Предисловие
Давайте пофантазируем и представим себе, что сегодня все консерватории и музыкальные факультеты университетов учат студентов не музыке, а почтовому делу. Но современных нам операторов связи 21-го столетия учат при этом не по-современному ( с использованием компьютеров, ноутбуков, лазерных сканеров и принтеров) а по-старинке, точно так же, как учили ямщиков много веков назад, когда даже нумерацию домов и квартир ещё не изобрели. То-есть, всерьёз готовят будущих почтовых ямщиков доставлять письма и посылки по адресам вроде:
«Г-ну Сидорову, Москва, Тверская, у Парамоновой».
Понятно, что любому ямщику для доставки по подобному адресу нужно, как минимум, запомнить всех владельцев домов на Тверской, а также, где именно эти дома находятся и кто именно в них в данный момент проживает.
Не всякому это по силам. Поэтому отсев неуспевающих студентов чудовищный — 1999 из каждых 2000, начавших обучение данному ремеслу, бросают затем это дело навеки.
(Цифры 1999 из 2000 взяты из статистики музыкальных школ со слов известного скрипача и популяризатора музыки Михаила Казиника)
Профессора (в большинстве своём — потомственные ямщики) с гордостью утверждают, что ямщиком вообще нельзя каким-то образом стать. Нужно непременно именно ямщиком родиться, так как всему, что хороший ямщик знает и делает, научить невозможно. Тут нужен специальный врождённый талант, а он даётся при рождении лишь одному из тысяч.
И вот тут в этот отлично устоявшийся, освящённый вековыми традициями бизнес кто-то приносит идею: ввести нумерацию домов и квартир. Идея сама по себе, конечно, по-своему интересна и привлекательна. Но любой глава факультета или консерватории немедленно понимает, во что это всё ему самому и его профессуре обойдётся. Ведь все его профессора, набранные из потомственных ямщиков, отродясь не слыхивали про эту самую окаянную арифметику. Да и он сам, к примеру, не совсем уверен, какое число больше: 2016 или 6102, потому что давно забыл, с какой там стороны в какую числа читают — слева ли направо, или же справа налево?
Поэтому изобретателю этой самой дурацкой нумерации тотчас же так прямо и говорят: «Ведь ты, друг ситцевый, вроде бы и сам из ямщиков будешь? Как же ты, гад, нас всех хочешь без куска хлеба оставить? Кто же будет наш труд ценить и оплачивать, если с твоей нумерацией каждая бездарь сможет сразу же по нужному адресу лучше и быстрее любого из нас доставку сделать? Да шею тебе свернуть за твою идею мало! Забудь и никогда об этом кошмаре больше не вспоминай.
Ну и сам подумай, станет ли сегодня наш завкафедрой, Заслуженный Почтальон РФ, лауреат 2х госпремий в его-то преклонные годы вместе с сопляками за парту садиться, чтобы твою
Законы красоты в музыке, неизвестные музшколам
Глава 2-я
Знание верной интенсивности нот необходимо всем — и великим, и малым.
Интенсивность гласных звуков в армейских командах
Жизнь у меня сложилась так, что чуть не с малых лет учу других петь (в детском саду, школе, университете, оперном театре итд.), хотя сам не пою – сапожник без сапог.
Просто знаю, как это делать, и всегда о работе голоса вольно или невольно думаю, да наблюдаю, как другие им пользуются.
Будучи солдатом, обратил внимание, что манера подачи устных команд в армии мне очень напоминает гавканье собак: тот же посыл в голосе, в общем та же техника исполнения, да и эмоциональный заряд, при этом, видимо, тот же самый. Я не хочу сказать, что это плохо или хорошо . Может быть, именно такой способ передачи определённой мысли ( если, конечно, слово «мысль» вообще применимо в данном контексте) и хорош для больших расстояний при маленькой вероятности быть понятым хотя бы наполовину. Не о том речь.
Мне просто всегда было интересно: понимают ли и другие вокруг меня, что к ним кто-то обращается на собачьем по сути дела языке, пусть и насыщенном какими-то гласными и согласными. И вот однажды я получил великолепный ответ на этот вопрос.
В какой-то огромной воинской части на Дальнем Востоке решили провести наш (артистов из столицы) концерт прямо под открытым небом. Ночью состыковали несколько грузовиков с откинутыми вниз бортами – вот вам сцена. Несколько автомашин и танков (у них аккумуляторы помощнее) зажгли фары – вот вам отличное освещение. А несколько (в темноте так выглядело) тысяч солдат расселись по склонам холмов вокруг нас. И с одной из солдатских групп пришла на концерт и их огромная, с головой, как у телёнка собака. Эта собака сидела близко к сцене и все артисты, похоже, только на неё и смотрели. Всё потом рассказывали, как эта умница реагировала на шутки, музыку, песни: то одно ухо кверху подымет, то другое, то назад с удивлением отпрянет итд.
По ходу концерта исполнялась «песня о солдате и приказе» из оперетты Новикова «Василий Тёркин»: «...Ни влюбиться, ни жениться он не может – нету прав. Ни уехать за границу от любви, как бывший граф...» И вот, когда наш баритон доходил до слов: «На войне ни дня, ни часа не живёт он без приказа...», я (пианист) должен был вскочить из-за рояля и ему этот самый приказ «прогавкать»: «Рядовой Тёркин, смирнооо! Напра-, нале-, ооотставить! Круууугом, шаааагом марш!» И Тёркин (всегда под бурю аплодисментов) уходил со сцены, на ходу допевая песню.
Однако на этот раз ни «Тёркин» не ушёл, ни аплодисментов не было, потому что случилось другое: когда я вскочил и (подражая моим на всю жизнь запомнившимся отцам-командирам) «пролаял» все полагающиеся команды, вслед за мной вскочил на ноги и этот самый телёнко-подобный пёс, который вслед за мною все эти мои команды «Тёркину» СЛОВО В СЛОВО немедленно продублировал. Пожалуй, у него эти команды даже лучше и чётче получились, и уж точно намного громче (хотя ему микрофон, естественно, никто не ставил). Все, - и в «зале», и на сцене, и за сценой - валялись вверх ногами, и продолжить концерт удалось только через несколько минут, да и то с неожиданными взрывами хохота в «неподходящих»
Серёжа (6 лет) и Полина (4 года – его сестра) вместе берут у меня уроки музыки. Серёжа чуть ли не из-за каждой ошибки плачет и упрашивает маму бросить музыку. А вот его сестре и уроки мои нравятся и я, кажется, ей тоже нравлюсь.
Когда я занят чем-нибудь с её братом и мне не до неё, она тотчас подбирается ко мне сзади и лезет на меня, как на какое-нибудь дерево, пока мама не стащит. Или просто потихоньку обнимает за шею, поглядывая при этом на маму.
Сегодня неожиданно спросила: «А сколько тебе лет?». Мама аж руками всплеснула: «Как тебе не стыдно! Это неприлично такие вопросы задавать».
«Ну что Вы не даёте девочке узнать, сколько мне лет? Может быть у неё серьёзные намерения в отношении меня, и ей необходимо выяснить: подходим ли мы друг другу по возрасту?» - пошутил я. «Мне 65 лет, Полина, это на 61 год больше, чем тебе».
Девочка, почувствовав мою поддержку, немедленно продолжила расспросы: «А у тебя жена есть?»
- «Есть»
- «А муж у тебя есть?»
- «Нет»
- «А раньше был у тебя муж?»
- «Нет, никогда не было».
- «А дети у тебя есть?»
-«У меня дочь и два сына»
- «Это – плохо!»
«Почему же это плохо?» - удивился я. «Все они закончили университет, работают».
«Да потому, что если у тебя мужа нет и никогда не было, а дети есть – это очень, очень плохо! Это - большой позор!»