Помню, как впервые услыхала однажды эту песню - зал огромный был, пели Сергей и Татьяна Никитины, и мурашки бежали по спине, и слезы набегали... и не думалось, что эта песня вызовет и сегодняшние слезы - совсем иного понимания. Никакие "благие намерения" не стоят человеческой жертвы. Мир людской не раз убеждался в правоте этой истины. Убеждался... да научен ли был? сколько горя еще принесет это "беспамятство умов" эмоциональных "политик"?! А простые люди просто хотят жить - жить и трудиться, растить детей и надеяться на благоразумие власть придержащих. И верить в доброе, чистое, светлое - общее наше будущее. Ведь живем все - на одной планете Земля и другого Дома нам не дано, и единый наш мир да лад - зависит от многих из нас.
...Переведи меня через майдан,-
Он битвами, слезами, смехом дышит,
Порой меня и сам себя не слышит.
Переведи меня через майдан...
...Переведи меня через майдан
С моей любовью, с болью от потравы,
Здесь дни моей ничтожности и славы,
Переведи меня через майдан...
из песни С.Никитина на стихи В.Коротича в переводе Ю.Мориц
Последняя просьба старого лирника
Переведіть мене через майдан,
Туди, де бджоли в гречці стогнуть глухо,
Де тиша набивається у вуха.
Переведіть мене через майдан.
Переведіть мене через майдан,
Де все святкують, б’ються і воюють,
Де часом і себе й мене не чують.
Переведіть мене через майдан.
Переведіть мене через майдан,
Де я співав усіх пісень, що знаю.
Я в тишу увійду і там сконаю.
Переведіть мене через майдан.
Переведіть мене через майдан,
Де жінка плаче, та, що був я з нею.
Мину її і навіть не пізнаю.
Это цитата сообщения SFotinGa Оригинальное сообщение
Молитва
Молитва к Богородице "Умягчение злых сердец"
Этой ночью - жуткой украинской ночью - когда Майдан, объятый огнем, молился... я смотрела трансляцию Дождя... и плакала... и молилась, молилась о вразумлении обеих сторон этого страшного людского противостояния. Когда отказует человечеству разум - начинается бесчинство, неправедное бесчинство - зашкаливающей эмоциональности, когда жгут костры или стреляют друг в друга. И как следствие того - неизбежной трагедией прокатывается беда. Беда гражданского противостояния. Кто-то же "подливал масло в огонь" этого раскола? И погибли люди по обе стороны баррикады. И это реальная трагедия раскола украинского народа, потому как - "та" и "эта", как и "другие" стороны (не участвующие в этом протесте) - сограждане единой страны Украина.
Подари мне наивность зари
Или мудрость величием заката.
Иль во мраке зажги фонари –
Волшебством, словно в детстве когда-то.
Подари мотыльку прочность крыл,
Пусть летит он на свет без боязни.
Чтобы миг свой в ночи пережил –
Он, влекомый неведомой страстью.
И тогда я поверю в любовь,
Что сильнее, добрее и чище –
В ту, что ждем мы с надеждою вновь
Обрести средь всего, что мы ищем.
08.03.2011
© Copyright: Людмила Солма, 2011-2014
Иллюстрация из Интернета
Было это в далеком поселке русского Коломбо маньчжурской осенью...
Его забрали прямо от праздничного стола - в день рождения 8 октября 1945г. Уводили якобы ненадолго. К слову сказать, мой дед с молоду очень хорошо разбирался в породах лошадей и отличнейшим образом джигитовал. Многие бывшие харбинцы знают, что советские переправляли из Китая в Союз коней. Военные, что пришли за ним были слишком уж добродушные, да веселые и пошутили тогда еще - что, вернувшись через пару часов, именинник не одну рюмку за свое здоровье успеет выпить и в этот же день. Возвращения своего супруга бабушке пришлось ждать слишком… слишком уж долго. Почти 10 лет с того самого памятного октябрьского дня - по сентябрь 1955 года.
Первые два её горестных - без мужа - года были особенно невыносимо трудны, как морально, так и физически. Все было разрушено – и личная жизнь, и когда-то счастливый и гостеприимный семейный дом, и благополучное хозяйство. Вот и пришлось ей в 1947г. одной перебираться в город Харбин. Там же и работать пошла в акционерное общество «Чурин и Ко». Но, сначала штопала мешки из под круп и муки за гроши. Была и простой работницей мыловаренного завода, и конторщиком, и счетоводом - ведь нужно же было как-то и чем-то жить, а вернее выживать. А после работала уже в конторе кондитерского производства калькулятором-плановиком. Кто же, из бывших харбинцев, не помнит те страшные военные, холодные и голодные - горькие времена...
И все не верилось ей, что потеряла мужа – ведь не развелись и не умер, а… нету. И ждала, ждала, ждала. Да, не знала, как за него молиться. Так вот и молилась, как священник подсказал ей однажды: «Господи, Ты Сам знаешь – за какого Сергия мне молиться – прими эту молитву.» И в Иверской часовне у Свято-Николаевского собора часто ставила свечки у иконы Сергия Радонежского. И так девять с половиной лет полной неизвестности и разлуки...
...Бережно храню в старом альбоме две небольшие акварельные портретные зарисовки 1955г. – дедушки и бабушки. Имени художника, к сожалению, не знаю. Мне известно лишь, что этот художник был талантливым солагерником дедушки и очень хорошо рисовал. Когда бабушка из Харбина репатриировалась в Союз, ей наконец-то удалось найти мужа - через долгое 10-ти летие безвестности. Она наконец-то разузнала его судьбу - нашла и даже смогла дать о себе знать. Ей разрешили переслать в лагерь и первую посылку с письмом и маленькой фотокарточкой. Вот тогда-то лагерный художник и нарисовал её мужа таким, как был он в тот самый момент. И еще тогда же им был срисован в красках и её портрет - размером немного побольше той самой маленькой черно-белой фотографии, которая так же хранится в нашем семейном ретро- альбоме.
Разглядываю обе акварели. И вырисовываются драматические черты того времени. Они во всем. И даже в следах кнопок на рисунке с фото бабушки. Видно кнопками теми и была прикреплена к стене – возможно возле лагерных нар - портретная зарисовка. Помнится, к тому времени дед вдруг начал мысленно побаиваться, что забываются черты дорогого и любимого жениного лица.. И это подсознательно пугало… ведь почти что десять лет он удерживал в памяти её именно такой, как видел в свой последний раз – в далеком маньчжурском поселке Коломбо в октябре 1945-го.. А теперь вот, всматриваясь - в изможденное изображение дедушкиного лица, часто думаю о более страшном - предшествующем этому рисунку времени. Когда от непосильно изнуряющей работы, в условиях крайнего Севера и скудно пустой лагерной баланды, он не мог даже занести ногу над порогом лагерного их барака - от физического истощения дистрофией. Как он говаривал, припоминая те дни, в нем был всего-навсего бараний вес – кожа и кости.
Рисованный портрет неизвестного мне художника датирован 1955г. К этому году дедушка был уже тамошним фельдшером – освобожденным от лесоповала. Для этого ему пришлось сдавать квалификационные медицинские экзамены, которые выдержал, как я теперь это понимаю, превосходно - без какой бы то ни было предварительной медицинской подготовки. Старая школа да профессиональная практика в этих людях не забываются прочностью их знаний и умений...
Он так и останется фельдшером и после своей реабилитации, хотя его медицинских познаний хватало на специальность широко лечебного профиля. Как бывший военный медик обладал разными диагностическими познаниями. Помнится, его мнением диагноста дорожили и многие врачи-сослуживцы по районной его больнице, где служил он до самого последнего своего дня - прижизненного
Моя любимая, хоть и недорогая "Гжелка" (декоративный ширпотреб, сорт 2).
Приобретено когда-то на распродаже фарфора отечественных производителей - под названием "Кот-Васька".
Помнится даже - он точно так же выглядывал сверху с полки "уцененной некондиции" (невостребованных покупателями единичных керамо-фарфоровых форм). А я как увидала его тогда же, так сразу и полюбила, и место ему нашлось - удачное. Да, он - похоже и сам доволен, как ни как - а домашним стал. Уходишь, он тебя "провожает"... а приходишь - "встречает", и всегда и неизменно - улыбаясь - почти как живой)))