренцем. Он ввёл такое виртуальное преобразование пространства и времени, которое позволило сохранить галилееву модель движения путём корректировки расчётов параметров траектории.
    •  
    • Многие физики поверили в то, что в реальном пространстве-времени действительно наблюдаются лоренцевы эффекты “замедления” и “сплющивания”. Даже в справочниках по физике можно встретить такие фразы:”Преобразования Лоренца отражают объективные свойства пространства и времени, вытекающие из экспериментальных данных”(1986). Фактически авторы справочника утверждают, что причиной наблюдаемых релятивистских эффектов являются изменения, происходящие в реальных пространстве и времени. Между тем, из аппарата релятивистской физики и из наблюдаемых релятивистских движений вещественных тел строго следует, что преобразования Лоренца описывают лишь видимые со стороны изменения в пространственно-временных отношениях движущихся материальных систем. В Физической энциклопедии (1990) по этому поводу написано:"Они (промежутки времени и отрезки длины) относительны примерно в том же смысле, в каком относительными... являются суждения наблюдателей об угловом расстоянии, под которым они видят одну и ту же пару предметов".
    •  
    • Для избавления от подобных искусственных приёмов нужно изменять саму модель движения. Формула s = vt явно не годится для релятивистских скоростей. Не идеализированные пространство и время нужно корректировать по Лоренцу, а придётся полностью изменять наши представления о движении вещественных тел.
    • [640x480]
    • Скорее всего, в материальной природе нет идеальных перемещений неизменных предметов, которое предполагается используемой сейчас пространственно-временной моделью. Реальные тела не просто перемещаются, а обязательно изменяются при этом, что требует для своего описания модели более высокого ранга, чем четырёхмерная модель пространства-времени.. Об этом же говорят известные эксперименты, в которых была обнаружена интерференция фотонов, еще не излучённых и уже поглощённых.
  • • Причинно-следственные связи между материальными объектами и явлениями – это удобные для практического применения и для обучения других людей идеализированные модели. Многовековая практика показала, что они чаще всего приемлемым образом отражают проявления наблюдаемого мира, но отражают всегда субъективно. Например, Птолемей во II в. до н. э. знал о гелиоцентрической системе Аристарха Самосского, но исходил из физических

Понятия причины и следствия вводятся людьми лишь тогда, когда из многообразия явлений и свойств объектов материального мира мысленно выделяют какой-то класс объектов, который математически описывается в виде функциональной их взаимосвязи. Это приблизительное моделирование отдельных проявлений природы, которая никогда не может быть точно разделена на части и их взаимодействия.

 

Раньше передача тепла от горячего тела к холодному описывалась моделью особой субстанции теплоты, теперь это же явление описывается кинетическим движением молекул и инфракрасным излучением, завтра оно будет описываться движением вторичных волн материи. Во всех трёх случаях “причины” реально наблюдаемого процесса распространения тепла оказываются совершенно различными. Причём, разработчик очередной модели тепла не только на свой лад формулирует “причину” процесса, но и субъективно ограничивает свой интерес только температурой вещественных тел, отбрасывая, как несущественные другие их свойства. Это можно сделать только в мысленной идеализированной модели.

 

В стремлении придать социологии статус науки, М.Вебер в конце Х1Х века ввёл понятие понимающей интерпретации социальных действий, которая должна стремиться обнаруживать причинно-следственные связи между действиями. В конце концов он трезво пришёл к пониманию, что социологию отличает от науки “субъективно понятый смысл”. В.И.Ленин более точно сформулировал, что всё в мире существует объективно, но мы – люди – описываем его исключительно субъективно. Самая очевидная из “понимающих интерпретаций” всегда представляет собой лишь гипотезу о “причинах” и “следствиях” социальных процессов. В виду отсутствия повторяющихся социальных событий подобная гипотеза не может быть проверена экспериментально.

Хотя Фарадей справедливо считается одним из первых разработчиков модели электромагнитного поля, он это поле трактовал не как самостоятельный материальный объект, а как способ описания нелокальности взаимодействия вещественных частиц:"...я чувствую большое затруднение в представлении атомов материи с промежуточным пространством, не занятым атомами... и я замечаю большие противоречия в выводах, вытекающих из такого воззрения". С точки зрения Фарадея материя "сплошь непрерывна, и рассматривая массу её, мы не должны предполагать различия между атомами и промежуточным пространством".Француз С.Арош получил Нобелевскую премию по физике в 2012 г. за экспериментальное доказательство того, что одиночный возбуждённый атом "излучает" фотон только в том случае, если существуют условия для его "поглощения". Фактически он доказал, что возбуждённый атом переходит в основное состояние после непосредственного взаимодействия с объектом, поглотившим его избыточную энергию.

 

Электродинамические расчёты на основе двух уравнений Дирака вместо четырёх уравнений Максвелла вряд ли будут проще традиционных, однако нет оснований исключить возможность, что в будущем радиосвязь без радиоволн станет таким же революционным скачком в науке и технике, как теплотехника без теплорода. Поскольку непосредственное взаимодействие связывает конкретные вещественные частицы, то будущая радиосвязь без радиоволн, возможно, позволит решить проблему, сформулированную И.С.Шкловским (1973):"Ведь это же варварство, что подавляющая часть энергии, излучённой телепередатчиками, бесполезно уходит в мировое пространство!... Естественно предположить, что высокоразвитые разумные существа будут расходовать электромагнитную энергию не так расточительно, как мы сейчас." Чтобы реализовать эту программу необходимо научиться разрабатывать такие взаимосогласованные пары устройств, которые смогут на большом расстоянии непосредственно взаимодействовать друг с другом, не растрачивая энергию на взаимодействие с другими вещественными телами.

 

Пока же уравнение (1) в размышлении "Модель волн материи" позволяет непротиворечиво интерпретировать результаты тех экспериментальных фактов, где существующая теория чувствует себя не вполне уютно. Например, в размышлении "Существуют ли фотоны" описаны эксперименты, из которых следует нелокальность волновых свойств фотонов, что обычно трактуется с использованием искусственных приёмов. Так, П.Дирак, чтобы защитить свою гипотезу, будто фотон способен интерферировать только с самим собой, использовал вполне допустимую с точки зрения принципа неопределённости, но всё же искусственную модель излучения одного фотона сразу двумя разнесёнными в пространстве независимыми лазерами.

Дж.Гринштейн и А.Зайонц в книге "Квантовый вызов" (2008) при столь же искусственной интерпретации результатов экспериментов с отложенным выбором предположили:"В детекторе фотоны, электроны и прочие частицы всегда обнаруживаются как единичные объекты, но вне детектора они способны превращаться в протяжённые объекты". Профессор Д.Крамер (Университет Вашингтона, Сиэтл) разработал специальную транзакционную интерпретацию квантовой механики, которая предлагает весьма наглядное объяснение квантовой нелокальности и отложенного выбора. Его интерпретация основана на искусственной идее, что единичный акт излучения-поглощения частицы следует рассматривать как одиночную транзакцию, которая сформирована двумя волнами: запаздывающей волной (распространяющейся от источника из настоящего в будущее) и опережающей волной (распространяющейся от детектора из будущего в настоящее). Фазовые соотношения этих двух волн настроены так, что в сумме волны дают нулевое поле излучения (деструктивная интерференция).

Рассмотренная в размышлении "Модель волн материи" процедура не требует введения подобных, нарушающих принцип причинности, волн, движущихся из реального будущего в реальное прошлое. Те волны матери, которые в волновой модели называются волнами будущего, хотя и порождены где-то в той области пространства, которой частица достигнет лишь впоследствии, не содержат данных о её реальном будущем. Модель волн материи позволяет наглядно демонстрировать, как солнечный и земной электроны взаимодействуют между собой ещё до того момента, который в фотонной модели считается моментом излучения фотона солнечным электроном, и как они взаимодействуют после того момента, когда этот фотон будет