Аркадий Кутилов
Аркадий Кутилов
Фото: Руслан Лобанов
* * *
Ты знаешь меня?
Ты не знаешь меня.
Я бьюсь за любовь,
авторучкой звеня.
Тебя разглядев
в миллионной толпе,
по звукам гитары
спускаюсь к тебе.
По струнам дождя
из густых облаков
стремлюсь под чечетку
твоих каблуков.
Я критик и нытик,
гороховый шут…
Откроюсь тебе,
как с небес парашют.
Валентин Гафт
Фото: Илья Рашап
я и ты
Я влечу к тебе, легкий, небесный
Без тяжелой земной чепухи,
Но увижу в дверях твоих тесных,
Что меня обогнали стихи.
Фото: Дан Хечо
я и ты
Я и ты, нас только двое?
О, какой самообман.
С нами стены, бра, обои,
Ночь, шампанское, диван.
С нами тишина в квартире
И за окнами капель,
С нами всё, что в этом мире
Опустилось на постель.
Мы лишь точки мирозданья,
Чья то тонкая резьба,
Наш расцвет и угасанье
Называется – судьба.
Мы в лицо друг другу дышим,
Бьют часы в полночный час,
А над нами кто-то свыше
Всё давно решил за нас.
Фото: Илья Рашап
* * *
Скажи, ты женщина иль фея?
Как от Евангелья Луки,
Как от Евангелья Матфея,
Благоговею от руки.
но любовь залетела вослед...
И теперь на тебя насмотреться
не смогу и за тысячу лет.
Аркадий Кутилов
Аркадий Кутилов
Фото: Дан Хечо
* * *
Я гляжу на тебя, любя,
твои локоны тереблю…
Я люблю в тебе не тебя,
я другое в тебе люблю.
Ты – успехов моих музей,
ты – в меня из меня окно.
Для тебя я бросал друзей,
и родных разлюбил давно.
Свою меру добра и зла
ты сплела из моих систем.
Даже почерк ты мой взяла -
с завитушкой на букве "эм".
Ты – тропинка в моих снегах,
ты – письмо из Москвы в Сибирь, –
ты в долгах – голубых шелках,
ты – в силках у меня снегирь.
Ты должна мне, мой мил-дружок,
я держу тебя сотней рук.
Вдруг уйдешь – и пропал должок!
Я встряхнусь, как пустой мешок,
и пристроюсь на пыльный крюк…
Валентин Гафт
Фото: Дан Хечо
музыка генделя
Мне снился сон, он был так странен,
Я б выдумать его не смог,
Как в соблазнительном тумане
Я флейтой плыл меж чьих то ног.
И Гендель вместе с Модильяни
Ушли со мною в этот рейд
В страну несбывшихся желаний,
Переплетенья ног и флейт.
Утомил, меня прости…
Валентин Гафт
Валентин Гафт
капля дождя
К земле стремится капелька дождя
Последнюю поставить в жизни точку..
И не спасут ее ни лысина Вождя,
Ни клейкие весенние листочки.
Ударится о серый тротуар,
Растопчут ее след в одно мгновенье,
И отлетит душа, как легкий пар,
Забыв навек земное притяженье.
Аркадий Кутилов
Аркадий Кутилов
Фото: DENiS MELENiN – Смотри в себя
птица счастья
Эх, Алёша, нам ли горевать
в двух шагах от ядерного взрыва!
Знай работу, «телек» и кровать,
да в субботу – пять бутылок пива.
Соблюдай умеренность в любви,
не умей свистать разбойным свистом.
И во сне удачу не зови,
и не пей с лихим авантюристом.
Не теряй ни звон, ни аппетит,
пусть душа от горестей не хмурится…
И к тебе, конечно, прилетит
птица счастья – бройлерная курица.
Аркадий Кутилов
* * *
Я вам пишу звездой падучей,
крылом лебяжьим по весне…
Я вам пишу про дикий случай
явленья вашего во мне.
Пишу о том, как пел несмело:
взойди, взойди, моя заря!...
Я ради вас талант подделал,
как орден скифского царя…
Как я дружу с нейтронным веком,
как ярким словом дорожу…
И как не стал я человеком,
я вам пишу...
Аркадий Кутилов
Фото: Илья Рашап
её походка
Идёт моя красавица,
и в такт её шагам
рыдает-задыхается
в Прибалтике орган.
Вот милая внезапно
споткнётся на бегу,
– а в Риме римский папа
ударится в тоску.
В трамвай влезает милая,
– а в Чили от бессилия
повесится министр.
Сквозь страх и неизбежность,
сквозь слёзы, боль и кровь –
размашисто и нежно
идёт моя любовь.
Христос замрёт нелепо,
шепнёт: «Вот это да!..»
И звёзды льются с неба
сквозь пальцы у Христа.
Фото: Илья Рашап
любовь
Я влюблен…
Отвлекаться нельзя…
Ты да я, да транзистор на кресле…
Потихоньку
изчезли друзья,
и враги потихоньку исчезли.
Мы одни.
Заметает наш след
голубая любовная вьюга…
Как вчера
мы любили весь свет,
так сегодня мы любим друг друга.
Фото: Илья Рашап
* * *
Я люблю! через горы и годы!..
Я люблю! сквозь любые погоды!..
Я люблю! сквозь погосты-кресты,
сквозь туманы-дороги-мосты!..
Сквозь цветы восковые у морга,
сквозь судьбу, что к молитвам глуха!
Я люблю! ослеплённо и гордо!
От любви перекошена морда,
от любви перехвачено горло,
от любви не хватает дыха…
и ты не сон
И ты не сон, и я не сон…
Зачем приснились мы друг другу?
И снимся, несмотря на вьюгу,
на зной пустыни, ветра стон?..
И можем лишь по кругу
двигаться – таков закон,
вернее, жизни аксиома…
Зачем нам, Господи? За что нам?
Тот круг ведь не дорога к дому,
который ждёт нас на холме?!
С тобой мы были там… во сне…
любимой
Пока я чувствую любовь твою,
ты вытворяй, что пожелаешь!..
Ты взглядом звезды возжигаешь, –
я долго-долго с ними говорю,
пока я чувствую любовь твою…
Пока я чувствую любовь твою,
не важно – своенравна иль покорна,
строга иль ласкова, проста иль благородна…
Тебя, мой ангел, всякую люблю,
пока я чувствую любовь твою…
Пока я чувствую любовь твою,
я буду жить и жизнью наслаждаться,
от счастья плакать, счастьем задыхаться…
И Времени твой образ подарю,
пока я чувствую любовь твою…
Ю.Цыганков © (Edited)
А может быть, счастье – на память, на ощупь
пушистое, как мельхиор?
И пахнет спросонья лососевой рощей,
пиликает, словно прибор?
По капельке – свежий песок отмеряет
своей не счастливой родне.
А после уходит, сарай отворяет,
на медленном мокнет огне?
Александр Кабанов
Иосиф Бродский
* * *
1
Под вечер он видит, застывши в дверях:
два всадника скачут в окрестных полях,
как будто по кругу, сквозь рощу и гать,
и долго не могут друг друга догнать.
То бросив поводья, поникнув, устав,
то снова в седле возбужденно привстав,
и быстро по светлому склону холма,
то в рощу опять, где сгущается тьма.
Два всадника скачут в вечерней грязи,
не только от дома, от сердца вблизи,
друг друга они окликают, зовут,
небесные рати за рощу плывут.
И так никогда им на свете вдвоем
сквозь рощу и гать, сквозь пустой водоем,
не ехать ввиду станционных постов,
как будто меж ними не сотня кустов!
Вечерние призраки! – где их следы,
не видеть двойного им всплеска воды,
их вновь возвращает к себе тишина,
он знает из окриков их имена.
По сельской дороге в холодной пыли,
под черными соснами, в комьях земли,
два всадника скачут над бледной рекой,
два всадника скачут: тоска и покой.
Художник: Эдгар Дега – Два всадника на озере
2
Пустая дорога под соснами спит,
смолкает за стеклами топот копыт,
я знаю обоих, я знаю давно:
так сердце звучит, как им мчаться дано.
Так сердце стучит: за ударом удар,
с полей наплывает холодный угар,
и волны сверкают в прибрежных кустах,
и громко играет любимый состав.
Растаял их топот, а сердце стучит!
Нисходит на шепот, но всё ж не молчит,
и, значит, они продолжают скакать!
Способны умолкнуть, не могут – смолкать.
Два всадника мчатся в полночную мглу,
один за другим, пригибаясь к седлу,
по рощам и рекам, по черным лесам,
туда, где удастся им взмыть к небесам.
Художник: Михаил Юрьевич Лермонтов
3
Июльскою ночью в поселке темно.
Летит мошкара в золотое окно.
Горячий приемник звенит на полу,
и смелый Гиллеспи подходит к столу.
От черной печали до твердой судьбы,
от шума в начале до ясной трубы,
от лирики друга до счастья врага
на свете прекрасном всего два шага.
Я жизни своей не люблю, не боюсь,
я с веком своим ни за что не борюсь.
Пускай что угодно вокруг говорят,
Мой лучший друг, пускай ты только миф,
Но все другие мне настолько чужды,
Что содрогаюсь я, узрев иных,
И нет честней и крепче нашей дружбы.
Олег Озарянин
Виктор Брюховецкий
* * *
Врач промолвил:
– Живи пока…
Но без водки, без коньяка!
И соленого не моги.
Береги себя, береги…
Я живу. Себя берегу.
Раньше пил – теперь не могу,
Раньше ел, а теперь гляжу.
Тошно, братцы, без куражу!
Тошно этак и тошно так,
Превращается жизнь в бардак,
В бестолковую (блин!) борьбу.
Где такую добыл судьбу?
Не случился загад богат.
Лучший друг отвернулся.
Гад.
А с другой стороны, смотрю, –
Не один я вот так мудрю.
Вот и этот ни капли в рот
Не берет,
Лишь овсянку жрет,
И не пишет стихов к тому ж.
Вот где пакостно.
Вот где… уж…
Так научись минутой дорожить,
которую дано тебе прожить,
не успевая все пересмотреть,
в которой можно даже умереть,
побольше думай, друг мой, о себе,
оказываясь в гуще и в гурьбе,
быстрее выбирайся и взгляни
хоть раз – не изнутри – со стороны.
Иосиф Бродский
Александр Кабанов
* * * *
Под красное вино (вот это) положен сыр «Dorblu»,
два месяца без интернета, как я тебя – люблю,
так рифма женская согрета мужскою рифмой, но:
три месяца без интернета – под белое вино,
от чешуи-клавиатуры избавлен сонный язь,
накрылась сеть, молчат авгуры, грядет иная связь:
когда адепт над мертвым блогом – исходит беленой,
я – разговариваю с Богом, как с другом и женой.
Где порнохаб с его бл***ми – лиловый негр пёр,
там домотканый, с лебедями, изысканный ковёр,
там сказки про Котигорошка и в семенах спорыш,
грызет беременная кошка компьютерную мышь,
проступит месяц че геварой в суконных небесях,
уснет Сурганова с гитарой, гитара – на сносях,
и я, тревожа сон поэта, свернусь в запретный плод –
шесть месяцев без интернета – целуя твой живот.
The Matrix Trilogy - Dies Irae
(Music: Karl Jenkins & Adiemus - Dies Irae)
Что ни делал я –
Всё не так.
Геннадий Семенченко
у живущих во неволе
и похожих на людей
Алексей Королев
Ни закон обойти, ни поверить невнятным приметам:
Что не путь – то тупик, всё неправильно, больно, не то…
Галина Мальцева
подходи скорей господин угадай за
выслугой лет под каким наперстком
тебе предстоит безмолвным лежать
Алексей Королев
Дмитрий Сорокин
Художник: Алексей Равский
дурак
Будто прожит век другим,
и сюжет в окно подсмотрен:
жил дурак в своей каморке –
в шесть звучал советский гимн,
в семь из дома выходил –
детям в школе бред калякать…
Что там в мире? Грипп и слякоть?
Как вчера – один в один.
Если завтра всё не так,
скажешь завтра точно так же…
Ты исчезнешь, сгинешь даже –
Господи, такой пустяк…
А на кладбище зима
длится на немного дольше…
Будто жизнь чужую прожил.
А потом сошел с ума.
* * *
Женщина стояла у окна,
В шаль укутав стынущие плечи.
Где-то растворялись голоса,
Зажигались сумерки и свечи.
Не сестра, не мать и не жена,
Не дурнушка и не королева,
женщина стояла у окна.
Просто так стояла и … смотрела.
Не покорна, но и не горда,
Не упряма и не безрассудна.
Женщина стояла у окна.
В доме было тихо и уютно...
И земля, и судьбы всех времен,
На стекле неспешно проявлялись.
Таинствa пророчеств и имен
В женщине стоявшей отражались.
А в глубокой, белой тишине,
За прямыми, хрупкими плечами,
Прославляя женщину в окне
Ангелы-хранители стояли…
© Светлана Шварц (Edt)
в высоком небе заблудилась
Игорь Паньков
И вместо хлеба камень просит он.
Анастасия Харитонова
Владимир Резниченко
гляди в оба
Один мой глаз, как пасть оскален,
слеза в нем брызжет, как слюна.
Другой, как озеро, зеркален,
по глади плавает луна.
Тот зрелищ требует и хлеба,
он дик и голоден, как волк,
а этот отражает небо,
выплачивая вечный долг.
Два полушария, два круга,
две сцены с занавесом век,
они – как братья, но друг друга
им не дано познать вовек.
Я в них произвожу раскопки,
чтоб докопаться до души,
пока в глазницы мне, как пробки,
не вставят медные гроши…
И в душе невольно подытожив
результаты прожитых им лет,
неказистый, сонный, краснорожий,
замирает в ужасе прохожий,
осознав, что он в душе поэт
Игорь Паньков
Александр Уваров
* * *
Валькирия
Тёмнокудрая фрау
Волками правит.
Я умею сжигать дома,
Разводить бензином краску.
Моя каска
Покрыта пеплом
Цвета «фельдграу».
Я умею быть добрым
С противогазным хоботом
Моя доброта в дыму
Слезит понемногу,
Пропадает пропадом,
Иногда
Воет утробно.
Я брожу по лесам,
Ищу партизан
И солдат,
Отставших от части.
Я прав отчасти,
И не прав отчасти.
Моя слеза
Очищена двойной возгонкой
С душою тонкой,
Тонкой
В натяге удавкой
Рисую полосы
По окружию шеи.
Мне снятся ночью мишени,
А по пятницам –
Берроуз и Кафка.
До сих пор остаётся лишь тайной
Наш с тобою сезон,
Наша собственность – стрелка часов
Марио Поцци (пер. Андрей Бикетов)
Игорь Паньков
ангел
Недолюбленное дитя,
недоласканный ангел мой,
позабудь о земных путях,
возвращайся скорей домой.
Я живу на краю земли,
а вокруг лишь одна вода,
и случайные корабли
не зайдут никогда сюда.
Здесь уносит морской прибой
души странников к небесам.
А не веришь, Господь с тобой,
я ведь в это не верю сам.
Просто я научился ждать,
позабыл назначенье слов,
письма счастью устал писать
на обрывках безумных снов.
Прочитал я пять тысяч книг,
истоптал я пятьсот дорог,
все забыл, но твой светлый лик
позабыть до сих пор не смог.
Ризы солнечные твои
взору застят весь белый свет,
потому что такой любви
на земле и на небе нет.
Это знает морской прибой,
что уносит нас к небесам.
А не веришь, Господь с тобой,
я ведь это придумал сам.
Просто я научился ждать,
позабыл назначенье слов,
письма счастью устал писать
на обрывках безумных снов…
Юрий Лифшиц
Фото: Razart – Часы с боем
мне кажется что я тебя люблю
мне кажется что я тебя люблю
сильней чем это кажется тебе
я не в себе наверное сошел
с ума размытый питерский ноябрь
оклеил влажной манкой тротуары
рассыпались осклизлою листвой
ступает добрый вечер с добрым утром
привет привет ну как ты я как ты
когда со мной тебя не может быть
а ты и я как ты
когда тебя со мною быть не может
что мы в разлуке я тебя люблю
и я люблю тебя а мы не вместе
хотя могли бы если бы могли
представить место так а не иначе
включить часы иначе а не так
как звезды в галактическом пасьянсе
не вспыхнут никогда не тот расклад
во-первых во-вторых не та планета
не та судьба в-четвертых и в-седьмых
мне кажется что я тебя люблю
сильней чем ты меня
сильнее любишь кажется тебе
http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cac...mp;hl=ru&ct=clnk&gl=ru
он скучает по вам с мезозоя…
Иосиф Бродский
Сон, в котором сна не замечаешь.
До утра в бессильной незлобе,
то ли это ты по мне скучаешь,
то ли я скучаю по тебе…
Ночь меняет лица: львица, птица…
Потолок не низок, не высок.
И, похоже, можно застрелиться,
выстрелив будильником в висок.
О, как этой ночи удается
медленное аутодафе, –
я уже почти что вижу солнце
на последней сбившейся строфе
Ольга Кузнецова ©